Глава VII - Бог моря
Герман Бок
21 января 2959 года
Он стоял на коленях в комнате, похожей на приёмную или административное здание - белая, сухая, со множеством углов, да и пахло там не хлоркой а чем-то более приятным и чуть более кислым, но не лимоном. Они даже орлов повесили, черти. Итак, в землю закопал и написал.
- Вы, наверное, не до конца поняли, - произнёс безлицый. Он сидел по-турецки напротив Германа и наливал чай по старинке, из чайника.
- У попа была..., - Герман старался моргать как можно реже.
- Вы же способны на диалог.
- Собака, - выдохнул Герман.
- На конструктивную, связную речь.
- Он её любил.
- Да послушайте же меня, герр Бок!
- Она съела кусок мяса.
- Хорошо. Я дам вам дойти до конца цикла - и вы выслушаете меня. Молча.
Герман замолчал.
- Он её убил, - сказал безлицый. - Продолжайте, герр Бок.
Герман всё ещё молчал.
- В землю закопал и написал, - закончил пленитель. - Итак. Вы готовы меня выслушать.
Герман уставился прямо в то место, где у безлицего должны были быть глаза. Он сверлил его с некоторым наслаждением и после молча кивнул.
- Хорошо. Предположим, вы готовы. Герр Бок, осознаёте ли вы что все ваши мысли записываются?
Герман кивнул.
- Спасибо. Герман Бок, выслушаете ли вы пару вопросов?
Снова кивок. Надо держать мысли в узде. У попа была собака, он её...
- Я просил не произносить эту цитату и уведомил о записи мыслей. Вам нужны дальнейшие предупреждения?, - звук его голоса был медленным и тягучим как нуга.
- Хорошо, - Герман силой вытаскивал слова из себя, вспоминая Сизифа.
- Итак, первый вопрос. Место рождения?
- Вальдбрюнн, префектура Фонгер, Пенелопа.
- Год рождения?
- 2921.
- Дата рождения?
- 8 июня.
- Хорошо. Вы свободны.
- Можно вопрос вам?
- Конечно.
- А есть ли... что-то вроде... обмена пленных?
- Есть. Но вы, к несчастью, не являетесь его частью.
- Почему?
- Нужно заплатить определённую сумму. У вас недостаточно денег.
- Конечно у меня не хватает денег, безмордый кретин! - Герман вскочил с пола и вскинул руки.
- Молчать! Сидеть! - завизжал безлицый. Его когти обхватили сухую физиономию и он стал похож на "Крик" Мунка. Герман, как зачарованный, опустился на пол, - Послушайте меня. Деньги можно заработать.
Герман поднял отёкшие глаза и вскинул сбритые брови.
- Заработать на рычагах.
- Каких рычагах?
- Качательных. Пойдёмте, я вам покажу, - безлицый встал с пола.
- Как же я пойду? Я не одет.
- Это не важно. Пойдём, - пауза - пойдём. Вставайте, вот так. Не бойтесь. У вас в Империи не качают рычаги?
- Качают. Но нечасто.
- Вы подумали о другом.
- А вам разница-то есть?
- Мне разница есть и принципиальная. Герман Бок, я был направлен к вам присматривать. Отнеситесь с уважением.
- С каким, к чёрту, уважением?!, - Герман снова вспылил. - Вы похитили меня! Вырвали из семьи! Уроды рептильные! - Герман попытался наброситься на безлицего но в прыжке почувствовал укол под плечом и моментально свалился на пол в параличе. Смерти он не боялся, как и пыток - если бы патриамцам они были нужны, они бы давно это сделали. Они хотят чего-то другого... Разве что помощи с чертежами...
- Мы можем вас отпустить. Хоть сейчас. Только заплатите.
- Я готов. Куда идти?
- Я вам покажу.
* * *
Это и вправду был рычаг. Вернее, ряды рычагов, коричневых, похожих на ветки, торчавших из влажных желобов из которых, плющась, исходил пар и гнойный запах. Герман чувствовал его даже через скафандр. Похоже, это просто способ убить его. Скафандр разгерметизирован. Да, просто его хотят убить. Что ж... А, всё же нет. Это ему просто кажется.
