Инстинкт Валентины

«...Не доверяй тому взору, что получил от них. Положись на инстинкты. Если у тебя хороший нюх, следуй ему. И пока охотишься за тайнами, опасайся тех, кто охотится за тобой!»

За обеденный столом гробовая тишина, прерываемая лишь постукиванием серебренных приборов о тарелки. Неловкость так и витала в воздухе. Поэтому первым решился её нарушить Икарис, сначала прокашлявшись:

— Если Вы согласились, Виктор, то нам следует отправляться в резиденцию как можно скорее. Грядёт Бал Тёмной ночи, что станет наилучшим временем представить Амали. – парень столкнулся взглядом с Валентиной. Пятнадцать минут назад он уже сообщил ей об этом событии, проводившимся в императорской резиденции раз в год. Бал длится по обыкновению четыре-пять дней, и на него будут приглашены все сливки мирового сообщества – политики, бизнесмены, актёры и спортсмены. Что- то вроде ложи, куда трудно получить приглашение, но при этом похожее на международную конференцию с афтепати, выступающей в роли поля нетворкинга для присутствующих, но рычагом манипулирования для Империи Ликарин.

— Икарис прав. Они не смогут нам отказать в приёме и тем более устранить. – поддержала его Вэл, посмотревшая на отца. Они еще не разговаривали после произошедшего, разве что он спросил, как она чувствует себя, когда все принялись за трапезу. Валентина решила дать своей семье еще один шанс. Возможно, после того как они закончат со всем этим, им удастся постепенно наладить отношения.

— Хорошо, отправимся завтра. – служило им ответом, - Но вы должны быть осторожны, - подытожил Виктор. Он был рад тому, что дочь его не отталкивала, но вместе с тем, вспоминал слова Немезиса, которые теребили беспокойством его сердце.

После обеда, Валентина предложила девочке погулять на свежем воздухе, чтобы немного её развеять. Они вышли из поместья и направились к широкой тропинке, уходящей в глубь между высокими стволами столетних деревьев. Вэл вспоминала, как она гуляла по здешним местам будучи совсем ребёнком и теперь её не одолевали тягостные мысли.

— Знаешь, когда я была маленькой, то целыми днями гуляла по этому лесу. Мне тут было как-то спокойно, хоть он и выглядит мрачным и пугающим, - она посмотрела на Амали, проверяя её заинтересованность и продолжила, - это не обычный лес. Его окружает зачарованный барьер, из-за чего проходя его тебе может стать немного тяжело. Всё дело в большем содержании кислорода, обычным людям этого не выдержать, но не нам с тобой. Дикие животные довольно крупные и обладают умом, правда они немного застенчивые, но в целом добрые. Зачарованные хищники живут также долго как мы, но одиночками, так что их популяции не увеличиваются. Азар рассказывал, что это из-за лесной нимфы, живущей тут многие века, - она обернулась смотря на крышу сооружения, от которого они довольно далеко отошли и махнула на него рукой, - Говорил, что наш пра-пра-пра—пра-и-еще-много-пра-дед Дарий получил эти земли в знак признательности от Ликарина, отца-основателя, твоего предка, кстати, стал жить доставая местную фею и достал так, что она наложила этот барьер. Я Азару не верю, ведь нимфа не разу не выходила со мной поздороваться, хотя они очень любят сладких детей, а я была самой сладкой девочкой, - она засмеялась, смотря на подростка и та ответно ей улыбнулась. Они присели на старое поваленное дерево, - Мне кажется тебя что-то беспокоит, Амали.

— Знаешь, ты создаешь двоякое впечатление. – произнесла она, прищуриваясь, - вначале ты кажешься такой холодной и крутой. А потом оказывается, что ты любишь поболтать.

— Неужели? – ухмыльнулась девушка в ответ на её подозрения, - Я такая болтушка только с тобой. Так что, ты можешь поделиться со мной, не бойся, - подбодрила Вэл и толкнула её локтем.

— От меня так много проблем. К тому же, вдруг, я вовсе не дочь императора. Что будет тогда? И мне страшно, что всё это сон, и на самом деле я всё еще там...- бесстрастно начала Амали. Валентина вспоминала отрывчатые фразы подростка о жутком месте, где её держали. Она так и не рассказала, что там происходило, но Вэл старалась не давить. Пока у девочки проявились лишь два дара: подчинение и ясновиденье, но кто мог предположить что будет дальше. Её рождение пытались скрыть, но при это ставили над ней различные опыты. Возможно, одна из наложниц хотела заполучить еще больше денег и продала девочку. Кровь у ликарийцев почитается, а вот кровь основателя почти божественна.

