Древо скорби

Сар Тиби 14-й день 1686 г пп

— Оплата контракта будет в статерах или мы рассчитаемся рингеривами? — потирая ладони, осведомился Зесс'Аззель.

— Статеров хватит, — кивнул своим мыслям Териус.

— Ваша светлость, с вами, как всегда, приятно иметь дело, — посол поклонился, звякнув цепочками. Его голос звучал глубоко и звеняще.

— Не надо лести, Аззель, мы оба знаем, что ищем лишь выгоду, — отмахнулся князь.

— Ваша светлость, никакой лести. Вы правы, мы оба гонимся за своей выгодой, но пока наши цели совпадают, и мы оба приносим друг другу пользу... Что ж, пока всё так, как есть. Мне действительно приятно иметь с вами дело, — посол улыбнулся, обнажая белые, чуть заострённые зубы и тёмные, почти чёрные дёсны.

Он приложил четыре пальца ко лбу посередине и, поклонился на прощание ещё раз. А затем спиной вперёд вышел из приёмной князя в открытую лакеем дверь.

— Скользкий прибрежный камень, а не посол, — усмехнулась Тилла.

— А в политике разве бывает по-другому? — с лукавой усмешкой спросила Аллет.

— В последнее время я слишком часто слышу от вас разглагольствования, — не отрываясь от бумаг, проговорил князь. — Я вынужден напомнить, что плачу вам не за ценные советы и оценочные суждения. Ваш приоритет — моя безопасность и безопасность наследника.

— Да, ваша милость, — в унисон прозвучал басовитый голос Тиллы и высокий фальцет Аллет.

____

Тиморо в течение дня старался не попадаться никому на глаза. Ему было непривычно, что в замке стало так внезапно многолюдно. Наверняка, наследник был уверен, князь предупреждал его о созыве Большого совета. Но, как и вся информация, которая не устраивала юношу, она быстро забылась.

В коридорах и на лестницах, большом зале, гостиных и даже библиотеке, всюду, казалось, были вельможные лица или их приближённые. Номархи всех двенадцати малых домов, за исключение тринадцатого — нома Иссикай. Их прислужники, состоящие в основном из долговых рабов и ним, наместники и министры, все они, словно насекомые, заполонили каждую щель замка. Тиморо казалось, что скрыться от них невозможно нигде.

В этот раз наследник прятался рядом с анфиладой малой гостиной, примерно отсчитывая время до начала урока с Деоной. Минуло несколько минут с тех пор, как он скрылся под маскирующим пологом от номарха ближайшего к столичному ному Бастэ. Тиморо казалось, что он кого-то искал, шныряя по замку в сопровождении двух ним и своей дочери. Девушка была разряженна в такой откровенно пошлый наряд, что многие жрецы бога Гаудэна бы покраснели, глядя на такое бесстыдство. Тиморо так точно смутился.

Звуки шагов с лестницы раздались внезапно, выдёргивая наследника из своих мыслей. Светский разговор и фальшивый смех донеслись до ушей, и он едва успел накинуть маскировку, которую не так давно развеял.

По широкой лестнице поднимался князь Териус, в сопровождении Деоны и двух номархов. Те, в свою очередь, вели на поводках ним.

— И всё же, пресветлый князь, ваши взгляды весьма необычны, — отсмеявшись, сказал стройный номарх. Тиморо не помнил, как его зовут, но знал, что его ном владеет таможней на королевском тракте — основной артерией движения транспорта и товаров княжества и остального королевства.

— И кажется, вызывают у тебя искреннее веселье, Сэйвин, — чуть выгнув бровь, сказал Теирус. Несмотря на тон, Тиморо был уверен, что сейчас князь не злится за то, что над его словами откровенно потешаются.

— Конечно! — воскликнул собеседник князя. Второй номарх, грузный мужчина средних лет, кивнул. — Это же подумать только — платить прислуге! На рынке стоят рабы — покупай. Тут главное хорошего погонщика нанять. У меня вот дека, который может...

