Принц Оружия

Элейн

— Сколько мы планируем проторчать в этом хаосе? — фырча от запахов незнакомых специй, спросил Энзо.

— Если так и будешь стоять без дела, я лично сниму тебе самую отвратительную койку в трактире поближе к рыбной фабрике и оставлю тут на неделю. — Отмахиваясь от нытья скучающего бедолаги, Элейн наполняла очередную корзину яблок.

— А лгать ты так и не научилась. Без моей всемогущей персоны тебе в море и трех дней не продержаться, так что бесплотны все твои угрозы, — пуще прежнего разворчался парень.

— Мне казалось, сегодня утром капитаном на судне была я, — впихивая ему в руки уже шестую охапку самых разных фруктов, отвечала Элейн. — Сколько берете за звенницу? — щелкая пальцами, спросила девушка.

— Три сотни за три цветка, — гаркнула ей из-за прилавка женщина, которой, судя по всему, не рассказали о существовании микробов. Она, поднимая с земли грязные овощи, утруждала себя лишь тем, что мусолила их в воде, собранной во время прошлой грозы.

— Беру пять цветов за четыре сотни, — рассматривая лепестки, ответила Элейн.

Продавщица посмотрела на девушку, оценивая, есть ли у той в обороне слабое место, которое можно будет использовать должным образом. Но Элейн живет на этой земле не год и не два, поэтому лишь лучезарно улыбнулась — женщину за стойкой передернуло.

— Забирай.

В считанные секунды Энзо бросил продавщице монеты, а Элейн засунула в сумку купленное количество цветков.

Они уже хотели подойти к своим друзьям, которые рыскали по рынку в поисках припасов по списку, но до ушей дошли чужие случайные слова:

— Слышали? — шептал торговец шелком. — Сегодня с утра на скалы берега выкинуло корабль. Да вовсе не рыбацкую лачугу, а один из скифов короля!

— Ага, — вторила ему булочница, — говорят, команду уже спасли и привезли на остров. Сидят в таверне — греются.

— Спасти-то да, вытащили, но говорят, капитан того скифа, красавец-принц, бесследно исчез в пучине водной, сожранный русалочьим отребьем!

— Ты, никак, свихнулся? Иди себе голову какой-нить тканюшкой своей прикрой! Скажет тоже, русалок тут уже больше шестисот лет не видывали, а чтоб эти демоны на корабли нападали — полный бред! — оттирая руки от муки, заметила булочница. — Тем более негоже принцу у нас сродни пиратской ребятне по морю рассекать! Не, ну какой бред! Молись, дурень, дабы, если русалки и вернулись в эти края, тебе б их не встретить. Эйспил угробил не одну армаду под знаменем королевской династии Марна, чтоб прогнать их в туманные топи, вот пусть там и плодятся! Нам тут и без них работы — гора не видана, да выстлана!

Элейн никогда еще не относилась к простым людям с таким противоречием. Права была и будет эта женщина: русалки, вернувшиеся в воды океана, окружающего архипелаг, ничего, кроме смерти, не принесут. Если верить легендам, Кай когда-то расколол землю на три острова из-за людской алчности, жестокости и вечных войн. Народы оказались отделены друг от друга водной гладью. Взяв за основу потрясающих существ Ефленской республики, даймонов, Кай создал абсолютный ужас океана — демонов-сирен. Они должны были стать преградой между враждующими народами. Марн и его солдаты на восходе мира устроили полноценный геноцид, пытаясь от этих существ избавиться и открыть возможность свободного передвижения по воде.

Если эта война между людьми и их же кошмарами повторится, о любой прогулке под парусом не будет и речи.

Закончив вслушиваться в разговор — а за последний час это была единственная обсуждаемая тема среди жителей, — Элейн осмотрела все приобретенное. Корзины с десятками разных деликатесов, подобно парусам на реях, висели на руках Лорэнзо. Кажется, тот перестал возмущаться где-то после пятого магазина.

— Идем. Мы закончили.

С рыночной площади к гавани вела тихая узкая улочка.

— Думаешь, стоит отправить ребят на проверку? — свойственным только ему таинственным тоном осведомился мужчина.

Они повернули на пирс, с которого должны были отплыть.

— Думаю, теперь у нас есть проблемы куда серьезнее. — Угрюмо уставившись на борт своего корабля, они синхронно рванулись вперед.

Их команда на палубе грузового скифа «Бессмертие» обступила корчившегося на грубых досках паренька. Рубашка его была изорвана в клочья. Ни жилетки, ни мундира на нем не было. Стандартные матросские брюки задрались к коленям. Мелкие кровоточащие порезы бросались в глаза то у покрытой потом шеи, то сквозь полупрозрачную рубашонку.

