5.Привлеченные чужаки, приближение бедствия на травянистых равнинах
Живот Фужун рос с каждым днем. Королевский шатер был переполнен радостью и предвкушением встречи с новой жизнью.
Знахарка сказала, что ребенок родится зимой, в день великого снегопада. Это был лучший сезон для родов на травянистых равнинах. Некоторые небольшие племена обычно отчаянно боролись за то, чтобы урвать припасы на зиму в самом конце осени, но все сражения прекращались после первого снегопада. Это означало, что у третьего ребенка в семье Ци Ян было бы относительно много времени, чтобы пережить хрупкий младенческий период.
Фужун имела большой опыт в воспитании детей. Она начала шить новую одежду с тех пор, как поняла, что беременна. Также ещё оставались старые вещи Агулы, так что этого должно было хватить на третьего ребёнка.
Сухбару и Фужун испытывали одно и то же чувство: этот младенец будет мальчиком, мальчиком, который освободит свою старшую сестру от ее долга!
Первый снегопад длился несколько дней с тех пор, как началась зима. Толщина скопившегося снега составляла не менее пятнадцати сантиметров. Сухбару радостно сказал Агуле: “Подойди и посмотри, Агула. Снег - это благословение Небес, данное нам, жителям травянистых равнин. Благодаря этому, пастбища определенно будут плодородными в следующем году”.
Но всего через несколько дней Сухбару внезапно выехал с группой людей из лагеря.
Небольшое племя сообщило: племя Ака, зависевшее от племени Чэнли, было уничтожено… Кто же нарушил зимнее перемирие на травянистых равнинах?
Группа продвигалась вперед в течение одного дня и одной ночи. Сухбару издалека увидел поразительно выжженное черное поле, испещренное багровыми пятнами. Как только они оказались рядом, даже воины Чэнли, привыкшие к зрелищу убийств, не могли удержаться от холодного вздоха: повсюду лежали замерзшие трупы. Не пощадили даже стариков и детей.
”Буцин".
”Каган!"
"Проберись в заднюю часть лагеря. Проверьте загоны для скота.”
“Понял”.
Сухбару слез со своего коня, затем подошел к нескольким трупам, чтобы рассмотреть их поближе. Он обнаружил, что ранения не были нанесены ятаганами. Вместо этого там были дыры размером с бутылочную пробку, и некоторые люди были застрелены шальными стрелами. Несколько стрел насквозь пронзили тела, оставив снаружи только перья.
Сухбару поклонился мертвецу, затем наступил на труп и вытащил стрелу. Сухбару на мгновение опешил, увидев маленькие иероглифы, выгравированные на наконечнике стрелы.
Квадратные и жесткие символы. Письма королевства Вэй, откуда родом Фужун.
“Докладываю Кагану!”
Буцин опустился на одно колено, затем доложил: “Весь скот в загонах мертв...”
Буцин не мог понять: если бы это было не ради пропитания, зачем бы им нападать на племя Ака зимой? Вид сотен трупов животных разбивал ему сердце.
“Я понял это”.
Сухбару сломал стрелу, которую держал в руке. Немного подумав, он сохранил ту часть с выгравированными иероглифами: почему жители королевства Вэй пришли на травянистые равнины? Чтобы выяснить это, он должен сначала отправиться в определенное место.
“Садитесь на своих лошадей! Пойдем со мной.”
Группа продвигалась на юг, к главному лагерю племени Туба, который находился на берегу реки Ло. Армия королевства Вэй не могла пройти так далеко, не разгромив перед этим племя Туба!
Если только племя Туба уже не было уничтожено!
Несколько дней спустя Сухбару и его люди остановились в трехстах метрах от племени Туба…
Позади него Буцин ахнул, указывая на возвышающееся сооружение. Он сказал: “Каган, посмотри”.
Сухбару прищурился: он уже видел это раньше! Это была разведывательная башня армии королевства Вэй. Из него выглядывал солдат.
“Все, разворачивайте лошадей. Мы отступаем.”
“Каган? Что это за штука?”
Сухбару стиснул зубы: “Племя Туба вступило в сговор с Вэй... с чужаками”.
Он привел с собой не так уж много воинов, и они были слишком утомлены многодневным путешествием, чтобы противостоять племени Туба. Сухбару быстро принял решение отступить.
Эрихе привел сюда своих людей, как только получил уведомление от разведчика, но Сухбару уже далеко ушел со своей группой.
