Шахрия

После долгих дождей в Стамбуле вновь настала желанная погода, которая соответствовала времени года. Обитатели султанской резиденции с самого раннего утра были на подъёме, готовясь к имянаречению шехзаде. На кухнях готовилась пища для празднования этого события. В печах запекались сладости, выпечка для жительниц сераля. В огромных казанах готовился плов с перпелками и молодым ягненком. В мартабанах со вчерашнего вечера готовится баранина с луком и пряностями. Глиняные кувшины с щербетом были поставлены в погреб с самого раннего утра, чтобы перед подачей он сохранял свою прохладу. Для одалисок и наложниц с глубоких сковородах жарилась локма с лимонным сиропом. Нельзя было сосчитать, сколько было потрачено продуктов для празднования рождения шехзаде, ибо это считалось приношением для благополучной жизни шехзаде.
      В городе гудели в барабаны и созывали всех простолюдин для сообщения прекрасной новости. Народ столпился в кучу и стал слушать громкий голос аги с барабаном, по которому он непрерывно стучал палочками.
      - Слушайте все! - заорал он всю, - и не говорите, что не слышали...
      Среди людей прошлось некоторое волнение, от сказанных слов аги. Они уловили себя на мысли, что султан всё таки унизился и совершил тяжкий грех.
        - У нашего султана родился сын! Сын родился!..
       Тут же послышался тихий шепот и крайне громкий голос.
       - Правду говорили... - пропел кто-то из толпы
       - Это ложь! У султана родился незаконнорожденный!
       - Незаконнорожденный! - кричали хором люди.
       Никто бы и подумать не мог, что такая маленькая искорка лжи могла разжечь огромный костёр бунта, основанный на чьем то полуслове.
       Отныне у турецкого народа нет доверия к высшим властям, оно было уничтожено и растоптанно клеветой исходящей из чужих уст.

        Став в полукруг, султанская семья окружила колыбельку с маленьким шехзаде, который смотрел на всех с низу верх и хлопал большими глазками. Махмуд аккуратно взял его, немного укачав, поцеловал его в лобик. Малыш немного поморощился и потёр маленькими розовыми ручками своё личико. Мужчина улыбнулся. Развернувшись лицом к семье он начал читать молитву.
        - Бесмелляхирахманирахим... Твоё имя Осман. Твоё имя Осман. Твоё имя Осман... - прошептал он ему.
        Валиде султан протянула руки к внуку и её улыбка стала ещё шире и счастливее.
        - Мой славный шехзаде, да будет твоя жизнь славной и радостной, - произнесла она и поцеловала его.
         Она протянула малыша к матери. Айсель с гордостью взяла его и сдёрнула подбородок. На её лице читалась победная улыбка.
         Алие султан напротив же: досадно опустила глаза и надеялась, что её план сбудется и ей больше не нужно будет позориться перед какими то невежественными рабынями, что возомнили себя бог не весть чем. Она молилась, чтобы в один прекрасный день она снова родит мальчика и тогда никто не затмит её. Успокоив себя этими мыслями, она подняла голову и благодушно улыбнулась, словно она действительно рада наречению шехзаде, да к тому в честь покойного брата султана. Заметив состояние своей главной Хасеки он ещё больше обрадовался. Пусть он раньше не видел от неё такой снисходительности, для него это было сердечным подарком, который она редко дарила ему.
       - В таком случае, я бы хотела дать шехзаде оберег, - с трепетом начала говорить Эсма, - в него я вложила свою душу...
        Она достала из кармашка ромбовидный омулет с большим изумрудом посредине и золотой цепочкой и повесила его на верхнюю ручку колыбели. Султанша сложила руки, словно молясь, а потом ярко улыбнулась.
         - Ибрагим ага, - сказал султанша, - раздайте девушкам золото. Пусть порадуются!
         - Как прикажете, госпожа! - воскликнул евнух и уже развернулся в сторону дверей.
         - Стой, - остановил его султан, - не нужно золота...
         Все подозрительно посмотрели на Махмуда.
         - Раздайте только сладости. Не стоит лишний раз тратиться. Ибо в стране и так застой... - презадумчиво сказал он и, будто бы резко проснувшись, продолжил, - а теперь идёмте же... Айсель султан нужно покормить своего сына, - он одобрительно улыбнулся ей и пошёл к дверям.