— Вы, никак, спятили? — вспылил Энзо. Ему отчаянно хотелось бы крикнуть, но вокруг чересчур много ненужных ушей. — Нет, я осознаю все благородство и доброту сей идеи, но этот корабль не приют для всех, кому не повезло!

— Хорош слюной плеваться, приглядись, — ни капли не смутившись, ответил ему Антер — штурман и по совместительству единственный обладатель иммунитета на все эмоциональные всплески Лорэнзо.

Спорить с Антером бесполезно по большей части потому, что он, как всегда, прав, так что, переглянувшись, ребята подступили ближе. Вымотанный парнишка тяжело дышал, зрачки его синего цвета глаз ежесекундно то расширялись, то сужались. Элейн оттянула ворот рубашки, под которым красовалась самая яркая из царапин.

— Он сам себя режет! — ошеломленно прошептала Элейн.

— Так вот какая морская собака заставила тебя задержать на нем взгляд! — хмыкнув, воскликнул Энзо. — Ты в состоянии ему помочь? — поинтересовался он у Элейн.

Та продолжала завороженно рассматривать бурлящую в ранах кровь. То ей удавалось заживить края разорванной кожи, то алые потоки выступали и царапина продолжала растягиваться.

— Не помню, как давно встречала проклятых, но, если у нас есть в запасах соответствующие травы, могу попытаться, — продолжая рассматривать светящуюся кровь, ответила Элейн.

— Ну вот, приплыли! — отрешенно вырвалось у кого-то из команды, и все в одночасье замерли, рассматривая берег.

— Этого следовало ожидать, — буркнул Антер.

И вновь он прав: портовая инспекция совершает осмотр каждого корабля, который более чем сорок метров длиной.

— Надо его спрятать. — Обдумывая, как им это провернуть, Элейн выискивала взглядом, что можно было бы использовать. — Освободите одну из бочек, соорудите обычный балаганный фокус с исчезновением. Мне нужна ширма. Остальные — наполните только что купленными товарами все ящики в трюме. За работу!

Парень завертел головой, пытаясь, видимо, рассмотреть сразу всех членов экипажа, но его мокрые кудри сильно мешали обзору, а бедняга и так уже проиграл битву со своим телом.

— На попытки разговаривать сейчас время тратить не стоит, так что ты молча делаешь то, что я говорю! — Элейн дождалась жеста, хотя бы частично напоминающего кивок. — Ребята сейчас притащат одну из бочек; вколоть тебе нужный раствор, дабы ты не разодрал всего себя, я пока не могу. Придется терпеть. Залезаешь внутрь, и мы накрываем тебя импровизированным лоскутом ткани, будто, кроме этих тряпок, внутри ничего нет. Главное, ни в коем случае не шевелись! Раз-два, и будешь висеть над входом в королевский суд как нелегальный иммигрант, а то и вовсе проклятый уродец, они такое любят. — Она помогла мальчишке встать. — Советую, кстати, попробовать задержку дыхания, а то вы часто от усиленного сердцебиения взрываетесь, а я не настроена оттирать палубу от твоих ошметков. Мысль понятна?

Квадратные глаза бедолаги стоило лицезреть. Элейн не знала, что напугало его больше: возможная встреча с судейской коллегией или самоуничтожение — но сглаживать углы ей было несвойственно. Запихнув его в бочку, моряки стянули с лежаков простыни и пару одеял, швырнули сверху и принялись спускать в трюм, к остальному грузу.

Со стороны, очевидно, казалось: корабль собирается отчаливать. Туда-сюда сновали матросы, квартирмейстер выкрикивал команды и щедро раздавал оплеухи — собственно, ничего примечательного.

Элейн протерла глаза и уставилась на покрытую легким свечением кожу ладоней. Сжав их, девушка нырнула в свою каюту, но единственное, что ей удалось схватить — это простой ножик для мяса. Уже через секунду дверь угрожающе затряслась под напором гвардейских кулаков.

— Широкий у вас шаг, солдатики! — Похабно улыбнувшись, Элейн резво вынырнула из комнаты, лишь бы глаза этих увальней не добрались до убранства. Кожа ее теперь выглядела лишь слегка бледноватой.

Она была прекрасно осведомлена об их неземном умении находить запрещенные боеприпасы или сокровища. На радость королевской гильдии!

Этих нахлебников капитан знала давно. Тот, что повыше, имел жуткую аллергию на любые виды солей, так что проклятого беднягу в трюме совершенно случайно разместили именно среди этого добра. Несмотря на его грозный вид — угловатый разворот плеч, сияющую сталь нагрудника и сверкающий серебряный эфес меча, покоящегося в ножнах, — большую опасность представлял его молчаливый спутник — Мистер «Угу», который здесь являлся представителем таможенной службы. Несмотря на наличие тех же доспехов и идентичного железного оружия, куда лучше он сражался законом. Вернее будет сказать, искажал закон. По счастливо гнетущей случайности Элейн являлась единственной на борту, кто мог дать этому мужчине фору в искусстве применения правил нынешней страны.

