Глава III - Дела государственной важности
Альберт Романов
18 февраля 2958 года
- Во-вторых, я был окружён. Ваша критика моих действий не обоснована.
Принц прислонился к холодной стене из известняка, вслушиваясь в голоса и сложив тонкие руки на груди. Кольхена вновь отчитывали за поражение на Денеберусе.
Гауфен, серый, как его мундир человек, вёл этот трибунал. Принц не знал, согласен ли он с таким решением - всё-таки, войну мы проигрываем, бывало и хуже. Однако, тут мы потеряли пресловутую пушку. И Бока. Принц едва ли помнил этого маленького человечка, но, возможно... Он слышал что-то про нового мужа вдовы Бока. Отцу не следовало так с ней поступать. Но у него всегда был тик на это семейство. С чего бы это?
Он решил внимательнее послушать трибунал. Мягкой поступью, Альберт, наследный принц Империи вышел на свет.
- Ну и напоследок, эта ваша...
Кольхен замолк, как и весь по-домашнему небольшой и фамильярный трибунал. Все собравшиеся встали по стойке смирно и отдали честь. Гауфен пристально прищурил свои серые глаза, и после этой долгой секунды молчания нарушил тишину.
- Ваше высочество, что привело вас сюда?
Принц улыбнулся.
- Я прогуливался по дворцу и услышал голоса. Решил заглянуть на огонёк.
- Мы приятно удивлены, ваше высочество, - хохотнул сквозь зубы Гауфен, стараясь, правда, скрыть это, - Однако, у нас нет кресла, подходящего по регламенту для особы императорской крови.
- Но какие-то кресла у вас есть?
- Только трёхногий табурет. Но мы можем позвать за подходящим креслом.
- Табурет меня устроит.
- Но, ваше высочество...
Гауфен незаметно поводил бровями. Все остальные были белее белого мела.
- Всё в порядке. Подайте мне табурет.
Гвардеец поднёс дряхлеющий, жёсткий табурет, и помог усадить в него принца. Остальные вернулись в свои кожаные кресла. Кольхен продолжил стоять. Он хотел было продолжить, но принц его перебил.
- Господин Гауфен, позвольте спросить, как вы получили разрешение на проведение трибунала в императорском дворце? - последние слова принц протянул и сделал парочку акцентов.
- Ваше высочество, – выпрямился Гауфен, – это древняя традиция.
- Тут важно то, что она древняя. Может, 200 лет назад ещё кто-то и вёл трибуналы во дворце, но уж точно не в наше время.
- Но в чём же ваша проблема?
- Проблемы нет.
Гауфен сложил губы в гармонь и обратился к Кольхену.
- Вы можете продолжить.
Кольхен, забитый человек с мешками под глазами и спутанными волосами, слезами на красных глазах и элегантной изгорбинкой спины – люди на космофлоте всегда выглядят необычно.
- Пушка, предоставленная нам была абсолютно бессмысленной. Бесполезной. Из-за неё подняли много шума, пришлось оттягивать начало боя для прибытия кораблей-носителей и дополнительного монтажа. Патриамцы усилили свою оборону за эти два дня.
- Мы выслушали слова вашего оправдания. Присаживайтесь.
Принц кашлянул.
- Позвольте мне высказаться. Кольхен командовал только частью войск на Денеберусе.
- Это не снимает с него ответственности.
- По-моему, снимает. Все-таки основными силами командовали Вильгельм Бок и Эрнест Фогель, и на них лежало планирование операции.
- Боюсь, что мёртвых мы не судим, – заскрипел Гауфен.
- Правда ваша, – кивнул принц.
- Итак, процедура трибунала продолжается, – вздохнул Гауфен.
Кольхен спрятал голову в широких ладонях, синхронно с этим поднялся обвинитель, Весоловски – упитанный и голубоглазый банкир с Тау Кита. Весоловски уже распахнул свой бегемотообразный рот, как его быстро прервал принц.
- Господин Гауфен, позвольте спросить, откуда у военного министра находится время на трибунал над офицером после небольшого поражения в локальной стычке?
