Покровитель. Том 2

Нае плохо помнил то, что было потом. Только невыносимую боль. Все его мысли были лишь об отце: как он расстроится, увидев, что сделали с его сыном. А ведь Нае так старался не показывать ему свои раны. Может, если бы он забился, как обычно, в какую-нибудь щель, спрятался ото всех и подождал хотя бы день или два, то его тело смогло бы немного восстановиться, и тогда бы он сделал вид, что ничего не произошло?

Конечно, это были глупые мысли. Его били розгами по спине, пока кожа не полопалась и не хлынула кровь. Пока он не перестал кричать и скулить, потеряв сознание. Когда мир начал темнеть, он, кажется, слышал надрывный крик отца, но уже не мог ему ответить.

Нае пролежал в бреду неделю, пока жар не спал, оставив от худого, но энергичного и довольно выносливого ребенка один обтянутый кожей скелет. Боги во второй раз сжалились над ним, позволив выжить.

Позже он узнал, что Александр устроил скандал и даже бросился на герцога, за что его тоже наказали тремя ударами железного прута. Тем не менее, отец не отходил от Нае, заботясь о нем как мог, меняя мокрую тряпку у него не лбу и смазывая рыны пожертвованной герцогом мазью. Тот откупился этой подачкой и больше не желал вспоминать об инциденте. Двум его внукам было запрещено видеться с обезумевшим отцом. А официально объявили, что Александр, теперь уже вновь Шетер, серьезно болен и проходит лечение за закрытыми дверьми, и никто не допускается к нему, чтобы не ухудшить его состояние.

Месяц прошел для Нае в полусне. Он не мог толком говорить, не мог сконцентрировать внимание на том, что ему говорил отец. Он вздрагивал от громких звуков и с трудом съедал полтарелки чуть теплой каши. В конце концов ему стало немного лучше, но Александр превратился почти в живую мумию. Он и впрямь сошел с ума, все бормотал что-то под нос, вздыхал, внезапно начинал плакать, глядя на шрамы на спине сына, а потом долго сидел, уставившись на тлеющие угли. Иногда он улыбался им, будто видел в пламени лицо любимой. Иногда закрывал глаза и сжимал голову, будто пытаясь выдавить оттуда мысли и воспоминания об унижениях и боли, которые принес ему Аркон.

Нае не знал, как утешить такого отца. Он думал, что лучше им двоим сбежать отсюда, но дверь была заперта, а снаружи дежурили рыцари, которые и приносили еду.

Однажды проснувшись утром, Нае обнаружил отца за столом, заваленным бумагами, исписанными неразборчивыми словами вместе с набросками лица женщины. Очень красивого лица, которое Александр не мог забыть. Положив голову и руки на стол, он будто спал, но Нае сразу понял, что что-то не так. Как ни старался, он не смог сдвинуть отца с места, как ни звал хриплым голосом, не мог его разбудить. Шестилетний ребенок знал, что люди иногда умирают по разным причинам, но не мог поверить, что это случится с его несчастным отцом.

– Бросил меня, – сказал Нае и вернулся на кровать.

Поджав ноги, он укутался в шерстяное покрывало, закрыл глаза и замер. Он воображал себя в другом месте, с племенем матери. Там, где его, брошенного щенка, приютит большая семья таких же, как он. Они не станут бить его и называть ублюдком, они не умрут внезапно, оставив одного в холодном замке с жестокими людьми.

Любовь и доброта, которые еще теплились в его сердце, угасали, как свеча на холодном ветру. А тлеющий фитилек был таким маленьким, что даже сам Нае не смог бы его разглядеть.

Он просидел в этой комнате до вечера, пока стражники не принесли еду.

Прошло уже шесть лет, и Нае по-прежнему жил здесь, только уже без Александра. Невероятно, но от него не избавились. Старый герцог, похоже, нашел в своем каменном сердце кусочек живой плоти, и ему стало немного жаль ребенка, оставшегося без единственного родного человека.

С тех пор Нае почти не видел его. Зато Роан не забыл о сводном брате. С молчаливого позволения матери, пока Грей был занят учебой и не мог упросить старшего брата не трогать Нае, он делал все то же, что и раньше, но с большей жестокостью.

