Глава 6
Жизнь полна испытаний, время беспечности длится недолго. Только они решили, что избавились от этих отчаянных преследователей, как им на смену прибыл запасной состав новых бойцов, опять начавших преследование с упорством, достойным лучшего применения. Хо Юфэй недоумевал:
– Что происходит? Они установили глаза в машину?!
«Это совершенно невозможно!» – уже хотела резко возразить Тан Сянмо; она едва успела отойти от пережитого ужаса и восстановить ясность мысли, но внезапно сообразила, что к чему, и разразилась яростной бранью:
– Твою мать, сволочь! Сукин сын, ублюдок! @￥#%@%...
– Эй, ты что...
Хо Юфэй вздрогнул. Ему впервые довелось услышать, как она на одном дыхании, на безупречном английском изрыгает непрерывную череду отборных ругательств. Боже правый, это устрашало побольше, чем десяток пулемётов.
У неё не было сил объяснять. Если её догадки верны, они могут взорвать хоть сотню машин, это ничего не изменит.
– Теперь понятно, почему он так легко отпустил меня с одним Фернандо... Нет, скорее, он изначально так и планировал...
Цель Уго состояла в том, чтобы проверить преданность Фернандо, выяснить, с кем тот связан.
– Сначала нам нужно найти место, где можно укрыться. Этот гад... Уго прицепил на меня маячок, если мы не избавимся от него, далеко нам не уйти.
Эта новость очень встревожила Хо Юфэя.
– Тогда нам нужно ехать сюда!
Он ткнул пальцем в синюю точку на карте. Они снова привели себя в боевую готовность. Тан Сянмо, призвав на помощь всё своё хладнокровие, крепко схватилась за руль. Она больше не дрожала. Есть определённые границы, шагнув за которые, человек теряет страх смерти и обретает некое бесстрашие перед грозящей опасностью. Вероятно, это относилось и к ней.
Путь предстоял достаточно запутанный, но Хо Юфэй снабдил карту самыми тщательными пометками, а Тан Сянмо не страдала топографическим кретинизмом, иначе их дорога имела бы большую вероятность оказаться путём в Царствие Небесное. Ещё дважды их настигала погоня, и дважды они уходили от неё, и сейчас ситуация была похожа на гонку с целью выиграть время.
Так, следуя путевым указаниям Хо Юфэя, Тан Сянмо привела машину в знаменитый тропический лес в Табаско. Там они вышли из машины, вошли в лес, и он всё ей объяснил:
– Нам нужно пройти вдоль этого леса, недалеко от границы с Гватемалой есть небольшой посёлок. Мы можем найти там машину и доехать до города... Ты куда?
– Искать маячок, – скрывшись за буйной растительностью, Тан Сянмо расстёгивала блузку.
Стащив её с себя, она почувствовала озноб – всё-таки сказывалось обилие влаги в тропическом воздухе.
– Перед выездом на аэродром я проверила свою одежду, и ко мне никто не прикасался...
Она опустила голову, оглядывая себя, и почти сразу подняла, заметив странные перемены в облике Хо Юфэя.
– Ты чего так покраснел?
«Что творит, чертовка!» Хо Юфэй слышал своё участившееся дыхание, и это его беспокоило, он даже во время погони и перестрелки так не нервничал. Он же не впервые видит обнажённое женское тело! Однако есть один нюанс: при виде одной определённой женщины он мог «потерять бдительность», что уже случалось несколько раз там, на Тайване... Он полагал, что сейчас хорошо владеет собой, но, как оказалось, это не так...
Теперь она, нисколько не стесняясь, разделась перед ним до нижнего белья – и он уже чувствовал, как лицо начинает пылать, покрываясь алыми пятнами, в горле пересохло, ладони вспотели, как у подростка, меж тем, как женщина, вызвавшая все эти странные явления, всего лишь скользнула по нему равнодушным взглядом, более того, она поморщилась, как от боли.
