Тени страсти

Два месяца пролетели незаметно. Жизнь Беатрис словно вошла в новый ритм. Она работала юристом и постепенно набирала имя: клиенты приходили один за другим, платили хорошие деньги, уважали её за честность и напор в суде. Каждый день казался шагом к взрослой, серьёзной жизни.

Но ночи... ночи были другими.
После одной из гонок она оказалась в плохой компании. Музыка, смех, алкоголь — и предложение о запрещенных веществ, от которого когда-то она бы отказалась. Но теперь — она согласилась. Сначала разово, потом снова, и вот уже её руки дрожали, если рядом не оказывалось очередной дозы.

Сэм узнал об этом почти случайно. В его мире слухи распространялись быстро. Встретив её однажды после гонки, он увидел не прежнюю Беатрис — сияющую, дерзкую. Нет, перед ним стояла девочка с усталыми глазами, с пустым взглядом и с фальшивой улыбкой.

— Ты что творишь с собой? — голос Сэма был хриплым, злым.
— Не твое дело, — резко бросила она, пряча руки в карманы.
— Не моё? — он шагнул ближе, его глаза сверкнули. — Ты понимаешь, что себя убиваешь?
Она усмехнулась, но в её улыбке не было тепла.
— Лучше убить себя, чем жить пусто.

Сэм сжал кулаки. В ту ночь они сильно поссорились, кричали друг на друга, но Сэм не сдался. Он буквально силой выдернул её из этой ямы. Дни и ночи он был рядом, не отпускал, следил, чтобы рядом не оказалось ни алкоголя, ни «веществ». Он ругался, злился, угрожал, но и держал её за руку, когда ей было хуже всего.

И однажды она проснулась утром и поняла: тяги нет.
Сэм победил её зависимость.

Они начали общаться. Постепенно, осторожно. Она смеялась рядом с ним, он — впервые за долгое время — позволял себе улыбаться. Их сблизило то, что они оба знали: падать можно низко, но подниматься всегда тяжелее.

А потом они переспали. Это не было похоже на их прошлые ночи — не случайность, не алкоголь, не злость. Это было что-то другое, тёплое, почти настоящее.

Прошла неделя.

И вдруг Беатрис стало плохо. Сначала головокружение, потом тошнота, потом задержка. Она знала своё тело, знала симптомы. Купила тест. Две полоски.

Весь день она ходила по квартире, обнимая себя за плечи, не зная, смеяться или плакать. А вечером накрыла ужин. Она долго готовила — её руки дрожали, когда она резала овощи, когда ставила тарелки. Хотела, чтобы всё было идеально.

Они сидели напротив друг друга. Она ловила каждый его взгляд, каждое движение. Слушала голос, будто боялась забыть.

— Сэм, — тихо сказала она, словно пробуя слова на вкус. — Ты когда-нибудь думал о детях?
Он поднял глаза от бокала. На лице мелькнула тень, потом холодная решимость.
— Нет.
— Совсем? — её голос дрогнул.
— Дети — это... не моё. Я хочу заниматься делом. Бизнес, компания — это моя жизнь. Всё остальное будет только мешать.
Слова ударили сильнее ножа.
Она улыбнулась, но глаза её наполнились влагой. Он не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Весь вечер она сидела рядом, обнимала его, прижималась к его плечу, как будто прощалась.
На следующее утро Беатрис встала рано. Собрала вещи. Одежда, папки с документами, её книги, пару фотографий — всё сложила в чемоданы. В багажнике её машины не осталось свободного места.
Она закрыла дверь квартиры, задержав взгляд на ключах в замке. Сердце билось больно, но решение было принято.
На банковской карте давно копились деньги. Она экономила — и зарплаты, и те суммы, что мама переводила «на всякий случай». В итоге накопилась внушительная сумма, которой хватит, чтобы обеспечить беременность, купить всё необходимое и начать жизнь в другом городе.
Сев за руль, Беатрис включила фары. На мгновение ей показалось, что она слышит его голос, зовущий её по имени. Но когда она обернулась — улица была пуста.
Она вытерла слёзы, глубоко вдохнула и выехала на трассу.
Город остался позади.
Впереди ждала неизвестность.
*****
Город встретил её шумом и светом. Высокие дома, пробки, витрины, полные блеска — здесь никто не знал ее.Здесь она могла начать заново.

Она сняла небольшую квартиру: светлую, с окнами во двор, где по утрам слышались детские голоса. Квартира была скромная, но именно эта простота давала ей ощущение безопасности. Здесь никто не мог ворваться в её жизнь.

Первым делом Беатрис нашла юридическую фирму. Она вошла туда уверенной походкой, в идеально подобранной строгой одежде, подчёркивающей её фигуру. Каблуки чётко отбивали ритм по мраморному полу.

— Моё имя Беатрис, — сказала она на собеседовании. — Я готова работать.
Её резюме было сильным, опыт — впечатляющим. И главное: её глаза. В них было что-то, что убеждало сильнее слов.
Её взяли.

Работа пошла с первых же дней. Дела приходили одно за другим. Она доказывала свою компетентность, клиенты оставались довольны, а коллеги смотрели с уважением.

