Глава 7
Утро в тропическом лесу чрезвычайно влажное, и проснувшись, Тан Сянмо ощутила это в полной мере. В сумраке леса оставшиеся без надзора растения, словно объевшиеся подкормкой, растут обильно и пышно, сплетаясь корнями и ветвями, в глубине которых жужжат насекомые и чирикают невидимые птицы. Девственная природа предстаёт во всём первозданном величии, оставляя у людей ощущение, что они вторглись на территорию Богов.
Дрожа от утренней росы, она поёжилась и поняла, что мужчина, так неохотно обнимавший её вчера, исчез после того, как она заснула, и сейчас она не представляла, куда он мог деться. Она горько усмехнулась. Хотелось пить, и она решила выбраться из спального мешка и найти бутылку с водой, но неожиданно послышавшийся шорох из кустов заставил её быстро нашарить пистолет с глушителем. Она громко спросила:
– Кто здесь?! Хо Юфэй?
В кустах замерли. Контуры неизвестного слабо просвечивались сквозь плотную листву как раз напротив неё. Тан Сянмо сглотнула и взвела курок:
– Считаю до трёх! Если ты не выйдешь, я стреляю. Раз... три!
С тихим шорохом из ствола вылетела пуля и врезалась в дерево, оставив после себя облачко дыма и насыщенный запах пороха. Сразу после выстрела раздался протестующий крик Хо Юфэя:
– Ты прекрасно знала, что это я и всё равно выстрелила?! И ты не досчитала до трёх!
Тан Сянмо криво ухмыльнулась и опустила пистолет:
– Я сказала, если ты не выйдешь, я выстрелю. И я сказала «три».
«Никто же не требует, чтобы все честно считали по порядку до трёх? А может, я не все цифры знаю, и считаю через раз: один, три, пять, семь, девять, ну и что?» Хо Юфэй безропотно смолчал. Конечно, он знал, что женщина в него не выстрелит, тем не менее, ощущение, что на него направлен пистолет, было не из приятных. И он всё-таки выдавил из себя аргумент:
– Ты зря потратила пулю.
Тан Сянси подняла брови:
– О, хочешь сказать, что надо было тебя пристрелить?
Она очень любила стрелковый спорт. После выстрела её самочувствие и настроение улучшились сразу на несколько порядков. Особенно согревала душу мысль, что мишенью послужил этот невежа. Как давно она не играла в прятки и пугалки!
– Отлично, самое время опробовать эту Беретту-93R.
С этими словами она сменила оружие. Если он скажет ей ещё хоть слово, ему кранты! Хо Юфэй поднял руки в знак капитуляции.
– Да, дорогая, кстати, если хочешь попить, тут есть родник, очень чистый и воды много, просто пей – не хочу.
О, вода! Глаза Тан Сянмо воодушевлённо округлились. Для женщины вода важнее воздуха, и как только она услышала о роднике, крохотная бутылочка минералки из рюкзака Хо Юфэя сразу утратила для неё всякую ценность.
– Где? Покажи мне скорее!
Это оказалось не так уж далеко, но они на всякий случай взяли все вещи с собой. Родник оказался гораздо бо́льшим по объёму, чем представляла себе Тан Сянмо. Вода чистейшая, на дне крупные гладкие камни, никакого песка, никакого ила; прозрачная струя воды била из расселины в скале и стекала в каменную чашу.
Она с радостным криком подбежала к источнику, припала к скале и сделала несколько глотков, потом присела на корточки и зачерпнув воду ладошками, умылась, с удовольствием стряхивая с ладоней капельки воды. Её карие глаза сияли, она казалась счастливой, и он смотрел на неё ласково и нежно.
Видя, как она радуется, Хо Юфэй похвалил себя за то, что рано утром, рискуя быть укушенным змеёй, отправился исследовать заросли и нашёл этот родник. Он не знал, из-за чего она прошлым вечером была такой грустной, и почему у неё глаза были на мокром месте даже когда она уже заснула.
«Должно быть, это от избытка переживаний», – подумал он. Даже для такого как он любителя рискованных приключений эта вылазка оказалась достаточно сложной, что же говорить о ней? Наверняка она впервые в жизни попала в такую переделку.