– Я знаю, что я красивая, но не надо так пялиться на меня, лучше иди помоги мне!
– Ты красивая... Да, то есть, нет, подожди! Чем я должен помочь?! – срывающимся голосом воскликнул он.
Азиатские женщины отличаются от европеек и американок, они не слишком увлекаются спортом, поэтому их мышцы кажутся более мягкими, похожими на зефир, не такими упругими; но их определённое преимущество в том, что у них очень белая и нежная кожа.
Тан Сянмо в этом смысле была уникальной. От природы она была наделена хорошим здоровьем и усердно работала над собой и потому обладала обоими преимуществам: у неё превосходная кожа, гладкая как шёлк, но под ней имелись прекрасно проработанные, крепкие мышцы; небольшие округлые бицепсы на её руках вполне могли соперничать с мышцами какого-нибудь задрота, не державшего в руках ничего, тяжелее компьютерной мышки.
Несколько лет учёбы и жизни в США, плюс независимый и открытый характер сформировали в ней здоровое отношение к собственному телу. Она не стыдилась наготы, напротив, она считала, что каждая частичка человеческого тела – это дар Божий, которым следует гордиться, а не прятать. Конечно, это не означало, что ей нравится специально обнажаться, но если уж придётся раздеваться, она не станет стесняться.
Но у Хо Юфэя было такое лицо, точь-в-точь как у девицы, впервые увидевшей голого мужика. Тан Сянмо подняла брови. Ей стало интересно, и она решила немного подразнить его.
– Иди сюда... прощупай меня.
Она грациозно изогнулась, словно пытаясь заглянуть себе за спину, потом перевела на него просящий взгляд увлажнившихся глаз; от её красоты исходило манящее сияние, как от ароматной орхидеи. Хо Юфэй попятился.
– Прощупай, прощупай... – заплетающимся языком пробормотал он; ему казалось, что он превратился в быка и способен только мычать. – Прощупай свою голову! Чего тебе приспичило...
Тан Сянмо сердито закатила глаза:
– Это надо сделать именно сейчас! Иди, помоги мне, я не могу сама прощупать свою спину! Давай быстрее, найди, где этот чёртов маячок...
«靠! Так это всё?» Хо Юфэй то краснел, то бледнел и старался дышать ровно и глубоко.
– Повернись, пожалуйста...
Тан Сянмо вздохнула – хоть плачь, хоть смейся. Что случилось с этим парнем? Его язык соскочил с того крючка, на котором был так хорошо подвешен?
– Слушаюсь, святой Хо.
Она повернулась кругом и приподняла свои растрёпанные волнистые волосы, обнажая ровную спину.
– Проверь, не появилось ли какой-то ранки. Странно, что я не чувствую боли...
Только он приступил к осмотру, как она сразу кое-что вспомнила и подняла волосы ещё выше, оголяя шею:
– Здесь! Прощупай мою шею. Теперь понятно, почему у меня болела шея, когда я пришла в себя после похищения. А я думала, что это от слишком сильного удара...
Хо Юфэй пощупал и действительно обнаружил под кожей нечто необычное.
– Что-то есть...
Он нахмурился. Под нежной кожей, прямо у основания черепа торчало нечто. Тан Сянмо вздохнула, кажется, она права.
– Вытащи, – приказала она и выпрямила спину. – Не тяни, постарайся сделать это как можно быстрее, я очень боюсь боли.
Хо Юфэй немного замялся. Он был согласен, на данный момент это был единственно правильный выход, просто он не ожидал, что она будет настолько... прямолинейной. Солнечный свет, просачивающийся сверху сквозь переплетения ветвей и листьев, ложился на её тело, расцвечивал причудливой игрой света и теней, и отражался в его тёмно-серых глазах, внимательно разглядывающих её.
