Шахрия

Алие тут же перенесли на ложе падишаха и велели поскорее позвать лекаря. В покоях падишаха была самая настоящая суматоха. И даже от испуга Айсель попросила разрешения пойти к себе, по видимому, и сама она стала чувствовать себя не лучше. Лейла присела рядом с матерью, положив голову на руку, и стала тихо плакать. Валиде султан то и дело, что пыталась успокоить внучку тем, что во время беременности это часто бывает. Но та и слышать ничего не желала и, уткнувшись в шелка своего платья стала тихо плакать.
       Жизель расположилась в самом дальнем углу комнаты, сев за письменный стол падишаха. Она молча наблюдала за ситуацией и ждала когда это кончится. В её голове всё кружились слова Махмуда. Насколько сильно они ранили её!.. Жизель нервно скучала пальцами о деревянные ручки кресла и без всяких эмоций следила за ними.
       Скоро пришла лекарша. Осмотрев султаншу, она сложила руки в замок и, вздохнув, начала :
        - Наша султанша беременна, однако она часто волнуется, что приводит её к таким последствиям. Я дам ей пару успокаивающих настоек, чтобы она чувствовала себя лучше, - она полезла в свою сумку и достала оттуда два маленьких сосуда с жёлтой и прозрачной настойками, - не волнуйтесь, они безвредные.
         - Лейла... - тихо проговорила Алие, - не плачь.
         - Я очень огорчена, мама, - хныча, произносит девушка, - почему вы не бережёте себя?
         - Наш ужин прошёл не так, как я запланировал... Вот как, - заявил Махмуд, - Лейла, с завтрашнего дня ты можешь готовиться к свадьбе.
         Девушка на минуту отвлеклась от матери и вновь улыбнулась. Поднявшись на ноги, она попросила позволения и быстро ушла.
         Алие стала медленно подниматься с кровать, хотя слабость в теле не исчезала. А в голове крутились лишь мысли о Реисе и его свадьбе с её дочерью. Она проронила слезу, но быстро вытерла её, чтобы никто не заметил её угнетённого состояния.
         - Может ты ещё полежишь? - предложила Валиде султан, - тебе может стать плохо в коридоре по дороге в свои покои.
         - Нет, нет... - с замутнённым сознанием ответила Алие и, поднявшись с кровати, поспешила к выходу.
         - Мы лучше тоже пойдём, - сказала Айше Султан, включив в свои помыслы Эсму, - а ты отдохни.
         Они вышли, оставив султана и его наложницу одних. Махмуд развернулся и его взор упал на Жизель, которая умиротворённо расположилась на его кресле. Он медленно поплёлся к ней. Когда он встал слишком близко, Жизель поднялась с кресла, но вдруг поняла, что он крепко держит её и не даёт пойти дальше.
         - Красивое платье, - сказал он, садясь на стул, однако всё так же держа Жизель за руки, - это платье не в турецком стиле. Откуда ты взяла эту идею?
          - Я сама купила эту ткань и лично дала указания портнихе, чтобы она сшила мне платье по моему эскизу.
          - Тебе идёт это платье, - сверкнув глазами, игриво сказал он, - однако... Оно слишком строгое для юной девушки, - он провёл ладонью по её талии и остановился на груди, - тебе нужно что нибудь полегче...
         Затем появилась вторая рука на её груди и он уже не мог сдерживать себя. Развернув её спиной, он расстегнул её платье и притронулся к нежной бледной коже. Девушка молчала. Ее молчание выводило его из себя, но он сдерживал свои порывы.
         - Почему же ты молчишь, Жизель? - задыхаясь в ее запахе спросил он и резко посадил её на свои ноги.
         И хватает одного её слова "отпусти" , как он тотчас отпускает её из своих объятий.
         Она развернулась к нему лицом и лукаво улыбнулась, сверкнув безумными зелёными глазами.
         - Что ты делаешь? - улыбнувшись, спросил он.
         Безусловно, ей нравилось, когда она брала над ним верх и в этот раз она не упустила такой возможности. Скинув с себя платье, она залезла на него, прижав его руки к стулу. Ему лишь оставалось следить за её действиями и удивляться, хоть он и привык к её безумным выходкам.
         - Ты сказал, что женщины не могут быть выше мужчин, но смотри... Я взяла над тобой верх, - обнажив зубки, загадочно сказала она.
