Покровитель. Том 2

Но даже догадливый Найт не мог знать, какого уровня бесстрашия достиг его Посланник.

Сначала Хан посетил в Джейриа неприметную лавку, где якобы торговали бумагой, чернилами и прочими материалами для письма, а на деле – продавали всякого рода информацию. Владелец – неприметный можилой мужчина в очках – хорошо знал мага ветра и был весьма рад его встретить. Хану не понадобилось много времени, чтобы разузнать все необходимое и про семейство Арне, и про обстановку в армии. Плотно пообедав, он зашел в ближайший храм и, дождавшись, пока зал со статуями богов опустеет, с быстро колотящимся сердцем коснулся портала в руках Этери.

Это было не первое его путешествие таким способом. Раньше он перемещался в Аркон и Шетер, чтобы проведать Нае и Изабеллу и узнать, как идут дела. Но даже после победы в битве предстояло решить еще много проблем.

Хан моментально переместился в знакомую беседку, на этот раз украшенную ледяными гирляндами и белоснежными ветками неизвестного растения, и презрительно фыркнув, направился к хрустальному мосту.

Блистательный дворец Совета что издалека, что вблизи напоминал ему безмолвную ледяную гору, под которой спрятались самые коварные злодеи мира. На все их показное великолепие хотелось плюнуть и вытереть грязные ботинки об их роскошные ковры.

Получив два дня назад приглашение посетить дворец, Хан собирался сразу же сжечь его, но потом передумал. Возможно, он сможет узнать что-то важное у этих лицемеров.

В первые дни пребывания Найта в бреду Лейсан не отходила от него. А когда ему стало немного получше, она тут же помчалась к Покровителям, чтобы лично предъявить им претензии и потребовать объяснений. Вернулась она злая и недовольная и передала Элияру слова старейшин о том, что случившееся с Найтом было чудовищной ошибкой и они сожалеют. Никакие божественные дары не успокоили гнев Лейсан, никакие слова не убедили ее в том, что Найт теперь мог чувствовать себя в безопасности и спокойно жить там, где хотел. Старейшины никогда не совершают ничего просто так и никогда не ошибаются. Зато их ложь столь искусна, что они морочат мозги и Покровителям, и людям, которые в них верят, много тысяч лет.

Хан тоже не повелся на сладкие речи и был очень доволен тем, что Лейсан, отказавшись от какого-то волшебного-бесценного-единственного-в-своем-роде подарка, разбила его об пол и гордо ушла, порвав все свяди с Покровителями. Найт был прав, говоря, что его сестра потрясающая. Хан аплодировал ей стоя.

И вот теперь старейшине Сибилле понадобилось пообщаться с ним самим. Какая великая честь!

И вот Хан пожаловал к дверям дворца. В прошлый раз он заходил через туннели, а когда выходил, вышиб одну из этих дверей порывом ветра, но теперь они были как новенькие.

По обеим сторонам стояли двое стражей в белоснежной форме. У каждого было по мечу и по паре светло-серых крыльев. Открыв рты, они совсем не величественно, как подобает крутым божественным воинам, таращили глаза на человека, который с гордо поднятой головой поднялся по ступенькам и без лишних слов предъявил приглашение. Стражи могли сколько угодно переглядываться и пытаться определить, не разыграл ли их кто, превратившись в Хана Элияра. Но подпись Сибиллы на позолоченной по краям бумаге и слова: «Приглашаю Посланника Покровителя Найта – Хана Элияра посетить дворец в любое удобное время» были столь же реальны, как ухмылка на губах человека и аура мага ветра, которую ни с чем нельзя было перепутать. К тому же на его правой руке чернела хорошо знакомая всем Покровителям печать священного контракта.

– Я могу и сам открыть эту дверь, – проговорил Хан, убирая бумагу обратно в карман. – Но тогда ее снова придется чинить.

Стражи обалдели от такой нагласти, покраснели от гнева, позеленели, но не могли выгнать дерзкого смертного, тем самым нарушив волю старейшины. Все, что они могли зделать, это, скрипя зубами и пыхтя, как разъяренные быки, распахнуть двери и позмолить ему войти.