Иннае не запрещалось ходить по той части замка, где его не могли увидеть лорды и леди, посещавшие герцога по разным делам. Библиотека по-прежнему была для него окном в мир, убежищем и единственным развлечением. Ему даже поручили каждый день протирать в ней пыль и раз в три дня мыть полы. За это ему не давали умереть с голоду и даже выделяли дрова для обогрева его каморки. Что еще нужно? Учиться он мог и сам. К тому же только в библиотеке они могли встретиться и немного поболтать с Греем.

Может, только благодаря его существованию Нае дважды передумывал спрыгнуть с башни и упасть прямо перед покоями герцога, чтобы испачкать своей грязной кровью его величие. Чтобы каждый раз, глядя в окно своей спальни, он вспоминал о загубленных жизнях отца и сына, чтобы герцогский сон не был спокойным до конца его дней.

Но Грей был добр, а Нае всегда искал доброты, как делал бы любой ребенок на его месте. Грей не винил его ни в смерти Александра, ни в переживаниях матери. Сердце его было большим, характер мягким, а улыбка искренней.

Трое братьев были очень похожи, за исключением оттенка кожи и небольшой разницы в цвете глаз. Будто их рисовали с Александра и лишь добавили каждому портрету несколько разных штрихов.

Когда Нае исполнилось двенадцать, Роан уже стал серьезным молодым мужчиной, а Грей, будучи лишь на два года младше него, все еще оставался ребенком. Постепенно они с Нае виделись все реже и реже, но Грей не забывал оставлять ему в библиотеке, в тайнике, местоположение которого они постоянно меняли, одежду и сладости. Хотя Нае не особо любил сладкое, он ни за что не сказал бы ему об этом.

Тем временем Роан, повзрослев, наконец перестал срывать злость на сводном брате. Однако его взгляд каждый раз, как они случайно встречались, говорил о том, что при малейшей оплошности, допущенной Нае, при малейшем непочтении, которое он проявит к нему или к леди Делии, Роан вспомнит свои прошлые развлечения и не будет милостив. Но Нае давно его не боялся. Его спина, исполосованная плетью, розгами и ножом, исколотые булавками ладони и отдавленные каблуками ноги почти перестали чувствовать боль. Разум будто покрылся коркой льда. Единственное, что могло тронуть его сердце, – пирожные и письма Грея. Угрозы лишь извещали о том, что надо достать немного мази для ран и, как всегда, потерпеть. Даже у Роана в конце концов уставала рука или пропадал интерес.

В очередной раз сидя в темной и холодной комнате, пока хозяева замка сытно ужинали в главном зале, Нае думал лишь о том, как бы поскорее пойти в библиотеку. Обычно, чтобы никого не раздражать и не попасться на глаза Роану или леди Делии, он ходил туда по ночам, держа в руках старый светильник с магическим камнем. Подумав, что всем сейчас не до него, Нае и в этот раз решил прокрасться в библиотеку и, спрятавшись за стеллажами, всласть почитать до самого утра.

Невысокая фигура, закутанная в поношенный плащ, выскользнула в коридор. От тусклого светильника на пол падали размытые тени. Бесшумно и быстро, как призрак, Нае добрался до библиотеки. Запах жареного мяса манил, но он не поддался, и не посмел заглянуть в главный зал. Если его поймают, парой ударов плетью не обойдется...

Он был уверен в своих способностях прятаться и бесшумно передвигаться по замку. Сколько раз он ускользал от герцогини, сколько раз воровал у бдительных поваров на кухне овощи и маленькие булочки. Чаще приходилось только прятаться от стражников во время ночных вылазок.

Стеклянные двери библиотеки не запирались, в этом не было нужды. Все важные и секретные книги хранились в кабинете герцога. Нае без проблем вошел, снял с полки книгу и сел на стул за стеллажом, чтобы никто от входа не увидел свечение камня. В то же время сам он мог разглядеть вход в библиотеку из-за книг. Слух у него был гораздо лучше, чем у большинства людей. Любой шорох – и он был готов прятаться или бежать.

Нае погрузился в чтение истории Аркона. Но не прошло и получаса, как в библиотеку вошел человек. Погасив светильник, Нае уставился в щель между книгами.

Это была всего лишь девочка лет семи-восьми, белокурая, в зимнем платье из светлой ткани и в жилетке, отороченной мехом. Она держалась уверенно, не боясь темноты. В отличие от детей слуг, которые не рискнули бы выбраться на прогулку по замку в это время. Пугала их даже не темнота, а страшные истории о призраках и странный мальчик из библиотеки, о котором ходило столько баек, что он давно превзошел по кошмарности любого призрака и духа. Это было на руку Нае. Иногда он даже специально пугал ребятишек шорохами и скрипами, выбрасывал из-за угла камешки или шевелил шторы. Мальчишки-поварята, тащившие корзины с продуктами, или девчонки, помогавшие матерям убирать комнаты, с визгом разбегались, словно за ними гнался волк. Даже Роана это забавляло, и он никогда не требовал, чтобы Нае прекратил.