— Проблемы от тех, кто нас преследует, а не от тебя, - возразила Валентина, - и вовсе не принадлежность к императорской семье делает тебя особенной, ты сама по себе особенная. Если что-то пойдёт не так, - девушка положила руки на её плечи и развернула к себе, заглядывая в глаза, - я тебя не дам в обиду, слышишь, мелкая?

Валентина дождалась пока Амали кивнёт и повела её дальше. Поприветствовать потомков Сквиша. Бурого медведя, умного и доброго, который часто выступал в качестве теплой подушки в детстве. Да, она покинула поместье, но раз в несколько десятилетий навещала здешние земли. И словно сталкер наблюдала за особняком. Пару раз ей даже повезло увидеть отца. Равнодушного и холодного. Вспоминая те образы, сердце Валентины сжалось. Наверное, Виктору было одиноко.

Девушки переступили барьер и задышали полной грудью.

— Я всегда задавалась вопросом, почему это была я. Почему все эти вещи выпали на мою долю. – тихо произнесла Валентина, нарушая молчание, сопровождавшееся хрустом листьев под ногами.

— И? Ты нашла ответ? – спрашивала Амали, которая шла рядом и смотрела вниз.

— Не совсем. Всё зависело от моего периода в жизни. Я старалась игнорировать своё прошлое, но иногда было совсем тяжко. И в конечном счёте изменился вопрос.

— Вопрос?

— Да. Моё отношение. Сначала я винила всех. Взращивала в себе обиду подобно дереву. Затем срубала его равнодушием, но забывала про корни. Думала, что, если не замечать, они исчезнут. Была ненависть, злость, гнев. Они стали частью меня. И знаешь, я никогда не считала эти эмоции неправильными. Они вполне заслуженные. Это нормально злиться и плакать. Нормально, когда ты чувствуешь грусть и обиду.

— Они оправданные, но в конечно итоге они могут поглотить полностью. Сожрать с потрохами. Я видела нечто подобное там, и, это жуткое зрелище. Не хочу быть как они, - возразила Амали, которая вспомнила мужчин и женщин, сдирающих с себя кожу и волосы. Они становились безумцами, заложниками боли.

— Я приняла их. Кажется, что от этих чувств ничего не изменится. Они не исправят моего прошлого. Меня. Но их нужно прочувствовать по-настоящему, смело, до конца. После они тебя отпускают, ну, или ты отпускаешь их. И я просто смирилась, что плохие вещи происходят. Просто случаются. И я не смогу исправить их. Но могу изменить своё отношение к ним.

— Они случаются не просто, Валентина, - помотала головой Амали и нахмурилась, - они случаются, потому что их совершают плохие люди.

— Верно. Иногда это действительно злой умысел, а иногда это стечение обстоятельств. Если ты можешь их остановить, то вперёд, но если это уже случилось и никакие действия этого не исправят, то всё зависит от твоего отношения к ситуации.

— Хорошо, допустим. Что-то случилось. Я не смогла этого остановить и позже я тоже не могу найти решения, событие становится воспоминанием. Что тогда? Проживать всё эти эмоции. А что потом? – скептично бросила Амали, которая остановилась и посмотрела на взрослую девушку.

— А потом... Я буду ждать тебя. После всех этих чувств, я буду ждать тебя, Амали. – мягко одарила её улыбкой Валентина.

По возвращению они начали собирать одежды, подходящие для бала. Путь занял около восьми часов до мегаполиса, в котором находилась резиденция. Она занимала два верхних этажа одного из высотных зданий, превращая всё в бесконечный пентхаус. Элитно, роскошно и по-императорски. Валентина даже успела взгрустнуть, вспоминая стеклянную оранжерею Цирцеи. Перед входом было припарковано несколько спорткаров, явно напоказ, ведь у здания была подземная парковка. Их встретили в вестибюле, словно в фешенебельном отеле. Улыбающиеся люди поприветствовали со всей услужливостью, забрали багаж, обещая доставить их самостоятельно и один из них, явно менеджер, сопроводил их сначала к зеркальному лифту, выполненному в манере двадцатых годом прошлого столетия, а затем и по коридору из черных плит под мрамор и холодной подсветки. Менеджер покинул их молча улыбаясь, оставив у высокой арки.

— Валентина, я вижу ты неравнодушна к Диямару, - произнёс тихо, но уверенно Виктор, он неожиданно легко прикоснулся к её запястью и тут же убрал руку, а затем двинулся, но прежде произнёс, - но, ты не должна быть привязана к кому-то лишь обстоятельствами. И если вдруг ты решить разорвать узы, то помни, что печать – всего лишь слова.

Девушка не веря посмотрела на ушедшего вперёд отца. Она не успела даже что-либо произнести. Лишь усмехнулась и стала думать о другом.