Хан не сомневался, что эти пернатые ребята матерят его почем зря у себя в голове. От вида их сконфуженных лиц было так хорошо на душе!

Провожать его никто не стал, да ему жто было не нужно. Пообещав скрыть от Найта наличие письма и план Хана посетить дворец, Лейсан описала лучнику всю планировку и объяснила, как можно будет выбраться в случае чего. Сначала она, конечно, пыталась взывать к его разуму, по быстро поняла, что это бесполезно. Они вдвоем решили, что то, о чем демон с Черничной горы не узнает, ему не повредит.

Наконец Хан достиг северного крыла дворца и вышел, как и говорила Лейсан, к большому озеру, окруженному ивами. За каменным огаждением был лед, на котором, будто россыпь звезд, мягко сияли фонарики с магическими камнями. Здесь было довольно тепло, видимо, благодаря какому-то барьеру, защищавшему и от ветра.

Сибилла уже дожидалась гостя в плетеном кресле, попивая чай. Второе кресло с подушками на нем пустовало, а чашка дымилась на круглом столе в окружении пирожных и фруктов.

– У вас тут новости быстро расходятся, – заметил Хан, подходя и усаживаясь в кресло без грамма стеснения. Подняв чашку с блюдцем, он сделал глоток розового чая.

– Я узнала, что ты придешь, час назад, – проговорила Сибилла, тепло улыбаясь, как добрая тетушка, но ее серебряные глаза без зрачков оставались невыразительными.

– О, вы же Всевидящая. Как я мог забыть. Но зачем тогда надо было звать меня, раз вам не составляет труда узнать все, что я буду делать?

Женщина опустила чашку с блюдцем на стол и положила свои белые тонкие руки с жемчужными браслетами, на подлокотники.

– Твоя злость оправдана, но...

Хан грубо перебил:

– Точно! А поскольку я не желаю иметь никаких дел с Покровителями, расскажите, чего вам от меня надо, и я пойду. Не буду раздражать стражей и вас. Я же знаю, что сейчас вы бы с удовольствием прихлопнули меня. Что вас останавливает, а?

– Ты ошибаешься, дитя. – Сибилла продолжала улыбаться, ничуть не рассердившись. – У меня нет ни причин, ни желания тебя убивать.

Ври больше!

– Не верю. – Хан скрестил руки на груди. – Так легко простите то, как я с вами разговариваю? Вы, старейшина, не накажете смертного за грубость?

– Если бы меня волновало твое поведение, я бы не стала звать тебя. Итак, кажется, ты спешил?

Элияр замолчал, глядя на нее из-под бровей. Значит, он не достоин даже того, чтобы на него разозлились? Хотя в этом есть смысл. Смертные для Покровителей все равно что муравьи. Кто разозлится на муравья?

– Я слушаю, – буркнул Хан.

Сибилла сказала:

– Обычно я не делюсь ни с кем, кроме других старейшин, своими видениями. Но на этот раз ситуация необычная. Я решила, что ради общего блага ты должен кое-что узнать.

– Что вы имеете в виду под «общим благом»? Если это благо Покровителей, я не желаю ничего знать. Разбирайтесь сами.

– Не делай поспешных выводов, – усмехнулась старейшина. – Я говорю о судьбе всего континента.

Хан прищурился:

– Бросьте. Вы только что ясно дали понять, какое я ничтожество.

– Ты снова ошибаешься. К счастью или нет, но ты – важная деталь, без которой в будущем не обойтись.

– Ясно. – Хан закатил глаза. – Чего еще ожидать от Покровителей. Поэтому вы не убили Найта: потому что я должен что-то сделать?

– Верно.

– Я уже сказал – ради вас я и пальцем не пошевелю. И я вас ничуть не боюсь.

Сибилла рассмеялась мелодично, как звон ветряных колокольчиков:

– Пригласить тебя было правильным решением! Ты очень интересный ребенок!

Почему она веселится? Разве он сказал что-то смешное? Да эта карга с молодым лицом просто издевается!

