Глава 10
Сар Тиби 30-й день, 1686 г пп
С тихими испуганными перешёптываниями знать потихоньку стекалась в главный зал. Слуги заранее обставили его длинными столами с закусками и горячими блюдами. После того, как суматоха улеглась, а стихийное чествование служителей Голоса мира простым народом закончилось, знатные гости принялись обсуждать произошедшее.
Ещё бы — хикут! Да не где-нибудь в полях или около деревни, где деки появляются не чаще пары раз в год, а в крупном городе, в котором не заметить образование почти невозможно. Борьба с завихрениями тайности, которыми и являлись хикуты, сводилась к нескольким возможным исходам.
Самый частый — аномалия разворачивалась, бушевала и гасла, так как чаще всего они происходили в малонаселённых или вовсе необжитых местах.
Временами аномалия, после буйного цикла, оставляла видоизменённые, искажённые последствия действительности. Где-то могло появиться растение, прозрачное, как стекло и искрящееся в солнечных лучах, но горячее, словно только что выкованная кузнецом сталь. Иногда появлялись искажённые существа. Бедняги, которые попадали в хикут, перерождались неуправляемыми потоками тайности. Они становились нестабильными, иступлёнными болью и безумием вестниками хаоса. Чаще всего таких существ за определённую плату устраняли авантюристы, которые имели свои таверны почти в каждом крупном городе.
Следующий способ борьбы с хикутом — на стадии его проявления или зарождения, группа дек, проводя определённые манипуляции тайностью, могла распутать клубок взрывной мощи. Процесс трудоёмкий, но при должном количестве и опыте дек — возможный. Самое главное — успеть вовремя, до того, как аномалия перейдёт в буйный цикл. После, конечно, остановить хикут также возможно, но обстоятельства вокруг него будут всячески этому мешать.
Третий способ, тот, на котором зиждилась суть Оплота Надежды — помощь бессмертного. Помимо их вечности, великой силы и символизма принципов цивилизации, которые они несли почти семь столетий, надежда людей держалась на том, что богам были подвластны искажённые потоки тайности. Мановением руки они могли заставить исчезнуть мистический шар энергии тайности.
Оттого самой популярной темой перешёптываний в этот вечер был Калид, на глазах которого развернулся чудовищный хикут, унёсший жизни нескольких горожан, и который не предпринял ровным счётом ничего.
Чудо, сотворённое Голосом мира, конечно, так же обсуждалось. Ещё бы, ведь до недавнего времени считалось, что с такой лёгкостью избавиться от хикута могли только бессмертные.
Но бездействие бога, который своими глазами видел ужас, сотворённый аномалией — тема пересудов, которая надолго останется на устах.
Стража разгребала разрушения и останки, оставленные аномалией, когда из десятидверного оплота вышла одна из жриц Калида, и объявила, что день Обновления продолжается. Приём бессмертного в замке Севегон никто не собирался отменять из-за такой мелочи.
Эту новость собравшиеся на площади встретили оглушающим молчанием. Но возражающих не нашлось: не подчиняться приказу бога — не самое разумное решение. Однако Тиморо заметил, что даже у Вестника Оплотов выражения лица было крайне озадаченным.
Большой зал замка потихоньку наполнялся людьми, появились музыканты, которые начали играть лёгкие ненавязчивые мелодии на тайнотонах. Знать, продолжая обсуждать произошедшее, вкушала светскую жизнь.
Бал в честь праздника Обновления начался.
Тиморо не находил себе места. Среди танцующих и смеющихся людей он искал лишь одно единственное лицо. Он искал строгий взгляд серых глаз, но раз за разом натыкался на веселящуюся знать.
— Позволите украсть у вас первый танец, ваша милость? — раздался девичий голосок. Тиморо резко обернулся, не в силах сдержать счастливой улыбки. Однако эта радость быстро потухла, стоило увидеть дочку одного из номархов. Клеона Эйсхарт. Он видел её раньше, но никогда не обращал особого внимания. Теперь, приглядевшись, он даже посчитал её милой. Не такой, как та, которую он ждал, но вполне симпатичной. Щёки у неё розовели от нетерпения, а глазки бегали. Она то и дело бросала взволнованные взгляды в сторону своего отца. А тот не сводил глаз с дочери и по виду тоже волновался. Тиморо быстро догадался, что этот танец вовсе не был инициативой девушки. А раз так, то никакой надежды он ей не даст.
-Конечно, — вежливо улыбнулся Тиморо и протянул девушке руку.
