Поцелуй меня в Нью-Йорке [P.M]

И вот где я очутилась в канун Рождества — в одиночестве в аэропорту, вдали от дома и без возможности вернуться туда до завтрашнего дня. Единственное, что составляет мне компанию, — триллер о каком-то парне по имени Донни, который что-то — и по какой-то причине мне все меньше и меньше интересно что именно — заслужил. Я пытаюсь найти в сумке ваучер отеля, чтобы узнать его точный адрес, и, когда я его достаю, я замечаю обложку вовсе не «Расплаты», а...

«Забудьте своего бывшего всего за десять простых шагов!»

Чертова книга о самопомощи! Секси-хипстер, наверное, не обратил внимания на то, за что заплатил. От одного вида этой книги сразу после того, как у меня в голове возникла мимолетная мысль о том, чтобы позвонить Чейзу, моя кровь вскипает, и я, выхватив книгу из сумки, отбрасываю ее подальше от себя.

И только когда я попадаю ей во что-то, я замечаю, что на скамейке я не одна. Рядом со мной сидит кто-то смутно знакомый. Парень, примерно моих лет, с шатен кучерявыми волосами, в чёрных брюках и белой рубашке. Он сидит сгорбившись, на его коленях лежит дюжина красных роз, а рюкзак стоит между ногами. Он настолько погружен в свои мысли, что мой неожиданный подарок, оплаченный парнем, с которым в прямом смысле слова сбежала его девушка, отскакивает от его кедов Nike Air Force совершенно незамеченным.

Но я все равно приношу свои извинения, когда наклоняюсь, чтобы поднять книгу. Мне бы стоило выкинуть ее в ближайшую урну, но по какой-то причине я прижимаю книгу к груди.

Парень очень медленно реагирует на мои слова, словно в его ушах стоит вышибала, который не сразу пропускает их вовнутрь. Он поворачивается ко мне, смотря на меня пустыми, ничего не видящими глазами, и я внезапно понимаю, о чем говорила мама. Кто-то, кому гораздо хуже, возможно, находится рядом с тобой. Конечно, сейчас этому бедолаге хуже только потому, что с ним все произошло совсем недавно. Но, так или иначе, я бы уж точно почувствовала, если бы по моей ноге ударила книга.

Во всяком случае, мне так кажется.
Я вижу, как парень отворачивается от меня и снова обращает свой взор куда-то в пространство. Да я просто великолепно справляюсь с оказанием помощи человеку, которому хуже, чем мне, не так ли?

— Меня зовут Аида, — говорю я, поднимая руку парня и пожимая ее. — И тебе еще повезло, что удалось вовремя вырваться.

Бедняга сначала в замешательстве уставился на наши руки, словно это первое рукопожатие в его жизни, а затем поднял удивленный взгляд на меня. Ну да, молодец, Аида. Вряд ли, когда этого несчастного бросали посреди аэропорта, он обратил внимание на стоявшую неподалеку молчаливую британку... к слову, стоявшую как раз рядом с парнем, который собирался увести — собственно, и увел — у него девушку прямо из-под носа.

Я предпринимаю попытку объяснить свое странное поведение:
— Я... гм... видела тебя... ранее... с твоей девушкой.

Парень опускает взгляд на розы:
— Да... Вероятно, наше небольшое шоу привлекло аудиторию.

Ну, парень хотя бы заговорил со мной, и я едва не начинаю смеяться, потому что его голос звучит, словно плохая пародия на голоса девочек из Школы «Святого сердца», которые с рождения жили в Нью-Йорке. Честно говоря, я понятия не имею, какой у меня план. Да, сейчас этому парню хуже, чем мне, но едва ли я смогу сегодня исцелить его сердце. Мое собственное сердце сейчас не истекает кровью только потому, что, я уверена, у него просто не осталось сил, чтобы продолжать страдать.

-А тебя как зовут?

— Пэйтон, — представляется он розам.
— Что ж, привет, Пэйтон. Поверь мне, тебе на самом деле повезло вовремя вырваться из ее рук. Она... не самый лучший человек.

— Ты ничего о ней не знаешь.