          Но он в ответ посмеялся, сдёрнув свои руки и, вцепившись в ее талию, словно голодный зверь, что разрывает свою жертву. Жизель насторожилась.
          - Я могу сейчас сломить твоё сопротивление и ничего ты с этим не сделаешь... -, вкрадчиво произнёс он - мужчины по своей природе сильнее женщины.
          Жизель смущённо улыбнулась.
          - Верно, ты прав. Женщины слабее мужчин, только... Без нас вы бы не стали мужчинами, без нас вы бы потерялись в себе... У вас бы не было той самой силы, о которой ты говоришь. Без меня ты никто...
          Она грубо взяла рукой в его лицо и дерзко впилась в его губы. Но тут же быстро она слезла с него и стала медленно ходить по комнате, подзывая его к себе, словно животное. Мужчина встал со стула и стал нетерпеливо снимать с себя наряды. Оказавшись в одной рубахе, он загнал свою маленькую госпожу в угол и зажал её в свои крепких руках. Одним взмахом рукой, он распустил её длинные пышные волосы, что стали ручьём спускаться по её обнажённым плечам. Мужчина вдохнул их аромат и восхищённо улыбнулся. Ее запах пленял его, тяготил. Этот запах не схож ни с чем другим. Ради одного вдоха он был готов принести себя в жертву.
      Мужчина развернул её спиной и прижал к себе, обвив мощной рукой её тонкую шейку.
      - Подари мне сына, - прошептал он ей, - подари мне наследника и тогда ты будешь иметь надо мной власть...
      Он грубо развернул её к себе и страстно поцеловал её в пухлые губы. Девушка словно обмякла в его руках и чуть было не потеряла сознание от его ласок и движений. Его руки были всё ближе и ближе к её сокровенным местам, от чего девушка извивалась и тихо постанывала от развратных действий. Их дыхание становилось всё более учащённым и их тела обдавало жаром плоти. Мужчина ловко подхватил её на своё плечо и с трепетом похлопал по её оголённым ягодицам. Девушка отвечала ему звонким девичьим смехом, что ещё больше возбуждал его. Он чувствовал рядом с ней молодым парнем и не хотелось ему упускать этот момент, и времени терять тоже. Он незамедлительно понёс её на своё ложе...

       В тихий летний день во дворце обрушился истошно громкий визг и крик. Будто бы в Топкапы проник дикий раненый зверь. Все тут же спохватились и направились к месту откуда исходили звук. Сулейман ага опередил волнующиеся толпу и заставила замолчать трепещущих девушек, которые щебетали как маленькие птички.
       - Тш! Тише! Что здесь произошло? - спрашивает он у заплаканной джарийе, что стояла, прижавшись к дверям прачечной.
       - Там... Там, - вслипыхает белокурая девочка, - она...
       И на неё снова обрушивается порыв истеричного плача. Служанка кидается в объятия евнуха, судорожно поддёргиваясь от плача.
       - Ну, тише, тише, Аннушка, - ласково проговорил евнух.
       Он дал указания стражникам и те с силой открыли двери прачечной. Перед толпой появилась страшная картина не для изнеженных девушек.
        В углу тёмной комнаты в воздухе нависла чья то фигура в длинной белой рубахе. Сулейман снова приказал агам, чтобы те показали лицо несчастной. Те, в нерешительности проникли в комнату и развернули фигуру. Все замертво застыли. Сквозь полумрак показалось бледное безжизненное лицо Хатидже.
        Кто начал плакать, кто кричать от ужаса, но евнух всё так же непоколебимо стоял у дверей и смотрел в ее зеркально пустынные глаза. Он знал, что исход будет именно таким, однако поделать ничего с этим не мог...
       Проходя мимо, Жизель и Хелена заметили небольшую толпу испуганных наложниц. Они сменили своё направление и пошли по коридору. Остановившись рядом, им ясно дали знать, что на это лучше не смотреть. Но и это не остановило двух подруг. И наконец дойдя до дверей, Жизель не решилась посмотреть на то, что внутри. Она чувствовала, что за стеной то, что сможет ввергнуть её в плач. Но плакать при всех ей хотелось меньше всего. И, развернувшись спиной, она пошла дальше, оставляя за собой растерянные взгляды понурых наложниц...
     

       Однако не каждый в силу своего безволия способен пойти на совершение грехов...
       Тенели весь вечер напролёт ходила по своей комнате и искала выход из сложившийся ситуации. Однако её хождения прекратилась со стуком в дверь. Это был её отец. Он раскинул руки и нежно обнял свою дочь.