Танец был отстранённым и совершенно неличным. Чем-то формальным. Тиморо то и дело глядел по сторонам, улыбался другим гостям и вяло вёл танец к его завершению. Девушка послушно следовала за ним.
— Мне кажется, ваши мысли заняты кем-то другим, — немного виновато улыбнулась девушка. — Кем-то особенным. Простите, если сую нос не в своё дело.
Тиморо посмотрел на девушку удивлённо.
— Так заметно? — неуверенно спросил он. — Прошу прощения. Я жду кое-кого. Но не уверен, что она придёт.
Девушка хитро прищурилась, рассматривая наследника с огромным любопытством.
— Девушку? — спросила она. — Наверно она очень красивая. Вы выглядите таким... Одухотворённым.
Она смущённо хихикнула, продолжая кружиться в танце. Тиморо не смог сдержать улыбки.
— Безумно, — признался он.
***
Деона спускалась из своего кабинета, придерживая подол платья. Такие дорогие ткани она не просто не носила, девушка их даже никогда не видела. Сегодня она чувствовала себя самой особенной в целом мире, самой удачливой и самой прекрасной. Как же много может изменить одежда.
Платье с очаровательно шокирующими открытыми плечами, струилось от её талии пышными волнами тафты с лёгкой подкладкой. Облегчённый корсет почти не давил и не мешал дышать, но подчеркивал стройную фигуру Деоны так, что увидев себя в зеркале, она сама ненадолго потеряла дар речи. Выбор цветового сочетания заставил ниму улыбнуться: платье было красным снизу у подола, а чем оно поднималось выше, тем больше отливало золотом. Больше не было вышивок или узоров, прочих мелких и мельтешащих в глазах украшений. Дорогая ткань и золотистый блеск, получившийся от крошки блестящих камней, сами по себе уже были весьма оригинальным украшением.
На развилке нима замерла. В зал вело два входа. Один для прислуги, второй для гостей. Привычным для девушки всегда был первый, но сегодня... Сегодня всё было иначе. Сегодня она была гостьей на этом балу. Расправив плечи и гордо подняв подбородок, девушка двинулась к главному входу. Руки дрожали от волнения, но Деона продолжала идти вперёд. Как бы ни было страшно, она хотела сделать это. На входе девушка поправила эскравоз на своей руке, приковавший её к опостылевшему замку. Внезапно она стала чувствовать всю его тяжесть во сто крат сильнее.
Она вошла в зал на обрыве музыкальной композиции. Толпа разряженной знати обратила на неё свои взоры, в которых читались удивление и презрение. Но её не волновали остальные. Взгляды и пересуды собравшихся, которые почти без стеснения тыкали в грубый браслет на её руке и свистящим шёпотом активно что-то говорили своим собеседникам, сегодня не задевали Деону.
Не смотря на то, что её платье было не хуже, если не лучше, чем у других дам, не смотря на то, что как и они, она была одета в парадные цвета пришедшего сезона, Деона чувствовала себя здесь чужой. Как бы она сама не храбрилась, она понимала, сколь глубока пропасть между ними в статусе.
Тиморо заметил её сразу. В зелёных глазах блеснул нескрываемый восторг. Как только закончилась музыка, он сразу забыл о своей партнёрше по танцу. Он смотрел на Деону, не моргая. В его глазах её окружал ореол чего-то жизненно необходимого, словно воздух, без которого он не мог дышать. Нима не смогла сдержать улыбки, глядя на юношу.
— Ты прекрасно выглядишь, — хрипло выдавил из себя наследник.
Нима поклонилась в ответ.
— Всё благодаря вам, ваша милость, — ответила она с лукавой улыбкой. — Без вас меня бы здесь не было.
Тиморо весь зарделся от её слов. Нервным движением он спрятал краснеющие уши под кудрявыми волосами и протянул девушке руку.
— Потанцуешь со мной? — робко произнёс он. — Я ждал весь вечер... То есть я не знал, придёшь ли ты. А так хотелось. Точнее...
Деона тихонько рассмеялась, прикрывая рот ладонью. Никогда ещё она не видела, чтобы Тиморо так сильно смущался. Неужели ей так сильно шло это платье?
— Думаю, ничего плохого не случится от одного танца, — ответила она, протягивая руку в ответ.
Глаза парня блеснули от этих слов. С началом музыки он осторожно закружил ниму в танце. Его касания были нежными и ужасно осторожными. Наследник будто бы боялся спугнуть девушку своей неопытностью. Несколько раз он оказывался ближе, чем следовало. И столько же отстранялся, вспоминая о правилах приличия. Он не сводил с Деоны восторженного взгляда и нима это видела.