Да, она никогда ничего не боялась и если на то была необходимость, готова была даже рискнуть собственной жизнью точно так же, как более года назад не побоялась вступить в противостояние с тайваньскими преступными группировками, чтобы пресечь безумную деятельность Тан Цигуана, своего отца.
Она обладает бойцовским характером и не сдаётся легко, но никогда не скрывает своей уязвимости. Нельзя сказать, что она не боится смерти; она дорожит жизнью и способна бороться до последней секунды, даже сражаясь со спецназом. «Но если дело дойдёт до смерти, – подумал он, – она закроет глаза с улыбкой...»
Те, кто утверждает, что смотрят на смерть как на возвращение домой (идиома, озн. "бесстрашный", "не боится смерти" – п.п.), на самом деле никогда не стояли перед её лицом. Порой бывает так, что продолжать как-то жить гораздо труднее, чем просто умереть. На полях сражений Хо Юфэй многое испытал, за свою жизнь он поучаствовал во множестве грандиозных военных операций, но ни одна из них не давала ему такой уверенности в собственной правоте. А сейчас он чувствовал, что поступает правильно.
Ради неё он нелегально пробрался в Мексику и наступил на хвост южноамериканским наркоторговцам, и он нисколько об этом не сожалел, потому что она его Богиня и Королева. То, что он когда-то говорил шутя, не всерьёз, теперь стало правдой. Он был одержим этой женщиной, бурные чувства подтачивали его как вирус.
Сильная и, казалось бы, непреклонная, она легко менялась: она могла быть сильной, когда нужно было быть сильной, а когда надо – могла быть и слабой, чем вызывала в нём восторг. В те два месяца, что он охранял её, всё его внимание было приковано к ней, словно он боялся пропустить малейшее её движение. Он давно был очарован ею, просто не хотел себе в этом признаться.
– Потерпи немного.
Он вздохнул и обнял её, после чего достал из прицепленных к поясу ножен армейский нож. Его глубокий голос действовал на неё успокаивающе. Тан Сянмо уткнулась лбом в его плечо и хотя её немного потряхивало от ожидания предстоящей боли, решительно кивнула головой.
Острый кончик ножа разрезал кожу, заставив её вскрикнуть. На глазах выступили слёзы, она действительно очень боялась боли! В глубине души она крыла последними словами подлеца, воткнувшего в неё эту штуковину, когда услышала голос Хо Юфэя:
– Укуси меня за плечо.
Не церемонясь, она широко открыла рот и попыталась вонзить зубы в его бицепс, но он оказался настолько твёрдым, что зубам стало больно.
– С таким же успехом ты мог бы просто оглушить меня...
Ещё недавно она ощущала себя всемогущей львицей, а сейчас стала беспомощным белым зайчиком. Хо Юфэю было невыносимо жаль её, но любые колебания только продлили бы её мучения. Он быстро сделал крестообразный надрез на коже. По белоснежной коже стройной спинки потекла алая кровь, и это выглядело ужасающе.
Нахмурившись, Хо Юфэй быстро выковырнул из ранки плоский чип величиной с ноготь. Рядом протекала речушка, больше похожая на ручей; Хо Юфэй намочил носовой платок и стёр кровь со спины. У него на поясе имелась и аптечка первой помощи, там Хо Юфэй нашёл антибиотик и обезболивающее, и заставил её принять таблетки. Глядя на её болезненно изломанные брови, Хо Юфэй не удержался и утешил её:
– Ну-ну, забудь, не думай об этом, и больно не будет. Смотри, всё позади, всё прошло...
– Что ты сюсюкаешься со мной, как с ребёнком!
Тан Сянмо наградила его возмущённым и обиженным взглядом. Она была рассержена. У неё всегда имелись веские основания для любых действий, а сейчас у него на глазах она потеряла всякую выдержку и действовала на чистых инстинктах. Честно говоря, для неё это было более постыдным, чем стоять перед ним почти голой. Однако Хо Юфэй смотрел на неё с тёплой улыбкой, его взгляд, казалось, говорил, что он всё ей прощает, что ему всё равно, как она выглядит, и он на всё готов ради неё...