Хана уже достало, что к нему относятся снисходительно, как к неразумному младенцу. На виске его вздулась венка, когда он стиснул зубы, выдохнул и проговорил с раздражением в голосе:

– Не могли бы вы посмеяться, когда я уйду?

Одарив его еще одной добродушной улыбкой, Сибилла отпила чай и продолжила:

– Что ж, не стану тебя задерживать. Видишь ли, Элияр Арне, – или тебе больше нравится Хан Элияр? – драконы не вымерли. Хм, судя по твоей реакции, ты уже знал? Наверное, Киран тебе рассказал о своих исследованиях в библиотеке. Я, конечно, была осведомлена об этом, как и Ноэ. Поощрять любопытство молодежи в разумных пределах правильно. Некоторым тайнам давно пора всплыть на поверхность, но до Кирана юных Покровителей мало интересовала история. Возможно, в этом есть и наша вина.

– Вы специально не уничтожили книгу, компрометирующую Эйдена, да еще и подкинули ее? – опешил Хан. – Он же один из вас! У Покровителя есть вообще какие-то принципы?

– О, у нас много принципов и правил, которые нельзя нарушать. К тому же никто ничего не подкидывал: книга всегда лежала там, просто Киран оказался внимательнее других. Но это наши личные дела, которые тебя не касаются, – отрезала Сибилла, впервые за время разговора проявив резкость и властность. – Итак, в будущем именно ты и твой Покровитель найдете драконов. Они – единственные, кто сможет остановить Мартина.

Хану понадобилось несколько секунд, чтобы осознать эту информацию. Он возразил:

– Вы и так достаточно помучили Найта. С него хватит. А у меня куча своих неотложных дел.

– К сожалению, наши желания мало влияют на нашу судьбу.

– Почему вы сами не найдете драконов, раз такие ответственные и продуманные?

– Если бы могли, давно бы нашли. Есть тот, кто не хочет этого и всячески мешает.

– Это Мартин?

– Все возможно, – расплывчато ответила Сибилла, и Хан раздраженно цыкнул.

Пять минут они молча пили чай: она – с безмятежностью божества вне времени, он – с угрюмостью смертного, застрявшего в механизме часов.

Наконец Хан со вздохом спросил:

– Тогда как это должны сделать мы?

– Не знаю. – Сибилла пожала плечами. – Мои видения неполные.

У Хана едва не упала челюсть:

– Вы серьезно?!

Кивок.

Из-за особенности глаз провидицы сложно было понять, куда именно она смотрит: то ли на Хана, то ли мимо него, то ли вообще в другую сторону, например, на чай.

В любом случае, ни ее улыбка, ни отговорка Элияра не убедили. Отойдя от шока, он усмехнулся:

– Выходит, не такая уж вы могущественная?

– Угу. Видишь? Нет ничего вечного.

Неужели Покровительница в самом деле признала перед смертным свою слабость? Может, она не только старая, но еще и чокнутая?

– О, я не безумна. – Она словно читала его мысли! – Не вижу ничего плохого в том, чтобы признать, что я уже не так хороша, как пару тысяч лет назад. Старый друг меня в этом убедил. Как видишь, Хан, наши возможности тоже ограничены.

– Раз ваши видения неполные, вы можете ошибаться.

– Вполне.

Хан схватил чашку и в два глотка допил чай.

– По вашим словам, мы и так найдем драконов. Чего вы хотите?

– Поторопитесь. Осталось не так много времени.

– До чего?

Впервые Сибилла не стала отвечать на вопрос и сменила тему. Вынув буквально из пустоты кольцо с неприметным белым камнем, она сказала:

– В нем запечатана капля крови дракона. С приближением к ним камень будет краснеть. Это все, чем я могу помочь. Искать надо где-то на севере. Тебе стоит поговорить с Регином еще раз. Он знает больше.

– Вам известно о Регине?!

– И об армии полудемонов. Мы давно в курсе, что они гуляют по континенту. Почему бы и нет, пока это не доставляет проблем?

