Глава 6
Весь день Альфонс занимался, увы, не празднованием летнего солнцестояния, а регулировкой бунта (если это происшествие подходило под определение слова «бунт»). Главнокомандующий быстро принял меры и навёл приблизительный порядок в городе. Альфонс порадовался, что хотя бы один человек в этом замке выполняет свои обязанности. Завтра приезжают главные лорды земель королевства Родос, и к их прибытию столица должна выглядеть подобающе.
Следующий день у Альфонса начался со встречи с королевой. Она внезапно для Альфонса соизволила явиться в его кабинет, чтобы обсудить волнующие её вопросы. Вайн, по правилам приличия встал, чтобы оставить их, но Мелани разрешила ему остаться. Вайн с удовольствием присел обратно, видимо обрадовавшись возможности погреть уши вблизи, а не через дверь.
Присев на кресло напротив рабочего стола, Мелани вздохнула и с тяжёлым выражением лица посмотрела на Альфонса.
– Я надеюсь, Вы будите отвечать честно на мои вопросы, несмотря на то, что они могут быть для Вас неприятными, – Альфонс напрягся от такого начала разговора, но сохранил спокойствие, по крайней мере, на лице. – Так вот, лорд Альфонс, защита королевской семьи и Совета входила в Ваши прямые обязанности, но Вы оказались не готовы к возникшим трудностям. Почему?
– Дело в том, что я за месяц предупреждал Совет, что в этом году будет разумнее отказаться от Шествия. Поступало много известий о волнении в народе из-за войны и голода, но к моим советам не прислушались. К тому же, я хотел взять больше человек на охрану, но меня слишком поздно предупредили о том, что празднование перенесли на более раннюю дату, и я просто не успел найти рыцарей, – Альфонс говорил спокойно, внимательно смотря на реакцию Мелани.
– Вот значит как... – вздохнула королева, о чём-то думая, – нужно бы побывать на нескольких собраниях, чтобы навести у вас порядок.
– Буду только рад, – Альфонс тепло улыбнулся.
– В любом случае, ничего страшного особо не произошло, – сказала Мелани, от чего Альфонс нахмурился. – Кроме смертей горожан, разумеется.
«Так она не знает? – подумал Альфонс. – Нарцисса не рассказала ей?»
– Вы не знаете, что произошло с леди Карсар? – по лицу Мелани он сразу понял ответ.
– А что с ней? – королева выглядела удивлённой, видимо, новость её озадачила.
– Её вытащили из ландо и хотели изнасиловать четыре урода, – тон Альфонса стал тяжёлым. – Слава Богам, я успел до того, как случилось страшное.
Мелани ахнула от ужаса. В её глазах читалось огромное сожаление и тревога за Нарциссу. Альфонса очень тронула искренняя любовь королевы к дочери «предателей».
– Она не пострадала?
– Нет, насколько я знаю. Лекарка, которая её осматривала, сказала, что она отделалась лишь парой синяков и разбитой губой.
– Я рада, что она осталась в относительном порядке, – Мелани опёрла голову на кулак и немного помолчала. Она выглядела очень задумчивой, – Эти мужчины... какие-нибудь последние слова? – на этот вопрос Альфонс усмехнулся.
– Я убил их на месте, так что нет, – ответ пришёлся Мелани по вкусу, и она мрачно посмеялась.
Альфонс никогда не понимал смысла этого вопроса. Дуаль считала, что последние слова показывают, каким человек был на протяжении всей своей жизни. Но ведь человека судят по поступкам, а не по словам. Он мог прочитать молитву перед смертью, но это не делало его праведником. Поэтому, с точки зрения Альфонса, это не имело никакого смысла. Внезапно он понял, что слишком часто стал уличать Дуаль в бессмыслице.
Из мыслей его вывели глаза Мелани. Они почему-то были полны жалости и сожаления.
– Ваша свадьба через два дня.
– Я знаю, – Альфонс тяжело выдохнул.