Но вечерами...
Она сидела на диване, держа руки на животе. Там уже зарождалась жизнь. С каждым днём мысль о ребёнке становилась всё реальнее. Иногда ей казалось, что она слышит тихие удары сердца внутри себя.

В магазин она ходила осторожно, подолгу выбирала вещи. Купила первую маленькую кофточку для будущего малыша. Долго держала её в руках, гладила ткань, и слёзы катились по щекам.
— У меня получится, — шептала она. — Я справлюсь.

Чтобы держать себя в форме, она продолжала спорт: бегала по утрам, занималась в спортзале. Её фигура становилась ещё более женственной, и коллеги в офисе украдкой бросали взгляды, не понимая, что причина перемен — не только тренировки.

Однажды вечером мама позвонила.
— Доченька, как ты там?
— Хорошо, мам, — улыбнулась Беатрис, хотя слёзы душили её. — Работаю, живу.
— Я так рада за тебя... — мама помолчала и вдруг добавила: —У нас все хорошо тоже,он очень хороший,мы с ним к вам приедет скоро навестим!
Сердце Беатрис болезненно сжалось. Она снова вспомнила отца, который сбежал, когда узнал, что у него будет дочь, а не сын. Воспоминания накрыли её волной, дыхание сбилось, грудь сдавило. Паническая атака. Она сидела на полу кухни, обхватив себя руками, пока дыхание постепенно не восстановилось.
Она шептала себе:
— Я не как он. Я не сбегу. Я не брошу.
Эта мысль давала ей силы.
Ночью она снова не спала. Села за мотоцикл и выехала за пределы города. Дорога, ветер, скорость — её привычные лекарства. На гонке среди таких же, как она, адреналин гнал кровь быстрее.
И в этот момент Беатрис решила: психотерапевт ей больше не нужен.
У неё есть дорога.
У неё есть будущий ребёнок.
И этого достаточно.
И Сэму жизнь я не буду портить этим ребенком.

Сэм

Он проснулся чуть позже обычного. Сквозь занавески пробивался мягкий утренний свет, а в квартире стояла тишина — слишком тихо для утра, когда рядом должна быть она.

Сэм протянул руку к пустой стороне кровати. Простыня была холодной.

— Беатрис? — хрипло позвал он, не до конца осознавая, что в груди начинает расти тревога.

Ответа не было.

Он поднялся, накинул футболку и пошёл на кухню. Там стояла кружка с недопитым кофе. Чёрным, как она любила. На краю тарелки осталась крошка от тоста. Всё выглядело так, словно она только что вышла и вот-вот вернётся.

Но часы шли. Минуты превращались в часы, а её всё не было.

Сэм звонил на её телефон снова и снова.
«Абонент временно недоступен».
Эта фраза будто резала по ушам.

Он открыл шкаф — и замер. Полки были наполовину пустыми. Её одежда исчезла. Чемодан, который всегда стоял у стены, пропал. В ящике не хватало её документов, мелочей, фотографий. Даже те дурацкие джинсы с дырками и разрезами, который он ненавидел, исчезли.

Сэм опустился на край кровати.
Он уставился в пустоту, сжимая голову руками.

«Она ушла. Не просто вышла, не просто поехала к маме. Ушла... от меня. Навсегда?»

Грудь сдавило так, что дышать стало трудно.

Он попытался вспомнить последний вечер. Она улыбалась, накрыла на стол, была какой-то слишком нежной. Целовала его дольше обычного. Прижималась крепче.
«Это было прощание? Чёрт... Это было прощание, а я даже не понял».

— Зачем, Беатрис?.. Почему ты не сказала?.. — прошептал он.
Он поднялся, словно в тумане, и пошёл к матери Беатрис. Вдруг она там.
— Она у тебя? — спросил он, стараясь не выдать голосом панику.
— Нет... — женщина нахмурилась. — Я думала, она у тебя.
В глазах её мелькнуло что-то странное. Сэм уловил это.
«Она знала. Или хотя бы догадывалась. Чёрт, она знала!»
Он вернулся в пустую квартиру и впервые за долгое время позволил себе слабость: взял бутылку виски и пил прямо из горла. Алкоголь не жёг, он ничего не чувствовал. Только гулкую пустоту.
Ночью он вышел на балкон, зажёг сигарету и смотрел на город.
И вдруг подумал:
«А если она беременна?Те вопросы странные,а я дурак ей так ответил ,черт!»

Эта мысль пробила его насквозь.
«Она могла уйти именно поэтому. Потому что я сказал, что не хочу детей. Потому что я идиот, который думал о бизнесе больше, чем о ней. Беатрис... чёрт...»

Он сжал кулак так сильно, что ногти впились в ладонь.

— Если ты носишь моего ребёнка и решила уйти... Я всё равно найду тебя. Даже если придётся перевернуть весь этот чёртов город. — слова вырвались вслух, хотя он говорил только с самим собой.

Но на утро... он снова надел костюм, пошёл в компанию отца и сделал вид, что всё под контролем.
Снаружи он был холодным и жёстким.
Внутри же пустота только росла.

«Ты забрала всё. Возьми хоть моё сердце тоже, раз уж так решила, Беатрис».