Эту девчонку, которая наверняка и была ребенком дворянина, посетившего герцога, он тоже мог бы напугать, но не захотел. За ней было интересно наблюдать.

Сначала юная леди осмотрелась. Нае без труда прочел по ее губам слово «библиотека», которое она прошептала с благоговением. Словно это было не всего-навсего хранилище пыльных книг, а храм с витражами и золотыми статуями, достойными восхищения миллионов смертных. Нае ощутил духовное родство с этим ребенком.

Девочка достала из кармана магический камень на цепочке и щелкнула по нему пальчиком. Ближайший стеллаж озарил мягкий теплый свет.

Она шепотом читала названия на корешках, охала и ахала, словно рылась в шкатулке с драгоценностями, вставала на цыпочки, широко раскрыв блестящие голубые глаза, и тянула руки к томам на верхних полках.

Погасив свой светильник, Нае позабыл о книге, которую читал. Постепенно девочка приблизилась к его стеллажу, и он боялся пошевелиться и спугнуть ее. Если он попытается спрятаться теперь, его обязательно заметят. Наверняка девочка завизжит и поднимет шум. Оставалось надеяться, что она не станет заходить за стеллаж, где он притаился, задержав дыхание.

Но юная леди все же сделала шаг за поворот. Кулон в ее руке покачнулся и высветил лицо подростка, обнимающего толстую книгу. Нае приготовился закрыть ей рот, чтобы не кричала, или бежать со всех ног, но девочка, казалось, ничуть не испугалась.

– О, привет, – сказала она шепотом. – Ты тоже любишь читать по ночам?

Нае ошарашенно моргнул, глядя на нее сверху вниз.

Девочка склонила голову набок, рассматривая его лицо:

– А ты красивый.

Как только Нае ни называли за двенадцать лет, но ни разу еще он не слышал «красивый» в свой адрес. Естественно, он не знал, как реагировать, и все, что смог придумать, это сдержанно кивнуть.

– Хотя тебе стоило бы подстричься. Посмотри, какой ты лохматый! С ума сойти! – Затем она добавила: – Хм, а ты очень похож на моего папу. Прям очень-очень похож!

Нае хотелось слиться с книгами на полках. Никогда еще он не видел таких странных детей.

– Это хорошо, что ты красивый, – продолжала болтать девочка. – Знаешь, где Шетер? Я там живу. Летом на нас напали демоны. Знаешь, кто такие демоны? Они очень злые! Папа говорит: «беспощадные». Раньше я не знала, что значит слово «беспощадные», но теперь знаю. После того, как наша армия и маги, – а они все очень сильные! – так вот, после того, как они отбили Шетер от демонов, он весь почти разрушился. Погибло очень-очень много людей. Раньше я не знала, что значит слово «погибли», но теперь знаю. Но мне повезло, потому что меня спасла девочка-шаманка, ее зовут Мари. Ты знаешь про шаманов? Их еще зовут кочевниками, хотя не все они кочуют. Но зато они все удивительные! Я их обожаю! И Мари тоже очень люблю! Она добрая и смалая, она теперь мне как старшая сестра. Но она мало говорит. Папа сказал: у нее травма, потому что ее родители погибли в битве. У меня тоже травма: я не могу видеть некрасивые вещи и людей. Вот, например, мама, папа и Мари очень красивые, мои стражники тоже красивые. И моя комната, и оранжерея с мандаринами, и даже моя собака – они все красивые. А вот кровь и раны некрасивые, на такие вещи мне смотреть нельзя. Ты понимаешь?

Она ожидала ответа, и Нае пришлось кивнуть.

– Ты правда очень похож на папу, – сказала она задумчиво, подняв кулон повыше, к его лицу. – Можно я расскажу, что встретила нового друга?

Испугавшись, Нае замотал головой.

– Не хочешь? – Девочка расстроенно опустила брови. – Почему?

– Нельзя, – отрезал Нае. Он услышал шаги в коридоре и велел странному ребенку: – Скорее уходи!

– Потому что детям нельзя гулять ночью? – уточнила юная леди, подмигнув и улыбнувшись ярко, как солнышко.