Он вздохнул и как раз хотел что-то сказать, но так и замер с открытым ртом, глядя как она, умывшись, встала и начала расстёгивать шёлковую блузку.
– Ты, это... Ты чего это... Ты зачем опять?!
– Хочу помыться, – непоколебимо заявила Тан Сянмо.
В условиях влажной жары равнинного тропического леса северной Гватемалы они оба много потели, но не рисковали особо обнажаться из-за обилия кровососущих насекомых. А тут подвернулась такая хорошая возможность привести себя в порядок. Тан Сянмо не собиралась упускать её. На этот раз она сняла с себя всё, включая бельё – ведь в волшебном рюкзаке Хо Юфэя наверняка не припасено сменных трусиков для неё? Ну так она заодно и постирается.
Хо Юфэй едва не тронулся умом. Он просто прирос к месту, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Чувство было такое, словно раздевалась она, но все летучие и ползучие твари с ног до головы облепили его, и грызут. Но как мужчине, такая сцена безусловно доставила ему истинное наслаждение, тем более что в центре внимания оказалась женщина, которой он одержим.
Он сглотнул. По мере увеличения площади обнажённой плоти, он чувствовал всё бо́льшее головокружение. «О Боже, спокойно, спокойно, ты должен сохранять хладнокровие, у тебя достаточно силы воли, ты преодолеешь... О, нет! Не лучше ли просто уйти?!» Он покраснел, досадуя, что так поздно пришло оптимальное решение, и уже повернулся, чтобы уйти, но за спиной услышал требовательный голос Тан Сянмо:
– Ты куда собрался?
Он почесал нос. Листва возле родника не лишком густая, лучи утреннего солнца золотыми снопами проникали через все щели. Пожалуй, при таком ярком освещении ему не удастся скрыть странный румянец на лице, поэтому он не решился обернуться.
– Я эт-то... пойду поищу чего-нибудь поесть...
– У тебя в рюкзаке есть сухой паёк.
– Я уже... который день им питаюсь, надоело.
Она опять почувствовала нарастающее раздражение. Если бы не столь явный игнор с его стороны вчерашним вечером, сейчас она была бы благодарна ему за проявленную деликатность, но совершенно очевидно, что Хо Юфэй противится сближению с ней, и ему не нравится видеть её обнажённой. Для любой женщины это большой удар по самооценке!
В ситуации, когда её жизнь висит на волоске, она совершенно не хотела омрачать свои мысли ещё и этой проблемой. Поэтому она задала чёткий и прямой вопрос:
– Скажи мне прямо, почему я тебе не нравлюсь?
Хо Юфэй растерялся.
– Да нет, ничего подобного...
– Брось! – даже если бы она не обладала своей необычайной интуицией, достаточно услышать этот небрежный тон, и всё сразу стало ясно; терять ей было уже нечего, и она приказала твёрдым, непререкаемым тоном: – Хо Юфэй, повернись ко мне!
Хо Юфэй с трудом подавил желание немедленно удрать отсюда и медленно повернулся, но беда была в том, что его глаза смотрели куда угодно, только не на её прекрасное, совершенное в каждой линии тело. И этот факт стал ещё одним поводом для неё, чтобы вновь испытать жгучую обиду. Тан Сянмо подошла к нему.
Её белоснежная кожа в солнечных лучах сияла, как прозрачное стекло, волнистые тёмные волосы пружинисто колыхались, сопровождая каждый её шаг. Вся она, обласканная солнцем, излучала сияние и желание прикоснуться. В этом густом запретном лесу она казалась Богиней, рождённой из родника.
Хо Юфэй смотрел на неё и внутренне весь обмирал, чувствуя, как по жилам струится пульсирующий жар, наполняя тяжестью тело и пригвождая его к месту. Он непроизвольно сглотнул, когда она остановилась перед ним, так близко, что её аромат постепенно завладел его обонянием.