Весоловски покрылся красными пятнами. Гауфен тоже начал багроветь. Принц был доволен эффектом вопроса. Кольхен смотрел на него как моряк, увидевший среди волн Посейдона. Принц ухмыльнулся, а зал молчал. Гауфен был повержен и мало что бы спасло его из этого затруднительного положения. Министр по военным кампаниям и расходам Империи не мог вести трибунал в самый разгар такой войны и все это понимали. Но почему-то никто не возражал.
- А мой отец знает об этом трибунале?, - решил докончить принц.
- Да, ему известно, - отчеканил Гауфен. Он определённо подготовился.
Тут уже принцу стало нелегко. Его зелёные глаза пытались пробурить Гауфена, но он знал что это бесполезно - это слишком сильный зверь, и так просто его не одолеть. Нужно было оружие несколько более изобретательное чем риторический вопрос.
- Вы не ответили на предыдущий вопрос, господин Гауфен, - напомнил ему принц, - Какие у вас права проводить трибунал? И почему он ведётся именно над Кольхеном?
- Этот трибунал одобрен вашим отцом, ваше высочество, - монотонно прошелестел Гауфен.
- Аа..., - протянул принц. - Тогда могу ли я его спросить?
- Можете, можете, - произнёс Гауфен, не быстро и не медленно.
Принц вскинул брови, приподнялся, осмотрел Гауфена, но тот невозмутимо продолжил трибунал. Он обернулся на пороге и вышел.
Найти отца не так уж и сложно. Наверное. Судьба этого несчастного мало волновала принца, ему гораздо была интереснее сама природа трибунала и то, почему на скамье обвинителей сидел этот Весоловски. Возможно, процесс шёл именно из-за него. Принц знал о связях руководства Империи и банковских кланов с Тау Кита, но чтобы отец... позволили... бред. Гауфен - слишком важное лицо, чтобы решать внутренние проблемы банкиров, тем более... а Кольхен? Кто такой Кольхен? Да обычный мелкий офицеришко, не мог он... Нет, нет, а может и мог! Надо... Надо! Определённо надо!
Принц завернул за угол где был один из кабинетов. Дверь была закрыта, пришлось прикладывать палец, что он страшно не любил. Войдя в светлую, но маленькую комнату с бархатом на стенах, он встал перед голографическим монитором и вбил имя Кольхена. Эрик Кольхен, год рождения - 2903, место рождения - Шварцвассер, Пенелопа, разведён, имеет двух детей, проживают с женой. Всё это не имело значения, но принц почему-то пробежался по этому досье. Ведь Кольхен... был... человеком. Принц посмотрел на портрет, список наград из пары орденов, боевое звание - капитан-лейтенант, стандартную биографию офицера - от училища до первых битв во время кампании против Коалиции, плюс Эндохиррия. Давненько он не воевал. Принц нахмурился и решил посмотреть аналогичную биографию у Вильгельма Бока, брата пресловутого Германа. Вильгельм Бок, год рождения - 2923, место рождения - Фонгер, Пенелопа... Стоп. Стоп! Кольхен на целых двадцать лет старше, причём ровно! А Бок был... Принц пролистнул до звания. Капитаном 1-го ранга! И это при том, что он родился всего за три года до вторжения Патриама! На месте Кольхена принц бы завидовал такому карьерному взлёту. Он ещё не знал, имеет ли это значение в его расследовании, но факт безусловно занимательный. Он посмотрел то же для Эрнста Фогеля, год рождения - 2892, место рождения - Шварцвассер, Пенелопа, звание - капитан 1-го ранга. Принц прищурил глаза. И Кольхен, и Фогель были из Шварцвассера. Городок средний, человек наверное на полмиллиона, не более. Примечательно то, что... Бок... отец Бока! Да, Пауль Бок был легендой. Возможно, отцовское имя и привело к такому скорому взлёту. Он задумался и принялся штудировать архив далее.
Кольхен был разведён. А с кем? Хм. Хельга Весоловски! Неужто... Офицер космофлота и дочь банкира - вот это парочка. Принц улыбнулся. Мда, скорее всего здесь была семейная драма. Но почему отец кроет семейную драму? Пролистав по биографии дальше он обнаружил судимость Кольхена. Торговля наркотиками. Принц насупился и закрыл монитор - грязная история, зато теперь понятно откуда слуги во дворце брали марихуану. В такие дела отца он предпочитал не залезать.