– Я пытаюсь донести леди Нарциссе, что ваш с ней брак может быть не обречён на провал, если она примет Вас. У меня даже немного получается.
Альфонс сразу метнул взгляд на Вайна, а тот только нагло улыбался. Они оба подумали о подслушанном разговоре. Альфонсу стало интересно, это был один такой разговор о нём, или эти консилиумы были постоянными в их общении.
– Но, она девушка сильная, с ней может быть нелегко.
– Сильная? – Альфонса озадачила такая характеристика Нарциссы. Умная – да. Красивая – безусловно. Хрупкая – ещё как, но «сильная»?
– О, у неё достаточно строптивый характер. Конечно, она сильна не физически, но духом, раз не сломалась в первом браке.
– Никогда бы не подумал.
– Я думаю, Вы скоро убедитесь в моих словах. Эта девушка не так слаба, как Вам могло показаться. В ней гораздо больше от Арстана Карсара, чем от леди Камилы, если Вы понимаете, о чём я.
Арстан Карсар был правителем Фьёрда до своей смерти. Был отцом Нарциссы и её брата, Отара. Все кто встречался с ним, говорили, что для него нет ничего важнее долга. Альфонс встречался с ним лишь однажды. Тогда, в свои шестнадцать лет, он посчитал Арстана благородным и сильным духом человеком. Хотя в голове у Альфонса до сих пор не укладывается, как он мог отдать свою дочь за старика Райдера Нэдура.
Другое дело Камила Карсар. Нежная и спокойная женщина. Альфонс знал, что многие мужчины, которые знали её, были восхищены её красотой и женственностью. При встрече в Плачущем Перевале, фамильном замке Карсаров, она показалась Альфонсу хорошей леди Фьёрда и заботливой матерью. На тот момент Отару было примерно одиннадцать лет, а Нарциссе всего семь.
Альфонс только сейчас вспомнил, что они с Нарциссой уже встречались в её детстве. Если бы ему тогда сказали, что через десять лет она станет его женой, Альфонс рассмеялся бы этому человеку в лицо. Но сейчас, единственный, кто смеётся – это судьба, и смеётся она над ним.
– Она всегда представала передо мной очень хрупкой девушкой, – сказал Альфонс, всё ещё не очень веря выводам Мелани.
– Потому что сейчас ей безопаснее строить из себя невинную овечку, но если Вы покажете, что с Вами в браке она может чувствовать себя в безопасности, поверьте, она откроется совсем с другой стороны.
Вскоре Мелани попрощалась и вышла из кабинета, оставив Альфонса в полной задумчивости. Вайн всё так же сидел в кресле, видимо, ожидая вердикта Альфонса об услышанном. Но тот только молчал и думал.
И как ему доказать Нарциссе, что она может ему доверять? Это походило на ещё одну невыполнимую задачу. Нарцисса при каждой встрече давала ему понять, что не собирается с ним сближаться. Вчерашнее спасение и их гляделки друг на друга не в счёт. Там была не та ситуация, и явно не романтический посыл с её стороны (хотя в мыслях Альфонс всё-таки надеялся, что то была искра).
В любом случае у него будет ещё целая ночь, чтоб об этом подумать. В последнее время его кровать превратилась в место не для отдыха, а для мозговой активности. Но сейчас ему нужно возвращаться к более важным нерешённым вещам.
После полудня было назначено собрание Совета по поводу вчерашнего происшествия. Альфонсу приходилось сдерживать своё нетерпение, так как теперь у него есть полное право говорить, что он предупреждал и что это полностью их вина, но, да видит Бог, он этого не хотел. Он не хотел, чтобы его тревоги стали явью. Но, так или иначе, настала очередь Альфонса макать головы советников в их некомпетентность.
В зале для переговоров уже все собрались, но когда Альфонс сел за стол в зал вошла королева. Советники переглянулись. По их лицам можно было понять, что многие из них недовольны её присутствием, особенно Йохан, однако никто не посмел сказать что-то против. Всё-таки Дуаль разрешала женщинам руководить так же, как и мужчинам.