– Правильно. Уходи. И никому про меня не рассказывай.

– Обещаю! Раз ты просишь, то я никому не скажу! – Она приложила палец к губам. – Это будет наш секрет. Но... подожди.

Порывшись в карманах, она выудила в несколько раз сложенный листок бумаги и без стеснения сунула его за отворот плаща Нае.

– Чтобы было честно, у тебя тоже должен быть мой секрет. Посмотри на эту бумажку и никому-никому не говори, хорошо?

– Обещаю, не скажу.

– И обещай, что подстрижешься!

– Кхм... ладно.

– Все, теперь можешь прятаться!

Нае послушно, не раздумывая о том, почему он делает все, что говорит ему девочка, скрылся за стеллажом. А юная леди, спрятав свой кулон, побежала к дверям. Те через пару секунд распахнулись, и в библиотеку вошел человек.

– Изабель!

В ответ на глубокий мужской голос зазвенел веселый колокольчик:

– Папочка! Ты меня нашел!

Ножки в сапожках на маленьком каблучке энергично затопали, когда она побежала и прыгнула в обьятия к отцу.

– Я же просил не убегать одной! Изабель, так нельзя! Я страшно волновался!

– Потому что я ваше с мамой сокровище?

– Конечно, дорогая! Больше не бегай по замку, это невежливо по отношению к его хозяевам.

– Хорошо.

– Пойдем за стол, нас ждут.

Двери открылись и закрылись. Судя по голосу, отца и дочь сопровождал Роан. К счастью, он не мог видеть через стеллаж.

Немного погодя Нае решил вернуться обратно в свою комнату. Обойдя двоих стражников и одну горничную, которая несла свежее постельное для гостей, он закрыл дверь. Угли в камине уже остыли, пришлось подкинуть дров, чтобы не околеть ночью.

Сон долго не шел. Нае вспоминал странную девочку и ее слова, а потом вспомнил и о бумажке, которую она ему дала. Подросток развернул аккуратно сложенный листок, вылез из-под одеяла и в свете от камина взглянул не менее странный, чем юная леди, рисунок. Человечек с широко раскинутыми руками парил среди корявых облаков с глупой улыбкой от уха до уха. За его спиной была странная конструкция, напоминавшая воздушного змея вытянутой формы. Буквы и цифры рядом с рисунком были такими же корявыми, как и конечности человечка. У Нае хватало знаний, чтобы понять, что это – размеры конструкции и описание креплений. Вряд ли возможно, чтобы ребенок придумал подобное, но насчет этой девочки Нае не сомневался.

Многие люди, вдохновленные историями о Покровителях, мечтали летать. Ничего удивительного, что маленькая поклонница книг воображала себе механические крылья.

Спрятав рисунок в карман, Нае посмотрел в обледеневшее окно. Будь у него такой механизм, он не раздумывая улетел бы отсюда. Все равно куда. В любом месте должно быть лучше, чем здесь.

На следующий день начался сильный снегопад. Гости замка готовились уезжать в подаренных им санях, что гораздо удобнее, чем пробираться через сугробы в карете. Об этом говорили слуги, собирающие меха и прочие подарки в дорогу.

В сердце Нае испытывал, смутную тоску и легкое разочарование. Встретиться с необычной девочкой больше не удастся, как и распросить ее о механизме. Перекусив куском хлеба и кашей, Нае, по обыкновению, пошел протирать пыль в библиотеке и в коридоре встретил Грея. Скрывая их дружбу, тот всегда здоровался взглядом и едва заметной улыбкой. Столкнувшись с Нае плечом, Грей сунул ему в руку маленькую бумажку. В библиотеке мальчик прочитал: «Через час у конюшен».

Это не было чем-то необычным, хотя Грей давно не назначал встречи. Пару лет назад они еще прятались в саду, где-нибудь в зарослях, обсуждая книги и выходки Роана. Однако Нае интуитивно понимал, что Грей не намерен просто болтать. Да и место неподходящее.

Предвкушение чего-то и необъяснимая тревога не оставляли Нае, пока он протирал широкие дубовые столы и лампы с магическими камнями. Он так глубоко ушел в свои мысли, что не сразу заметил открывшиеся двери и появившегося на пороге Роана.

Замерев с тряпкой в руке, Нае уставился на него. От молчавшего молодого маркиза исходило осязаемое ощущение опасности, от которого по рукам побежали мурашки.

