Принц Оружия

Ноэль

Еще утром погода казалась идеальной: вокруг ни ветерка, ни облачка. Команда нового скоростного скифа грузила на борт все подарки, врученные принцу от королевы.

Законы Эйспила, конечно же, не запрещали наследникам трона видеться с матерями, но отец был, мягко говоря, не в восторге. Ему хотелось воспитать бесчувственное чудовище, способное прогибаться лишь под тяжестью собственных дум, однако Ноэлю повезло с нянькой. При дворе даже ходил слух, якобы сама маркиза Идрешского государства подослала своего верного слугу, дабы взрастить в принце повстанца и мятежника. Но, будучи не в меру любопытным, Ноэль сам как-то спросил о правдивости сих разговоров и получил в корне отрицательный ответ, которому был склонен верить. Его воспитательница лишь покачала головой и рассказала, как однажды действительно побывала во владениях маркизы и осталась крайне довольна увиденным. Однако ей так и не довелось побывать у вод реки, отделявшей замок и его придворных от шума каменных улиц.

Всем, чем жил и зарабатывал Идреш, были разнообразные ремёсла. Там никто не слышал о жерлах смердящих фабрик или ядовитом огне сталеплавильных заводов. Династия, правившая теми землями с начала отсчета света, заключив мирный договор с Эйспилом и потомками его отца, считала, что тратить силы людей на войну — дело низкое. Ноэль и по сей день помнил строки, высеченные на мостовой: «Ни один демон не пересечет пределов маркизских полей».

Этими словами каждая восходящая на престол женщина приносила клятву своему народу. Какие бы ужасы ни происходили в ее дворце, народа они не касались. Там никогда не проводились публичные казни, не крутились толпы гвардейцев в каждом закутке, не было никаких галдящих и пиршествующих воронов. Музыкой этого места стали крики торговцев и хруст свежеиспеченного хлеба. Любой смертный, обладавший новой идеей, мог доказать полезность своего ремесла лично правящей маркизе, и, сочтя его работу действительно непревзойденной, правительницы часто даровали своим подданным кредиты.

Возможно, когда-нибудь улицы Эйспила тоже станут мирными и безопасными. Ха! Отец над ним бы посмеялся. «Несбыточные мечты отравляют душу», — это последняя мудрость, которой тот наградил Ноэля перед отъездом. Одна из тысячи самых разнообразных в его коллекции. Иногда принцу хотелось завести специальную тетрадь именно для записи подобных цитат.

Эти мысли заставили его улыбнуться, несмотря на ливень и жуткие удары сирен по корпусу скифа. Некогда быстрейший из кораблей отеческой армады теперь продирался сквозь стены волн. Тяжесть дорогих подарков на борту тащила их ко дну, на радость хвостатым убийцам.

— Откуда ж они тут взялись? — разъяренно вопил старший помощник Корин. Он являлся идрешсцем и был почти на полжизни старше Ноэля, но даже его потрясла внезапная и хорошо скоординированная атака русалок.

— Разве мы не для них изобретаем все больше видов оружия? — отплевываясь от летящих в рот капель, спросил принц.

— Эт-то верно. Дак сеж они прятались по разным морским углам, а тут на ляш повылезали! Неболе как короля страшиться перестали.
Корин пытался подойти к штурвалу, за которым сейчас и стоял принц, но мокрые и осклизлые от водорослей ступени не давали ему этого сделать. Мужчина то и дело хватался за перила, пытаясь удержать неслушающиеся конечности.

— Команда в трюме? — крикнул Ноэль.

— Да вешь по Вашому приказу попрятались, — наконец заползая на палубу, ответил запыхавшийся помощник. — А Вы чего удумали, позвольте любопытствие?

Манера речи Корина царапала уши принца и очень часто приводила к обыкновенному непониманию, но старик вырос на фермерских полях, далеко от пышной идрешской столицы, и переучивать его сейчас — все равно что учить пастушью собаку ловить воров. То есть долго и бессмысленно.