Она – самый опасный букет этого тропического леса, из самых ярких и пышных цветов, собранных на пике своего цветения, смертоносное благоухание которых превосходит даже опиаты маков. Её пухлые губы, влажные, манящие, чуть приоткрылись, словно приглашая к поцелую. Но в следующее мгновение её полуприкрытые глаза широко распахнулись, на лице отразилось недоумение:
– Твоё лицо... такое красное.
Это наблюдалось уже не первый раз. Вчера, когда она раздевалась, была точно такая же реакция, но она не придала значения, решив, что это от жары. Но теперь уже ясно, что это не так. И прежде, чем она успела сказать что-то ещё, она вдруг заметила, что помимо ненормальной красноты, по лицу Хо Юфэя рассыпались мелкие прыщики; картина очень напоминала симптомы кори. Она ошеломлённо заглянула ему в глаза:
– Эт-то... Что с тобой происходит?
– Не приближайся! – сконфуженный Хо Юфэй отступил на шаг.
О, Боже! Всё-таки ему не хватило выдержки!
– Мо-может, т-ты отравился? – заикаясь, предположила Тан Сянмо. – Или тебя кто-то укусил?
Подобные симптомы в девственном тропическом лесу не редкость, лишь бы они не грозили летальным исходом. Тан Сянмо шагнула к нему и протянула руку, чтобы пощупать температуру, но Хо Юфэй живо отпрянул.
– Я в порядке...
Он был жутко расстроен. Под кожей словно прорастали колючки, она зудела и была болезненно горячей. Уже очень много лет такое состояние не давало о себе знать. Он думал, что давно выздоровел, но, как выяснилось, всё это время ему просто не встречалось той, которая могла спровоцировать это снова.
– Это просто аллергия...
Она раскрыла рот от изумления.
– Аллергия? Ты что-то съел?
Ситуация просто глупейшая! Хо Юфэй испытал острое желание выкопать себе могилу. Но всё уже случилось. Можно скрывать какое-то время, но скрывать всю жизнь невозможно.
– Я скажу, только не смейся...
– О, – Тан Сянмо заморгала прекрасными глазами.
Она впервые видела, чтобы Хо Юфэй говорил так, будто совершенно лишился сил. Он был заметно огорчён и смущён. Видимо, для такой красноты были и другие причины, кроме аллергии. И точно, он потупился, не смея смотреть ей в глаза и с большой неохотой сказал:
– У меня... У меня аллергия на женщину, которая мне нравится...
– Что?
Хо Юфэй зажмурился, как перед прыжком в пропасть и сдался:
– Я просто не знаю, как смотреть в глаза женщине, которая мне нравится! Это невозможно!
Он прокричал то, что наболело, и по тропическому лесу, вспугнув мелких птичек, прокатилось эхо: «...можно—можно—ожно—но—но—о—о—о...» Никогда в жизни Хо Юфэй ещё не был в такой ярости.
Впервые это проявилось у него, когда ему было четырнадцать. Он влюбился в дочку хозяина магазина по соседству. Совершенно случайно они соприкоснулись руками, и в тот же день к вечеру у него появилась сыпь, а ночью поднялась температура. Самое ужасное, что когда симптомы прошли, он вроде как выздоровел, все решили, что он подцепил какой-то вирус; соседи показывали на него пальцем, и его первая любовь сошла на нет.
– Не смейся!
Казалось, для него это было сверхважно. Но Тан Сянмо и не думала смеяться, она недоумевала:
– Но... Когда вчера ты выковыривал из меня чип, ты же трогал меня... И с тобой всё было в порядке, разве нет?
Хо Юфэй угрюмо посмотрел на неё покрасневшими глазами:
– Когда я доставал чип, я работал! Когда я тебя трогал, я перебирал в памяти все бои и все самые опасные миссии, в которых побывал... Боже мой, так ты на меня обиделась?!
Кто бы мог подумать, что она заставит его так страдать.
– Это скрытая болезнь!
Ещё на Тайване он заметил, что беззащитен перед ней при слишком близком контакте, но тогда его это не насторожило. После первого случая «аллергии» в кого бы он ни влюблялся, всё время проявлялась такая реакция, поэтому пришлось обуздать себя и в дальнейшем пресекать на корню любые свои симпатии.