— Платье чудесное, — тихим голосом нарушила она неловкое молчание. — У вас отличный вкус, ваша милость.
— Не только в одежде, — неловко улыбнулся наследник. — Я очень боялся, что ты не придёшь. Так разнервничался, что ничего не мог делать.
Деона усмехнулась.
— Неужели? — без злобы в голосе спросила она. — Думаю, ваша предыдущая партнёрша по танцам могла бы поспорить.
— Дразнишься, — с укором в голосе заметил Тиморо. — А ведь я совсем не шучу. Знаешь, я ведь...
Голос наследника оборвал звон стекла. Бокал одного из номархов разбился о пол, а алая жидкость разлилась по полу. Тиморо вздрогнул и замер на месте. Пятно расползалось, напоминая о произошедшем на празднике. В голове звучал голос Аллет, перемешиваясь с криками людей. В нос снова ударил запах крови. Дышать стало трудно, а сердце забилось словно сумасшедшее. Наследник сильнее сжал руку Деоны.
-Ваша милость, — тихо позвала нима. Тиморо не реагировал. Он, словно испуганный зверь, смотрел не моргая на пятно вина на полу. Ситуация обострилась. Не хватало ещё кому-нибудь увидеть наследника в таком состоянии. Перехватывая руку парня за запястье, Деона потащила его к выходу. Благо стояли они неподалёку, а Тиморо не упирался.
— Что случилось, ваша милость? — спросила нима.
Тиморо лишь молчал, поджимая дрожащие губы. Его всего начинало трясти. Деону это не на шутку напугало. Забыв все формальности, она завела его в укромный уголок и осторожно коснулась обеими руками лица. Холод её ладоней обжёг кожу.
— Тиморо, посмотри на меня, — шёпотом попросила она.
Собственное имя заставило выйти из оцепенения. Он поднял на девушку потерянный и абсолютно беспомощный взгляд.
— Хикут, — еле выговорил Тиморо. — Прямо на празднике.
Глаза нимы расширились от удивления. Как так вышло? Почему никто не заметил? Вопросов было море, но больше Деону сейчас волновало состояние мальчишки.
— Ты всё видел, да? — спросила она мягко.
Тиморо бессильно сполз по стене на пол и обнял колени руками. Он весь дрожал.
— Прости, — прошептал он. — Я должен был подарить тебе этот вечер. Должен был сделать его незабываемым. А сейчас мы оба здесь.
Деона присела на корточки и мягко притянула парня к себе. Очень неумело она обняла его, заставляя замолчать.
— Этот вечер всё равно останется для меня лучшим, — ответила она тихо. — Лучшим из всех, что были в этих стенах. Но сейчас это не так важно. Тебе очень тяжело, верно? Очень страшно. Я побуду здесь, пока тебе не станет легче.
Слова девушки поразили в самое сердце. Она не отвернулась, не оттолкнула. Она осталась рядом. Тиморо тихонько всхлипнул и послушно уткнулся лицом в плечо Деоны.
— Спасибо, — пробормотал он перед тем, как зарыдать. Слёзы лились неудержимым потоком. Он хватался за ниму как за спасительную тростинку. За ту, что могла вытащить его из этого кошмара. Только она сейчас светила ему в этой темноте. Только она пожелала помочь. Минуты тянулись одна за другой. Тиморо чувствовал себя в объятиях нимы теплее, чем дома. Роднее, чем в материнских руках.
Когда слёзы закончились, наследник затих, продолжая обнимать девушку.
— Наверно, я выгляжу очень жалким сейчас, — печально усмехнулся Тиморо.
Деона удивлённо склонила голову. Разве она считала Тиморо жалким? Никогда. Ни единого раза со дня их встречи.
-Я так не считаю, — отчеканила нима.
Она осторожно провела рукой по спине мальчишки. Затем погладила по голове. Она и не думала, что у парня могут быть такие мягкие волосы. На этой мысли девушка осеклась. Сколько Тиморо лет? Кажется, уже все семнадцать. Деона чуть не ахнула от этой мысли.
-Правда? — недоверчиво переспросил наследник. Он поднял голову так внезапно, что Деона не успела среагировать. Их губы на мгновение соприкоснулись. Так же резко нима отстранилась, прикрыв рот рукой.
-Правда, — ответила она и заметила румянец на лице парня. — Не жалкий, не слабый и не плохой.
