Заклинатель сновидений

Всю беседу Аурелия не могла отказать себе в удовольствии немного подразнить свою рыжую гостью – девчушка ей сразу приглянулась, несмотря на юный возраст она была само очарование, а уж её внутренняя магия, скрытая сжатой пружиной до поры до времени, так и просилась в руки заклинателя сновидений. В ней играл ещё и профессиональный интерес – так лекари с энтузиазмом бросаются лечить пациентов, подчиняясь внутреннему требованию и интуиции больше, чем клятве врачевателей.

А магия Леонсии просто притягивала взгляд, обещая невероятный потенциал и сногсшибательный результат. Ну как тут устоять?

Тем более, что чудилось в завихрениях чужой силы что-то близкое, знакомое...

Малышка, похоже, и сама не подозревала, что внутри неё буквально бурлил бездонный океан. Как вовремя Аурелия приехала в город, почти чудо, что фонтан магии до сих не вырвался наружу, пугая владелицу и окружающих. Отец в детстве рассказывал ей, что такое случалось в древности, когда люди не умели ещё обуздывать стихийных или просто очень сильных магов, или же не было наставника опытного под рукой. Тогда бывало, что и снег в пустыне выпадал, и люди пропадали, и целые кварталы исчезали с лица земли.

Впрочем, в конкретной ситуации от чуда здесь было не так уж и много. Событие не тянуло даже на совпадение.

Проводив притихшую гостью – состояние для неё явно непривычное, да уж больно много информации свалилось на беспокойную голову рыжика, – Аурелия неспешно налила себе ароматного чая с местными травками, только купленными утром на рынке у болтливой торговки в потешном переднике, уселась в кресло и уставилась на Густава, растёкшегося чёрной лоснящейся лужей на кофейном столике.

– Ну и? – кот прекратил вылизывать лапу и нехотя принял вертикальное положение, то бишь сел фарфоровой статуэткой, мигая глазами, – зачем было всё сразу вываливать на бедного ребёнка, не расскажешь? Кто тебя дёрнул за хвост влезать в мою осеннюю настойку?

– Не удержался, – мяукнул Густав и как будто пожал плечами, не сильно раскаиваясь в содеянном, – пахло вкусно, а после сосиски у меня разгулялся аппетит, – он попробовал сесть ровнее, свесив ноги с края стола.

Смотрелось комично, всё же анатомия кошек отличалась от людской.

За пару столетий в образе кота он изрядно подрастерял собственные человеческие привычки, скорее, копировал поведение людей на улицах города.

– Ладно, – Аурелия махнула рукой и выдала интригану сушёную хурму, зная, что кот тот ещё сладкоежка, – чего теперь призывать гром и молнии, когда всё свершилось. Ты мне вот что объясни, – она подержала фрукт за веточку, чтобы Густаву было удобнее обкусывать плод, – ты от меня-то что хочешь? Город я вам починю и так, это моя профессия, а с этим трогательным ребёнком что мне делать прикажешь?

– А что тебя смущает? – кот искренне не понял заминку, – она у меня смышлёная, вся в мать пошла, хоть её и лишили возможности жить в родовом гнезде, – он махнул хвостом, обрисовывая особняк, где сейчас обитала заклинательница, – придумай, как её к нам сюда заманить, а остальное сделают родные стены и магия.

– А ты не боишься, что рыжик твой в меня влюбиться может? – Аурелия скептически посмотрела на собеседника, – у нас такое часто происходит, когда приходиться аж в магическое ядро вмешиваться, чтобы разбудить скрытые силы. Потом будешь свои уши царапать, да хвост кусать. Я в няньки для влюблённых детей на нанималась, – она с интересом уставилась на Густава.

– Пфф, тоже мне проблема, – фыркнул кот и повёл усами, – не волнуйся, у неё стальной стержень внутри, так-то, наша порода. Обузой тебе не будет, и вообще, – он прищурился, – она ведь в твоём вкусе, иначе что ты в неё лапой вцепилась? Могла бы и не хватать мою девочку за коленку, раз на то пошло...

Ну, и как с таким вести беседы? Вот и Аурелия не знала. Поэтому она проигнорировала инсинуации, сполоснула чашку и тарелочку из-под хурмы и отправилась наводить порядок среди своих баночек и скляночек.

