Глава 13
Араэль стоит перед дверью кабинета своей матери и никак не решается войти. Ей следовало появиться перед королевой Лориэк уже пятнадцать минут назад, но принцесса нервничала и долго собиралась, не решаясь переступить порог своей спальни и покинуть островок безопасности. Мать явно была недовольна этой задержкой, и сейчас Араэль получит выговор, поэтому войти в кабинет – означало выписать себе смертный приговор.
Девушка бросила полный надежд взгляд в окно, в сад, где росли кораллы. Она надеялась, что встретит там кого-то, кто сумеет спасти ее, но никто не появлялся. Араэль глубоко вздохнула, набрав воды в грудь, по воде пробежалась рябь маленьких пузырей, девушка пригладила взлохмаченные темно-зеленые волосы и постучалась.
Холодная вода освежила лицо девушки, когда та переступила порог кабинета матери. У королевы всегда было холодно. Лориэк расхаживала вдоль кабинета, ее движения были резкими, волосы красного цвета дергались сзади, жабры нервно раздувались, а обычно синий цвет кожи стал мертвенно-голубым. Ее глаза цвета морской пены, всегда устрашающе блестящие, когда королева всплывала на поверхность, сейчас стали серыми, море внутри нее бушевало, начинался шторм.
Араэль вздрогнула и поклонилась матери, опустив глаза в пол. Лориэк еще пару раз прошлась по кабинету, а затем остановилась совсем рядом с дочерью. Сердце Араэль замерло, ее выдавала дрожь в руках, раздувавшиеся жабры.
– Что за безвкусица на тебе надета? – фыркнула она, проведя длинным красным ногтем по салатовому платью девушки и отошла в сторону. – Сядь, – приказала она. Араэль плавно продвинулась к свободному за столом стулу и села, боясь вымолвить и слова. – У нас возникли проблемы. Фури передал нам информацию, что во Дворце появились новые шпионы, которые допрашивали заключенных в тюрьме. А там сейчас сидит Стоунлен, бывший любовник Миранды. Я узнала, что она отправляла ему письмо прямо перед тем, как ее увезли на острова Кельта. Я не знаю, о чем она ему писала, но на эмоциях могла выдать чего угодно. Если Миранда правда поделилась информацией, о которой знала, Стоунлен может проговориться о нашем плане. Он идиот! Впрочем, – она резко поменялась в лице. – Это уже не наши проблемы. Наши проблемы в другом. Одну драгоценную вещь вывезли из Дворца и отправили на острова Кельта по морю. Видите ли, другой дороги нет, а им для ущемления Джэрода и устрашения населения она понадобилась. Как ты думаешь, на кого сразу скинется вина за пропажу?
– На нас, матушка, – тихо ответила Араэль.
– Хоть немного соображаешь. Этот дурень Джэрод, когда же мы его уже облапошим, скинет все на нас и объявит врагами Фейрилэнда. Нас моментально выгонят из союза, и мы не получим никакой доли в этом деле. Я, между прочим, еще планировала обвенчать тебя с младшим принцем! К тому же, я сделала слишком много, чтобы сейчас выйти из игры.
– Матушка, становится слишком опасно, – боязливо пробормотала Араэль, сжимая край своего платья. – За последний месяц из союза убили трех его членов.
– Они были пешками, и ты это знаешь, Араэль! Их планировали обдурить также, как короля. Потери не велики. Все верхние составители союза, те, кто участвуют в разделение будущей власти и денег, еще живы. Просто так убивать нас не станут, это нарушит кодекс между королевствами.
– Всех убивали шпионы, матушка...
– Ты так боишься смерти, Араэль?! – всплеснула руками королева. Принцесса вздрогнула и вжала голову в шею, словно это могло ее спасти.
Да, Араэль боялась смерти. Сколько она себя помнила, мать постоянно играла с огнем, вступала в союзы, относилась к политике с азартом. На Подводный Дворец часто совершались нападения, а на жизнь королевской семьи покушались. Араэль росла в страхе, где-то над обрывом между жизнью и смертью, к тому же королева очень строго относилась к дочери и требовала высших результатов. Араэль боялась жить и иногда уставала бороться. Но, если бы она выбрала смерть, точно не хотела бы умирать от рук врага и шпиона, который пришел мстить за дела матери, которые она крутила без перерывала.
Сама Араэль была против такой политики и подпольных организаций, которые создавались, чтобы захватить новую власть, убить кого-то, свергнуть правителя. Араэль устраивала спокойная размеренная жизнь, честная политика и уважение со стороны подданых. Она не хотела быть такой королевой, как ее мать. Но судя по жизни Араэль, она вообще не верила, что успеет стать королевой.
– Не гневайся, матушка...
– И как я на тебя, бестолочь, оставлю страну? – вздохнула она раздраженно. – Надеюсь, хоть твой муженек будет нормальный, со стойким характером. Когда же я тебя, несносную девку, замуж-то выдам...
Араэль была уверена, мать ее никогда не любила. Скорее всего, родила и вовсе потому, что требовались наследники. Как говорили нянечки и многие другие при дворе, дитя ей было настолько противно, что королева отказалась не только воспитывать дочь, но и рожать других детей. Араэль провела свое детство в Подводном Дворце, изредка поднималась на сушу к знакомым фейри. Она подружилась с Нортоном, они были ровесниками, но Араэль его никогда не любила. Она вообще никого никогда не любила. Принцессу воспитывали няньки и гувернантки, местные генералы принуждали любить политику и боевые искусства, говорили, что однажды она станет такой же известной и беспощадной, как ее мать. Араэль не желала быть похожей на маму. Ее самая большая мечта была узнать о том, что она не родная ей дочь.