– Пора уходить отсюда, – сказал он.
Затем взял платок, расправил его, расстелил на воде, а сверху положил чип и отправил импровизированный «плот» в свободное плавание. Вскоре платок вместе с чипом уйдёт на дно, но пока он держится на поверхности, у них есть немного времени. Тан Сянмо оделась, и они вошли в лес.
В лесу было жарко и сыро, буйная тропическая растительность в таких условиях чувствовала себя прекрасно. Хо Юфэй достал компас, определил стороны света и ощупал кору некоторых деревьев. Найдя свои зарубки, присел и раскопал рыхлую почву у подножия дерева. Тан Сянмо округлившимися глазами смотрела, как он извлекает из земли большой чёрный пластиковый пакет.
Там был собранный рюкзак, наполненный различными необходимыми в походе вещами, и несколько экземпляров разного стрелкового оружия.
– Beretta 93R,* огневая мощь немного побольше, чем у твоего, но ты вполне можешь с ним справиться.
Тан Сянмо взяла в руки чёрный ствол, сразу заметив на рукоятке с противоскользящим покрытием фирменный логотип Beretta. Двухрядный магазин делал его корпус немного толстым, что не очень удобно ощущалось ладонью; вес чуть больше килограмма тоже тяжеловат для женской руки, но его не предполагалось использовать из неподвижной позиции.
(*Beretta 93R – итальянский автоматический пистолет, разработанный компанией Beretta в 1970-х годах на основе самозарядного пистолета Beretta 92. Предназначен для правоохранительных органов и военных. Особенность пистолета заключается в том, что помимо одиночного огня он способен вести автоматический огонь очередями по три выстрела –п.п.)
Хо Юфэй с улыбкой посмотрел на неё:
– Жаль, что не удалось купить «Питона» (пистолет Colt Python), он красиво смотрелся бы в твоей руке.
– Мог бы купить «Орла пустыни», **если на то пошло – безнадёжным тоном сказала Тан Сянмо.
Ради популяризации этого израильского пистолета его пихают во все боевики и игры, и совершенно напрасно: к сожалению, он непрактичный и слишком тяжёлый; в реальности ни один опытный боец не взял бы его с собой на поле боя.
(**Desert Eagle, "Орёл пустыни" – крупнокалиберный пистолет, разработанный израильтянами на базе американского Магнума; предназначен для спорта и охоты – п.п.)
На некоторое время они углубились в изучение карты. Этот маршрут Хо Юфэй разработал на самый крайний случай, если ситуация станет хуже некуда. Опасаясь, что их выследят, он отключил всё высокотехнологичное оборудование.
Тропический лес полон опасностей, кто знает, с чем им придётся столкнуться за время пешего перехода. Если бы не особые обстоятельства, он ни за что не позволил бы себе подвергать Тан Сянмо такому риску. Но если подумать о том, что за ними по пятам гонятся наркоторговцы, то предстоящая им дорога – это сущий пустяк.
Приближался полдень, солнце поднялось высоко, но густая листва в лесу не пропускала свет, кругом было тихо и тенисто. Сначала они шли достаточно быстро, чтобы отойти как можно дальше от брошенного автомобиля, потом постепенно перешли на спокойный шаг.
Переход на дальнее расстояние чем-то похож на марафон. Нужно просто стараться не падать и не наступать на что-то, на что наступать нежелательно – этого вполне достаточно, чтобы занять мысли и не думать ни о чём постороннем.
Они не разговаривали по пути, чтобы сберечь силы. Это позволило Тан Сянмо понаблюдать за мужчиной. Прежде он всегда следовал за ней, теперь он шёл впереди, и это казалось ей странным. Когда он не улыбается, он кажется очень холодным и суровым.