Теперь ему далеко за тридцать, и он неожиданно наступил на те же грабли... До этого момента Тан Снмо ещё не до конца поняла его «ситуацию». Одна секунда, две, три...
– Ха-ха-ха-ха...
Её звонкий смех эхом разнёсся по лесу, окружившему поляну. Она согнулась пополам от смеха и не могла остановиться. Кто бы мог подумать, что под такой, казалось бы, брутальной внешностью этого мужчины скрывается такой милый секретик?
– Боже мой... какой же ты несчастный...
– Я же просил тебя не смеяться!!
Воистину сытый голодного не разумеет. Хо Юфэй обиженно отвернулся, а она продолжала заливаться смехом и от этого вся порозовела, но её розовый, в отличие от его болезненной красоты, делал её похожей на ароматный и сладкий персик.
Ещё никогда ему не была так ненавистна его обострённая чувствительность, так отличающая его от обычных людей. Даже если он не видел её, но его нос чувствовал этот запах. Аллергическая реакция усиливалась, он уже устал бороться с непреодолимым желанием почесаться.
«Какой же ты глупец!» – сердито думал он. Но несмотря на весь очевидный ужас его положения, самое безнадёжное оказалось в том, что сейчас, когда она так безжалостно над ним смеётся, его жгло единственное желание – зацеловать её до смерти.
Он хотел, чтобы она задохнулась от поцелуя! Вчера он совершенно не распробовал её поцелуй, потому что находился в рабочем состоянии. Эта женщина для него как наркотик. Из-за неё его сердце бьётся как сумасшедшее, он задыхается от переполняющих его эмоций, у него кружится голова, а теперь ещё и сыпь.
Но ему совершенно не хотелось оставлять её. Он уже глубоко зависим от каждой её реакции, и чем больше погружался в эту зависимость, тем меньше хотел от неё избавляться... О, ему нельзя об этом даже думать, иначе вскоре поднимется температура...
Наконец, Тан Сянмо перестала смеяться и встретила его пылающий обидой взгляд. Следует признать, что её смех был неуместен. Кроме того, красная сыпь на его лице не проходила, и похоже, всё намного серьёзнее, чем ей показалось. Пряча сожаление, она спросила:
– Что, всё правда так плохо?
– Кажется, у меня начинается жар, – смущённо ответил Хо Юфэй.
У него было такое ощущение, словно он вернулся в далёкую юность, в то смятение, лихорадку и жар первой влюблённости. Взгляд Тан Сянмо смягчился. Она оделась, подошла и протянула руку к его лбу, чтобы проверить температуру, а когда он попытался отшатнуться, сказала:
– Не дёргайся.
Он покорился. Она нежно улыбнулась и взяла в ладони его красные, покрытые сыпью щёки, и сразу почувствовала под кончиками пальцев лёгкую дрожь, отражающую бурлящие в нём эмоции. Она до глубины души прониклась сочувствием и подумала: «Не важно, мужчина ты или женщина, любому из нас свойственно пожалеть страдающего человека».
Её руки ласково отвели от его лица растрепавшиеся прядки, огладили голову до затылка и распустили собранные в хвост волосы. Волосы рассыпались по плечам; они были немного жёстче, чем женские, она приподняла их и пропустила между пальцами.
Тёмно-серые глаза Хо Юфэя округлились от изумления. Неизвестно, какая магия таилась в её медленных движениях, которыми она гладила и перебирала его волосы, но жгучий жар, казавшийся непобедимым, постепенно стихал, и хотя сыпь не исчезла, и щёки по-прежнему были горячими, он почувствовал явное облегчение. Только сердце в груди яростно долбилось, словно тяжёлый молот, заставляя опасаться, что сейчас оно проломит рёбра и выпрыгнет наружу.
– Ничего, я подожду, пока ты привыкнешь, – тихо произнесла Тан Сянмо.
Теперь она убедилась, что этот мужчина слишком сильно дорожит ею и просто не знает, как это выразить. И что его эмоции столь сильны, что он не может с ними справиться, поэтому они проявляются вот таким странным образом. Такой отважный мужчина – и такой чувствительный и робкий. Когда она в полной мере поняла это, то едва не задохнулась от захлестнувшей её нежности.