— Скажи, Сэйвин, как тепла твоя ванна? Свежи ли постели всегда, когда ты хочешь лечь спать?

— Если я не доволен работой — для того и есть погонщик, пресветлый князь, — снисходительно ответил второй номарх, чуть дёрнув на поводке свою ниму. Худой, одетый лишь в свободные бриджи парень ступал босыми ногами по холодному полу. Он был едва ли не ровесник Тиморо.

— Слишком много лишних звеньев для того, чтобы чувствовать себя комфортно в собственном доме, — усмехнулся Териус. — Я не оспариваю права на работорговлю. Отбывать долговые контракты иначе невозможно, когда нет другого имущества. Однако я не понимаю, для чего держать долговых дома. Они не заинтересованы в хорошей работе, они заинтересованы отбыть поскорее срок. А наказание в виде увеличения этого срока, в сущности, никак не меняет ситуации. Они уже ничего не теряют, а потому часто становятся ещё более плохими слугами. А в некоторых случаях вообще перестают реагировать на что-либо и просто пялятся в одну точку, пока их мясо не начнёт гнить.

— Ваша светлость, но...

— Альтернатива же — наёмная прислуга. Посмотрите, мой замок блестит, постели свежи, а еда вкусна. Мне не нужны погонщики, затраты на рингеревы и дек, которые должны их заряжать. Нужен лишь толковый управляющий, который и так у каждого из нас есть. Слуги получают жалованье, которым гордятся, за которым стремятся и знают, что получат больше, если сделают свою работу как надо. Глупость ли такая позиция, конечно, решать вам, но я сделал так, чтобы работа, которой чураются и презирают свободные жители, стала желанной для тех, кто ещё вчера кидал камни в проходящих мимо долговых рабов.

Двое собеседников князя не нашлись с ответом, задумчиво переглянувшись между собой. Нимы устало плелись за своими хозяевами и лишь Деона сохраняла невозмутимость и какой-то внутренний стержень, стать, которая не позволяла ей падать духом.

Тиморо старался даже не дышать, глядя как дверь за его отцом и наставницей закрывается. Он мог поклясться, что познавшая Тайности смотрела прямо на него перед тем, как скрыться в малой гостиной. Он возлагал большие надежды на полог невидимости. Но даже самому себе было тяжело признать тот факт, что он не сработал бы с ней. Разочарование никак не оставляло парня.

Он уже собрался двинуться в другой укромный уголок, как дверь в малую гостиную вновь открылась и из неё спиной вперёд, с поклонами и прикосновениями ко лбу, стали выходить нимы. А вместе с ними и Деона.

Она кивнула остальным нимам, оправила одежду и, словно бы случайно, двинулась в сторону Тиморо. Другие нимы остались стоять около дверей, ожидая приказаний хозяев. Поравнявшись с наследником, княжеская дека сделала жест рукой, незаметный для других. Тиморо понял его правильно и двинулся вслед за наставницей.

Родные коридоры давили на юношу, ощущались душными и тесными. А всё из-за гостей. После небольшой прогулки они остановились у двери, ведущей в кабинет Деоны. Словно бы случайно, она открыла её и чуть задержалась на входе, давая возможность скрытому от чужих глаз наследнику пройти вперёд. Лишь когда дверь закрылась он позволил себе отпустить нити тайности. Они тут же расправились в привычный узор, пронизывающий всё вокруг.

Тиморо не так давно научился его видеть и теперь при любом удобном случае старался рассмотреть, удивляясь, как он вообще мог не видеть раньше. Уже после некоторой практики юноша научился «не видеть» и «видеть» нити по своему желанию. Его искренне восхищала простота, с которой узор тянулся к его рукам и открывающиеся с этим возможности.

— Рада видеть вас, Ваша милость, — чинно приветствовала наследника Деона, словно он только вошёл через дверь, в сопровождении слуг, а не скинул полог невидимости.