Хан в очередной раз не знал, что сказать. Да сколько всего на самом деле знает эта женщина?!

Допив чай, она подвела итог:

– Итак, не позднее, чем через десять месяцев я буду ждать тебя с Найтом, драконами и другими вашими союзниками на военный совет. До того времени постарайтесь не умереть. – На ее губах играла заботливая улыбка. – Хорошо?

У Хана дернулся глаз.

Доспехи на Иннае были обжигающе холодныеми и покрылись тонким слоем инея. Он уже около четырех часов стоял на стене, глядя на белый простор с полем, заснеженным лесом и широкой лентой реки, скованной толстой коркой льда.

Прошло два месяца с окончания битвы, следы которой смыл ледяной дождь и укрыл от глаз снег. Нае каждый день приходил сюда и вспоминал, какой красно-черной стала крепостная стена, а еще о том, как тяжело было копать тысячи могил в мерзлой земле.

Всех павших с почестями похоронили в роще старых красных кленов в паре километров севернее от крепости. Добраться туда можно было по тропе, поднимавшейся на холм и огибавшей старые могилы, надгробия на которых давно поросли мхом, но не потрескались и не раскрошились. На вершине холма стоял фамильный склеп Арконов, напоминавший храм Покровителей, но вместо их статуй здесь было множество мраморных прямоугольников по обе стороны прохода. Пройдя в самый конец, можно было увидеть саркофаг, где лежали кости Посланницы Эрны, облаченные не в одежду знатной леди, достойные первой герцогини, а в ее простые доспехи, в которых она закончила столетнюю Великую войну.

Теперь здесь, ближе к выходу, также обрели вечный покой тела старого герцога и его второго внука. А первый внук со своей матерью и приближенными, воспользовавшись хаосом в момент сражения, трусливо сбежал.

Но Нае не хотел думать о Роане. Ни когда посещал склеп, ни когда проверял покои герцогини после их побега, ни теперь, стоя на стене с алой розой в руке. Она уже замерзла и вряд ли долго протянет в вазе с водой. Но есть человек, который сможет это исправить.

– Ваша Светлость, – позвал часовой, дежуривший в первой сторожевой башне. Он стоял у пылающего факела и все эти часы наблюдал за неподвижным герцогом, куда больше похожим на статую, чем все, что он видел в храмах. – Пожалуйста, Ваша Светлость, вам не стоит столько стоять на холоде!

Сам парень был одет в теплую куртку с мехом и капюшоном, к тому же его хоть немного согревал огонь. Нае же стоял на ветру в одном камзоле, алом плаще с не особо толстой подкладкой и доспехах. Его пальцы без перчаток держали тонкий стебель розы и будто не ощущали боли, прикасаясь к шипам.

– Вы заболеете, Ваша Светлость! – чуть ли не хныкал юноша, волнуясь за этого доблестного мужчину, которым восхищались все воины Аркона.

Наконец Нае отреагировал, повернув к нему голову и чуть приподняв уголки губ:

– Все нормально. Я не чувствую холода.

Молодой солдат замер с открытым ртом. Ах, как он мог забыть! Ведь теперь у Его Светлости выносливое тело, и раны заживают в один миг благодаря священному контакту с Покровителем Севера. Должно быть, он его оскорбил, навязывая свою заботу!

– Простите! – Парень склонил голову. – Я повел себя неуважительно!

Нае прикрыл глаза и тихо усмехнулся. Понадобится еще много времени, чтобы к такому привыкнуть.

Он подошел к юноше и похлопал его по плечу:

– Я пойду. А ты поешь горячего, когда вернешься к себе.

– Благодарю! – встрепенулся тот. – Ваша Светлость такой доб... Ах, простите! Есть!

Нае больше не стал пугать мальчика и с легкой улыбкой на бледных от холода губах спустился со стены по наружной лестнице.

Конечно, он солгал, что не чувствует холода. Божественная сила Кирана, циркулирующая по его венам, могла вылечить и серьезное ранение, и простую простуду, но не защищала от пробирающих до костей порывов ветра и зимней стужи. Нае не чувствовал пальцев рук и ног, но обморожение ему не грозило, даже если бы он решил спать голышом на снегу. Сейчас в этой способности не было особой пользы, но она очень бы пригодилась ему двенадцать лет назад.

