Глава 10
Солнечный Эдем, Хиллвиль
Кейра
«Какого пекла я здесь делаю?», – думает Кейра, нервно постукивая пальцами по переплету дневника, который в последнее время будто сросся с ее руками. Она изучила записи Димитра вдоль и поперек, но не нашла ничего, что могло бы пролить свет на его отношения с подполковником Лансере, и теперь думает лишь о том, не станет ли ее решение оказаться здесь роковой ошибкой?
Хиллвильцы не любят гостей. Об этом знает каждый в Эдеме ровно столько, сколько он существует. Их чиновники всегда приезжают сами на любые переговоры, не важно, в чьих интересах последние затеваются, а простые жители прячутся за стенами Лабиринта почти с самого Дня Опустошения. И, похоже, это их вполне устраивает. Но теперь Кейру внезапно приглашают на аудиенцию как раз тогда, когда ей следует быть предельно осторожной. Возможно, убийцы Димитра Зардиша уже идут за ней – новой Поверенной – девушкой, невольно ставшей ферзем на доске жестоких интриг Турнира.
Как же она хочет от всего этого избавиться...
Телефонный разговор с подполковником так и не состоялся. Дочери Первого Министра просто ответили, что Михаил Лансере готов принять ее в своей резиденции и желает это сделать как можно скорее. Несмотря на пятиминутные уговоры, приглашать его к телефону грубоватый безликий собеседник отказался наотрез. У крайне раздраженной Тарн не было иного выбора, кроме как привести себя в порядок, запросить у службы безопасности охрану и незамедлительно выехать в Хиллвиль. Путь занял около сорока минут, но показался целой вечностью. И теперь девушка на пороге таинственного, спрятанного почти как Великий Оазис, города, в паршивом расположении духа, сотканная из сомнений, но твердо решившая довести дело до конца.
Назад дороги все равно уже нет. Выход один – попытаться победить...
Внешняя стена Лабиринта, цвета черного и матового, как уголь, отбрасывает синеющую на сожженной земле тень. Под ней бронированная карета укрыта от палящего солнца, но горячий зной все равно пробирается в кузов. Кейра одета в элегантный деловой костюм, состоящий из черных брюк и белого пиджака с длинными полами. Рядом с ней сидят крепкие и обученные военному делу сотрудники службы безопасности. Остальные бойцы следуют рядом в четырех других экипажах, запряженных боевыми форнами. Эти животные способны развивать скорость до восьмидесяти километров в час, карабкаться по стенам, таща за собой безупречные по маневренности криетронские повозки. А еще они опасные хищники, которых очень трудно убить. Но Тарн все равно не может перестать взволнованно ерзать на сидении. Она привыкла быть решительной в сложных ситуациях, однако сегодняшний день – один из тех, которые остаются в памяти навсегда.
Как и все столицы Солнечного Эдема, Хиллвиль особенный. Его отличают не только пристрастие коренных жителей к пряной и острой еде, необычная мода на пышные платья и длинные фраки, а также впечатляющая возможностями древняя медицина. Хиллвиль – единственная закрытая столица, въезд в которую для жителей других городов возможен лишь по заранее оформленным пропускам. Это, пожалуй, самое военизированное и охраняемое место во всем Эдеме, которое сторожат боевые кланы профессиональных лазутчиков, тренируемых едва ли не с младенчества. Поговаривают, что даже Владыка Эвилис Кальдерон, имеющий почти непобедимую, идеально оснащенную технически армию, остерегается этих ребят из-за их совершенного шпионского искусства.
Кейра смотрит в окно на огромную крепость, концы которой уходят вдаль в обе стороны, и поражается величию и уникальности этого сооружения. Она знает, что видит не просто стену высотой около тридцати метров. За ней скрывается тянущийся на несколько километров вглубь оборонительный Лабиринт, окружающий Хиллвиль со всех четырех сторон. Внушительнее этой конструкции во всем Солнечном Эдеме есть разве что стены Великого Оазиса, которые в десять раз выше и в сотни раз загадочнее.