Эрихэ заметил отпечатки копыт на снегу, затем сказал человеку в доспехах, стоявшему рядом с ним: “Посланник юга, у них не так много людей. Возможно, мне следует преследовать их и убить.”
Человек в доспехах выслушал перевод солдата, затем погладил свою бороду: “Пусть Хан сохраняет спокойствие, у этого генерала, естественно, есть план”.
Эрихэ настойчиво сказал: “Есть большая вероятность, что они из племени Чэнли! Сухбару известен как ‘свирепый тигр’, и под его началом десятки тысяч отличных воинов. Если он нападет со своей армией, моё племя Туба может не устоять!”
-Этот генерал предпочел бы, чтобы он выступил в полном составе; это избавило бы его от многих неприятностей. Поверхность реки уже затвердела. Позже этот генерал напишет письмо коменданту, чтобы тот перенес лагерь и выдвинул армию вперед. Четырехсоттысячная армия нашего королевства Вэй прибудет через день пути, пересечет замерзшую реку и сравняет это с землей.… как это называется?”
“Племя Чэнли”.
“О, это племя Чэнли, с легкостью”.
Эрихэ был ошеломлен. Он думал, что двадцать тысяч человек, которых привел этот южный посланник, уже были самыми сильными воинами королевства Вэй. В конце концов, все они были одеты в стальную одежду, которую стрелы не могли пробить, и каждый был вооружен оружием, способным стрелять стрелами одним нажатием спускового крючка. Но он никак не ожидал, что на самом деле этих воинов было четыреста тысяч!
Он был свидетелем боеспособности этого отряда в тот день, когда было уничтожено племя Ака. Всего за два часа в живых не осталось ни одного человека…
Сухбару отправил своего доверенного подчиненного обратно передать приказ о подготовке, а сам повел остальных к племени Вэйкэ. Они не спешили днём и ночью.
Каган племени Вейкэ вскипел от ярости, когда услышал, что племя Туба вступило в сговор с южанами. Он заключил союз с Сухбару прямо тогда и на месте.
Как только Сухбару ушел, Каган племени Вейкэ повел нескольких своих сыновей на то место, где когда-то стояло племя Ака. Как только он вернулся, он отдал приказ о высшей степени готовности…
Неизбежная война, без каких-либо признаков или предзнаменований, тихо наступила в то время, когда должно было наступить зимнее перемирие.
Но чего никто не ожидал, так это того, что объединенные силы двух крупнейших племен травяных равнин, армия почти в сто тысяч воинов, будут быстро разбиты передовым оружием королевства Вэй. Война стала односторонней.
Сухбару возглавлял свои войска на передовой. Он мог только наблюдать, как воины из обоих племен падали в огромном количестве, но они даже не могли коснуться вражеской стороны!
Жители царства Вэй стояли на высоких стенах, сделанных из литого льда. Они держали в руках странное оружие, которое стреляло стрелами, закрывавшими небо и покрывавшими землю.
Линии фронта атаковали в течение нескольких часов. Оба племени воинов понесли большие потери. Но как только они, наконец, достигли ледяной стены, их встретили бесчисленные падающие валуны, глыбы льда, горячее масло и нечто, чего Сухбару никогда раньше не видел: деревянный забор, сделанный из связанных бревен с заостренным концом.
Острие этих бревен быстро увеличивалось в его поле зрения. Все вокруг него замедлилось. Крики, призывающие к убийству, и шум ветра постепенно стихли…
“Анда! Берегись!” Воин травяных равнин отбросил Сухбару в сторону только для того, чтобы быть раздавленным деревянным забором вместо него.
”Анда!" Заостренные бревна проделали множество кровавых дыр на теле Гуци. Свежая кровь хлынула у него из носа и рта. Он повернул голову и посмотрел на Сухбару янтарными глазами, полными отчаяния и замешательства. Грудь, полную недовольства, можно было выразить только двумя словами: “Анда, беги...”
Армия потерпела сокрушительное поражение. Непобедимый "свирепый тигр" травяных равнин становился блёклым по сравнению с четырехсоттысячной армией королевства Вэй.
Лу Цюань посмотрел вниз на людей с травянистых равнин, которые отчаянно спасались бегством, и удовлетворенно погладил свою бороду: “Ударьте в гонг, чтобы отозвать армию!”
“Понял, господин комендант”.
Эрихэ был слишком потрясен, чтобы говорить. Через некоторое время он осторожно поинтересовался: “Сухбару сейчас не может предпринимать дальнейших атак. Должен ли я возглавить группу для преследования?”