Скоро ингредиенты предстояло снова пустить в дело, а это означало, что кого-то нужно было выставить на солнце напитаться теплом, кого-то как следует взболтать, чтобы ингредиенты перемешались получше, а некоторым нужно было наоборот осесть на дне осадком, чтобы настояться и разложиться на составляющие.

***

С Густавом она познакомилась, если можно так выразиться, пару месяцев назад. Разумеется, во сне, а как иначе?

Он явился без спроса и предварительных расшаркиваний, вошёл в её сон как к себе домой, уселся на пороге и минут пять безмолвно наблюдал за заклинательницей.

– Подходишь, – наконец выдал он, – у меня к тебе есть дело. Правда, мне пока расплатиться нечем, – кот с досадой дёрнул хвостом, – но, если у тебя всё получится, выберешь награду на свой вкус. Сдаётся мне, ты сама ещё спасибо скажешь.

Аурелия тогда от изумления не сразу нашлась, что сказать. Надо признаться, не так много оборотней рискнуло бы столь нагло шастать по её снам, так что этот человеко-кот её даже заинтересовал.

То, что Густав – вообще никакой не оборотень, она поняла ещё через пару минут, когда прошёл первый шок и она присмотрелась повнимательнее.

Плохо, когда волшебные города строят люди, не знакомые с принципами магии. Не зря Аурелия проболталась об этом рыжей красотке, хоть та и не поняла её.

Густав оказался человеком, ну, в далёком своём прошлом. Неприкаянная душа первого строителя города Хаерема, почему-то вычеркнутая из летописей, поэтому по законам магического места увековеченная иным образом. Вот тот и застрял в этом мире своеобразной душой города – без возможности ни толком помочь своим родственникам, ни уйти на покой. Кто теперь разберёт, почему он стал не бестелесный призраком, а обернулся в животное?

Если спрашивать ту же Аурелию, уж лучше котом...

Так и жил себе кот Густав, являлся особо нерадивым жителям города, муштровал их, как мог, наблюдая, как потихоньку славный его род окончательно исчезает с лица земли. Сам-то он при жизни был одинок, семьи и детей не завёл, за роднёй наблюдал с расстояния, не имея возможности даже пообщаться толком.

Не случись у его внучатого что ли племянника романа с местной ведьмой, совсем бы пропала в песках времени история первого строителя города. Теперь же была надежда не только восстановить баланс сил в Хаереме, но и вернуть родовое гнездо последнему потомку – Леонсии.

Для этого ему и нужна была Аурелия.

Заклинатели сновидений призваны были латать подложку города, куда все человеческие пороки проникали сразу же, нарушая ход вещей. Плохие мысли и поступки горожан копились, со временем они стали встраиваться в сновидения, от этого магия города сбоила знатно.

А то, что самый подходящий «лекарь» для города по совместительству может ещё и родне Густава помочь, так то совпадение. Или судьба. Или ещё какая вселенская пакость, закон мироздания, кармическая расплата... подчеркните пунктиром нужное.

По большому счёту, Густаву было по барабану, что было причиной, а что следствием.

***

Перетряхивая вещи перед сном и вывешивая их напротив окна, чтобы концентрированная осень из баночки новой знакомой как следует выветрилась из складок одежды, Леонсия нет-нет, да бросала взгляд в сторону книги, где припрятала найденный кленовый лист.

Наконец решилась и открыла книгу. Доказательство сегодняшних приключений лежало меж страниц и практически хихикало над ней.

А, нет, это не лист, это Смарагд утомился наблюдать за плясками с шаманским бубном над какой-то книгой и запрыгнул на стол обнюхать своеобразную закладку.

– Брысь, – она согнала кота, решившего попробовать находку на зуб, – я понятия не имею, что это за лист, – кот обиженно повернулся пушистой попой к хозяйке, демонстрируя крайнюю степень оскорблённой невинности, – а вдруг у тебя расстройство желудка будет от него?

Зелёные глаза презрительно сверкнули с наглой морды.

– Не надо мне тут сценыустраивать, тебя сегодня курицей покормили, обойдёшься как-нибудь без сомнительногогарнира, – Леонсия снова придавила лист книгой и задёрнула шторы.

Она предвкушающе потянулась – сны были её единственным пропуском в мир магии, поэтому она их очень любила, – выключила верхний свет и нырнула под одеяло.