Помимо ремонта крепости и заботы о детях и вдовах погибших воинов, в Арконе было полно дел. Далеко не все дворяне приняли нового лорда. Многие, жившие не в городе, а на остальной территории герцогства, имевшие много земель и людей в своем распоряжении и владевшие большими производствами, в том числе ювелирных украшений, были в гневе. Особенно их шокировало то, как герцог использовал арконит. В своих письмах они обвиняли его в богохульстве и предательстве ценностей герцогства, в растрате невосполнимых ресурсов, бесчастии и глупости. В каждом письме они не преминули напомнить о его происхождении и назвать преступником, захватившим власть и без причины обвинившим настоящего герцога в предательстве. Эти бесстрашные люди совсем не боялись наказания за свои слова, уверенные в своей силе и правоте.

У Нае действительно было мало доказательств сделки Роана с Крейном, но само бегство старшего братца из-под стражи должно было убедить умеющих мыслить людей в его виновности. Правда, таких было немного. Остальные считали, что Роан и его несчастная мать спасали свои жизни от тирана-бастарда, а также ведьм и колдунов, которых он привел с собой.

Нае предвидел подобное, но надеялся, что дружба арконцев и кочевников продлится дольше. Солдаты и большинство рыцарей по-прежнему считали шаманов своими боевыми братьями и сестрами, но горожане и, конечно, аристократы побаивались их. Столетние предрассудки нельзя было искоренить за каких-то пару месяцев.

Пусть кочевники и помогли в битве, считали арконцы, у них совершенно точно есть свои мотивы и цели. И вряд ли они хорошие. Ведь чего могут хотеть от процветающего герцогства бродячие собаки? Конечно, оторвать кусок мяса побольше. Для этого у них были все шансы: в кресле лорда сидит полукровка, Аркон должен им за помощь, простые солдаты полностью на их стороне, а голоса дворян потеряли половину своей значимости. Герцогство во власти военных и нового Покровителя, которого безоговорочно будет слушать народ. Для богачей нет больше способов управлять общественным мнением и остается лишь плеваться ядом на шаманов и бастарда и продолжать извиваться клубком змей в своих гнездах, ожидая удобного случая, чтобы укусить.

Нае отправился в лазарет, где лекари и целители продолжали лечение серьезно раненных солдат. У кого-то не было руки, у кого-то ноги, кто-то не мог слышать или видеть, кто-то, со шрамом на пол лица, до сих пор не оправился от психологической травмы, другой же не мог больше ходить и сидел в простом кресле-каталке, читая книгу или закуривая длинную трубку кочевников.

Здороваясь со всеми по пути и кивая в ответ на их улыбки, Иннае пришел к большому залу, как и прежде заваленному травами, лечебными снадобьями и книгами, где Аури обрабатывала его спину. Девушка и теперь была здесь: вместе с братом она стояла с противоположных сторон длиннаго стола над горой посудин и записей на клочках бумаги и яростно спорила о каком-то лекарстве.

– Сестра, – прервал ее Араи, кивнув в сторону Нае, застывшего на пороге.

Аури обернулась, отбросив через плечо локоны и тонкие косички, украшенные медными подвесками. Встретившись взглядом с льдисто-голубами глазами мужчины, она скупо улыбнулась и без конкретной цели переставила несколько мисок и флаконов на столе.

– Делай как знаешь, – фыркнула шаманка, отмахиваясь от брата, как от капризного ребенка. – Ты же у нас лучший лекарь в племени.

– Я слышу в твоем голосе сарказм, – надулся Араи, оттопырив нижнюю губу, что точно не придало ему больше взрослости в глазах сестры.

– У тебя хороший слух. Топай давай.

Юноша сделал большие печальные глаза, взглядом умоляя Нае заступиться за него перед домашней тираншей, и обиженно ушел, бормоча под нос.