— Лир Конте, мы крайне занятые люди, так что не хотелось бы задерживаться на одном месте. Все же не чужие...

Зловредная улыбка, покрывшая губы инспектора, ощущалась мерзко. Захотелось буквально погрузиться в ванную с головой. Даже не попытавшись скопировать довольный тон мужчины, Элейн махнула в сторону лестницы.

— Верно, господа, а местоположение груза не изменилось с последней нашей встречи, трюма — тоже.

— Угу. Возможно, в следующую проверку мы сами его осмотрим, ежели Вам сложно нас сопроводить.

Элейн скрипнула зубами. Она никогда не была острой на язык, ей впору взвешивать каждое свое слово и не по разу, но приходилось отбрыкиваться. Иначе минута — и тебя съедят штрафами и запретами.

В тяжелом молчании они спустились вниз, и мужчины принялись осматривать все виды припасов, что корабль провозил. Все найденное таможенник вносил в свою тетрадь, с этих каракулей потом будет исчисляться стоимость ее налога.

— Это порох, лир Конте? Согласно указу ЭК 24, пункту номер 7 подобные вещества могут быть поставлены только в королевства архипелага. — Он нарочито медленно поправил несуществующую складку на своем камзоле.

Элейн молча достала из внутреннего нагрудного кармана прошение.

— Это заказ Его Величества. Прошение подписано капитаном гарнизона королевской стражи.

Мужчина побледнел, угукнул и коротко кивнул, даже не удосужившись рассмотреть, действительно ли это соответствующий документ. Капитан устало повернула голову ко второму недоразумению, оказавшемуся на корабле. Гвардеец разглядывал, не спрятано ли нечто между бочками и свертками, крайне близко остановившись возле столь ненавистной соли.

— При всей моей радости, подходить к той стене не советую, — повысив голос, сообщила Элейн.

Эго, с каждым вдохом наполняющее легкие этого громилы, не позволит ему послушать ее наставления. Элейн, прекрасно зная сей факт, лишь ухмыльнулась, когда гордыня заставила его чихать без продыху. Вот осел!

— Полагаю, мы с Вами точно достигнем дружеских взаимоотношений.

Одарив друг друга театральными улыбками, они молча покинули трюм.

На главной палубе уже ждал Энзо, услышавший грохот. Не удержав равновесие от заставшего врасплох приступа аллергии, гвардеец повалился на деревянный пол, зацепив своим телом одну из бочек. Соль, естественно, поспешила прочь с судна на морское дно. Крайне дорогая соль, между прочим!

Элейн тут же рванулась туда, оттаскивая солдата-идиота прочь и пытаясь ликвидировать нанесенный ущерб. Оказавшись на мокром дереве, часть соли принялась растворяться, другая жадно впитывала всю возможную воду. Кожа на руках капитана заблестела ярче.

— Досадное происшествие! — Столь восторженный голос таможенника заставил ее вспомнить, что подобные продукты в обязательном порядке перевозятся строго в наглухо закрытых ящиках.

Ухмылка на лице вышагивающего в ее сторону мужчины намекала на взятку.

Она выпотрошит первого помощника позже. Сейчас же, притворяясь глубоко огорченной, Элейн переставила бочку подальше от неперестающего шмыгать носом гвардейца и украдкой достала нож. Повернувшись к инспекторам лицом, капитан спрятала руки за спиной, полоснув лезвием по левой ладони.

— Думаю, мы все с вами понимаем, что мой корабль всегда четко выполняет свои обязанности перед королевством. Поднимемся на палубу и обсудим детали?

Таможенник нагло склонил голову к плечу, грязные мысли в его голове смердели на всю округу.

— Лир Конте, Вы не можете не понимать, как дорого мне обходится благополучие Вашего корабля, — он медленно проходил мимо выставленных припасов и товаров, — и Вам должно быть прекрасно известно, что идеальных людей не бывает. Ваше вечное везение когда-нибудь испарится.

Он стянул покрывало с ближайшей к нему бочки, она оказалась под завязку набита разнообразными тканями.

— Слишком уж много Вы увозите с нашего острова и слишком мало в него привносите. Угу? — Небрежно покрутив в руках тряпку, он бросил ее обратно.

— Предельно ясно, — прошипела сквозь зубы Элейн, и ее ярость не имела никакого отношения к жгущей боли в ладони. Веля инспекторам отойти подальше, Элейн склонилась к уху своего квартирмейстера.

— Приберите в трюме, а парнишку усыпите и положите в самую дальнюю каюту. Мои нервы и так на пределе. Этот шакал читал мне нотации в каких-то сантиметрах от моего самого ценного груза. А я не способна мыслить рационально, когда взволнована.

Лорэнзо только угрюмо кивнул.

— А! И первого помощника мне на стол!