        Алие султан влетела в свои покои, совсем позабыв о своих уткшительных мыслях. Сейчас ею управлял лишь гнев и ненависть. Она уселась на оттоманку с надеждой, что получив дозу свежего воздуха она успокоится. И вправду, она стала чувствовать спокойствие, прильнув в объятия тёплого июльского воздуха. Даже назойливые крики чаек перестали слышаться. В ушах стоял только лёгкий гул морских волн, который, казалось, запеленал её яркий чистый разум. Но вдруг её умиротворение нарушил стук в дверь, который вернул её в реальность. Алие невольно содрогнулась от неожиданного стука, но дала разрешение.
      В комнату лёгким шагом зашла Жизель, присутствие которой здесь могло быть лишь в крайнем случае. Повернув голову в сторону, Алие снова впала в безрассудство. Она соскочила с тахты и быстрым шагом направилась к наложнице, на ходу размышляя чего ей понадобилось от неё.
       - А ты что здесь делаешь?! - взмахнула руками Алие и вопросительно посмотрела на Жизель, - Зачем ты пришла?
       - Видимо, ваш план не удался, поэтому вы так злы... - на её лице проскользнула ухмылка, но она тут же исчезла, когда её взор упал на Нилюфер.
        Алие покраснела словно помидор. Она прорычала и схватила её за руку. Но Жизель держалась прямо.
        - Что ты несёшь?! - шипела она, щёлкая языком, - дрянь... Смеешь дерзить султанше?
        Жизель непринуждённо отдёрнула руку: уж не в первой ей вести дело с высшими лицами.
        - Вы сейчас не в том положении, чтобы говорить мне о своих титулах. Посмотрите, - она выставила свою ладонь вперёд, продемонстрировав повязку, - этот шрам. Никто не знает его историю. Ибо его история слишком противоречива. Все только думают, что это рана, оставшаяся от той ночи. Однако... - Жизель помотала головой и вновь улыбнулась, - я могу с лёгкостью исправить это.
         - Ты ещё смеешь угрожать нашей госпоже?! - заступилась Нилюфер.
         - Закрой рот! - яростно ответила Жизель.
         Служанка лишь расширила свои глаза и недовольно посмотрела на свою госпожу. Последняя только отмахнулась.
         - Ты говоришь загадками... Говори как есть, - пытаясь скрыть страх, проговорила Алие.
         - Вы пытались убить шехзаде Османа! - оскалилась Жизель.
         Нилюфер будто с цепи сорвалась. Она стала то ли тихо выть, то ли проклинать всё живое за то, что её вычислили.
         - Ваша служанка, кажется, знает  о чём я говорю...
         Алие тихо выдохнула из лёгких воздух и подошла к Жизель.
         - Что тебе нужно? - прямо спросила она.
         Жизель недолго раздумывая ответила :
         - Вы мне только ответите, зачем вы это сделали? Какая у вас цель?
         Алие громко засмеялась, чем заставила себя уловить подрзрительные взгляды. Она сложила руки в замок и посмотрела на Жизель с ног до головы. 
         - Кто ты такая, м? - насмешливо спросила она, - ты только рабыня, которая смеет допрашивать и дерзить султанше. А какая у тебя цель, а, Жизель? Ты любишь играть с огнём. А игры с огнём очень опасны.
         - Неужто вы себя с огнём сравнили, госпожа? - улыбнулась Жизель, сложив руки за спиной, - я буду очень признательна, если вы всё таки скажете мне, зачем вы хотели отравить шехзаде.
         - Я не обязана отчитываться перед тобой, - фыркнула Алие и развернулась к ней спиной.
         - Ну, - Жизель развела руки и пожала плечами, - значит повелитель будет очень рад меня видеть сегодня у него в покоях!
         - Ты ещё угрожаешь мне?! Мне, в моих покоях?!
         - У меня и в мыслях не было угрожать вам, - со скрытой усмешкой заявила одалиска.
         - Госпожа, давайте мы её сейчас же убьём, пока она не пошла к султану, - сказала тихо Нилюфер, подбежав к госпоже.  
         - Не волнуйся, Нилюфер, - заверила Алие, - она всё равно ничего не докажет...
         - Возможно я никому ничего не докажу... Однако моих слов достаточно, чтобы они смогли мне поверить.
         - Значит ты хочешь, чтобы я тебе сказала зачем я пыталась убить шехзаде?
         Жизель кивнула.
         - Так значит слушай. Я - мать старшего наследника. Сына падишаха, что сам в будущем обещан стать султаном... Моя обязанность оберегать его, защищать. Моя обязанность быть рядом с ним и обеспечивать ему счастливую жизнь. Я даже способна пойти на самые гнусные поступки, чтобы спасти его... - в ее глазах появились слёзы.