Своего отца Араэль не помнит. Про него говорят разное: что нашли с ножом в горле, отравленным или расчлененным в своей спальне. Другие уверяют, что он попросту сбежал от своей жестокой жены. Правды, наверное, никто не знает. Но Араэль запрещается даже заикаться о нем. Королева не желает слышать про бывшего мужа и называет его предателем. Раз она так отзывается о нем, принцесса уверена, отец был хорошим.
Араэль не хотела выходить замуж. Хотя мать так и рвалась ее постоянно выдать замуж, но никак не могла найти подходящего кандидата. Лориэк устраивал младший принц Фейрилэнда, друг Араэль, Нортон, но та за него замуж не хотела. Впрочем, Араэль никто бы и не спрашивал. Помолвку оттягивали, потому что королева моря Мэн надеялась заполучить часть власти в Фейрилэнде, а уже после этого выдавать дочь замуж.
Араэль не влюблялась, не искала в ком-то любви. Ей нравилось находиться одной, читать тихим вечером у распахнутого окна и наблюдать за кораллами. Наверное, они не сходились с матерью характерами и в этом были все беды. Лориэк не нравилось, что дочь нежна и невинна, она добра и милосердна. Королеве требовалась настоящая наследница ее крови, беспощадная жестокая правительница, готовая идти по головам ради собственной выгоды. Араэль часто играла на публику, строила вокруг себя образ, которого на самом деле не существует. Этим заставляла заниматься ее мать, но актерская игра быстро надоедала. Для всех она являлась черствой и жестокой, такой же, как ее мать. Все вокруг думали, что Араэль способна идти по головам, дабы заполучить желаемое, но по-настоящему она лишь желала тихой и размеренной жизни.
– Я не виновна, что союз рушится, а планы меняются, матушка... – бормотала Араэль в надежде, что мать перестанет злиться и вымещать злобу на ней.
– Не виновата, – редко, когда королева соглашается с дочерью. – Но ты это поможешь исправить. Отведешь подозрение от королевства Мэн.
– Как же я сделаю это, матушка? – испуганно спросила принцесса.
Лориэк отвернулась от дочери и подошла к шкафу у стены. Распахнула дверцы нижнего ящика, начала перерывать их. Вытащив коробку, порылась в ней и вновь подошла к столу. Араэль молча следила за действиями матери и с колотящимся сердце дожидалась ее решения. Зная свою мать достаточно хорошо, Араэль понимала, ее могут заставить делать все что угодно.
Королева легким движением руки высыпала на стол горсть драгоценных камней разных цветов: зеленых, красных, серых, голубых. Все они блестели так, что рябило в глазах. Лориэк глянула на камни, затем на дочь и указала рукой на лежащие драгоценности.
– Это камни с того украшения, что вывезли из Дворца по морю. Работа старинного ремесленника. Скоро ты вместе с младшей принцессой Северной Ормандии будешь представлена во Дворце Загадочных Цветов. Там вас поселят, обслужат, будешь проводить там время до Дня Зарождения Фейрилэнда. Подсыпь эти камни сыну Фури, будет знать его папаша, как мне плохие вести приносить.
– Вы же с ним в одном союзе...
– Мне плевать. Он тут только грязную работенку выполняет. Потом придется делиться с ним властью, деньгами, я этого не хочу. Избавляться ни от кого не надо, все сделают за нас, когда обнаружат у него эти камни.
– Но Лоцеа ведь не причастен к этому делу, это его отец состоит в союзе, а парень может серьезно пострадать...
– Араэль, мне плевать на всех остальных! Я хочу этой власти, и я ее заполучу! – разъяренно крикнула она и замахнулась на дочь. Та зажмурилась, но удара не последовало. – Слабачка, – фыркнула мать и отошла от стола подальше, словно ей стало противно. – Собирай камни, – напомнила она. – Узнаю, что ты ослушалась, запру в башне и останешься там доживать свой век. Поверь, ни один принц не захочет тебя спасать.
– Я поняла тебя, матушка, – кивнула она, сгребая в подол платья камни.
Королева ничего не ответила, намекая, что разговор окончен. Араэль встала, придерживая камни, и, смотря вниз, направилась в сторону выхода. Лориэк вновь начала мерить шагами кабинет.
В коридоре Дворца было намного спокойней. Мимо прошлись охранники и поклонились принцессе. Она едва ли не бегом пустилась в свою спальню, распахнула дверь, а затем заперлась изнутри. Бросила дурацкие камни на стол и упала лицом на кровать, прижалась к подушке и расплакалась. Внутри все болело, словно ломалась душа, разбиваясь на осколки. Араэль знала, что мать ее недолюбливает, но не заставляла принудительно участвовать в политике и делах страны. Теперь Араэль была вынуждена подставить своего друга. Но ведь она хотела совсем другого! Управление королевством может быть размеренным и спокойным, необязательно воевать и устраивать подпольные организации для свержения власти. Это политика, а не кровавая битва. Мать вечно участвует в гонках не на жизнь, а на смерть. Королева всегда принимает решения сама. И Араэль пойти против воли матери не может.
Араэль выходит из своей комнаты, заранее покрыв лицо тонной пудры, чтобы, если она встретит мать, не попасть под ее гнев и оскорбления. Араэль выходит на террасу, садится на длинную лавку, водорослями привязанную ко дну морскому, и смотрит на кораллы, растущие так свободно в саду. Араэль выросла здесь, и она бы с радостью стала королевой, но, кажется, мать сведет ее в могилу раньше, чем принцесса взойдет на престол.