Вчера она так злилась на него за то, что он не хочет к ней прикасаться, чувствовала себя брошенной и ненужной, и обижалась до слёз, а сейчас она не просто повеселела, она была охвачена любовью и жалостью.
Ей не нужен несокрушимый, идеальный мужчина, она всегда мечтала о таком, кто сможет поддержать её и стать опорой в минуты её слабости, о таком, которого и она сможет полюбить горячо и страстно, и вот... она его встретила. Тан Сянмо невольно улыбнулась своим мыслям и заглянула ему в глаза:
– Можно, я тебя поцелую?
Хо Юфэй вздрогнул. Её прелестная, чистая улыбка обезоруживала. Он стиснул зубы, пытаясь справиться с чудовищным волнением, которое она в нём вызывала, боясь нового всплеска «аллергии», но в конце концов понял, что эта «миссия» для него совершенно невыполнима, и сдался:
– Чёрт с тобой, мне всё равно!
Тан Сянмо даже опомниться не успела, как его горячие губы накрыли её губы, и она оказалась в его объятиях. Водопад его длинных чёрных волос накрыл обоих, занавесив от окружающего мира; волосы скрывали выражение его лица, но не могли скрыть жаркого румянца на его щеках.
Она только похлопала большими глазами и сейчас же обняла его в ответ, и раскрыла рот, позволяя углубить поцелуй, наслаждаясь непередаваемо прекрасным ощущением от тёплого и нежного соприкосновения губ. Хо Юфэй вновь почуял этот нежный, присущий только ей аромат. Это был её обычный парфюм. Она пользовалась им уже много лет, из-за чего он уже проник в её кожу, слился с её природным запахом и в конечном итоге составил её личный, неповторимый аромат.
От него невозможно было освободиться, её аромат порождал в нём зависимость, как будто его голова превратилась в котёл с кипящей водой, из которого шёл пар, заставляя его терять сознание... От такого жара Тан Сянмо плавилась, как будто тоже подхватила от него аллергическую лихорадку.
В отличие от первого, грубого и порывистого, этот поцелуй был другим. Инициатива полностью исходила от него, и он не давал ей ни малейшей возможности «вернуть себе рычаги управления». Но ей было уже всё равно. Внешний мир постепенно отдалялся от неё, и жаркое дыхание мужчины было единственным, что она пока осознавала и чувствовала.
Она буквально влипла в его худощавое и долговязое тело; на самом деле оно было очень крепким и сильным, его выпуклые и твёрдые мышцы воспринимались как горный рельеф.
Тан Сянмо попыталась сделать вдох и не смогла, слишком сильно была сдавлена железными объятиями её мягкая грудь. Она задохнулась и едва не потеряла сознание. От бешеного сердцебиения шумело в ушах. Он целовал слишком сильно, напористо, непобедимо, как природная стихия, порабощая и наполняя её собой, а она чувствовала себя почвой, которую этот бурный ливень чувств напитывает долгожданной влагой, землёй, ожидающей, когда же наконец распустятся все её цветы и наполнят воздух своим ароматом... Ароматом любви.
(Чисто китайская аллегория Инь-Ян, Инь-женщина символизирует плодородную землю, Ян-мужчина – Небо, проливающее на Землю благодатный дождь, после чего Земля рождает плоды – п.п.)
Они были вдвоём в этом уединённом месте, в окружении буйной растительности, наполненной скрытой кипучей жизнью, и все страхи отступили, и тень смерти, преследовавшая их, казалось, исчезла.
– Ты...
Тан Сянмо подняла влажные ресницы и заглянула в его тёмно-серые глаза. Они были так близко, что она различила в них своё зыбкое, чуть подрагивающее отражение. Она собиралась что-то сказать, но заметила, что краснота Хо Юфэя, похоже, усилилась, а взгляд стал немного расфокусированным. Он отпустил её, пощупал свой лоб и натянуто улыбнулся:
– Ужас...
– Что?