Сев во главе стола, Мелани начала собрание.
– Итак, уважаемые лорды. Мы собрались, чтобы обсудить вчерашнюю ситуацию, – Мелани говорила спокойно, но по выражению лица было понятно, как она ими всеми недовольна. Всеми, кроме Альфонса. – Я узнала, что многие из вас проявили верх некомпетентности в вопросе безопасности во время Шествия, что обернулось неприятным инцидентом.
– Прошу прощения, но за безопасность отвечал главный военный советник, – архидуалит показал рукой на Альфонса, – и именно он проявил халатность к своим обязанностям.
– О, нет. Именно лорд Альфонс порадовал меня своей дальновидностью и ответственным отношением, в отличие от всех вас.
Йохан сидел тихо. По его лицу было понятно, что он согласен с замечаниями Мелани, несмотря на свою гордость. Всё-таки отец был хорошим правителем, а этот инцидент произошёл лишь из-за его неприязни к Альфонсу.
– Ваше Величество, я не очень понимаю, – вызвался финансовый советник.
– Лорд Альфонс с самого начала говорил, что стоит отменить Шествие. Вы не приняли предложение, так как думали, что оно покажет силу и статус королевской семьи. Это я ещё смогла принять.
– Тогда в чём же наша «некомпетентность»? – архидуалит выплюнул последнее слово с презрением и издёвкой.
– Перенести Шествие и рассказать об этом военному советнику всего за несколько дней – это, по-вашему, компетентно?
– У него было достаточно времени.
– Достаточно? – в свою защиту, наконец, вступил Альфонс. – Я – человек, отвечающий за вашу безопасность. Если вы не заботитесь о своей жизни – это ваше дело, но ставить под угрозу жизнь королевской семьи – это, извините меня, крайняя степень безалаберности, – Альфонс не старался быть обходительным с ним, тем более после таких упрёков.
– Но ведь в результате никто не пострадал, – заявил культурный советник.
Мелани быстро посмотрела на Альфонса, как бы спрашивая разрешения, чтобы рассказать о том, что случилось. Альфонс лишь слегка кивнул, понимая, что такое нельзя держать в секрете.
– Вообще-то, пострадал, – Мелани сделала паузу, обдумывая дальнейшие слова. – Одну дворянку чуть не изнасиловали.
Все сразу оживились. Новость произвела бурную реакцию на советников, и они стали тихо перешёптываться. Хотя некоторые не посчитали эту новость из ряда вон выходящей и даже не повели бровью.
– Кто она? – спросил Йохан.
– Моя невеста, – быстро ответил Альфонс, строго посмотрев на отца. – Слава Богам, я спас её до того как они успели сделать с ней что-то страшное.
Со всех сторон послышалось: «Бедная девочка» – и сочувствующие взгляды.
– Даже если мы опустим из виду этот ужасный инцидент, – Йохан говорил тихо и спокойно, аккуратно подбирая слова, – мы не можем сказать, что никто не пострадал. Убитых гражданских больше ста человек, а раненых не меньше пятидесяти.
Альфонс был шокирован, услышав цифры. Это было гораздо больше, чем он предполагал. Солдаты разошлись не на шутку. После собрания Альфонс проведёт с ними воспитательную беседу и накажет рыцаря-подонка, который не выполнил своих прямых обязанностей.
До конца совета они обсуждали улучшение безопасности при следующих таких мероприятиях, и некоторые советники даже признали свою вину за случившееся, в том числе и Йохан. Это не удивило Альфонса, несмотря на свою нелюбовь к отцу, он знал, что тот не глуп, а эта ошибка была совершена под влиянием эмоций.
Альфонс смотрел на собравшихся солдат и думал, как начать свою тираду о важности чёткого выполнения его приказов. Вообще, этим должен был заниматься главнокомандующий, но Альфонс сам вызвался провести сбор, ведь он уже уяснил, если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Тем более он собирался сказать не совсем «корректные» мысли по отношению к королевским приказам.