— Деона, — кивнул в ответ Тиморо, поддерживая игру.

— Я надеюсь, что вы прятались не от меня, ваша милость? — изогнув светлую бровь, спросила девушка.

— Нет, конечно, нет, — он передёрнул плечами, словно в отвращении. — Просто в замке слишком многолюдно.

— Вы заимели привычку носить это на своей одежде? — кивков она указывала на брюки Тиморо.

Наследник опустил взгляд туда, куда указывала Деона. Теперь к его поясу была приделана средней толщины золотая цепочка сложного плетения. Оканчивалась она золотым кулоном, плотно облегающим кровь-камень.

— Он красивый, почему бы мне не носить его с собой? — чуть смущённо ответил наследник.

— Не боитесь, что украдут?

— Я сплел рингерив на кулоне и цепочке. Его нельзя забрать насильно.

— Запечатал кровью? — спросила Деона, с трудом подавив удивление в голосе.

— Да, нашёл формулу в той, книге, что ты мне дала. Сделал в свободное время, — пожал плечами парень, чуть розовея лицом.

— Что ж, надеюсь, моё задание ты выполнил не менее усердно, — сказала Деона, проходя к своему столу и усаживаясь. Из её голоса ушёл светский тон, и она явно собиралась серьёзно настроиться на урок.

— А ты не хочешь обсудить...?

— Не хочу, ваша милость, — отрезала она. — Сначала — дело. Как говорится: книга сама себя не прочитает, так завещала сама Вешпа.

— Она твоя фаворитка среди пантеона?

— Разве не очевидно? — с благоговением в голосе ответила Деона. — Вечная хранительница знаний, божество среди божеств. Говорят, что она знает всё. Я бы многое отдала, чтобы оказаться в её библиотеке среди её личных Тайноведов.

Она мечтательно прикрыла глаза. На губах заиграла лёгкая улыбка. Но опомнившись, она вздрогнула и уставилась на наследника немного рассеянным взглядом. Тиморо и сам невольно улыбнулся. Он редко видел наставницу такой живой и беззаботной. И оттого сильнее ценил подобные моменты. А растерянность, с которой она сейчас смотрела, придавала ей что-то детское. Пожалуй, впервые юноша почувствовал себя рядом с нимой на равных.

— Итак, твоё задание, — вновь строгим голосом сказала она.

Тиморо немного печально вздохнул и достал из кармана куртки два плоских диска из горного хрусталя, обрамлённых бронзовой оправой без узора. Две простые заготовки под рингеривы, которые выдала ему наставница на прошлом уроке. Он положил их на захламлённый стол перед наставницей.

— Айнай! — произнёс Тиморо, глядя на свои заготовки.

Мгновение ничего не происходило, а после каждое стёклышко вдруг засияло. Одно бледно жёлтым светом, напоминающим свет луны, другое — холодным белым, чуть подрагивающим, словно пламя свечи.

— Хм, — протянула Деона, оглядывая заготовки наследника. — Хорошо, дезактивируй их.

Наследник выдержал паузу. Он поджал виновато губы и отвёл взгляд.

— Тут есть проблема, — тихо сказал Тиморо.– Я не понял, как привязать дезактиватор к имеющемуся плетению. Чтобы их выключить я...

— Распускаешь привязанное плетение? — усмехнулась Деона. — Боже, ты делаешь те же ошибки, что делали артадеки, когда...

Она чуть грустно усмехнулась, глядя на рингеривы кайн'куд, которые выложил перед ней ученик.

— Покажи, что будет происходить, если ты используешь формулу-дезактиватор, — сказала она и встала из-за стола.

Отойдя за спину Тиморо, нима что-то сплела вокруг себя, используя замысловатые пассы руками, и наследника, что виделось для него как тонкая плёнка, состоящая из нитей тайности, напоминавшая ткань тонкой работы.