– Кажется, у меня... жар.
Последствия не заставили себя ждать – у Хо Юфэя поднялась температура. Слава Богу, в его бездонном рюкзаке нашлись подходящие на экстренный случай медикаменты. Он принял жаропонижающее. В целом, если не считать нездоровую красноту, он выглядел удовлетворительно.
– Пойдём. Нам идти примерно сутки, пока рассвет, выйдем пораньше, чтобы Голлум нас не догнал.
– Разве тебе не надо хоть немного отдохнуть? – ошеломлённо спросила Тан Сянмо.
– Нет. Температуры нет, остальное не важно... Просто держись от меня подальше, и всё будет в порядке.
Он горестно улыбнулся. «Господи, и пожаловаться некому!» – не менее горестно подумала Тан Сянмо, – «Кто бы мог подумать, что в эпоху повальной любви к фастфуду найдётся кто-то, у кого поднимется температура от простого поцелуя? А если бы мы зашли ещё дальше...Эй, а почему ты вздумал приехать сюда?»
Но даже таким смелым и независимым женщинам, как она, всё-таки неуместно постоянно думать о таких вещах, находясь в диком и незнакомом лесу. По крайней мере, нужно подождать, пока они вернутся на Тайвань, а там видно будет! Вот только... что с ними будет по возвращении в Тайбэй?
Она невольно вздохнула. Да, жизнь так непредсказуема. Когда они ещё были на Тайване, она была уверена, что они не подходят друг другу, и у них нет будущего. Он казался ей слишком поверхностным и легкомысленным, и поэтому она считала, что он не сможет дать так необходимую ей стабильность. И вот, не прошло и двух недель, как все её опасения растаяли, как в небе облака.
Дело не в том, что они вдруг стали совместимыми, некоторые проблемы всё ещё остаются, просто после того, как они вместе пережили столько всего, можно посмотреть на их отношения с другой точки зрения. Людские чувства вообще очень изменчивы, иногда меняется даже сама жизнь. Она должна владеть ситуацией прямо сейчас, зачем тратить силы и время на размышления о вещах, которые ей неподвластны? По крайней мере, теперь она знает, что у него есть такое качество, как ответственность.
Они шли целый день и ночь напролёт, не выходя из леса. Несмотря на то, что в нём водились змеи, на их счастье им не встретилось ничего по-настоящему опасного. Впрочем, Тан Сянмо считала, что нет ничего более опасного, чем погоня наркомафии позади них. В восьмом часу утра они вышли из леса и оказались в маленьком посёлке недалеко от границы с Гватемалой.
До границы Гватемалы отсюда можно доехать за тридцать минут. Паспорт Тан Сянмо остался у Луиса, но Хо Юфэй подготовил для неё поддельные документы. Ещё перед выходом из леса они привели себя в порядок у ближайшего ручья – по крайней мере, они не должны пугать встречных грязью и налипшей листвой.
Температура у Хо Юфэя нормализовалась, краснота и сыпь тоже прошли. Зная о его особенности, Тан Сянмо больше не предлагала отдохнуть и поспать вместе. С другой стороны, в этом и было единственное неудобство для Хо Юфэя, он бы с радостью терпел и сыпь, и жар, и зуд, лишь бы она не отталкивала его так свирепо.
– Брысь! Если ты упадёшь в обморок, у меня не хватит сил вытащить тебя отсюда!
Короче, выйдя, наконец, из этого душного, жаркого и чрезмерно влажного леса, оба почувствовали огромное облегчение. Хо Юфэй указал вперёд:
– В этом посёлке мы можем обменять доллары и наше оружие на автомобиль, потом доедем до Гватемалы и оттуда на самолёте улетим на Тайвань. Думаю, тебе пока не стоит появляться в Майами. Луис будет охотиться за тобой, похитил один раз, похитит и ещё раз.
– Я знаю, – криво усмехнулась Тан Сянмо; конечно, она была готова к такому повороту, но ей было очень грустно покидать место, где прошла её юность и молодые годы, где она вкалывала как проклятая, строя свой бизнес. – Почему за мной всю жизнь охотятся и хотят убить?..