Дочь Первого Министра здесь впервые, и при иных обстоятельствах она была бы счастлива посмотреть на закрытую столицу своими глазами. Но повод ее прибытия пока еще весьма неоднозначен. Что бы не связывало Димитра Зардиша с подполковником, для Поверенной Хиллвиль и все его должностные лица остаются соперниками в предстоящей кровавой резне за сферы влияния. Однако именно об этом жутком событии, вероятно, будет идти речь с потенциальным врагом.
– Все в порядке, госпожа Тарн? – учтиво интересуется капитан отряда, сопровождающего Кейру. Он сидит напротив нее в темно-синем облегающем костюме из гибкой органической брони – крупный мужчина с короткими русыми волосами и внимательными блеклыми глазами, смотрящими на отбивающие дробь пальцы девушки.
– Волнительно, – сухо, но честно отвечает она, сжимая непослушную кисть в кулак.
– Все будет в порядке, – заверяет капитан. – Политика Хиллвиля никогда не была агрессивной. Их подход к обороне может пугать, но уверен, вам не о чем беспокоиться.
– Спасибо, Константин. – Кейра благодарно кивает, осознавая, что легче от слов офицера ей не стало.
Раздается громкий гул, похожий на гром во время грозы. Внимание девушки вновь переключается на стену. Прямо перед криетронской делегацией вертикально вверх поднимается массивная плита, открывая зияющий, будто пасть чудовища, широкий проход. За ним виднеется уходящий вглубь коридор, вдоль стен которого с двух сторон, лицом друг напротив друга, выстроились хиллвильские лазутчики.
От этих ребят мурашки бегут по коже. Их здесь несколько десятков, а это всего лишь первый коридор Лабиринта. Каждый боец облачен в черный бронекостюм, идеально повторяющий изгибы тела, и такой же черный шлем с двумя косыми светящимися линиями на месте глаз, полностью скрывающий лицо. Лазутчики прижимают к груди короткие винтовки, опущенные стволами вниз.
Колонна трогается, и вскоре со всех сторон вырастает Лабиринт.
Солдаты здесь повсюду. Перед каждым поворотом они с пугающей синхронностью, как заведенные роботы, показывают руками дальнейшее направление. Исполинские стены давят своей тяжестью, и Кейра невольно думает о том, что если бы какая-то из столиц решила напасть на Хиллвиль, силы вторжения попали бы в настоящую мясорубку уже здесь.
Хорошо, что войны в Солнечном Эдеме запрещены. Пока есть Неприкосновенные, это правило незыблемо...
Спустя четверть часа делегация наконец выбирается из Лабиринта, и Тарн не сдерживает облегченного вздоха. Картина резко меняется, становясь неожиданно гостеприимной. Внутри Хиллвиль до умопомрачения напоминает сказочный городок фей. Среди приземистых аккуратных построек, украшенных арками, колоннами и замысловатой лепниной, ходят женщины-тростинки в платьях с пышными юбками в пол нежных розовых, голубых, лиловых и разных других цветов. Мужчины в длинных сюртуках, носящие в руках элегантные трости, смотрятся благородно и статно. В этом поразительном контрасте есть нечто безумное, от чего Кейру передергивает. Маленький рай из детских сновидений, окруженный кошмарной обителью безжалостных головорезов – зрелище, которое точно запомнится на всю жизнь.
От Лабиринта отделяются два лазутчика на мотоциклах. Они выезжают вперед криетронской колонны и подают знак следовать за ними. Делегация петляет по узким улочкам еще несколько минут, затем останавливается у высокого металлического ограждения трехэтажного особняка.
Когда Кейра, окруженная охраной, выбирается из кареты, один из лазутчиков подходит к ней настолько близко, насколько это допустимо, чтобы не провоцировать телохранителей, и говорит:
– Госпожа Тарн, подполковник Лансере ждет вас. – Его голос, доносящийся откуда-то из шлема, звучит отчетливо, но неестественно, как у робота. – Вам придется оставить сопровождающих здесь. Встреча должна пройти без посторонних.
Поверенная открывает рот, желая возразить, но лазутчик добавляет:
– Не беспокойтесь. Ваша безопасность для нас высший приоритет.
Еще пару мгновений Кейра медлит, потом безжалостно стискивает волю в кулак, как делала всегда прежде перед особенно трудными переговорами или выступлениями.
– Ведите. – Она смело шагает навстречу лазутчику и подает рукой знак капитану ожидать снаружи.