       - Моя красавица, ты готова к никяху? - спросил он, охватив ладонями её лицо.
       Та разочаровано помотала головой.
       - Я не хочу за него замуж, отец, - тихо промолвила девушка, отходя в сторону окна.
       - Отбрось эти мысли, дочка! Ты ведь сама мне говорила, что любишь его. Он молод, красив, богат. Юсуф тоже любит тебя. Он не раз приходил ко мне в корпус, чтобы повидаться с тобой.
       От этих слов на её глазах выступили прозрачные слёзы. Она до безумия любит этого человека, но увы... Она уже не годится ему в жёны.
        - Тенели... Смотри, я тебе платье принёс, что портниха сшила.
        Мужчина достал из мешочка платье из красной парчи с вышивкой из золотых нитей. Так она и хотела. Платье её мечты уже на её руках, но какой от него смысл? Все мечты уже рухнули в тот момент и от них не осталось ни следа. Девушка пожала плечами и положила свадебное платье на диван.
        - Я потратил много денег на него, Тенели, я ради тебя все свои богатства потрачу, но только чтобы ты была счастлива.
        - Я не пойду за него, - апатично ответила девушка.
        - Тенели, что с тобой происходит? Что-то случилось? Ты словно сама не своя!
         - Всё в порядке, - коротко ответила она.
         - Никях будет через три дня. Я надеюсь, что твоё мнение поменяется, Тенели, - сказал Кемран и покинул её дом.
         Несмотря на слова отца, её мнение не поменяется, так же, как и её намерения разорвать помолвку. Девушка схватила свой плащ и резво выбежала в след за отцом, но путь её лежит в совсем другую сторону...

        Тем временем в зале заседания проходил важный совет дивана, который мог решить судьбу Османской империи, а то и предсказать её историю. Султан время от времени разглядывал и перечитывал доставленные бумаги и всё больше недоумевал над произошедшей ситуацией. Пашам оставалось только докладывать некоторые сведения и подакивать.
         - Как венгры смеют выходить в море и нападать на наш флот?! - вновь заговорил султан и его эхо распространилось по всему залу, - что это значит? Они так объявили нам войну? Что ж, будет им война! - он соскочил со своего трона и стал кругами ходить по комнате, воровато озираясь на государственных мужей.
          - Это ничто иное как объявление войны, повелитель, - невозмутимо ответил Гючлю Реис паша, - только вот почему они решили это сделать?.. Может быть это заговор против вас? До сего происшествия не было не единого случая, чтобы Венгрия разрушала наш флот и выходила в море без нашего разрешения. Наверняка Рим стоит за ними... Но, а как же! Как только появился умелый правитель в Османской империи, как тут же наши союзники объявляют нам войну. Вспомните своего деда, Абдула хана, после пятого года его успешного правления на него посыпались несметное количество неудач. И кто же виноват потом оказался?
     - Ты прав, Реис, - казалось бы слова паши успокоили падишаха, но вдруг его снова охватила волна злости, - однако это выходит все границы дозволенного! Я им помог, помог избежать страшных проблем в будущем. И вот она расплата за мою помощь?! Да если бы я знал, то в жизни бы не решился сделать им одолжение! В таком случае я...
       Его слова перебил стук в дверь. Султан умолк. И словно выйдя из сонного мандража, разрешил. Вошёл Коркут ага в не привычной для него сипахской чёрной одежде и поклонился.
       - Повелитель, Серхат пашу доставили во дворец. Мы потратили немало времени, чтобы найти его... Он скрывался в одном из своих охотничьих домиках в лесу Эдирне. Но всё же мы доставили его.
       - Хорошо, - спокойно ответил, приведите его.
       Его завели двое стражников, держа за локти, чтобы тот не выскочил из своего плена. Низкорослого мужчину средних лет поставили на колени и оставили.
        - Повелитель, наконец то я встретился с вами! - умоляюще закричал паша, - только выслушайте...
        И тут же ему прилетает жёсткая пощёчина, из-за которой он упал на пол.
        - Поднимите его, - всё так же спокойно промолвил падишах, и затем обратился к уже бывшему зятю, - а теперь говори.   
        - Это всё ложь, клевета! - пытался оправдаться паша, но падишах и даже слышать это не хотел.
        - Ты думаешь, моя дочь лжёт? - процедил он сквозь зубы.
        Тот молчал.