На свои сны Леонсия никогда не жаловалась – они были яркие, вкусные и совершенно волшебные. Обычно было совершенно невозможно предугадать, что ей приснится. Но в этот раз она заранее знала, где окажется.

Стоило ей закрыть глаза, как перед веками всплыла комната в доме Аурелии. Самой хозяйки не было, зато в одном из её кресел сидел импозантный мужчина лет 35-40, с шикарными усами и в старомодном костюме, который, надо признать, ему очень шёл.

– Доброй ночи, юная барышня, – если он и был удивлён появлением Леонсии, то виду не подал, – проходите, садитесь. Я не ждал Вас столь скоро, однако рад, чертовски рад.

По всему выходило, что мужчина её откуда-то знал. Но вот его лицо девушке было совершенно незнакомо. Хотя...

– Простите за вторжение, – произнесла Леонсия, ведь правила поведения никто не отменял, – но я не то чтобы могу это контролировать. Надеюсь, я не потревожила Вас, господин..?

– Ах, прошу прощения, – мужчина вскочил, поправил идеальные стрелки на штанах, смахнул с пиджака невидимую пылинку и поклонился, – зовите меня просто дядюшкой Густавом. Тем более, что, если мы с Вами пустимся высчитывать дальнюю степень родства, то только запутаемся.

Леонсия невольно хихикнула над совпадением имени новоявленного родственника и кота Аурелии.

– Хорошо, допустим, мы действительно родня, – следовало признать, во сне смириться с абсурдностью происходящего было гораздо проще, – но я всё ещё не понимаю, что я здесь делаю? – Леонсия огляделась, почувствовав снова накрывающий её запах осени, как и тогда, наяву, когда кот-тёзка молодого мужчины открыл зубами флакончик Аурелии.

Меж тем, баночка с вихрем осенних листьев опустилась на столик перед ней.

– Видите ли, дорогая племянница, – протянул дядюшка, – мне есть что Вам рассказать.

Через полчаса у Леонсии кругом шла голова. Дальний родственник, оказавшийся в прошлом владельцем этого особняка, а нынче душа города, он же кот-оборотень и на закуску её просыпающаяся магия, которую ещё предстояло «правильноразбудить»... Всего этого было уже слишком.

– Смотрите, кто тут у нас, – дядюшка вдруг уставился в тёмный угол комнаты, где они сидели, – какие знакомые люди, – Леонсия обернулась, но не увидела никого, – эк тебя угораздило, приятель?

Густав сочувственно покачал головой, но не стал ничего объяснять, а она не решилась уточнять. Ещё одна тайна на сегодня, и можно будет смело вызывать почётного лекаря города для её заключения в приют умалишённых. Дядюшка меж тем покачал головой и произнёс в никуда:

– Вот тебе и выпал шанс искупить свои грехи, будь хорошим стражем моей племяннице.

Он посмотрел на Леонсию и вдруг снова откупорил крышку осеннего флакончика.

Её смело с ног вихрем золотой листвы и запахом прелой травы, мимо пролетели колючие каштановые плоды и несколько желудей, она потянулась зачем-то рукой, ухватилась за один из них, а потом резко проснулась.

Утреннее солнце потихоньку заглядывало в щель между шторами. Девушка сидела на кровати, снова вся пропахшая осенними запахами. Что за наваждение...

Она потянулась и почувствовала, что сжимает что-то в ладошке. В разжатой руке оказался искрящийся янтарный жёлудь.

Красивый, налитый светом орешек так и просился подвеской на шею, вон и петелька на шапочке имелась, осталось только подобрать шнурок.

– Интересно, а ты тут откуда взялся? – она покрутила находку в руках и положила на прикроватный столик.

Дремлющий в кресле-качалке Смарагд заинтересованно повёл носом и открыл один изумрудный глаз.

– Спи дальше, – пришлось сунуть жёлудь в карман пижамных штанов подальше от кое-чьих загребущих лап и крайне любопытных зубов, – это не съедобное.

Скептический взгляд кота Леонсия предпочла проигнорировать.

Находку она снова взяла в руки у окна и залюбовалась – в свете первых лучей солнца янтарный бочок жёлудя светился изнутри тёплом.

И тут на неё нахлынули воспоминания о сне. Сердце забилось так быстро, что пришлось плюхнуться в кресло-качалку, в последний момент подхватив своего кота на руки.