У каждого рычага стояло существо. Все они сами были похожи на эти рычаги - зеленовато-коричневая, узловатая нога, маленькое тело, схожее с порченным проплесневелым изюмом, сидело на ней как эскимо на палочке и качалось из стороны в сторону. Из него торчала единственная рука, двигавшая рычаг вверх и вниз. В этом странном месте стоял густой пар и откуда-то сбоку светил глухой свет, тушивший всё так, что нельзя было понять где начинается рука, а где кончается рычаг.
Безлицый, тоже в скафандре, подошёл к одному из рычагокачателей и тронул его за темя головы. Тот забурлил и из складок его морщинистого тела пошёл зелёный гной. Со скрипом его рука отсоединилась от рычага и тот моментально упал. Тварь сложила свою ногу в пружину и, с громким криком "УУХ", распрямила её и улетела вверх.
- Герр Бок, можете приступать к работе.
- Зачем нужен я, если есть это чудище?
- "Это чудище" - патриамец. Пусть и из низшей касты, он выше любого из людей по рождению.
Герман уже спрашивал почему. Закончилось это избиением какой-то ядовитой плетью и тем, что они морили его голодом... он не помнил сколько. Месяц? Время здесь течёт по другому.
- Заканчивайте мыслить, герр Бок.
- Хорошо.
Он подошёл к рычагу и ухватился за него обеими руками. Тяжёлый! Он упёрся в него плечом и медленными шагами, скользя по полу, как конькобежец повёл его вверх. На удивление, шёл рычаг довольно легко. Как только он достиг верхушки из жёлоба вылетела струйка пара. Герман отпустил рычаг и тот упал. Итак...
Следующий подъём был проще. Рычаг легче не стал, но как будто ему было свободнее идти вверх. Как будто он начал привыкать к новому качателю.
Что-то подобное чувствовал Сизиф таща наверх свой камень. Он волок его наверх, мышцы треща по швам, рубя, с плеча, с плеча! Авессалом! Руки застряли в рычаге-ветке. Руки хватались и волокли себя наверх. Всё же, у Сизифа не было цели.
"Совсем скоро, родные мои... Совсем скоро".
- Слушайте, а вообще, долго нам это качать?
Германа как будто огрели веткой по спине. Как ошпаренный, он отскочил от внезапно подошедшего человека. Он попытался посудить об этом человеке по его лицу, но оно было скрыто за матовой пластинкой скафандра. Оставалось только тело, по форме напоминавшее грушу. Да и голос у человека был как груша - слишком мягкий, слишком сладкий, и слишком похожий и непохожий на что-то другое, например, яблоко.
- Понятия не имею, - ровным голосом ответил Герман, пытаясь выглядеть спокойным .
- Да я вот уже который день их качаю. То тот качаю, то этот качаю. Мне кажется, здесь они попроще качаются. Вам так не кажется?
- Не знаю. Я другие не пробовал.
- А вот я пробовал. Они не идут - совсем не идут. Вот я сюда и пришёл.
- Слушайте... для начала... эхм... Как вас зовут?
- О, меня? Меня зовут Константин. Фамилия - Йоган.
- Приятно. Герман Бок.
- А вы, случаем, не связаны с Паулем Боком?
- Сын.
- О, крайне, крайне, крайне! приятно. Я большой поклонник.
- Спасибо.
- Ваш отец был гением. Очень, очень его жаль. Впрочем, сейчас не время (и уж точно не место).
Герман молчал, и, чтобы молчание было не таким неловким, продолжил качать рычаг.
- Слушайте, ну вы серьёзно верите, что они вот так вот нас отпустят?
- Не верю, - не смотря на Константина ответил Герман.
- Так и зачем тогда заниматься этим?
- Слушайте, - Герман развернулся и прекратил качать. - Может быть, вы вернётесь к своей работе?
- Да я бы с радостью. Да почему "бы"? Сейчас и вернусь!
Герман смотрел в след этому странному человеку - вроде бы, первому (если не считать безлицего) с кем он говорил со смерти В...
- Слушайте!, - он побежал за Константином.
- Да-с?