— Ты, я так понимаю, догадываешься, что произойдет? — пристыжено спросил Тиморо, глядя в пол.

— О, да! — усмехнулась она. — И ты, судя по всему, тоже. Я же давала тебе пять заготовок, а не две.

— Анок! — обречённо проговорил юноша.

Кайн'куды, вопреки ожиданиям наследника, не потухли. Один из них завибрировал и начал подпрыгивать на столе, когда как второй стал светиться ещё ярче. Свет от него продолжал усиливаться, угрожая повредить зрение.

В тот момент, когда вибрирующий и подскакивающий рингерив подпрыгнул достаточно высоко, чтобы свалиться со стола и разбиться, второй издал душераздирающий писк. После отчётливо послышался хруст треснувшего стекла и свет, наконец, потух от обеих заготовок. В глазах Тиморо плясали огни. Те самые, что были неизвестного, неповторимого цвета, и они не пропадали, если закрыть глаза.

Тиморо понял, что краснеет, когда услышал, что Деона откровенно смеялась. Она прикрывалась ладонью и пыталась выдать смех за кашель, но наследника обмануть не удалось.

— Ой, фуф, — она утерла выступившие слёзы, — я прошу прощения, ваша милость. Право, я ожидала худшего.

— Неужели? — иронично спросил наследник.

— Да, — уверенно кивнула она, раскрасневшаяся от недавнего приступа веселья. — Сейчас я вам покажу, в чём вы ошиблись, и вы при мне сделаете правильный рингерив. Вы задумывались, ваша милость, почему заготовки под кайн'куды чаще всего двухкомпонентные или более многосложные?

— Для красоты? — неуверенно протянул он.

— Нет, ваша милость, не в этом основная их суть. Любому артадеке, каким бы искусным он ни был, сложно привязать к одному материалу больше одной формулы. Нитей, как вы сами заметили, можно закрепить несколько, но вот формул — очень редко. Вы же помните, что определённые вещества и составы, при связывании их с нитями Тайности, приобретают определённые свойства?

— Как хрусталь, к примеру, — кивнул наследник, — он начинает источать свет.

— Верно! — кивнула нима. — Но при этом привязать формулу на наречии можно к нему лишь одну. Чаще привязывают активатор, а вот дезактиватор, который ты безуспешно пытался приделать к тому же куску хрусталя...

— Нужно было привязать к оправе, выпуская нити с хрусталя и завязывая их в бронзе! — протянул Тиморо, ударив себя ладонью по лбу несколько раз. — Почему я об этом не додумался сам!

Деона снова усмехнулась, глядя на разочарованного и одновременно воодушевлённого наследника.

Сейчас, искренний в своём порыве, он напомнил ей того мальчика, которым он был, когда она только переступила порог замка Севегон.

В столице её держали на аукционе день и ночь. В Доме надзора при Оплоте Тайности, в роскошно обставленном зале, как и тот, в котором она до того получала свой сан познавшей тайности. Она с ужасом слышала, как цифры за её контракт растут с каждой поднятой ставкой, пока князь Севегон, весь аукцион сидевший молча, вдруг не сделал ставку, превышающую текущую почти в два раза. Никто не решился попробовать её перебить.

Владелец аукционного дома при Оплоте Тайности, в котором она училась, выждал пару мгновений и объявил победителем пресветлого князя Севегона. Он поднялся, подходя к помосту, на котором стояла обнажённая и совершенно разбитая Деона. Ещё вчера она с отличием сдала выпускные экзамены. Об этом, конечно, не забыл упомянуть управляющий Дома Надзора, который в тот же злосчастный день надел ей на руку эскравоз.

Завершив формальности и получив в своё пользование парный к браслету эскравоз, князь не стал задерживаться в столице. Он кинул Деоне балахон купленной рабыни, подождал пока она его наденет, и, в сопровождении Тиллы и Аллет, они отправились в экипаж, запряжённый по старинке лошадьми, а не самодвижущимся конструктом.