Только сейчас Деона поняла, насколько же этот ребёнок вырос. Насколько взрослым он стал. А ведь она даже не заметила. Невольно девушка вновь коснулась щёки Тиморо. Он не стал сопротивляться. Наоборот, словно послушный щенок прикрыл глаза и прильнул к ладони.
— Они всегда такие холодные, — пробормотал он. — Так приятно.
Руку девушки кольнула едва заметная щетина. Это уже не лицо нежного мальчика. Тиморо правда вырос. Вырос так сильно, что Деона боялась себе в этом признаться.
— Когда же ты успел стать таким, — прошептала она.
Тиморо поднял на неё непонимающий взгляд.
-А? — рассеяно переспросил он.
Деона лишь помотала головой.
-Если останемся здесь надолго, нас начнут искать, — пытаясь взять себя в руки, ответила девушка. — Нужно вернуться.
Она поднялась на ноги и отряхнула платье. Хотелось сбежать от этих странных мыслей как можно скорее. Слишком всё это непривычно и не типично для неё.
Но Тиморо поймал её за руку и преданно, словно щенок заглянул в глаза.
— Я бы хотел и дальше танцевать только с тобой, — тихо сказал он. Уши вновь покрылись румянцем. Тиморо смущённо поджал губы и отвёл взгляд.
Деона почувствовала, как спина покрылась мурашками. В сердце кольнуло что-то болезненное, но такое приятное. Вместо ответа нима лишь кивнула и ласково улыбнулась.
— Нам пора, — повторила она.
Они уже заходили в зал, когда по сигналу лакеев музыканты остановили игру.
— Подданные княжества Севегон, а также гости нашего города! В сей знаменательный день я хочу поделиться с вами прекрасной новостью.
Териус дождался, когда внимание всех гостей будет сконцентрировано на нём, выдержав эффектную паузу.
— Сегодня я хочу представить моему двору избранную невесту моего сына и наследника Тиморо. Клеона Эйсхарт, дочь номарха Табиона. В Надежде я благословляю эту помолвку. Великая, я прошу вас также отметить этот союз своим одобрением, коль так сошлись пути, что именно в этом году вы почтили наш родовой замок своим присутствием.
Калид, перерождённый в женскую ипостась летнего сезона, чинно склонил голову, а её жрицы, гуськом ходившие за своим божеством, стали разбрасывать красные лепестки цветов. Под взглядом Калида, лёгкий ветерок подхватил эти лепестки и ароматной цветочной волной завихрился вокруг Тиморо и Клеоны, что стояли в разных частях зала. Оба они выглядели не сказать, чтобы счастливыми.
— Благословляю вас от имени Оплота Надежды и всего сонма бессмертных, — проговорила богиня почти без эмоций.
Она всё ещё выглядела болезненно после перерождения, пускай и одета была нарядно, под стать своему статусу.
Тиморо почувствовал, как земля уходит из-под ног. Весь шум празднования и поздравлений ушёл куда-то на второй план. Он медленно повернулся к Деоне.
— Я не знал, клянусь, — прошептал он. Всё тело одеревенело от ужаса. Он хотел сказать ещё что-то, но нима медленно покачала головой.
— Всё в порядке, ваша милость, — подчёркнуто холодно ответила она. — Так и должно быть.
— Нет! — воскликнул он. — Нет, так не должно быть.
— Ваша милость, — перебила Деона наследника. — Неужели вы действительно на что-то рассчитывали?
Взгляд её был устремлён мимо Тиморо. Куда-то в пустоту, словно говорила она не с ним. Её рука одеревенело потирала запястье, на котором висел эскравоз.
Тиморо подавился собственными словами. Он не знал, что на такое ответить.
— Нам всем давно пора уяснить, где наше место, — добавила нима и двинулась к выходу для прислуги. Для неё этот вечер был окончен.
***
Шум бала, который всё-таки набрал обороты, остался позади. Териус, в сопровождении Тиллы, вышел в сад. Он не мог не заметить, что его телохранительница излишне напряглась, когда они вновь оказались тут. Ещё бы, ведь в её понимании она действительно просто уснула на посту, за что получила штраф от своего нанимателя.
Териус невольно усмехнулся. Божественные проделки всегда вызывали замешательство у тех, на кого они были направлены, но Териус, который рос бок о бок с бессмертными, всегда находил это забавным и желанным. Высшим проявлением силы.
Он вспоминал свои приключения с Гауденом, бессмертным хранителем любви, в свои отроческие годы. Они росли вместе при дворце короля. Териус как будущий наследник, а Гауден как бессмертный хранитель, вновь ступивший на землю в непрекращающемся цикле перерождений.