Он смотрит прямо перед собой, но иногда ей кажется, что у него есть глаза и на затылке – малейший сбой её дыхания заставлял его оборачиваться и проверять, всё ли с ней в порядке. От этого у Тан Сянмо теплело на сердце, а на губах расцветала нежная улыбка.
– Я в порядке.
Он покашливал и краснел:
– Если ты устала, скажи мне.
– Я не устала, – отвечала Тан Сянмо.
После очередного вопроса, заметив недоверчивое выражение его лица, она улыбнулась:
– Я говорю правду, не сто́ит меня недооценивать. Когда я была в Штатах, я занималась скалолазанием, рафтингом и горнолыжным спортом, у меня хорошая физическая подготовка, и я верю в свои силы.
– Ты забыла добавить автогонки, ты сегодня так гнала, что могла бы сниматься в «Такси-4» (комедийный боевик-сериал – п.п.).
Тан Сянси вспыхнула:
– Обычно я не нарушаю ПДД.
Так они и шли, изредка перебрасываясь парой слов. Солнечные лучи постепенно редели, и когда Хо Юфэй заметил, что они почти исчезли, он нашёл место с относительно ровным рельефом, вынул из своего рюкзака бутылку минеральной воды и дал ей.
– Пей медленно. Сначала прополощи рот и не пей много за один присест.
Он нашёл камень, на котором они могли посидеть вдвоём. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только щебетанием птиц. У обоих было такое чувство, что им наконец-то удалось ускользнуть от целого неприятельского войска. У Тан Сянмо болела шея под волосами, а когда на память пришла физиономия Уго, ей стало ещё хуже. Она осторожно спросила Хо Юфэя:
– Как ты узнал, что я здесь?
Хо Юфэй решил упростить процесс её поиска, включая близкую к безумию тревогу:
– Ты знала, что семья твоего бывшего бойфренда торгует наркотиками?
Тан Сянмо округлила глаза:
– Откуда я могла знать?! Он тогда мне ничего не рассказывал о своей семье... Но, когда меня привезли в его дом, я догадалась.
По сути, в Южной Америке большинство людей, облечённых властью, так или иначе тесно связаны с рынком наркотиков, а если вспомнить, что практически весь персонал в доме Уго был до зубов вооружён и каждый день находился в боевой готовности, чувствовалось, что здесь собрались не простые обыватели.
– Уго всё время требовал вернуть кольцо, которое он подарил мне некоторое время назад. Но, насколько я его знаю, он не настолько мелочный и жадный человек, чтобы ради этого кольца похищать меня и чуть ли не связанную тащить к себе в дом, как будто ему заняться больше нечем...
– Да? – поняв, что она имела в виду, Хо Юфэй поднял брови. – А ты знаешь, что он вовсе не Уго?
– Да, я...
«Я почувствовала это» – хотела сказать Тан Сянмо, но промолчала, сомневаясь, стоит ли говорить ему о своём даре. Но глядя в тёмно-серые глаза мужчины, смотревшие на неё спокойно и внимательно, она подумала: «А в чём проблема? Почему бы и не сказать? Он бросил всё и примчался за мной в Мексику, и не испугался этих головорезов, которые за свои наркотики убьют и глазом не моргнут». Она больше не хотела что-либо скрывать от него и стала объяснять:
– Возможно, ты не поверишь, но у меня с детства есть одна способность, очень похожая на то, что обычно называют шестым чувством, только сильнее обычного. Как правило, я чувствую направленную на меня энергетику от человека или предмета, я чувствую, исходит ли от них опасность для меня или нет. И опасность я определяю намного легче и безошибочнее, чем симпатию или доброжелательность. Я не знаю, Уго это или не Уго, но его чувства ко мне сейчас сильно отличаются от тех, что были раньше.
Хо Юфэй, словно не веря, широко раскрыл глаза, и Тан Сянмо моментально раскаялась в своей откровенности, не слишком ли опрометчиво она поступила? Ей не хотелось бы, чтобы Хо Юфэй счёл её... чужеродным существом.