         - Понимаю ваш страх, однако...
         - Понимаешь?.. Что ты в этом понимаешь?! Тебе никогда не понять этого пока сама не станешь матерью. Все считают, что быть ею это счастье. Однако это суждение слишком обольщенно. Быть матерью - это быть воином. Я только пытаюсь защитить своего сына... Но никто не пытается понять для чего я это делаю.
          - И так всё же... Вы пытались отравить шехзаде. Зачем?
          - Так безопаснее для моих детей, - надменно проворчала она.
          - От кого вы защищаете своих детей? От младенца?! Этот кроха ещё совсем мал, однако вы и над ним не сжалились...
          Алие развернулась к ней спиной и подошла к окну.
          - Тебе этого не понять... - повторила она, - впрочем, иди и говори повелителю. Иди, ну же! Я ведь пыталась его сына убить - это грех. Тяжкий грех. Иди, докладывай ему...
          Жизель подошла к дверям и повернула голову в сторону.
          - Это дело закрыто, госпожа. Говорить повелителю об этом смысла нет. Вы пытались убить шехзаде, я же его спасла. Пусть я вам буду наказанием.

          В гареме слышался чей то громкий плач, за ним слышался смех, вопль. Жизель ускорила шаг и, наконец, скоро оказалась возле дверей. Зайдя в залу, она подумала, что её столь ранний приход туда был лишним. Увиденное из памяти, к сожалению, уже никогда не сотрёшь. Она увидела, как Хатидже ужасно выглядела. Она стояла на табурет посреди залы, в грязных одеждах, которые еле прикрывали её срамные места. Ее русые шёлковые волосы валялись на полу, сама она выглядела не лучше. Вместо густой красивой шевелюры на голове у неё были обрубки волос, подстриженных грязными старыми ножницами, от которых ещё и оставались кровавые порезы на коже. Жизель подошла ближе и увидела, что её ноги перемотаны тканью: удары фалакой никого не оставляли равнодушным. Увидев Жизель, Хатидже ещё больше разревелась. Получив жестокий удар хлыстом по оголённым бёдрам от аги, она будто захлебнулась в своём плаче и замолчала. Девушки столпились вокруг и насмехались над ней, словно шакалы, что окружили свою жертву, лишь немногие действительно трепетали. Жизель резво двинулась к Сулейману аге и, повысила голос так, чтобы все её услышали.
       - Что происходит? Что вы делаете?
      Все тут же умолкли и уставились на  девушку.
       - Она обвиняется в порочных связях с мужчиной. А теперь получает наказание! - негодующе ответил евнух.
       - Сегодня такой славный день, а вы решили оставить на нём позорное клеймо?!
       - Уж точно не тебе решать, что нам делать! - сказала одна из девушек.
       - Ну подружку то надо защищать! - усмехнулась другая.
       - Закрыли свои грязные рты! - оскалилась Рукийе, - Сулейман, может хватит с неё? Она сполна получила...
       - Нужно, чтобы не она получила сполна, а они! - евнух указал на девушек, - гарем это не публичный дом! Девушки должны быть умны и целомудренны, а не как она... Довольно ага, пусть ещё постоит тут. В знак плохого примера.
       Жизель подошла к Хатидже и взяла её за руку.
       - Потерпи, дорогая, всё будет хорошо...
       - Хорошо уже никогда не будет, - заикаясь ответила Хатидже.
       - Не говори так. Всегда есть свет за облаками. Ты только потерпи, - нежно проговорила Жизель.
       Та только помотала головой и ещё сильнее заплакала.
       Жизель подбежала к евнуху и калфе и чуть ни ли в ноги им упала.
       - Пожалуйста, пусть её наказание закончится... Повелитель скоро придёт сюда, Валиде султан... Они очень расстроятся, когда увидят этот позор. Прошу, разрешите я свожу её в хаммам, - нахмурив тёмные брови умоляла она.
       Евнух не смог долго сердиться и тут же кивнул ей, сквозь заметное угнетённое состояние.
       - Никогда не забуду я вашей доброты...
       Жизель помогла Хатидже спуститься и, придерживая её за плечи, они пошли по коридору, ведущему в хаммам. Девушка еле ступала на ногу, за каждым шагом раздавался протяжный страдальческий стон. Пройдя короткую, но мучительную дорогу, они наконец то дошли до дверей бани. Жизель раздела Хатидже и они вошли внутрь. Несчастная испуганная Хатидже шла по полу, прикрывая грудь руками и тихо похныкивая. Жизель усадила её на плиту и села рядом.