- Вы ничего не знаете о Вильгельме Боке? Он здесь?
- Никак нет. Брат?
- Да.
- Не думаю, что они бы разрешили держать вас и брата так близко, герр Бок. Если он и в плену, то вряд ли он в этой звёздной системе.
- А вы сами давно здесь?
- Я не знаю. По ощущениям - где-то год, может три-четыре. Но ощущениям здесь доверять нельзя. А вы?
- Мне казалось что неделю, может быть месяц.
- Новичок... понятно.
- А как вы к ним попали?
- Я был капелланом на "Адмирале Ульрихе". Большой, красивый корабль. Класс SW-28, говорят, сделан в доках на Юпитере.
- Вполне возможно.
- Он так-то и не военный корабль был, просто лазеры на нос поставили и имя поменяли на более воинственное. Самые злые имена такие они всегда у бывших гражданских судов, а не у военных изначальных. Таки вот, наша эскадра держала орбиту Тигардена-14. Бой шёл уже семнадцатый час, и эти падлы изрядно потрепали плазменный щит на одном из кораблей правого фланга. А там до флагмана было - рукой считай подать да и достанут. Наши высунули ускорители да как! жахнут! И тут оказалось что патриамский брат не лыком шит и все эти частицы не в первый раз видел. Тогда капитан флагмана решил на хитрость пойти и, пока ждали подкрепления, "сдаться" и провести переговоры. Сталбыть меня, как и других капелланов, да и политруков, и прочих гражданских вывели - ну чтобы помягче выглядеть. Вы из военной семьи, знаете, как космофлотовцы страшно смотрятся. Но они там тоже были, по регламенту так-то. Вот состыковались мы и выходят эти безрожие, а ещё ящер в банке такой сидел, или в аквариуме, не знаю, но воздухом ему нашим дышать нельзя. Ящер что-то шипит, а безмордый переводит, дескать, сдавайтесь на милость Патриама и мы вас пощадим, бла-бла-бла. Капитан такой, да, сейчас сдамся, сдамся, но что сдавать? - Всё, говорит уродец, всё сдавай. Портки последние, и шлюпки сдавай. Каждого юнгу который от мамки на флот сбежал, потому что думал будет весело, сдавай - будет нам в Белом городе ботинки чистить. И капитан подумал, говорит, а что если я вам сдам только этих молодцев - и рукой своей обвёл всех нас кто стоял. Безмордый хохотнул и говорит - ну уж нет, сдавай всех. Да и что тут у тебя - одни гражданские, только вон, полтора офицера да ты стоят. А капитан ему - раз уж тебе даже последний юнга и шлюпка нужны, то что ты этих так принижаешь. И безмордый забрюзжал слюной, да и другие тоже, и ящер в банке - говорят - отдавай всех или сейчас всех вас перестреляем. И тут-то мы поняли в каком незавидном положении находимся - патриамцам смерть не страшна, там новых в пробирке тыщу штук наклепают таких же. А вот если мы бугуртить будем, то нас просто из пушек расстреляют. Короче капитан с ними ещё спорил, спорил, спорил, и по итогу он так их уболтал что они согласились взять только нас и ещё высший командный состав - для начала. А остальных надо было согнать на корабль "Молот" чтобы патриамцы их на нём вывезли. Ну и капитана оставили, нас забрали, как тут - бац! Налетают наши! Десяток кораблей каааак даст залп - и патриамцы бегут! Бегут, Герман, бегут! Но вот мы, ну то есть гуманитарщики, и офицеры, остались на том корабле. И патриамцы сбежали. Офицеров вроде расстреляли, или обменяли кого-то. А мы теперь кое-как гроши скребём. Домой хотим. Я сам холостяк, а вот, Ганс, славный парень такой, у него дома жена и детки маленькие. Он к ним хочет. Вот так я сюда и попал. А вы как, герр Бок?
- Если б я знал...
- Герр Йоган?, - вдруг, к ним подошёл безлицый.
- Да-с, Теодор?
- Теодор?, - спросил Герман, выглядывая из-за плеча Константина.
- Да, я Теодором его зову. Для удобства.