— Судя по грохоту, они угнездились под корпусом. Ближе к носу... Если получится выловить окружную дорогу, резкие повороты и перемена течения спасут нам жизнь.

«Окружными» моряки называли или места за набегающими на берег волнами, или пути, где бриг огибали гребни едва выросших «барашков». Это заставляло корабль петлять в самых разнообразных направлениях в отсутствие определенного курса. А сама вода до кормы не добиралась.

— Лишко мы тяжелы сегодня. Видать, как завалимся на один борт! — Было видно, как Корин пытается найти иное решение и терпит очередную неудачу.

— Не думаю, что у нас есть выбор! — крикнул ему Ноэль и, приложив к штурвалу все свои силы, повел корабль петлять.

Изредка из трюма доносились не то крики, не то стоны, но большого количества раненых удалось избежать. Ноэль ставил их безопасность выше собственной, несмотря на тот факт, что все вокруг только и делают, что напоминают ему об обязанностях перед отцовским троном. И не имеет значения, стоит он посреди бездны или просто простудился, — опасность для его жизни одинакова.

Однако среди его людей нет столь опытных штурманов, а он часто удирал из дома в бухту, вынуждая преподавателей носиться по всему замку, разыскивая королевского отпрыска. Позже ему рассказали о жестоких наказаниях для учителей, и тот, став свидетелем подобной пытки, прекратил поползновения, но весь двор уже запомнил его как бесчувственного сорванца и тирана. Ноэль подозревал, что с тех времен являлся для каждого подданного приверженцем жесткого правления отца, и старался разрушить этот миф всеми известными путями.

Это была его прихоть — отправиться навестить мать. Он стал первым и единственным принцем Эйспила, кто вообще ее видел, и, судя по всему, Кай его жеста не оценил. Но вряд ли молитва королям прошлого сейчас изменит их положение. Если эгоистичное желание стало причиной столь удручающего конца для своей команды — плевать на все, он погибнет вместе с ними.

Корабль снова опасно накренился, огибая очередную волну, и вода вокруг вспенилась, образовывая туман. За спиной заскулил Корин, предрекая их скорую кончину. Ноэля это взбесило; он рванул штурвал в совершенно другую сторону, подставляя палубу жалящим соленым волнам океана, и был вознагражден чудовищным шипением, исходящим от бурлящего потока. Эта игра продолжалась больше часа. Руки грозились опуститься, мышцы ног трещали и оттягивали болью, принц уже не понимал, какие силы упорно не дают ему упасть, но был готов вечно им поклоняться.

Бедное судно швыряло то в одну сторону, то в другую; один раз Ноэлю не удалось удержать штурвал, и дерево рассекло ему бровь. Корабль, ведомый волнами, буквально прокрутился вокруг своей оси, вместе с ветром принеся новый шквал шипения вперемешку с визгом.

Быстро среагировать не получилось: мозг не сразу осознал, что крик мало походил на женский, и, ко всяким прочим проблемам, его источник был вовсе не под кораблем.

Ноэль развернулся и застыл на месте. Корин, обнажив свою видавшую лучшие времена саблю, отбивался от шипящей на него сирены. Правда, вернее будет сказать, пытался отбиваться. Желание спасти своего первого помощника столкнулось с пониманием: отступить от штурвала означало пустить корабль в свободное плаванье. Однако в их ситуации это приравнивалось к крушению.

Очередная волна ударила на палубу, окатив мужчин стеной ледяной воды. Выхватив шпагу, Ноэль, осознавая всю свою никчемность в бою, ткнул ее в сторону русалки. Принца никогда не привлекали военные действия и сражения, а самыми яркими его качествами были смекалка и любовь к морю. К сожалению, такого же чувства к оружию он не испытывал.

— Пошла прочь! — Ноэль, стараясь усмотреть и за кипящим океаном, и за рычащей сиреной, по-прежнему был против кровопролития.