– Это вовсе не сверхъестественные способности, – она поспешила оправдаться. – Если энергетика слабая, мне придётся очень сосредоточиться, чтобы уловить её, я не умею читать мысли, ничего подобного...
Он никогда не видел её в таком смятении. Она была похожа на ребёнка, который случайно набедокурил и боится, что родители будут ругаться. Это выглядело настолько мило, что Хо Юфэй невольно рассмеялся.
– Наверняка это очень слабенькая способность, иначе ты бы так не паниковала.
Хо Юфэй не слишком верил в сверхъестественные способности, но вполне мог допустить, что существует нечто такое; в своём военном прошлом он повидал немало невероятных историй. И насколько он сумел узнать Тан Сянмо, она не из тех, кто будет сочинять небылицы, если она сказала, значит, так и есть. Просто... ему нужно было время, чтобы переварить эту информацию.
– Ты... – слова возмущения застряли в горле Тан Сянмо.
В её округлившихся глазах плескались стыд и гнев, но эти чувства не помешали ей уловить в тоне насмешливых слов идущую из глубины его души заботу и... нежность. Её возмущение улеглось, и она невольно порадовалась, что в такой непростой период её жизни ей встретился именно он. Она слегка вздохнула и продолжила:
– На самом деле мне очень повезло, что я родилась с таким даром. В детстве я просто могла сказать, что доброта некоторых людей ко мне была искренней, в то время как другие вызывали у меня отторжение. И только повзрослев, я постепенно стала понимать, что этой способностью наделены не все люди, что я отличаюсь от других. И у меня достаточно зрелый ум, чтобы научиться управлять этим. Я читала научные статьи о сверхъестественных способностях и даже обследовалась, и пришла к выводу, что обладать ими совсем не плохо. Но эти учёные... я сомневаюсь, что они захотят даже провести мне вскрытие после моей смерти.
Она старалась говорить беспечно, но он понимал, что ей пришлось пройти длинный и нелёгкий путь от осознания своих способностей до спокойного принятия их, иначе она не обращалась бы за посторонней помощью. Она упомянула об этом вскользь, ненамеренно, но он понял и проникся ещё большим сочувствием к ней.
– Ты необыкновенная.
Тан Сянмо покраснела:
– Я, кажется, просила тебя не обращаться со мной, как с ребёнком.
Хо Юфэй выкатил глаза и высунул язык:
– Эй-эй, я не педофил!
Она закатила глаза и сразу вернулась к теме разговора:
– Так как ты узнал, что он на самом деле не Уго?
– А я разве не сказал? Для того, чтобы убедиться, он или не он тебя похитил, я нашёл в Майами знакомого ДНК-аналитика и попросил провести анализ. Он опознал его. Сначала мы подумали, что это Уго или кто-то из его окружения, но после детального сопоставления установили, что он действительно близкий родственник Уго, но это не он. Это Луис Нельсон Лопес, брат-близнец Уго. В клане Лопес он ведёт все дела, связанные с наркоторговлей. А вот местонахождение настоящего Уго на данный момент неизвестно, так что господину Луису приходится выступать одному в двух ролях. Полагаю, времени у него в обрез, поэтому он ради экономии сил и времени решил просто похитить тебя... Для чего ему понадобилось это кольцо?
– Если бы я знала, мне бы не было так скверно, – с тяжким вздохом сказала Тан Сянмо. – Уго не вкладывал в этот подарок какого-то особого смысла, просто как-то раз я увидела у него на пальце это кольцо и отметила его необычный дизайн, а он тогда улыбнулся и надел его мне на палец. Он сказал, что оно постоянно навевает ему тяжкие воспоминания, поэтому пусть лучше оно будет у меня...
И она рассказала, какие отговорки использовала, чтобы задурить голову Луису.