Казалось, горло сковало колючим льдом, но Иннае сумел выдавить безэмоциональное вежливое приветствие, которое в него вбивали с детства:

– Доброго утра, господин.

Роан ухмыльнулся, стоя со скрещенными руками у стеллажа:

– Надо же, сегодня у тебя доброе утро?

Нае не знал, что ответить, и предпочет дождаться, когда он закончит ехидничать и скажет то, зачем пришел.

– Должно быть, тебя порадовала встреча с родственницей?

Удивление на лице Нае выглядело вполне искренним. Конечно, он догадывался, что юная леди из Шетера может быть его кузиной. Вряд ли герцог Аркона стал бы дарить кому-то столько подарков, не будь он с ним в близких отношениях. И хотя князь Шетер приехал впервые за все время, сколько мог вспомнить Нае (не считая размытых дней после смерти отца), он все еще был старшим братом Александра, а значит, дядей Роана и Грея.

Нае не был дураком, но умел хорошо притворяться. Обычно это срабатывало, но не сейчас.

– Не прикидывайся, – сказал Роан. – Ты все понял, когда видел вчера Изабеллу.

Но как он узнал?! Нае сохранял внешнее спокойствие, паникуя внутри.

– Когда девчонка убежала, дядя пошел искать ее в библиотеке, сказав, что это наиболее вероятное место, где она могла спрятаться. Но я решил сначала проверить твою конуру. И не ошибся. Разумеется, ты не в первый раз бегаешь по ночам, иначе слуги не сочинили бы столько глупых истории. Мне было наплевать, чем ты там занимаешься, зарывшись в книги, пока не доставляешь проблем. Стоило пресечь это сразу. – Он цыкнул и направился к Нае, все еще стоявшему с тряпкой у стола. – Давно мы не вели с тобой поучительные беседы. Но сейчас у нас гости. Мне надо успеть закончить побыстрее, чтобы проводить их в добрый путь. Давай не будем терять времени. Бросай и идем.

Не зря Нае все утро был как на иголках. Похоже, его тело раньше разума осознало, что ему угрожает опасность.

Положив тряпку, он молча пошел за Роаном, не изменившись в лице. Лишь его губы побледнели, а пальцы левой руки дернулись, так и не сжавшись в кулак.

Идя по коридорам и ловя на себе взгляды стражников и слуг, Нае раздумывал над тем, что выберет Роан в качестве наказания. Все же ночные вылазки в библиотеку и встреча с человеком, с которым было строго запрещено видеться, были проступками серьезнее, чем разбитая из-за неловкого движения чашка или раздражающий леди Делию случайный взгляд.

Боль временна и неизбежна, страх бессмысленен, злость не принесет облегчения.

Внушая себе это, Нае искал пути отступления. Может, стоит попытаться убежать от Роана и стражников, спрятаться у входа в конюшни и дождаться Грея? Грей не позволит брату забить его до смерти, он заступится. Но как же стыдно показываться перед ним в жалком виде. До сих пор Нае гордился, что Грей почти ничего не знал об издевательствах Роана, гордился, что сумел скрыть раны, синяки и шрамы от него, как скрывал от острых шипов замка свое измученное сердце в ледяной скорлупе.

Сдаться на милость судьбе или сделать рывок к свободе? Шансов никаких. Вероятность, что его поймают раньше, чем он пробежит хотя бы полсотни метров по извилистым коридорам, ничтожно мала.

В конце концов он выбрал то же, что и всегда. Ведь в прошлый раз, когда он пытался сопротивляться, его жизнь стала в сотню раз хуже.

Роан довел его до задних ворот замка, крепко схватил за руку, вывел за пределы стены и велел стражникам не сопровождать их.

В снежной пелене не было видно серого неба. Кривые деревья возникали впереди, нелепо раскинув ветки в разные стороны и покачивая ими на ветру. В своем шерстяном плаще Нае почти не чувствовал холода. Его тело было горячим, мозг лихорадочно работал. Это не похоже на обычное наказание. Зачем вести его так далеко? Что задумал Роан?

– Ты хочешь убить меня, – глухо проговорил Нае, забыв об уважении, которое уже не имело смысла.