Князь сразу понял, что ребёнок, с которым ему довелось завести знакомство при дворе, необычный. Тогда ещё Гаудэн осваивал свои силы в новом теле и пытался манипулировать его эмоциями. Бог любви в целом был мастером в этом вопросе. Но столкнувшись с тем, что юный наследник не поддаётся на его воздействие, быстро с ним сдружился, как тогда казалось Териусу.
Будучи единственным при дворе, кто не поддавался манипуляциям Гаудена, тогда ещё наследник короля искренне поражался возможностям бессмертных и искренне завидовал их исключительной роли в королевстве.
Поглощённый восхищением, Териус не заметил, как бог стал от него потихоньку отдаляться. Всё больше времени он проводил среди своего оплота, всё чаще отказывал наследнику короля в аудиенциях. Теперь же, после встречи с ним в этих садах после долгой разлуки, князь подозревал, что их прерванная дружба была не его инициативой.
— Пресветлый князь, прошу, подождите, — раздался голос за спиной.
Первой обернулась Тилла, прикрывавшая спину Териуса почти вплотную собой. Она почтительно отступила в сторону, едва заметив, кто к ним приближается.
— Великая, — Териус поклонился, также распознав в подходящем человеке перерождённого Калида.
— Териус, я должна оставить праздник без официального прощания с твоим двором. Здесь останутся мои церемониальные жрицы, они отбудут завтра. За ними прибудет самодвиг, к воротам твоего города. Признаюсь, я удивлена, что на территории твоего княжества нет ни одной станции дирижаблей, потому бедняжкам придется добираться до ближайшего города в соседнем княжестве. Пожалуйста, исправь это в ближайшее время, — богиня уже выглядела лучше и её голос звучал более сильно и уверенно.
Териус дважды уже видел Обновление, которое Калид вёл лично, оба проходили в столице. В те разы князь заставал переход из осенней ипостаси в зимнюю: из мрачного худосочного брюнета в ослепительно холодную красотку с тяжелым характером и рукой.
— Как скажете, Великая, — приложив пальцы ко лбу, ответил Териус.
— Тебя навещал кто-то из бессмертных недавно? — внезапно сменила тему разговора богиня.
— Да, Великая. Гаудэн наведался ко мне не так давно.
— Я так и подумала, чую его флюиды здесь, — помахав рукой перед носом, словно отгоняя мелкую мошку, проговорила Калид. — У тебя прекрасный сад Териус. Я рада, что ты чтишь меня.
— Как и весь пантеон, Великая, в Надежде!
— В Надежде, да, — рассеяно откликнулась богиня, разглядывая древо Пахапан. — Откуда здесь служители Голоса мира, Териус?
— Они пришли ко мне в начале прошлого сара, Великая, и просили возможности основать проповедование на моих землях.
— Ты дал на это согласие? — выгнула тонкую светлую бровь богиня.
— С согласия Вестника Оплотов, представленного столичным декармом, Великая.
— Что они предложили тебе, Териус? Ты известен как самый консервативный князь королевства, но тут решаешься на многоконфессионализм. Да не с кем-нибудь, а с культом, который травили на наших землях едва ли не с основания королевства, — богиня эмоционально двигала руками, её мимика выдавала любопытство.
— Они предложили мне возможность, Великая. Возможность наконец сломить сопротивление панголинов в долине Вестус. Вы знаете, на что они способны?
— Видела, — передёрнув плечами, брезгливо проговорила богиня. — Куда смотрят твои деки, Териус? Проворонить хикут в самом сердце города... Прямо как тогда, с твоей матерью. Ничего нельзя доверить своим слугам, как ни крути.
Териус предпочёл не принимать на свой личный счёт слова бессмертной. В конце концов, он прекрасно знал, что выказывать злость или обиду на бессмертных — себе дороже. Он старался вести дела в своём маленьком королевстве также, чтобы никто из подданных не думал, что имеет возможность словом или делом донести своё несогласие или раздражение до князя.
— Твои подданные, Териус, скорее всего будут роптать на меня. Но я не могла им помочь, не сразу после обновления, когда воспоминания о хикуте становятся лишь свежее...
— Я понимаю, Великая. Несколько показательных порок и казней укоротят злые языки.
— Спасибо, пресветлый князь. Без тебя при дворе его величества стало... не так, — Териус слышал, насколько фальшиво прозвучала эта попытка подбодрить его.