В её грустном вздохе чуткий слух Хо Юфэя уловил нотку лёгкой насмешки над собой. Он вспомнил, какой бесстрашной и независимой казалась она ему тогда на Тайване, когда на неё покушались, присылали письма с угрозами и даже пытались взорвать в автомобиле. В его карьере телохранителя не так уж часто встречались такие работодатели. К сожалению, одним из таких была двоюродная сестра Тан Сянмо – Тан Цзолинь.
Они обе не слишком дорожили своей жизнью, и причины у обеих, скорее всего, были одинаковые. Потому что никого не интересовала их жизнь. Одна страдала от холодности и безразличия своего деда, другая пошла против своего отца, и теперь ей угрожали тайные силы преступного мира, стоящие за ним. И Хо Ю фэй вдруг понял, что тогда чувствовал его брат.
– Ты знаешь, как поженились Хо Кэцинь и Тан Цзолинь?
– Да, а что?
В то время Тан Цзолинь училась в Нью-Йорке, а Хо Кэцинь был её телохранителем. Невзирая на разницу в статусе, они полюбили друг друга и просто уехали вдвоём. Она узнала эту новость в Майами, и честно говоря, немного позавидовала им.
Она завидовала не тому, что сестра нашла спутника жизни, а тому, что нашёлся человек, столь сильно ценивший её, что не побоялся увезти её подальше, вместо того, чтобы цепляться за богатство и возможности семьи Тан. Сейчас они поженились и живут очень счастливо в маленьком городке Таоюань. Хо Юфэй с лёгкой завистью посмотрел в её сияющие глаза и сказал:
– Если ты не хочешь, не возвращайся на Тайвань.
Тан Сянмо в недоумении посмотрела на него. Он поджал губы, не в силах скрыть смущения под её удивлённым взглядом. В самом деле, разве обязательно становиться такой несчастной?
– Ехать в Центральную и Южную Америки немного рискованно, но мы можем поехать в Европу или в Юго-Восточную Азию. В Австралию или Новую Зеландию тоже неплохо. Если ты не боишься холода, можно в Канаду... Моя мама живёт в Сиэтле, там хороший климат и безопасно, и достаточно далеко от Мехико. Это мама научила меня готовить. Мой отчим очень хороший человек. Если тебе будет скучно без дела, мы тоже можем открыть магазин...
Хо Юфэй говорил немного сбивчиво, всё, что приходило в голову. Когда-то он считал себя совершенно неприспособленным к такой стабильной семейной жизни, какой жил его двоюродный брат. Такая жизнь казалась ему скучной, без огонька, но сейчас ради безопасности этой женщины он был готов стать простым обывателем.
Означает ли это, что он изменился? Что его изменила любовь? Нет, его характер не изменился, но поменялась система ценностей, поменялись приоритеты. Теперь её жизнь – это его главная ценность, её благополучие в приоритете. Осталась только проблема его психологической реакции на неё в виде сыпи. Одной мысли о преодолении этой проблемы было достаточно, чтобы у него начинала болеть голова.
Тан Сянмо усвоила всё, что он сказал, и улыбнулась:
– Очень интересное предложение, но у меня уже есть большой магазин.
«Да, как же я забыл!» – спохватился Хо Юфэй. Как же он мог забыть, что у неё есть большой и успешный бизнес, пусть даже неведомые террористы устроили поджог в её «Азиатском универмаге Тан», но она никогда в жизни не будет сидеть сложа руки.
– Ну, можно ещё завести собаку, например...
– Пф-фф... – засмеялась Тан Сянмо и подумала: «Не очень-то оригинальная идея». – Скажи ещё, почему бы мне не завести ребёнка? По крайней мере, это займёт меня на ближайшие восемнадцать лет.
Какой стремительный ход мыслей у этой женщины!
– Если хочешь, можешь родить...
– Я хочу родить, но кое-кто должен мне в этом посодействовать.
Она бросила на него кокетливый взгляд, и, как следствие, сразу увидела, как вспыхнуло его лицо. «Ах, что может быть милее этого?» Она улыбнулась.
– Хо Юфэй, спасибо тебе.