        - Прекрасно. Стража, уведите его и  казните на главной площади, чтобы другим не повадно было.
        - Нет! Повелитель, прошу вас! Пощадите! Умоляю...
        Его увели, однако волнение среди пашей лишь увеличилось.
        - Извините меня за дерзость, повелитель, - с повышенным тоном заговорил великий визирь, - но для начала нужно было провести расследование.
        - Слов Эсмы достаточно, чтобы отправить его на казнь.
        Ахмед паша решил промолчать ради своего блага, хотя высказаться по этому поводу он имел большое желание, но и жизнь свою он также ценил. Он покачал головой, словно соглашаясь с падишахом и принял смиренный вид. По - видимому, каждый в зале хотел бы высказаться на этот счёт, но до отваги великого визирь увы никто не досягал.
         В дверь снова постучали, но уже более настойчивее, чем было до этого.
         - Повелитель, прибыл капудан Мустафа Али паша.
         - Проси, - отозвался султан.
         В залу пожаловал смуглокожий мужчина с помутнённо голубыми глазами, цвета океана. Он поклонился падишаху и, казалось, у него была важная новость для всех. Но он колеблелся.
         - Мустафа, говори же, - поторопил его Махмуд.
         - Венгерская флотилия избежала наших суден, объяснившись тем, что, - мужчина нервно хмыкнул, - была допущена... Ошибка.
         - Что?! Они ещё насмехаются над нами! - возмутился султан, взмахнув кулаком, - в таком случае скоро мы над ними будет насмехаться...

         Сидя в своем кабинете за письменным столом, Коркут лениво перебирал уже пожелтевшие бумаги из архива и понимал, что всё то, что он делает - тщётно. Мужчина откинулся на спинку стула и на минутку прикрыл глаза. Спустя большое время он наконец то смог отойти в себя и отдохнуть от всех и всего. Но как оказалось, его отдых продлится не долго.
         В дверь постучали. Этот звук просверлил его слух, от чего мужчина нахмурился.
         - Войди, - порывисто сказал он.
         - Коркут ага, к вам пришла девушка, - сообщил вошедший стражник.
         Хранитель покоев тут же выпрямился и, прищурившись, самодовольно улыбнулся.
         - И кто же она?
         - Тенели хатун представилась, ага.
         С него вдруг улыбка сошла с лицо и он принял необычно серьёзный вид.
         - Хорошо, - спокойно ответил он, - пусть немного подождёт за дверью.
         - Как прикажете, - поклонился стражник и вышел за дверь.
         Дождавшись исчезновения посторонних, Коркут с новыми силами соскочил с кресла и, взяв ложку со стола, стал глядеть в своё отражение и поправлять свою чёрную бороду. Но он тотчас отложил её и понял, что он ведёт себя не так, как  подобает.
         - О Всевышний, что я делаю... - закатив глаза, спросил он у самого себя, - стража!
         Двери отворяются и с минуты на минуту в комнате оказывается, миниатюрная фигура в прехорошеньких девчачьих одеяниях. Коркут обомлел от её красоты и изящества. Пускай он и видел её один раз, но видел в мальчуганских чёрных одеждах и с косматыми волосами, заплетёнными в неаккуратные косички. Сейчас же перед стояла совсем другая девушка и ни чуть не хуже той, что была до неё.
          Девушка несмело кланяется ему, словно боясь его, и медленно подходит к нему, всё так же держа лицо в закрытой полупрозрачной ткани.
         - Коркут ага, - тихо произносит она, - я понимаю, что моё нахождение здесь нелестно так же, как и само моё присутствие здесь...
         - Тенели? Это ты? - спросил он, пытаясь узнать в ней малознакомую девушку.
         И тогда она сдёрнула с себя ткань, показав своё лицо. Коркут отчётливо помнил её лицо, но при лунном свете он не мог разглядеть черты её лица. И лишь сейчас он мог узреть всю её внешнюю красоту. Он наконец увидел её чёрные глаза, пухлые алые губы, кудрявые чёрные волосы как смоль. Он увидел в ней то, что не заметил тогда. В ту ночь в нём играла плотская неудовлетворенная похоть, что давала ему такую дерзость прикоснуться к её чувственной коже.
       - Я хотел бы извиниться за тот случай в лесу... - почесав затылок, произнес он.
        Девушка внимательно послушав его, покачала головой.
        - Нет, не нужно... Собственно, я пришла к вам за одной очень необычной просьбой.