За этой аркой мог находиться их главный антагонист. Тот, кто расставляет фигуры на шахматной доске. Гости прошли арку и один за другим появились в огромном зале, где должен был проходить Бал, не вызывания никакого удивления у здешней свиты, и служилых ликарийцев, отдающих приказы персоналу, подготовляющему различные декорации для предстоящего празднества. Валентину удивилась тому, как современно всё выглядело: никаких викторианских штучек и позолоты. Императорская чета казалось была занята своими делами. Они стояли на невысоком подиуме, мужчина, равнодушно оглядывающий украшения и оживлённо беседующая с кем-то рыжеволосая красавица. В лицо сразу бросалась разница их возраста. Они обратили своё внимание на прибывших.

Сначала шёл Виктор Кантемир со старшим сыном Азаром, которые сверкали в праздничных фамильных фраках. За ними следовала Амали в довольно простом летнем платье, которое скорее подошло бы курорту и милых сандалиях, одолженных из гардероба Вэл, вероятно, девочка выбирала их, подсознательно стремясь к чему-то легкому и не обременяющему. Шествие закрывала парочка Икариса, одетого в классический чёрный костюм и белую рубашку и дерзкой Валентины в голубых широких джинсах, черной свободной футболке, кепке и кедах. Парень выглядел так хорошо, что она отдёргивала себя каждый раз, когда слишком долго на него смотрела. Вначале она считала, что отец с братом перебарщивают в этих парадных одеждах с множеством медалей, а теперь поняла, что это скорее Вэл не дотянула. Все остановились перед сценой. Две пары глаз уставились на них, одни со смирением, другие с яростью.

— Приветствую Вас, Солнце Империи, - Виктор поклонился и сухо поздоровался, - Представляю Вам своих детей: сына – Азара Кантемира, и дочь – Валентину Кантемир, - он указал на них рукой и Вэл панически подумала о том, что это официальное представление, а она в кепке и джинсах перед четой, которая управляет их империей. Мужчины не сумели удержать улыбку, когда она сдернула с себя кепку и неловко улыбнулась, поправляя волосы. Виктор продолжил свою речь так, что голос разносился в пространстве подобно грому, - Я хотел бы представить Вам Амали Зилант, предположительно вашего потерянного ребёнка. Я, Виктор Кантемир, выступаю в качестве покровителя и прошу провести проверку на принадлежность к крови Ликарин.

— Да, как Вы смеете...- завопила было Цирцея, но взмах руки, усеянной перстнями, остановил её.

— Как пожелаешь, мой друг, - заявил устало Стиким и снова взмахнул кистью, указывая, что они могут покинуть его. Цирцея удивленно уставилась на равнодушного супруга.

— Мой император, Вы должно быть шутите? – истерично спросила она мужчину, который лишь сложил руки в замок.

— Я предельно серьезен, моя императрица, - отрицал он, а затем продолжил словами, показавшимися Валентине загадочными, - я смирился со своей участью. И тебе пора.

— Благодарю, Император. – также сухо и уверенно сказал Виктор, он развернулся к прислужникам, которые уже ждали, чтобы сопроводить их по комнатам.

«И всё?» спросила себя Вэл, дивясь легкости представления. Никаких скандалов, выяснения, криков и опровержений. Император спокойно назначил процедуру проверки, которая займёт около трёх дней. Обычный человек порадовался бы стечению обстоятельств, но мнительная девушка лишь сильнее напряглась. Её крайне озадачило смиренность правителя, но по крайней мере ярость императрицы подкрепило правдивость её мотива.

— Ты можешь побыть с Амали? - обратилась она к еще не ушедшему Икарису, - мне нужно принять душ и переодеться, а потом я буду с ней сама. Это займет около часа, не больше. Просто...Здешнее окружение не вызывает во мне доверия, - объяснила Валентина и оглянулась в поиске подслушивающих, хотя в коридоре не было и души. Даже тройка их спутников разошлась по своим покоям.

— Без проблем, можешь не торопиться, - кивнул Икарис и Валентина искренне его поблагодарила, он ответил милой улыбкой, заставляющей что-то невесомое порхать среди её внутренностей, и они разошлись.

Она подошла к запертой двери своей комнаты, провела ключ-картой и зашла во внутрь. В номере, если его можно было так назвать не работал выключатель, хотя были датчики реагирующие на движения, которые были установлены под потолком. Они мигали красным, что говорило о наличие электричества. Хоть она смогла разглядеть всю мебель и планировку без него, её это немного смущало. Валентина прошла дальше, к прикроватной тумбе, где располагался стационарный телефон, подняла трубку, чтобы набрать ресепшн, но тут почувствовала острую боль в нижней части спины. Это было острие, поняла она.

Кто-то приставил к ней нож.