       - Откуда они узнали? - спросила Жизель.
       - Я... Я не знаю, - простонала Хатидже, - им кто-то донёс... Ни ты, ни Хелена бы не сделали такого... Кто то узнал и сказал.
       - Кто это мог быть? Может, у тебя враги есть? Кто мог донести?
       - Ну не знаю я!.. - провыла наложница и закрыла лицо руками.
       - Тш... Всё в порядке. Не кричи, успокойся... Мы обязательно что нибудь придумаем.
       Хатидже помотала головой и поджала ноги, которые были в ссадинах и ранах. Девушка налила на неё горячую воду и вниз стекала уже кровавая...
        - Что они с тобой сделали?.. - сжалившись, спросила Жизель.
        - Я сидела в саду, читала книжку... Но вдруг сзади меня с-схватили гаремные аги. Их было много, - заикаясь, говорила Хатидже, - они потащили меня в какую то комнату. Я уже не помню, где она... Они... Они раздели меня, оставив только кое - какие лохмотья!.. Схватили меня за волосы, так, что боль прошлась по всему телу... Я пыталась вырваться, я кричала, но меня никто не слышал. Потом... Потом они повели меня в гарем, в таком ужасном виде. Но оказывается, меня там уже ждали... Меня посадили на стул и стали отрезать мои волосы! Я видела, как они падали на они падали на пол, однако я ничего не могла сделать... Потом они стали наносить мне удары! - закричала Хатидже и упала на колени Жизель. 
     Та её нежно погладила по голове и улыбнулась.
     - Главное, что всё позади... - сказала она.
     - Нет - Нет, не позади! - воскликнула Хатидже, соскочив с её колен, - весь кошмар только начинается! Они будут гнобить меня, ненавидеть!
     - Ты должна не обращать на них внимание, забудь про них и не думай об этом.
     - Тебе легко говорить, ведь ты не была в такой ситуации! - истерично прокричала Хатидже и убежала из хаммама, оставив Жизель совсем одну.

    
     Вечер был в самом разгаре. Какой по счёту это был праздник в гареме - не сосчитать. Девушки то и дело, что веселились и проводили время в своё удовольствие. Музыка шумела и звук салютов были и за пределами дворца. В народе уже не было такого шума, каким он был днём. Каждый мог насладиться этим вечером, а потом забыться в объятиях морфея.
      Жизель сидела в своей комнате, на так полюбившиеся подоконнике и смотрела в окно, на то как бьют из пушек, как стреляют фейерверки. Она слышала музыку и пляски на первом этаже, прямо за стеной её комнаты. Желания туда идти не было, так же, как и желания что либо делать. Приунышись, она прислонила голову к стене и почти заснула, пока её не выбил из собственных мыслей стук в дверь. Вошёл Сулейман ага.
      - Жизель хатун, - хитро пропел он, - падишах желает тебя видеть на семейном ужине.
      Девушка широко раскрыла глаза и спрыгнула с подоконника.
      - Меня?! - удивилась Жизель.
      - Ну не меня же! - усмехнулся Сулейман ага, - собирайся скорее.
      - Стой, а кто там на ужине?
      - А... - он задумчиво посмотрел в окно и приложил палец ко рту, - Валиде султан, Эсма султан, Алие султан, её дети и Айсель султан.
      - Значит она тоже там... - с омерзением проворчала она, - что ж, ладно, жди меня, я уже собираюсь.
      - Но смотри, хатун, - подмигнул евнух, - собирайся так, чтобы ночью ты перед султаном в прекрасном виде предстала.
      Девушка смущённо кивнула и подбежала к шкафу, чтобы надеть платье. Открыв его, она поняла, что выбор достаточно скудный. На полочке лежало три нарядных платья - подарки султана. Пришлось достать строгое двубортное платье из белой кисейной ткани, которое она приказала лично сшить для себя по своему усмотрению. Она ловко надела его, заколола волосы, надушилась духами и посмотрела в зеркало. Несмотря на милую детскую фигуру, свойственную ей, в этом платье она выглядела по настоящему статно, хоть и такой образ делал её старше своих лет. Расправив плечи она вышла из комнаты, где её ждал евнух. Увидев её он взмахнул руками и зацокал.