Корин, измазавшись с головы до пят в скользкой слизи выбрасываемых водорослей, катался по палубе, точно по льду.

Русалка снова дернулась в его сторону, но старик успел отползти под защиту сабли Ноэля и теперь спешно поднимался на ноги, видимо осознавая, что вся благородная уверенность принца в своих действиях — не более чем дворцовая сплетня. Играть его научили превосходно, а вот о технике боевых искусств как-то подзабыли.

— Повторяю: оставьте корабль и катитесь во тьму морскую! — выплюнул Ноэль в сторону лежавшей девушки.

Ей было не больше шестнадцати на вид. Мягкие розовые кудри от постоянного нахождения в соленой воде приобрели сероватый оттенок. Покрытая чешуйками кожа переливалась всеми цветами радуги, хотя на небе не было и проблеска, напоминающего солнце. Она была поистине прекрасным орудием убийства родом из самого центра океана. Только принц никак не мог сообразить, зачем ей стоило так рисковать и подбираться столь близко к людям.

Даже лежа на склизком дереве палубы, ей удавалось смотреть на них словно с тронного пьедестала. Только пальцы ее неестественно тряслись, плечи то и дело подрагивали от сбитого дыхания, а удлиненные клыки царапали верхнюю губу. Хвост сирена поджала поближе и для пущей уверенности прикрыла рукой.

— Значит, это несчастный случай, — присматриваясь к ее повадкам, заключил Ноэль.

Она оказалась на палубе случайно — зашвырнуло гребнем высокого вала.

— Да си же принц, за борт ее надо! — прогудел у Ноэля над ухом Корин. Старик держался из последних сил, саблю он держал уверенно, смущало лишь то, что рука тряслась.

Ноэль снова отвернул корабль от приближающейся волны, и судно так резко швырнуло в сторону, что, опустившись на правый борт, оно зачерпнуло на палубу солидное количество воды. Нет ни курса, ни всполоха лучика солнца в небе, ни земли перед глазами. Он повернулся к русалке.

— Знаешь, в какой стороне берег?

Она оглянулась по сторонам, точно искала, кого это спрашивают, и, уяснив, что больше собеседников здесь нет, оторопело кивнула.

— Помоги нам вывести корабль из бури, — вновь поворачивая штурвал затекшими пальцами, попросил принц.

Где-то под ухом противным комариным писком рассыпался в оскорблениях Корин.

— Спасешь мою команду — и можешь забирать меня.

Снова повернувшись к ней лицом, Ноэль надрезал свою ладонь, дабы заключить сделку. Окровавленную кисть он подал сирене. Та с минуту смотрела остекленевшим взглядом на мужчин, затем покачала головой.

Она пробормотала нечто невразумительное, что Корин счел древнеидрешским диалектом.

— Перевести сможешь? — тут же спросил Ноэль.

— Эт не наши слова, но догадками можно попробовать.

Еще три минуты сирена увлеченно беседовала с Корином, затем старик повернулся к Ноэлю.

— Говорит, понимает, чего ты хош, капитан, но у них ди так не принято. Услуга за услугу, ежели я прав. Вам ди надо разрешить ей Вас кусати. У них в народе так благодарность иже за сохраненье жизни проявляется. Ваше дыханье в обмен на ее.

— Значит, она оставит всех нас в живых, — хмуро повторил Ноэль.

Небеса снова оглушили палубу воем ветра. Принц хмуро кивнул.

— Заключаем сделку: ты выводишь нас из шторма и можешь дальше плавать в свое удовольствие. — Ноэль снова протянул к ней руку, теперь уже ладонью вверх.

Ноздри русалки раздулись от ощущения чужой крови так близко, но стоит приметить, что перевод Корина она дослушала до конца. Осознав, что ее жизни уже ничего не угрожает, сирена обнажила свои клыки и впилась ими в запястье принца.