– Уважаемые сиры, вчера многие из вас решили, что жизни королевской семьи и благородных господ не так важны, как убийства обычных граждан города, – Альфонс почувствовал озадаченность Вайна и негодование главнокомандующего, но продолжил свою речь. – Из-за вашего халатного отношения к моим прямым приказам, вы подвергли опасности всех участников Шествия. Что вы можете сказать в своё оправдание?
– Мы выполняли приказ короля, – послышался выкрик из строя.
– Да, я знаю. Причина, по которой я собрал всех рыцарей, даже тех, кто не участвовал в Шествии, заключается в том, что я хочу донести до всех вас одну важнейшую мысль, – Альфонс остановился, давая всем прочувствовать важность следующих слов. – Мои приказы всегда должны быть для вас первостепенны. Сначала вы выполняете обязанности, которые возложил на вас я, а уже потом приказы королевской семьи, Совета и так далее. Больше половины из вас ушли убивать беззащитных людей, оставляя защиту дворян, хотя именно для этого вас туда и брали! То, что произошло вчера не должно повториться, а для этого я требую впредь чёткого исполнения своих обязанностей. Я понятно объясняю?
Рыцари одновременно сказали чёткое: «Да». Главнокомандующий ясно показывал своё негодование, по отношению к словам Альфонса. Ну, оно и понятно, ведь все считали, что приказ короля выше всего остального, но когда король восемнадцатилетний инфантил, который ещё известен своей деспотичностью, в игру вступает старший брат, который не позволит ему развалить столицу на части.
Альфонс увидел, что многие уже ожидают конца его нравоучений, но у него оставалось одно незавершённое, но очень важное дело.
– Попрошу выйти вперёд сира Монтегю.
Вперёд вышел мужчина среднего возраста с уже проступающей сединой в тёмных волосах. Он выглядел напряжённым, уже понимая, что его может ждать.
– Я дал вам отдельный приказ, защищать леди Нарциссу Карсар в случае опасности. Я крайне доходчиво объяснил, что на время Шествия это является вашим священным долгом, но вы проигнорировали мой приказ. Почему? – Альфонс говорил сдержанно, но в его глазах разгоралась ярость.
– Я исполнял приказ короля, – глаза Монтегю забегали в разные стороны.
– Я могу понять, почему так поступили другие рыцари, но вас я взял исключительно, – Альфонс сделал яркий акцент на этом слове, – для защиты леди Карсар. Из-за вашей нерадивости она подверглась нападению, и всё могло закончиться очень плохо, если бы я не успел, – Альфонс на секунду остановился, переводя дыхание, и продолжил уже спокойнее. – Я нанимаю рыцарей не для того, чтобы потом подчищать за ними и выполнять их работу.
– Прошу прощение, главный военный советник. Я обещаю, что этого больше не повториться, – его голос звучал глухо.
– Ваша ошибка непростительна. За неё следует лишать головы.
В этот момент Монтегю бросился Альфонсу в ноги, вымаливая прощения с еле сдерживаемыми слезами.
– Нет, я прошу вас, не надо! У меня семья. Вы не можете так поступить. Не лишайте детей отца, молю вас!
Альфонс глубоко вздохнул, стараясь избавиться от злости и ярости. Стоит ли казнить его из-за неповиновения? В законах прописано, что Альфонс имеет полное право лишить его головы, но так ли сильна вина Монтегю, чтобы отбирать у него жизнь? Ответ пришёл быстро.
– Я проявлю понимание и не стану лишать тебя жизни из сострадания к твоей жене и детям, – услышав это, Монтегю стал благодарить Альфонса за доброту и милость. – Но я снимаю тебя со службы, – сказал Альфонс. В этот момент рыцарь замер и посмотрел на него глазами полными обиды. – Я больше не желаю тебя видеть в королевской армии. Сними свой плащ и иди домой.