- Пройдите за мной. Герр Бок, к вам это тоже относится.
- Что такое?
- Есть человек, который хочет вас видеть.
Герман чувствовал усталость от происходящего. Патриам бесконечно махал пряником перед его носом, но всё ещё не показал кнута. Есть ли у них план? Идея? Мысли? Хоть что-нибудь?! Весь этот странный день его водили по каким-то местам, без цели, без идеи, со смутной, со странной надеждой что его обменяют. Что кому-то в Империи будет дело до инженера Бока!
На деле, будет, подумал он. Если о его пленении знают дома, то весь генштаб бегает как крысы в подвале, когда ты светишь фонариком - лишь бы инженер Бок чего не выдал своим пленителям. Инженер Бок ничего не выдал! Он не мог!
Трое зашли в облезлую комнату, в которой стоял сильный запах лука. В ней, хотя бы, не нужен был скафандр. Герман и Константин сели за стол, из столешницы которого выросла голограмма. Фредерик Манн. Одноглазый хитро улыбнулся.
- Откуда..., - вырвалось у Германа.
- Герр Бок. Да, у вас есть много вопросов.
- Почему...
- Я занимаюсь не только государственной бюрократией, герр Бок. Война - сложное дело, и не всем хочется чтобы она продолжалась. Мы ведём переговоры - с патриамцами, уммитами - ну и обмениваем пленных.
- Это я знаю. А вы здесь причём?
- Я не могу раскрывать никаких деталей. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вытащить вас.
- Спасибо.
- Программа обмена затруднена, но, как вам уже сказали, не невозможна. Проблемы с вами, включая герра...
- Йогана.
- В том, что вы - гражданские лица. Патриамских гражданских в нашем распоряжении немного, однако, они есть и обмен может состояться. Однако, в ваших случаях, насколько мне известно, нету официальных свидетельств о сдаче в плен.
- В каком смысле?
- Лично подписанных вами.
- Таких нет.
Естественно их не будет, идиот! Меня похитили, чёрт подери!
- Это перемещает вас в не очень выгодные позиции в очереди, герр Бок. Вам повезло с фамилией, к слову. "B" будет довольно высоко в списке.
- Не в кжшерраа''късь*, герр Манн, - вмешался безлицый.
- Я думаю, имперские власти будут заинтересованы видеть господина Бока дома.
- Возможно, - ответил Герман.
- Итак. Мы имеем - сколько - двоих? Двое на сегодня, Калган?
- Я Теодор.
- Прости, я вас путаю. Да что ты? На тебе как будто лица нет.
Константин хихикнул.
- Да, двое.
- Отлично, - Манн широко улыбнулся. - Герр Бок. Герр Йоган. Можете собирать вещи. У вас двоих есть очень хорошие шансы вернуться домой.
- Но вы же сами говорили...
- Дело в том, сколько вас. Ну, и фамилия конечно. Списки-то у нас по-немецки, - улыбнулся Манн. Голограмма испарилась, слилась с воздухом, и лицо с повязкой на глазу пропало.
24 января 2959 года
Транспорт, на котором они должны были лететь, подвезли прямо к комнатушкам, где их держали. Это был большой контейнер, с зеленоватым светом изнутри и имперскими орлами на стенах. Когда Герман зашёл внутрь, Константин уже сидел на лавке сбоку и улыбался. Они пожали руки, и Бок сел напротив. Первое время они сидели, смотря друг другу в глаза. Раз в секунду-другую один из них издавал смешок, глупая улыбка не сходила с лица, а на глазах появлялись первые слёзы. Прошло минут пятнадцать прежде чем Йоган нарушил молчание.
- Полетим вместе, значит. Вместе?
- Вместе, вместе.
Они засмеялись.
- А где ты живёшь... то есть жил..., ну ты понял меня.
- Пенелопа. На островах Рифового моря, под Фонгером.
- Ну я сам с Ксеноса. Четальский хребет.
- Семья до-имперская или новые колонисты?
- Старички мы, Герман. Старички. Пра-пра-пра, не знаю сколько пра, но ещё даже до Альберта мои на Ксенос перебрались. Тогда куполов мало было. Жили как могли.