– Тише-тише, я в порядке, – Смарагд начал обнюхивать хозяйку, тыкаясь мокрым носом то в щёку, то в подбородок, – я в порядке, видишь?

Кот лизнул хозяйку в нос и затарахтел, успокаивая её.

– Спасибо, мой хороший, – Леонсия уткнулась носом в тёплый ото сна бочок питомца, – ты мне очень помог, но, кажется, мне нужно задать кое-кому пару вопросов.

Аурелия оказалась не утренним человеком – на стук в дверь она открыла далеко не сразу, да ещё и со шваброй наперевес. Увидев вчерашнюю гостью, подавила зевок – на рыжика вчера свалилось слишком много новой информации, странно, что та вообще смогла уснуть.

И тем более не её вина, что именно сегодня ночью Аурелия ходила по снам горожан, собирая недостающие ингредиенты – вечерняя ревизия показала, что в её заготовках заканчивалась ревность, а без её прогорклого привкуса не изготовить настойку для сна, исцеляющего от закончившейся любви.

– А, это ты, рыжик, – она сунула орудие устрашения за спину, – ты чего в такую рань уже не спишь? – и всё же оглушительно зевнула, пропуская гостью в дом.

Леонсия нерешительно потолклась в прихожей, сунула руку в карман и протянула хозяйке дома дрожащую ладошку с янтарным жёлудем.

– Ты где это взяла, – заклинательница тут же проснулась, с интересом рассматривая находку в руках девушки, – погоди, неужели из сна уволокла? – в её глазах светилось настоящее восхищение.

Леонсия только кивнула, не понимая до конца, так ли это, но отчего-то уверенная в ответе.

– Ай да Густав, – Аурелия удивлённо покачала головой и улыбнулась, – а ведь прав был, никакой награды сама не захочу, – она огляделась, не нашла кота и прислушалась к звукам в доме, – вот что, – заклинательница прищурилась, – ступай-ка ты на чердак. Там этот интриган сидит и ждёт тебя. Все вопросы потом, – остановила она открывшую рот девушку, – когда поговоришь с Густавом. Пойду я, пока поставлю чайник греться. Сдаётся мне, разговор будет у нас долгий.

На чердаке особняка, куда Леонсия добралась минут через пятнадцать, зависая у каждоговисящего на стене портрета и невольно высматривая там изображение ночного гостяиз своего сна, было не так уж и пыльно, но комната выглядела явно заброшенной.

Старинные шляпные коробки и сундуки с одеждой, пересыпанные от моли лавандой,всё ещё источающей тонкий аромат, делили чердак как своеобразная перегородка. Услышав какие-то шорохи, Леонсия обогнула препятствие и вышла к небольшому окошку в дальней части комнаты, где на стопке чемоданов обнаружился Густав. Кот Густав, но что-то подсказывало девушке, что её сон не был выдумкой уставшего от большого количества информации подсознания.

Меж тем, тот мяукнул, обращая на себя внимание, спрыгнул с одного из чемоданов и поддел лапой замок, уставившись на девушку жёлтыми глазами.

Леонсия откинула крышку и обнаружила перевязанные верёвками старые фотоальбомы, сохранившиеся в достаточно хорошем состоянии.

Она взяла наугад верхний и открыла его. На чёрно-белом фото с газетной вырезки на неё смотрел тот самый дядюшка Густав, только немного постарше, чем в её сне. Но это точно был он.

Заметка гласила, что в только недавно возникшем городе случилось первое событие, потребовавшее вмешательства королевской полиции – пропал человек, и всех, кто видел пропавшего, просили незамедлительно сообщить.

– Двести тридцать лет назад, – Леонсия прикинула возраст газеты и обернулась к коту, – и Вы всё это время были котом?

– Моя ты умничка, – Густав не открыл рта, но его голос, запомнившийся ей по сегодняшнему сну, прозвучал в голове девушки, – не испугалась, пришла, поверила. Не каждый бы решился, а ты умница, наша порода, я очень рад.

Он пошевелил ушами и обернулся к девушке.

– Аурелия заварила чай и накрыла на стол, давай поговорим внизу, – Леонсия вдруг чихнула, и он направился к выходу с чердака, – вот-вот, нечего тут и дальше дышать пылью, прежние жильцы не сильно утруждались тут с уборкой.