     - Машаллах! Красавица, других слов не сказать! Но ты хоть поярче оделась бы... Не по возрасту так сказать! - засмеялся он.
     Они прошли по гарему, где Жизель теперь стала улавливать завистливые взгляды наложниц, которые до этого момента ни разу не видели её в таком виде. Наконец, они добрались до опочивальни султана. Коленки дрожали от волнения. Двери отворились и она вошла внутрь. Все тут же обратили внимание на вошедшую фигуру. Даже сам султан не смог понять, кто это именно. Однако посмотрев на светловолосую голову, падишах понял, что это она. Подозвав её поближе, он взял её за руку.
     - Это Жизель, - сказал он, по видимому, знакомя её с Эсмой, - моя жемчужина.
     Затем он при всех поцеловал её руку. Каждый присутствующий был поражён тем, что их великий правитель стал целовать руку рабыни. Лишь Эсма султан не удивилась тому. Скорее, она удивилась самой девушке.
      - Похоже, я уже слышала о тебе, - дружелюбно сказала она.
      - Что же вы обо мне услышали, госпожа? - с нескрытым интересом спросила Жизель.
      - Слышала много, - с лукавой улыбкой произнесла султанша, - в частности о твоей храбрости.
      Айсель выпрямила спину и горделиво сдёрнула подбородок, дабы привлечь чьё то внимание, но все взгляды были устремлены на Жизель. Лишь Алие с ненавистью смотрела на девушку, нервно покусывая губы, столь сильного чувства она не испытывала слишком давно и, возможно, этим она выдавала саму себя.
      - Она умнейшая девушка, Эсма, - подтвердила Валиде султан, - остальные девушки на её фоне меркнут рядом с ней... Я лично следила за тем, насколько она старательно изучает высшие науки.
      - Значит ты стремишься стать учёным? - пошутила Эсма.
      - Нет, нет, никаких учёных, - впервые за долгое время посмеялся султан, - женщине не место среди них!
      Жизель недолго раздумывая повернула голову в его сторону и устремила на него свой невозмутимый взгляд.
      - Почему вы так считаете? - спросила она, ожидая как можно скорее получить ответ.
      - Испокон веков не было такого, чтобы женщина возвышалась на такие должности. Женщина в первую очередь мать, хранительница очага. Жена в конце концов... Не было ещё случая в Османской империи, когда женщина становилась на равне с мужчинами.
       Все замолчали. Слышалось только лязганье ложки, доносящийся от Алеми. Малышка мирно кушала свой плов и ни на минуту не отвлекалась от своей еды, чтобы послушать взрослый разговор. Когда она покончила с ужином, она тихо прошептала Алие на ухо:
        - Я покушала...
        Султанша вздрогнула, будто бы проснувшись после долгого сна. Она что то промямлила, но придя в себя тут же подозвала к себе служанку.
         - Нилюфер, уведи Алеми... Посмотри как там близнецы... - А затем добавила, - и Лейла тоже пусть идёт.
         - Нет, - перебил султан, - Лейла пусть останется.
         Служанка забрала с собой Алеми, оставив за столом вместе со всеми Лейлу, которая в недоумении смотрела на отца - повелителя.
          - У меня важная новость, - торжественно сообщил он, - моя Лейла, этой осенью мы справим твою свадьбу.
          Девушка тихо хихикнула и тут же опустила глаза в пол, почувствовав как багровеют её щёки. Для неё эта новость не была в новинку, однако имя своего суженого она так и не знает.
           - Полагаю, Реис паша будет достойным мужем.
           - Очень хороший выбор, Махмуд, - улыбнулась Валиде султан, - да будет ваш брак счастливым...
           И тут Алие подняла свою голову и выпятила глаза, округлив их то ли от удивления, то ли от боли... Она сглотнула тяжёлый ком, однако чувство потерянности стало ещё больше возрастать. На секунду почудилось, что она совсем не чувствует своих конечностей, будто кровь отлила от плоти, оставив иссушенные члены. Она приложила руку к груди, в надежде получить воздух, но вместо него были горячие пары, как пепел, что обжигал всё внутри.
     - Повелитель, - сказала она болезненно, - я плохо себя чувствую, пожалуй, мне нужно на свежий воздух...
     - Может быть лекаря позвать? - спросил султан крайне озабочено.
     - Нет, нет... Мне просто нужен воздух...
     Она встала и пошла к дверям. Но вдруг голова стала страшно кружиться, будто что-то внутри лопалось. И не успев выйти, она тут же падает на пол.
      - Алие!..