Они ехали чуть меньше декады. Всего несколько дней в пути показались Деоне целой вечностью. Во время дороги она не пыталась заговорить с князем, он также молчал. Лишь Тилла и Аллет тихонько переговаривались да временами посмеивались, поглядывая искоса на новое приобретение князя.

И вот, когда лакей в очередную остановку наконец открыл дверь с фразой: «Ваша светлость, прибыли», Деона наконец подняла голову.

Она тогда впервые оказалась в горной местности и первое, что её поразило — насколько высоко она находится, что располагающаяся внизу Варотра, казалось, лежала у нее на ладони.

Но следующее, что её поразило, это подросток, который встречал их у входа в замок.

«Папа, она будет творить чудеса дома?» — непосредственно спросил он в первую их встречу, за что получил оплеуху от воспитателя.

Тот его порыв был такой же искренний и простой, как сейчас, когда он шлёпал себя по лбу открытой ладонью. Чуть угловатый, худой, веснушчатый, светловолосый, с рыжим отливом и ясным взглядом зелёных глаз. Он тогда показался ей воплощением того, во что она сама когда-то верила. И даже оплеуха воспитателя не смогла выбить из его глаз эту надежду на чудо.

Потом воспитатель раннего возраста наследника был скоропостижно уволен, а Деона заняла место учителя. Она начала заниматься с Тиморо и каждый урок продолжала видеть в нём этот огонёк, страсть к Тайности, который несмотря ни на что пылал и в ней.

Вынырнув из своих воспоминаний, Деона обратилась к настоящему.

— Что ж, раз мы выяснили, в чём была ошибка, — она развеяла щит, которым оградила их обоих на случай взрывоопасных последствий от кайн'кудов, изготовлинных Тиморо, — то вот тебе ещё один.

Она вытащила из кармана своего балахона точно такую же заготовку и положила на стол перед наследником.

Тиморо сплетал узоры Тайности и шептал нужные формулы, пропуская нити сквозь материю, чего не могли делать обычные деки. Деона смотрела за тем, как другие потоки энергии вихрились вокруг наследника и кровь-камня, висевшего около его пояса.

Деона очень надеялась, что-то, что она видит, связано лишь с необычайно редкой драгоценностью, подаренной послом. Нити Тайности искажались рядом с наследником, что говорило об определённой особенности. Она продолжала смотреть и не совсем понимала, как она не замечала этого раньше. Ведь она уже четыре года учила наследника Тайности, два из которых он практиковал при ней плетения.

— Я закончил! — достаточно быстро воскликнул наследник, радостно помахивая перед собой заготовкой.

— Что ж, сейчас посмотрим, — наставница смотрела на заготовку особым способом, который позволял видеть нити Тайности.

Убедившись, что они пролегают так, как нужно, Деона кивнула:

— Активируй.

— Айнай! — заготовка в руках Тиморо засветилась, источая ровный белый свет.

— Анок! — произнесла Деона и кайн'куд послушно потух. — Поздравляю. Ты освоил простейший рингерив.

— Спасибо, Кустодия, — Тиморо приложил пальцы ко лбу в жесте почтения к центру лба.

Деона фыркнула, но не стала ничего говорить. Пускай ей и было не очень приятно, что благодарил наследник богиню прогресса и рингеривов, а не её саму.

— Деона, скажи, а как артадеки работают, не видя нитей Тайности?

— О, большая часть одарённых этим талантом как-раз-таки и видит их. На деле, все артадеки, которых я знала, обладали этой способностью.

— Почему же тогда...

— Почему я не артадека, хоть и вижу потоки? Это никак не взаимосвязано. Я лишь дека... нима, — тихо закончила она.

— Для меня ты — Дека, — уверенно сказал Тиморо и сам покраснел от своих слов.

— Может быть, через три года, — вздохнула она, после неловкой паузы и неловко улыбнулась.

— Твой контракт кончится через три года?

— Только если не заработаю себе ещё, как...