- Разве ты не знаешь, что не следует преследовать отчаявшегося врага? Лу Цюань холодно усмехнулся про себя, выказывая легкое презрение.
Сухбару повел остатки войска обратно в главный лагерь, а затем надолго заперся в своей палатке. Как только он вышел, он отдал несколько категоричных приказов.
Три важных старейшины, которые все еще были в добром здравии, должны были отдельно руководить эвакуацией домашнего скота племени, женщин и детей. Сухбару возглавит три тысячи воинов и сохранит немного припасов для защиты главного лагеря.
Это сразу же вызвало множество возражений. Но поскольку они не смогли отговорить Сухбару, у них не было другого выбора, кроме как следовать его приказам.
Сухбару ясно понимал: прятаться в глубине травянистых равнин было их единственным шансом на выживание, но Фужун собиралась скоро родить. Она даже не умела ездить верхом, не говоря уже о том, чтобы преодолевать верхом большие расстояния. К тому времени соплеменники определенно убедили бы его оставить Фужун позади. Это было то, чего он абсолютно не мог сделать!
В каждой палатке упаковывали свои вещи. Все племя Чэнли пребывало в хаосе. Ведя Сяо-Дие за руку, Агула отправилась на поиски их отца: “Отец-каган, я хочу остаться здесь с тобой и матерью”.
“Я тоже!”
"Нет! Возвращайся и собирай свои вещи прямо сейчас!”
Агула сделала шаг вперед: “Отец-каган, почему вы с мамой не идете с нами?”
Сухбару долго смотрел на двух своих дочерей, потом глубоко вздохнул. Он погладил Сяо-Дие по голове, затем положил руку на плечо Агулы. Он сказал: “Твоя мама скоро родит. Отец-каган все уладит здесь. Мы придем и найдем тебя, как только родится твой младший брат.”
“Но...”
“Агула!”
”Отец..."
Сухбару снова глубоко вздохнул. Он серьезно сказал, глядя в глаза Агуле: “Когда отец-каган был молод, племя Чэнли тоже переживало серьезные перемены. Твой дедушка также отправил отца-кагана подобным образом, чтобы гарантировать безопасность главенствующей семьи племени Чэнли. Ты единственный сын отца-кагана. У племени Чэнли есть надежда, пока ты жив. Послушай отца-кагана. Забери свою младшую сестру и позаботься о ее безопасности.”
Уголки глаз Агулы покраснели, но она заставила себя удержаться от импульсивного объятия отца: “Я справлюсь. Я вернусь с ней и соберу наши вещи прямо сейчас.”
Сердце Фужун было в смятении, когда она собирала вещи для своих двух дочерей. Она двигалась по всей палатке своим негнущимся и тяжелым телом. Она не имела образования, поэтому не могла ничего придумать, чтобы уехать со своими детьми. Охранники подходили несколько раз, потом она, наконец, вспомнила кое-что, что слышала раньше: “Агула, Сяо-Дие, вы оба подойдите сюда”.
Двое детей подошли к Фужун, держась за руки. Их глаза были красными от слёз, когда они сказали: “Мама”.
“Агула, хорошенько заботься о своей младшей сестре. Мама и твой отец-каган очень скоро придут и найдут тебя.”
”Понял, мама может быть спокойна".
“Вы двое все еще помните слова королевства Вэй, которым научила вас мама?”
Агула кивнула: “Я кое-что помню”.
“Если положение будет плачевным, подумайте о том, как убежать на юг. Переправьтесь через реку Ло и спрячьтесь в царстве Вэй.
***
Группа беглецов отправилась в путь. Байин шел рядом с Агулой, не издавая ни звука. Несколько миль спустя он внезапно натянул поводья своей лошади.
- Байин, почему ты не двигаешься?
Байин стиснул зубы: “Анда, возьми Сяо-Дие и иди с ними. Я хочу вернуться”.
Агула молча посмотрела на Байина. Последний продолжил: “Племя Туба убило моего отца. Я хочу вернуться и отомстить за него!”
Агула посмотрела в красные глаза Байина. Она не знала, что ей следует сказать.
“Анда, будь осторожен! Как только я отомщу, я приду и найду тебя с каганом.”
“Хорошо. Тебе тоже следует быть осторожным.”
Байин вытащил из-под одежды ожерелье из волчьих клыков: “Сигнальный рог быка?”
Агула коснулась своей груди: “Я ношу его с собой”.
Байин ослепительно улыбнулся: “Тогда я пойду, Анда!”