Розовый плащ – символ королевских рыцарей. Его выдают мужчинам, когда те поступают на службу королю и забирают при увольнении. Если рыцарь умирал во время службы, его хоронили в этом плаще.
– Милорд, я прошу...
– Нет. Я уже оказал тебе милосердие. Если ты не покинешь дворец прямо сейчас, я решу, что ты выбрал смерть.
Монтегю поднялся на ноги и медленно расстегнул застёжку на плаще, позволяя ему упасть. Его глаза были полны злобы и обиды. Он ушёл с тренировочной площадки, не оглядываясь.
А Альфонс и бровью не повёл. Ему было не впервой увольнять провинившихся рыцарей, и этот взгляд Альфонса уже никак не задевал. Он знал, что сделал правильный выбор. Вздохнувши, Альфонс произнёс:
– Я очень благодарен тем, кто выполнил свой долг и помог добраться до замка королевской семье и остальным дворянам. Вас ждёт денежное вознаграждение, а остальным... дополнительные тренировки в течение двух месяцев. Тренером буду я.
На этом все разошлись. Главнокомандующий выразил свой протест Альфонсу насчёт его речи о приказах короля, но Альфонс лишь устало сказал, что таково его решение и обсуждению оно не подлежит. Он не позволит Душасане убивать мирных граждан, когда ему вздумается и рушить столицу.
Вайн же тихо пошутил, что первый шаг на пути к свержению безумного братца с трона уже сделан. Естественно, Альфонс пригрозил ему и сказал, что неправильно понятые шутки могут оказаться прекрасным предлогом для заключения под стражу, а такой судьбы он Вайну не желал, ровно так же, как не желал править.
Следующий день Альфонс провёл, тренируя провинившихся рыцарей. Так прошло его утро и весь день. Тренировка немного освежила его мысли и успокоила.
Альфонс понял, что физическая нагрузка – отличный способ отвлечься от тревожных мыслей о предстоящей свадьбе. Она уж завтра, а отношения с Нарциссой не налажены и понимания, что делать со свидетелями – нет. Альфонс готов был поклясться, что думал об этом каждую свободную минуту, и от этих мыслей голова просто шла кругом.
Из-за стресса у Альфонса начинались ужасные мигрени, которые проходили, как только он хорошо отдыхал. Пока симптомов замечено не было, но он был уверен, что если будет продолжать в том же духе, то в один прекрасный момент свалиться с ног.
Под вечер отец послал за Альфонсом служанку для личной беседы, что его не очень обрадовало. Он подошёл к двери в кабинет, как всегда выдохнул, и, постучавшись, вошёл. Йохан сидел за рабочим столом, читая какие-то бумаги.
– Ты звал меня.
– Так и есть, проходи, – Йохан отложил бумаги и внимательно оглядел сына. – Выглядишь уставшим.
– Тебе ли не плевать, дорогой отец, – Альфонс одарил его саркастичной ухмылкой, присев в кресло напротив стола.
– Не плевать. Если у тебя опять начнутся мигрени, мне придётся искать, кому делегировать твои обязанности.
– Ну, это уже больше напоминает твой стиль, – забота о сыне никогда не была коньком его отца, и Альфонс уяснил это очень рано.
– Прекращай ёрничать, и тогда я сразу перейду к делу, – Йохан сложил руки в замок и положил их на рабочий стол, – Объясни-ка мне на милость, что за провокационную тираду ты вчера развёл?
– Просто объяснил рыцарям, что мои приказы являются первостепенными, – Альфонс положил ногу на ногу и посмотрел на отца совершенно спокойно.
– Ты с ума сошёл?! – Йохан отреагировал эмоциональнее, чем Альфонс ожидал. Странно, почему именно это вывело его из равновесия? – Из-за твоих речей ты можешь оказаться в темнице!
– А из-за бесовских приказов Душасаны рыцари перебьют полгорода! – Альфонс тоже повысил тон.