Через три дня Кольхена казнили по обвинению в государственной измене и невыполнении приказа.
22 февраля 2958 года
Слуги роились вокруг него с самого утра. Прилаживали пуговицы и эполеты мундира, занимались стрижкой и сложной укладкой волос, наполняя их специфической смесью гелей и прочей химии - наследник престола должен выглядеть идеально, ведь день обещал стать исторически важным. Зелёный мундир неприятно и как-то неестественно пах, то есть был новым. Нанеся какую-то косметику и поправив голографическое изображение лица, последний слуга удалился. Альберт посмотрел в зеркало. Сегодня отец планирует подписать соглашение с Уммо. Смелый шаг, посмотрим, выйдет ли у него. Альберт заложил руки за спину, почесал подбородок, окликнул двоих гвардейцев и двинулся в парадный холл дворца.
Зал казался больше чем он есть из-за потолка с узорчатыми зеркалами. Колонны и лепнина, старинные картины, статуи и портреты всех императоров вплоть до отца - зал был помпезным и невероятно пошлым. В самом его конце был установлен гранитный стол, где лежал документ и ручка. Документ был под углом. Отец стоял почти ровно посередине стола, на нём была алая мантия с коронованным орлом и горностаевой обивкой, а на голове красовалась позолоченная диадема. Вокруг него стояли несколько важных министров и офицеров, по два с каждого плеча. Среди них был и Гауфен. Альберт встал между ним и отцом, тот одобрительно кивнул, но смолчал. Альберт на него не взглянул. Из пола поднялась платформа, на которой находился герольд в уродливом костюме лилового цвета и с усталым, разбитым лицом. Он незаметно откашлялся и заорал на всю залу.
- Посольства Вольных государств Уммо! Встречайте!
Гвардейцы в парадной форме отворили гигантские белые двери залы. В них вошёл одинокий господин в минималистичном белом костюме с большими подплечниками.
- Эдгар Барри из Нео-Англии!
Посол подошёл к столу и поклонился. Отец ответил кивком, остальные не шелохнулись. Карие глаза Эдгара быстро обежали важнейших лиц Империи, но никаких эмоций он не выразил.
Следующий посол выглядел почти так же.
- Олаф Ференбах из Нео-Германии!
Всего их было пять, к предыдущим добавились Нео-Франция, Нео-Россия и Нео-Израиль. Принц всегда удивлялся оригинальности основателей этих государств. Уммо было интересным местом - как и Империя, это была бывшая колония землян, но сохранившая чёткие различия языков и культур.
Олаф Ференбах обратился к ним на немецком со специфическим акцентом.
- Liebe Kollegen und Brüder in der menschlichen Gemeinschaft! Das Imperium und seine Macht waren lange Zeit Feinde von Ummo und unserer Koalition, aber angesichts der Bedrohung durch die Patrianer müssen wir uns wieder vereinen*.
Отец снова кивнул и провозгласил.
- Ich stimme Ihrer Aussage zu, Herr Fehrenbach, wir akzeptieren Ihren Vorschlag, unsere Nationen zu vereinen, um der Patrianer Bedrohung entgegenzuwirken**.
Альберт знал что это произойдёт, но знал также и то, что отец предаст их. И он был уверен, что и они знают об этом. Какое лицемерие! Какая помпезность ради фиктивного договора! Мы будем сражаться в союзе максимум месяц, а потом отец либо отдаст их планету на съедение Патриаму, либо ударит войсками в спину.
Документ подписали все собравшиеся, все пожали друг другу руки, и под грохот и громыхание императорского оркестра разошлись.
Принц понимал - сейчас война не закончится, а только примет более жуткий и людоедский оборот. Зачем?
--------------------
*Дорогие коллеги и братья по человеческому сообществу! Империя и её мощь были давними врагами Уммо и нашей Коалиции, но перед лицом угрозы Патриама нам нужно объединиться вновь.
** Я согласен с вашим высказыванием, господин Ференбах. Мы принимаем ваше предложение о союзе наших наций для отражения патриамской угрозы.