- А как вам при Империи?
- А я уже не помню как не при Империи, чесслово. Мне лет, ну, десять, может двенадцать было когда ваш отец пришёл. Радовались мы тогда - и правда, оно лучше стало. Наверное. Мать моя говорила, что лучше стало. Куполов построили побольше, дороги там. Только что стреляют постоянно, но и к такому человек привыкает... Да и прекратили скоро.
- Я никогда не был под обстрелом...
- И слава Богу! Никому не советую.
- Нет, ты не понимаешь. Обстрелы-то происходят из-за меня...
- В каком смысле?
- Ну из-за меня. Я делаю оружие. Оно стреляет. Оно убивает людей.
- Вы удивитесь, герр Бок, но это именно то, о чём я хотел бы с вами поговорить.
Герман отодвинулся назад на скамье. В глазах Константина блеснуло желтовато-зелёное пламя, странным образом совпавшее с освещением в контейнере. Его голос, до этого рыхлый и мягкий, грушеообразный голос - стал острым, и бьющим глубже сердца. Костяшки пальцев впились в край скамьи, и он почувствовал как они побелели. Герман хотел спросить что-то, но рот как будто захлопнули.
- Герман Бок, Патриам не желает отпускать такой ценный кадр как вы.
- Что...
- Вы - гениальный инженер, один из лучших профессионалов в Ноосфере, - каждое слово этого Йогана разило меткими стрелами. - Рассматривайте свой плен как рабочее предложение.
- Почему...
- Патриаму нужны ваши таланты.
- Кто ты такой?
- Если вы о моём теле - то оно принадлежит Константину Йогану. И будет принадлежать его сознанию когда мы закончим. Он вернётся домой и будет жить своей жизнью, если вас это волнует. Но если вы о моём сознании... Я - протей.
- Что происходит, - Герман обхватил голову руками.
- Гвардия протеев. Мы - эфемерный разум. Что-то вроде призраков или злых духов. Путём переноса сознания мы можем вселяться в чужие тела и управлять ими. Довольно полезная технология.
- Зачем... зачем весь этот цирк...
- Чтобы начать плодотворные и долгие отношения. С финансированием Патриама вам не нужно больше заботиться об одобрении имперских властей. Вы вольны делать всё что угодно - до тех пор пока вы приносите нам пользу. Вы согласны на такие условия?
- Нет, - Герман поднялся. Его взгляд на секунду полоснул взгляд протея, но он отвёл глаза.
Протей ухмыльнулся и скрестил руки на груди.
- Предлагайте свои условия, - сказал он после мгновенного раздумья.
- Раз уж вы выдали мне такие секреты... То я не могу вернуться домой?
- Не можете.
- Значит..., - Герман свёл скулы. Он должен выдержать этот разговор. Поплакать можно и потом.
- Значит?
- Есть ли способы увидеть мою семью?
- Вы предлагаете похищение? Нет.
- Хорошо. Тогда... раз их нельзя увидеть физически... моё условие может показаться вам необычным, - Герман набрал побольше воздуха в лёгкие. - Что если мою семью сделают такими же протеями? Насколько это возможно?
Протей откинулся назад и засмеялся. Герман пристально смотрел на него.
- Наверное, это возможно. Впрочем, когда выпадет шанс. Не могу обещать.
- А вы пообещайте.
- Вы берёте слово у неправильных людей, Герман Бок. Обещания протея не стоит ни гроша, через день это будут слова другого человека.
- И всё же я его беру.
- Хорошо, - протей наклонился вперёд. - Мы договорились? Ваши услуги - в обмен на воссоединение с семьёй?
- Договорились.
Они пожали руки. Лже-Йоган поднялся со скамьи и встал на пороге.
- Приготовьтесь к перелёту, Герман Бок. Через пару дней вы будете на Патриаме. Вам оказывается честь - быть слугой высшей цивилизации. Многие и не могут надеяться о таком.
Он вышел, и Герман свалился со скамьи. Холод, дрожь, слёзы, паника - и дикий, яростный, вопль.
---------------------------------------------------------------------
*кжшерраа''късь - алфавит Высокого патриамского и среднекаптейнского языков