Пропустив его, Иннае приблизился к Аури:

– Что вы обсуждали?

Шаманка наконец закончила рассматривать склянки и повернулась к нему. Ее бедра и ладони уперлись в стол. Шоколадные глаза мягко сияли в свете камина, смуглая кожа на вид была гладкой и нежной. Нае сдерживался, чтобы не протянуть руку и не погладить щеку, которой касалась тонкая косичка с вплетенным в нее цветным шнурком.

Чаще всего Аури носила бежевый, черный и зеленый, но ее волосы всегда пестрели то бусинами из полудрагоценных камней, то подвесками, то еще какими-нибудь украшениями, которые можно было рассматривать часами.

Все кочевники любили побрякушки и выражали с их помощью свою индивидуальность, демонстрировали достижения, принадлежность к семье или племени, семейное положение и даже количество детей!

У каждого браслета, ожерелья, кольца и сережки могло быть свое значение. К примеру, плетеные кожаные ленты на лбу Аури и ее брата были одинаковыми, и больше никто в племени не носил такие же. Поясная подвеска Араи свидетельствовала о его роли целителя. А у Элисте был кулон с четырьмя камнями разного цвета, что говорило о ее вере в богов и принадлежности к старейшинам племени Белого дракона.

У Нае не было ничего из украшений кочевников. От матери ему не осталось даже браслета, даже какой-нибудь маленькой подвески или кольца. Он узнавал о ней по рассказам отца перед сном и сплетням в замке, пока не ушел отсюда много лет назад. Лиирни умерла в день его рождения, оставив ему только имя – Иннае, что означало «родной дом».

– Мы говорили о рабочих моментах, – ответила Аури, взмахнув длинными ресницами. – У тебя какое-то дело?

Нае усмехнулся. Дело, с которым он желал бы к ней обратиться, было чем-то невыполнимым, особенно сейчас. Поэтому он пришел к ней с чахлой розой в руке.

– Я долго нес ее от оранжереи, – солгал парень, не моргнув и глазом. – Она замерзла.

Правда и ложь из его уст звучали совершенно одинаково, никто бы не смог отличить их, к тому же у Нае никогда не было репутации вруна. Лгал он очень редко, считая это бесполезным занятием и недостойным способом достижения цели. Но в этот раз было можно, совсем чуть-чуть.

Аури посмотрела на розу, края лепетков и листья которой потемнели и поникли:

– Зачем она тебе?

– Нравится.

Шаманку явно не удовлетворило такое объяснение, но расспрашивать больше она не стала. Забрав цветок и срезав кончик стебля под углом, она поставила его в тонкий высокий сосуд с водой.

– Можно добавить немного сахара или соли, – предложила Аури.

Нае кивнул, предоставив ей действовать по своему усмотрению.

Шаманка бросила в вазу кусочек колотого сахара и использовала печать.

Лепестки тут же налились соком и цветом, увядшие листья зазеленели. Роза казалась красивее, чем до того момента, как Нае срезал ее с куста.

– Вот и все, – объявила Аури, любуясь своей работой.

– Спасибо, – сказал Нае. Он даже не смотрел на цветок. – А сколько она простоит?

– Сколько я захочу.

– Тогда позволишь оставить ее здесь? Ты сможешь поддерживать ее в хорошем состоянии, а я в любой момент смогу прийти и посмотреть.

Аури хмыкнула и насмешливо вскинула брови:

– У тебя целая оранжерея этих роз, зачем держать одну в лазарете и ходить смотреть на нее в такую даль?

– Она нравится мне больше других.

В какой-то момент оба оказались слишком близко. Аури не заметила, когда Нае подошел и наклонился. Его лицо находилось всего сантиметрах в пятнадцати от ее лица. Голубые глаза загадочно мерцали, губы были чуть приоткрыты, у горячего дыхания был аромат крепкого кофе. Глядя на ее замешательство, Нае и не думал отступатать.

Понизив голос до бархатного рокота в груди, он спросил еще раз:

– Я оставлю ее с тобой? Позаботься о ней. Хорошо?