        - Я слушаю, - удручённо ответил Корку, - говори.
        - Со дня на день я выйду замуж...
        - Поздравляю, - сквозь фальшивую улыбку проговорил он.
        - Нет, дослушайте. Я не могу выйти за него... И прошу вас расторгнуть нашу помолвку.
         - Погоди... - ухмыльнулся мужчина, - я правильно тебя понял? Ты хочешь, чтобы я...
         - Да. Вы правильно поняли.
         - Ты уверена в своём выборе?
         - Да.
         Мужчина выдохнул и подошёл к своему столу, на коем стол кувшин с вином. Он наполнил бокал алой жидкостью и поднёс к губам.
          - И каким образом я расторгну помолвку? - спросил он у неё, глядя на разрезы дубового шкафа.
          - Вы женитесь на мне.
          Отпив глоток вина, Коркут громко закашлял.
          - Прости, но...
          - Прошу! - девушка вцепилась в его ладонь и стала теребить её своих холодных пальцах, - вы единственный, кого я знаю, только вы сможете мне помочь. Я не хочу испытать на себе позор...
          - Какой позор? - поинтересовался Коркут с заметным любопытством, - о чём ты?
          - Если вы женитесь на мне, то я вам расскажу.
          - Ты ведь не девственница, да? - прямо спросил он, чем сильнее засмущал девушку.
          Она отпустила его руку и прикусила нижнюю губу. Пытаясь сдерживать себя от слёз, она подняла голову вверх и вздохнула.
          - Кто он? Говори прямо Тенели, кто он? - повысил голос Коркут.
          Она порывисто помотала головой, что то бормоча себе под нос.
          - Я... я.. Нет. Нет... - пробормотала она и вдруг бросилась к дверям, но руки Коркута не дали ей уйти.
          Он прижал её к себе так близко, как в ту ночь, но сейчас он он глядел ей в лицо, в ее бездонные глаза. Тенели тихо дрожала в его объятиях, словно маленький зверёк и ей вовсе не была приятна эта близость, из за которой она впадала в жуткие воспоминания.
          По её щекам стали стекать слёзы и она больше не могла себя контролировать.
          - Тенели, скажи мне, - нежно сказал он, чувствуя её страх.
          - Не могу...
          - Кто он? Кто?
          - Мне кажется, я зря к вам пришла.
          Она попыталась вырваться из его рук, однако тот крепко прижал её к себе, не давая сделать и шага.
          - Не зря, - тихо сказал он.
          - Вы не сделаете мне больно?
          - Ни за что.
          - Мне трудно говорить об этом...
          - А ты не говори.
          - Правда?
          - Я всё понял.
          Он посмотрел в ее глаза и понял, что огонь вновь зажжён.

          Проезжая зелёные холмы и цветочные луга, дворцовая карета оказалась у высоких ворот большого здания, схожего на средневековый замок, что отведённый от городской суеты. За стенами высокого каменного забора виднеются верхушки хвойных и лиственных деревьев, которые медленно колыхаются от мягкого ветра. Ворота медленно открываются и карета продолжает свой путь, но уже по территории уединённого замка. Наконец, путь завершился и из кареты выходит девушка, испуганно оглядываясь по сторонам. Отряхнувшись, она продолжает свой путь пешком, постоянно чувствуя при этом пристальные взгляды.
      - Госпожа, - кричит мужчина неподалёку, чем пугает султанскую дочь, - не пугайтесь, Эсма султан. Здесь на вас никто не нападёт, все они охраняются стражниками.
       - Всё в порядке, Ахмет эфенди. Прошу, давайте поскорее войдём внутрь. Мне не уже не терпится.
       Они вошли в огромное помещение с большими решётчатыми окнами и небольшим письменным столом посредине, за которым распологалась тучная женщина в закрытой одеждой и с немым взглядом. Она кивает Ахмету эфенди, давая знать, что всё готово. Эсма султан заворачивает с ним за угол и шагает по тёмному каменному коридору с прочными дверями по каждую сторону. Он напоминает ей коридоры дворца, но этот ей кажется более жутким и мрачным, что действительно вселяет в неё ужас и даже страх.
      Неожиданно чёрный меняется на белый и они оказываются в саду. Ахмет эфенди останавливается у входа и глядит в след Эсме, которая нерешительно идёт к фигуре в белом халате, сидящей на лавке.
      Она настигает её и садится рядом.
      - Мама.