— Ну, я знаю достаточно, чтобы понимать, что ты не хотел бы тратить свое время на девушку, которая бросает тебя в канун Рождества ради первого смазливого паренька, который к ней подойдет.

Пэйтон поворачивается ко мне и смотрит на меня широко раскрытыми глазами, что, вероятно, означает, что он донельзя серьезен.

— Ты понятия не имеешь, что между нами произошло, ясно тебе? Майя не какая-то там пустоголовая красотка, которая сбегает с первым попавшимся «смазливым пареньком», — уверенно заявляет он. Но если вспомнить сцену, которой я стала свидетельницей, как минимум половина из его утверждений совершенно точно неверна.

— Она просто... Просто... Должно быть, не смогла справиться с отношениями на расстоянии. Ты хоть понимаешь, что ее не было целый семестр? Она только начала учиться в колледже, для нее все это ново...
Конечно, у нее в голове все перепуталось.

Пэйтон, кажется, уверен в своих словах. Но я-то успела пообщаться с парнем, с которым эта девчонка сбежала... Придурком из Уильямсберга. Именно из Уильямсберга (скорее всего). От него она была на том же самом расстоянии, как и от Пэйтон. Но, конечно, я ничего из этого вслух не говорю.

Да мне и не нужно, потому что Пэйтон закрывает свое лицо руками и откидывается на спинку скамьи. Затем он сжимает ладони в кулаки и опускает их на теперь уже никому не нужные розы.

— Нет, ты права, — говорит он наконец. На мгновение я задаюсь вопросом, не заплачет ли он, но Пэйтон делает глубокий вдох и качает головой: — Она на самом деле поступила со мной не слишком хорошо. И самое ужасное, что, если бы я не заявился сюда, чтобы сделать ей сюрприз, я бы так ничего и не узнал о том, что происходит.

Мне хочется подойти к парню и положить руки ему на плечи. Но, конечно, я этого не делаю. Я просто говорю:

— Тебе стоит пойти домой. Посмотреть какие-нибудь дурацкие комедии вместе с семьей... ну, или что там сможет тебя отвлечь. В общем, проведи Рождество так, как проводишь его обычно.

— Я не могу пойти домой, — объясняет парень розам. — Я сказал семье, что проведу Рождество с Майей и ее родителями... Я думал, что если сделаю ей сюрприз... Она... — Пэйтон перескакивает от одной мысли к другой. — Если я пойду домой сейчас. — Он качает головой. — Неважно. Я просто не хочу идти домой сегодня вечером. — Парень замечает мое хмурое лицо: — Что?

Я понимаю, что выражение моего лица сейчас говорит: «Бедняжка».

— Да нет, ничего, — отвечаю я. — Просто... Я понимаю твои нынешние чувства. Я сама рассталась с парнем... пару недель назад. В смысле, две...

— Я знаю, что значит «пара», — говорит Пэйтон.

— Прости. В любом случае, что бы там у тебя ни произошло с семьей, забудь об этом. Это Рождество, ты должен провести его с родными. Все могло быть гораздо хуже: ты мог бы просидеть весь сочельник в номере отеля в полном одиночестве.

Пэйтон с сочувствием смотрит на меня, а затем начинает откровенно пялиться на мои колени. На секунду я думаю, что он вроде как... лапает меня взглядом, и я уже собираюсь издать возглас, полный отвращения: «То, что тебя бросили, вовсе не дает тебе право...» — когда понимаю, что он просто смотрит на книгу, которую я все еще держу в руках.

— На твоем месте, я бы выкинул ее в урну, прежде чем уйти отсюда, — советует мне Пэйтон.

— Она стояла на полке с бестселлерами, — объясняю я ему. — Видимо, кому-то она все-таки помогла.

— Десять шагов? Если бы речь шла об одном шаге, я еще мог бы в это поверить. Но десять шагов... По мне, так это какое-то мошенничество.

Я смотрю на книгу, вертя ее в руках. В нижнем правом углу размещен небольшой портрет автора — доктора Сюзанны Линч. Женщины средних лет, чем-то похожей одновременно на хиппи и на ученого. Приятное лицо открытого миру человека словно говорит о том, что она хочет помочь каждому, кто приобретет ее книгу.

— Да, — говорю я. — Полагаю, десять шагов займут немало времени.