— Как тогда, когда ты призвала пылающих мошек, которые жалили Харата? Они тогда чуть не устроили в замке пожар, — Тиморо улыбнулся, вспоминая тот день.

— Да, что-то вроде того, — чуть смутившись, Деона посмотрела на наследника. — Мне надо с тобой поговорить о нашей вылазке, Тиморо.

— Ты что-то нашла?

Деона неуверенно кивнула.

— Первое: мы с тобой больше не сможем туда попасть. Князь усилил стражу и прикупил кайн'куд-замок. Только имеющие ключ могут пройти через барьер.

— Ты ходила без меня! — не спросил, а обвинил наследник.

— Я не знаю, связано ли это с тем, что в замке гости или он подозревает, что кто-то совал туда свой нос, — проигнорировав высказывание наследника, сказала Деона, — но пройти мы больше не сможем. Из хорошего, я сделала светопись этого помещения, смотри.

Она раскрыла на ладони похожий металлический диск, что использовал наследник для создания простейшего рингерива. Только в отличии от него внутри металлической оправы было не единое стекло, а мозаика из множества маленьких кусочков.

— Айнай!

Из заготовки вылетело миниатюрное объёмное изображение обелиска и статуй и повисло в воздухе. Тех самых, которые они обнаружили под замком, этого запретного грота, в который настрого запрещал спускаться кому-либо князь Териус.

— Ты явно туда ходила одна не один раз... — обиженно протянул Тиморо.

— Это не важно, я не останусь перед вами в долгу, ваша милость. Важно другое, я нашла достоверный источник тому, что это действительно сооружение гербисов.

— Этого не может быть, — отмахнулся наследник.

— Я тоже не была уверена, пока не обнаружила вот это, на рынке. Какой-то торговец из Варрии привёз. Видимо перекупил у островных гербисов.

Деона зашла за свой стол и подняла не видимую ранее наследником средних размеров картину. Она положила кайн'куд на стол и повернула картину лицом к наследнику, после чего тот ахнул.

Картина изображала островное побережье. На фоне высились громады деревьев, похожих на Древо Скорби. Ближе к зрителю же росли причудливые растения, напоминавшие Тиморо зонтики, которые раскрывали люди во время дождя. Он никогда раньше не видел ничего подобного и даже не предполагал, как они называются. Но не это первым бросилось ему в глаза.

Каменистый пляж нарисованного острова плавно переходил в тёмную лестницу, которая поднималась к точно такому же монолиту с вертикальной белой линией в центре. Монолит был окружён ротондой резных колонн. Наверху каждой была установлена сфера. Художник изобразил картину в дневное время, потому было не видно, но Тиморо уверен — на этом безызвестном для него острове они также светятся ночами холодным голубым светом. А в центре монолита в металлической оправе был установлен гигантский кровь-камень, который являлся центром композиции. Именно его неизвестный художник постарался изобразить детальнее всего, потому принять его за что-то другое любому, кто хоть раз видел эту драгоценность было бы крайне сложно. Неподалеку от монолита также были основы статуй, но со временем, как понял наследник, они разрушились, оставив после себя лишь постаменты и фрагменты ног.

— Сколько лет этой картине? — отойдя от шока, спросил Тиморо.

— Ей всего пять лет, если верить подписи автора. Смотрите, одна тысяча шестьсот восемьдесят первый год после перехода, а это значит, что и по сей день где-то есть подобные обелиски. Конкретно этот располагается там, где живут гербисы.

— Ты уверена, что этот пейзаж оттуда?

— Всё, чем торгует Варрия с нами — из Альхии. За исключением кайн'кудов, они туда попадают или из Эденуса, или с Архи'шамаль. Варрия и существует за этот счёт.

— Сложно спорить, — согласился наследник.

— А потому у меня для тебя задание. Когда пойдёшь хвалиться успехами с рингеривами — попытайся выведать у отца, что он знает об этом гроте.