– Кто-то может посчитать это предательством короны!
– Я не собираюсь подчиняться таким идиотам, как мой брат. Я думаю о благополучии горожан!
– Подумал бы лучше о благополучии своей семьи!
– Ты даже не считаешь меня частью этой семьи!
– Но остальные так считают!
Альфонс посмотрел на отца обвиняющим взглядом. Его слова и поступки противоречили друг другу. Альфонс на секунду понадеялся, что отец правда переживает за него. Но, в конце концов, это всё тот же Йохан Розфельд, который печётся лишь о наследии своей семьи, при этом не важно, как чувствуют себя члены этой семьи.
– Ты смотришь на меня так, как будто я предал тебя так же, как и Карсаров, – на последнем слове Йохан запнулся. Он понял, что сказал много лишнего.
– О чём ты говоришь? – спросил Альфонс, медленно поднимаясь из кресла. – О чём ты?
Отец выглядел растерянным, он явно не знал, какую правдоподобную ложь сейчас придумать. Но потом в его голове будто что-то щёлкнуло, и он мерзко оскалился. По спине Альфонса пробежали противные мурашки.
– Ты либо глупый, либо наивный, если до последнего верил в нашу непричастность к саботажам на острове Вельз.
Альфонс замер, как вкопанный. Он почувствовал, как капля холодного пота пробежала по спине. Липкое чувство предательства охватило всё его тело.
– Нет, ты мне врёшь, – сказал Альфонс, качая головой, – ты не мог так поступить.
– Ещё как мог. Вельз – эпицентр полезнейших природных ресурсов, он был нам нужен.
– То есть ты хочешь сказать, что истребил половину населения острова и убил Карсаров только из-за этого? – Альфонс хотел верить, что это слухи, что это просто сплетни, призванные очернить его семью. Он не мог поверить, что его отец поступил так бесчеловечно. – И после этого предательства, ты заставляешь меня жениться на последней Карсар?
– Именно так, – Йохан выглядел довольным, смотря на обиду и разочарование Альфонса, – а теперь слушай, ты сделаешь всё возможное, чтобы она забеременела в кратчайшие сроки. Розфельдам нужен наследник с кровью Карсар, чтобы управлять Фьёрдом.
Альфонс почувствовал, как его мозг отключился, а на место здравомыслию пришла только ярость. Он сильно схватил отца за ворот и притянул к себе. Йохан не ожидал такого поведения со стороны Альфонса и застыл, не в силах что-либо сделать.
– Нет, это ты слушай меня сюда. Ты не посмеешь вмешиваться в наши с ней отношения. Я сам распоряжаюсь в своём браке, и ты не сунешь свой нос в него. А если всё-таки всунешь, я убью тебя своими руками. Это угроза, и я очень советую прислушаться к ней.
Альфонс толкнул отца обратно на стул, развернулся и ушёл, резко хлопнув за собой дверью.
Он не смотрел на отца, но знал, что тот пребывал в глубоком шоке. Он не ожидал такого от сына. И Альфонс не ожидал такого от себя. Он никогда не позволял себе рукоприкладства по отношению к отцу, какой бы мразью он ни был.
Сердце бешено колотилось, руки дрожали, а слёзы Альфонс уже еле сдерживал. Правда отца усложнила всё в десятки раз. Тысячи вопросов вертелись в голове.
Стоило ли Альфонсу рассказать об этом Нарциссе? Как завтра смотреть ей с глаза, понимая, что это из-за твоего отца она лишилась родителей, которые даже не были предателями? Как будет вести себя отец после сегодняшнего инцидента? Ждёт ли Альфонса наказание за это? Ни на один вопрос он не знал ответа.
Отчаяние захлестнуло его с головой. Что Альфонс делает не так? Почему судьба издевается над ним всё больше и больше? Это так несправедливо и жестоко.
Но вдруг в голове что-то щёлкнуло, и Альфонс, наконец-то, нашёл. Он нашёл способ, как избавиться от свидетелей.