– Несмотря на то, что это я была инициатором разрыва, Уго дарил мне его с очень неоднозначным настроением. Мне кажется, он ошибочно решил, что я собираюсь выйти замуж. Мне и в голову не пришло, что это кольцо – такая важная вещь.
Хо Юфэй с задумчивым видом выслушал её, а потом сказал:
– Похоже на сюжет фантастического романа. Помнишь знаменитый «Властелин колец»?
– Ага, если сравнивать, то я – тот самый невезучий Фродо Бэггинс, ты – Сэм, а У... господин Луис – Голлум, только что вслух не орал: «Моя прелесть!» и не кидался отнимать...
Тан Сянмо оскалила зубы и изобразила растопыренными пальцами когти, словно подражая чудовищу из кино. Хо Юфэй весело рассмеялся, ну и женщина ему досталась! Совсем недавно её похитили и держали под замком, потом чуть не пристрелили, потом преследовали под шквальным огнём, теперь заставили пешком продираться через дикий тропический лес, и после всего этого у неё ещё остаются силы на такой юмор?
– Ну, Фродо Бэггинс, может, ты теперь сознаешься, куда ты заныкал «кольцо всевластия»?
– Эм-мм... – промямлила Тан Сянмо и опустила голову, после чего прошептала: – В унитаз...
– Куда?
– В унитаз. Оно было мне слишком велико, просто болталось на пальце. Ещё тогда, в Майами, я не сразу заметила, что оно слетело с пальца, и смыла его в канализацию...
Она закрыла лицо руками. С тех пор, как её впервые спросили об этом злополучном кольце, она каждый раз была близка к обмороку при одном упоминании о нём. Если бы Луис узнал, он не просто отрезал бы ей голову, он играл бы ею в футбол!
После минутного ступора Хо Юфэя одолел неудержимый смех:
– О Боже, ну ты... ну ты даёшь... в унитаз... Боже... тебе нет равных...
Стоило только представить, что этим головорезам придётся «искать сокровище» во всех отстойниках Майами, чтобы вернуть это кольцо, как его вновь накрывал приступ смеха. Он давно так от души не смеялся. «Боже мой, какие ещё сюрпризы приготовила мне эта женщина?» Тан Сянмо смущал его смех, но история и впрямь получилась очень глупой.
– Короче, можно считать, что кольцо сгинуло в жерле «Вулкана судного дня», расплавилось, но Луис определённо не смирится с этим...
Это означало, что отныне у них в руках нет ни единого рычага, способного воздействовать на их преследователей. От осознания этого факта прелестное личико Тан Сянмо омрачила печаль.
– Не бойся, всё будет хорошо, – сказал Хо Юфэй, придвинувшись к ней.
В его взгляде сверкала уверенность, она чувствовала, как от него исходит дух бесстрашия. Ей стало спокойно рядом с ним, как будто они уже давно вместе, и не важно, скрываются ли они в тропическом лесу или удирают от погони в пустыне, это всего лишь туристический поход вдвоём... Конечно, если бы это было возможно, она предпочла бы более безопасные места.
Они не слишком углубились в лес, но света здесь не было, а с наступлением ночи наступила вообще кромешная тьма, были слышны только потрескивания и шорохи неизвестных существ, которые ползли или карабкались куда-то по своим делам.
В рюкзаке Хо Юфэя, похоже, было всё и на все случаи жизни, как в четвёртом измерении знаменитой сумки Дораэмона. Он достал фонарик, спальный мешок и велел ей лечь в него.
– Ты должна выспаться, завтра нам предстоит долгий путь.
– А ты?
Спальный мешок был рассчитан только на одного человека, а его рюкзак всё-таки не был волшебной сумкой Дораэмона, и других спальников там не было. Хо Юфэй спокойно улыбнулся, и его улыбка, подсвеченная снизу светом фонарика, почему-то показалась невероятно привлекательной. Сердце Тан Сянмо пропустило удар, а потом вдруг заныло, пронизанное странной смесью нежности и боли.