– ?
Она поцеловала его в губы так быстро, что он не успел покрыться сыпью. Тан Сянмо нежно улыбнулась, её глаза сияли лаской, как озёра, переполненные чистой водой. Как выяснилось, ей совсем не на что обижаться. У каждого из нас всегда есть шанс встретить человека, который оценит тебя по достоинству, и обрести счастье.
Просто она так долго ждала своей очереди, что чуть было не пропустила свой шанс. К счастью, пройденные испытания позволили ей понять, насколько уникальный, единственный в своём роде мужчина ей достался, и судьба дала им время для объятий... Она сказала:
– Я люблю тебя.
Хо Юфэй только замер в растерянности, как ей всегда удаётся найти способ вновь и вновь удивлять его. Даже заставляя его терпеть поражение, она давала ему чувство, что если ему предстоит умереть за неё, то он умрёт полностью удовлетворённым. Он словно подпитывался её эмоциями и становился сильнее, не хуже Рэмбо.
Чем искреннее чувства, тем сложнее облекать их в красивые слова, но в глубине души он прекрасно понимал свои чувства: он полюбил эту женщину. Ещё три месяца назад он рассматривал её как средство от скуки. Теперь он прилетел за ней из Тайбэя в Майами, оттуда в Мексику, прошёл через тропический лес, а сейчас собирается в Гватемалу...
Они вместе прошли по границе между жизнью и смертью, это так тесно спаяло их, что ни один не хотел отпускать руку другого. Он поклялся оберегать её от всех бед так долго, как она захочет. И она снова удивила его.
– Я хочу вернуться на Тайвань, – сказала она. – Возможно, история любви Цзолинь и Кэциня достойна поэмы, но мы – не они, понимаешь? Ты не тот человек, которому понравится жить на одном месте как простой обыватель, и мне не нравится роль простой домохозяйки, которая занимается только повседневными делами. Я не Тан Цзолинь, ты тоже не Хо Кэцинь, мы не должны подражать им, у нас будет тот образ жизни, который устроит нас обоих.
Она говорила так, словно была твёрдо уверена в каждом слове, без колебаний и без всякой бравады.
– Вернёмся на Тайвань! Ты так легко всё расписал-распланировал, как будто это так просто – бросить всё и уехать куда глаза глядят. Вопрос в том, какой смысл в такой жизни? Я не собираюсь бросать всё, что столько лет создавала в Майами, да и ты будешь счастлив заняться делом. И не считай, что я не понимаю, что на самом деле тебе очень нравится всё, что сейчас с нами происходит. У тебя немного странные увлечения, но я всегда уважаю личные предпочтения своего партнёра...
«А иногда даже немного потворствую». Взволнованный Хо Юфэй стал похож на ребёнка, от его улыбки невозможно было отвести взгляд. Неудивительно, что даже императоры в древности порой совершали безрассудные поступки, чтобы добиться улыбки от прекрасной возлюбленной. Он однозначно дурно влияет на неё.
– Просто получай удовольствие, только не заходи слишком далеко.
– Ты – нечто...
Хо Юфэй схватился за лоб. Не нашлось бы таких слов, которыми можно было бы описать, что он сейчас чувствовал. Эта женщина ярче калейдоскопа, и сюрпризы, которые она преподносила ему, были бесконечны. Он доверял ей безоговорочно, как же он мог не любить её?
– Ладно, пойдём. Если не случится ничего непредвиденного, мы будем на Тайване часов через двадцать с небольшим, потом нам предстоит ещё решить кучу вопросов... Хорошо, что у нас впереди ещё целая жизнь.
– Да! – Тан Сянмо улыбнулась.
У них впереди целая жизнь, чтобы сражаться плечом к плечу, а на поле боя очень важно найти кого-то, кто прикроет твою спину. Они нашли друг друга, и даже если он перевернёт вторую половину её жизни с ног на голову, она с удовольствием на это согласится.
И для Хо Юфэя всё точно так же. Она – его Королева, и он предан ей всем сердцем. Прежде никто не ценил её жизнь, теперь он будет защищать и оберегать её.