– Как я и думал, ты умен, маленький ублюдок. – Роан рассмеялся и встал в снегу, в котором его ноги утонули по щиколотку. – Для всех за пределами этого замка тебя не существует, так должно быть и впредь. Если Изабелла раскажет отцу, что видела тебя, даже если князь вернется, чтобы найти своего бедного племянничка, спасать будет уже некого. И некому будет подтвердить, что ты когда-нибудь существовал. Все слуги подчиняются матери, а все рыцари дедушке. Может, герцог удивится, что ты пропал, но точно не расстроится. А Грею я скажу, что ты убежал. Ты же давно мечтал об этом, правда? И наверняка говорил ему. О, я знаю о вашей крепкой дружбе. Каждый день ты думал о том, как покинешь свою клетку и счастливо заживешь на свободе. Я прав? Что ж, я могу предоставить ее тебе.

С трудом верится. Роан его отпустит? Разве может он быть таким добрым по отношению к ублюдку, которого ненавидел двенадцать лет?

Молодой маркиз, по-прежнему сжимая руку Нае, развернул его к себе лицом:

– Мой глупый братец не посмеет перечить дедушке и матери, поэтому не расскажет о тебе князю, как бы ему ни хотелось. Будешь ли ты скучать? Я могу передать ему привет от тебя.

Веселые искорки в его глазах погасли от пронизывающего холода. Среди трех детей Александра Роан больше всего был похож на него, особенно его глаза. Посмотреть в них всегда было сложно для Нае, и теперь они излучали не просто ненависть, а жажду убийства.

– Ты готов стать свободным? – спросил Роан, перекрикивая метель. Притянув Нае к себе, он проговорил ему на ухо: – Тогда я сделаю тебе подарок.

Иннае дернулся, но не смог отскочить. Удалось лишь увернуться. Он неплохо знал анатомию и смог за пару секунд рассчитать все так, чтобы не умереть. Вонзившийся в живот короткий нож не задел важных органов, но все же это было очень больно. Холодное лезвие с гравировкой «Р. А.» вынули, и из раны потекла кровь.

Нае ошеломленно смотрел в как две капли воды похожие на отцовские глаза, не находя в них ни капли жалости.

Роан вытер нож об его плащ и только тогда вернул в кожаные ножны на поясе. Низкий голос прозвучал над ухом:

– Что такое? Разве это так больно, Нае?

Впервые Роан назвал его по имени...

– Не бойся, ты умрешь не сразу. Неподалеку водятся волки. Зимой им не хватает еды в лесу, поэтому часто они приходят к людским жилищам, утаскивают скот и рвут собак. Ты станешь отличным перекусом для них. Может, пока они найдут тебя, ты все же умрешь от холода или потери крови. Это было бы лучше, правда? Ну, тут все зависит от твоей удачи.

Отпихнув Нае на снег, Роан наклонился и стянул с него ботинки и протертые почти до дыр шерстяные носки.

– Это тебе не нужно. Попробуй убежать от волков на четвереньках, как настоящая собака.

Развернувшись, Роан ушел и ни разу не обернулся. Снег быстро скрыл его следы и удаляющуюся фигуру.

Горячая кровь жгла Нае руку, которой он зажимал дыру в животе. Повезло, что он смог немного уклониться, но в такой холод, без обуви, да еще с раной... он и впрямь долго не протянет.

Нужно было куда-то идти, но он не знал куда. К стене нельзя, а ближайшее поселение за несколько километров от Аркона. Скорее прибежит волчья стая, чем он пройдет хоть половину пути.

Вдруг вспомнилось сообщение Грея на клочке бумаги. Прошло уже больше часа, он, наверное, ждет и беспокоится.

Сначала смешок нарушил унылую мелодию ветра. Затем смех прорвался через метель, будто нож, колющий лед. Острый, горький, безумный. Нае смеялся над собой. Как глупо было надеяться, что он умрет достойнее своего отца. В итоге от него избавились самым жестоким и унизительным образом.

Замерзни или будь разорван волками. Полагайся на свою удачу, ведь других вариантов у тебя нет.

Но, как ни странно, Нае жалел лишь об одном: в своей жизни он так и не встретил ни одного человека из того народа, которым восхищались отец и его чудаковатая маленькая кузина.

Кочевники, шаманы, лекари и местера массивов, умелые воины, прекрасные музыканты, танцоры и певцы. Те, кто приходил на помощь раненым, как его отец, и спасал детей, таких, как Изабелла.

Нае так и не смог понять, как красива и добра была его мать.

С трудом поднявшись, он оторвал от рубашки кусок ткани и, зажав им рану, побрел босиком по снегу, оставляя на безупречно белом яркие, как арконит, маленькие красные следы.