Он не кичился своим превосходством, хотя имел достаточно навыков. Возможно, это его чёртова спецподготовка позволяла ему разгуливать по таким местам, как этот лес, как у себя дома, но она не такая. Ей нельзя попусту расходовать силы; лучше всего как следует выспаться, чтобы сберечь силы и не стать для него обузой, но... Тан Сянмо не могла в таких обстоятельствах свалить всё на него, а сама спать как ни в чём не бывало.
– ... Я замёрзла.
– Что? – услышав её бормотание, Хо Юфэй вздрогнул.
Он недоумевал: Гватемала относится к странам с тропическим климатом, ноябрь здесь – сухой сезон. Ночью, конечно, прохладно, но низких температур здесь не бывает.
– Ваше Величество, прикажете мне пойти и убить какое-нибудь дикое животное, содрать с него мех и укрыть Вас?
Тан Сянмо недовольно застонала.
– Зачем так заморачиваться, когда есть более простой и естественный способ?
Хо Юфэй замер, осмысливая сказанное. К лицу прилил жар, благо при слабом свете фонарика она не могла это заметить.
– Это... не очень хорошо...
– Что тут нехорошего? – Тан Сянмо захотелось придушить его за нерешительность; «Что за чёрт? Он что, боится, что я заразная?» – Быстрее! Я сейчас умру от холода! Иди сюда и согрей меня...
Она просто хотела, чтобы он погрелся рядом с ней и тоже поспал в относительно комфортных условиях, но её рассердило то, что он стал отнекиваться. Если на то пошло́, она хоть и говорит всё прямо, но не окончательно растеряла стыд; она была достаточно смущена тем, что намекнула мужчине, что совсем не против его объятий, но никак не ожидала, что он станет колебаться и увиливать. Неужели ему настолько не хочется к ней прикасаться?
Она вдруг вспомнила, как днём, когда они искали маячок, она разделась перед ним чуть ли не догола, а у Хо Юфэя транспарантом через всю физиономию шло: «О нет, только не это!» – и ей стало обидно. Неужели она совсем ему не нравится? Она считала, что её фигура и всё остальное вполне себе ничего и втайне надеялась, что в эту полную опасностей осень у него вряд ли было много секса, не важно, был ли он возле неё или вдали...
«В любом случае, он же не может настолько пренебрегать мной? Ненавижу...» Каких-то полдня назад она ещё была пленницей на вилле Луиса и не знала, что её ждёт; не далее, как сегодня утром ей приставили пистолет ко лбу, а потом была бешеная погоня, только пули свистели – а теперь она готова разрыдаться от обиды, что какой-то мужчина отверг её... Боже, какая же она дура!
«Сейчас не время думать о такой ерунде», – утешила она себя и закуталась в спальный мешок. Спустя какое-то время, разбавленное огорчёнными вздохами, её медленно окутало чьё-то тепло, проникшее извне через крепкую водонепроницаемую ткань спального мешка. Он обнимал её нерешительно, как будто нехотя, и Тан Сянмо недовольно брыкнулась, желая вырваться, но над её головой тут же прозвучал строгий голос Хо Юфэя:
– Не вертись.
Он говорил сквозь зубы, словно что-то терпел. Он старался не думать о ней как о женщине, рассматривая просто как некий объект и отсекая всякие чувства. Тан Сянмо чувствовала это, и досада, блуждавшая в её сердце, только росла от этого.
– Если не хочешь, не надо заставлять себя, – глухо сказала она.
– Всё нормально, спи, – тон Хо Юфэя был отстраненным, словно его мысли были совсем не здесь.
«Гад...» Тан Сянмо стиснула зубы. «Сейчас не время ссориться», – сказала она себе, стараясь не обращать внимания на его скованность и закрывая глаза. В конце концов, не в силах бороться с телесной и душевной усталостью, она постепенно уснула в объятиях мужчины, пробудившего в ней странную смесь любви и ненависти.