Солдат в маске проводит ее через ворота во двор, украшенный клумбами с декоративными цветастыми растениями, которые выводят в Криетроне (как, впрочем, практически все, что растет в Эдеме), а после – в дом. Скромным быт подполковника уж точно не назовешь. Особняк буквально тонет в роскоши. Материалы, которыми оформлен интерьер: дерево благородного темного оттенка, редкий белый камень, добываемый копателями Первого и Второго Портов на севере; резная мебель и декоративная лепнина на стенах – все это больше ассоциируется с жизнью высокопоставленного политика или бизнесмена, но не военного.
Глазеющую по сторонам Тарн солдат ведет на третий этаж по лестнице, затем через длинный коридор к высокой деревянной двери с металлической ручкой.
– Вам сюда, – говорит он и, учтиво склонив голову, отступает в сторону.
Кейра делает глубокий вдох, медленно выпускает воздух из легких и лишь после этого решительно дергает ручку на себя.
За дверью обнаруживается просторное помещение, многим напоминающее кабинет Первого Министра. Здесь тоже стоит дорогой деревянный стол, несколько роскошных стульев с высокими спинками для посетителей, небольшой шкаф с древними книгами... Разве что нет патефона, и пространство освещается не искусственными лампами, а естественным светом, проникающим в большие окна и арку, ведущую на балкон.
За столом в мягком кресле сидит мужчина. Крупный и широкоплечий, лет, возможно, сорока пяти, в синем офицерском мундире. У него короткая простая стрижка, лицо грубовато сложено – солдатское, но взгляд умиротворенный и вроде бы даже приветливый.
– Господин Лансере? – уточняет Поверенная, замерев в пороге.
Мужчина кивает и расплывается в улыбке.
– Рад приветствовать вас, Кейра Всевладовна. – Его негромкий голос звучит мягко и обходительно. – Будьте добры, присаживайтесь. Нам многое предстоит обсудить.
Тарн проходит к стульям и приземляется на один из них, демонстративно скрещивая руки на груди. Ее лицо каменное. Девушка не собирается отвечать любезностями на любезности, пока не поймет намерения этого вояки.
– Чай? Или что-нибудь покрепче? – спрашивает он.
– Нет, спасибо. Я бы хотела побыстрее перейти к цели моего пребывания здесь.
– Разумеется. – Подполковник слегка откидывается на спинку кресла. – Я понимаю, вы думаете, что я представляю интересы ваших соперников в предстоящем Турнире Хранителей...
– А разве это не так? – перебивает Кейра.
Лансере хмыкает, внимательно изучая собеседницу, затем одобрительно проговаривает:
– Похоже, меня не зря предупреждали о твердости вашего характера.
«Знал бы ты, чего мне это стоит», – думает про себя Поверенная, но вслух не издает ни звука, глядя на мужчину выжидающе-холодно.
– Димитр нашел какой-то способ сообщить вам о наших с ним контактах, не так ли? – интересуется он.
– Мне передали его дневник. – Тарн кладет потрепанную записную книжку на стол перед собой. – Димитр написал в нем, что его собираются убить. И что вы – единственный источник информации. Надеюсь, вы просветите меня, что все это значит?
– Конечно. – Михаил кивает без раздумий, потом запускает руку в карман и через секунду кладет напротив дневника Зардиша электронный коммуникатор. – Однако прежде я должен вас спросить: какие требования вы намерены предъявить в рамках Турнира Хранителей?
Девушка колеблется, обдумывая, стоит ли позволить разговору идти по сценарию пока еще потенциального врага.
– Поймите, с Димитром мы работали достаточно долго, – добавляет он, будто почувствовав ее сомнения. – За это время наша уверенность друг в друге успела окрепнуть. Я знаю, что вы – дочь Первого Министра и будете верны своему городу, но мне важно понимать, каковы именно ваши взгляды на внешнюю политику.
– Такие же, как и у моего предшественника, – пожимает плечами Кейра. – Криетрон будет требовать вернуть в его полное законное распоряжение Шестой, Восьмой и Девятый Порты. Кроме того, я намерена добиться установления фиксированных и справедливых пределов цен на продаваемые Варрусом ресурсы.
Так было всегда, с тех самых пор, как Неприкосновенные утвердили существующий порядок. Прожив бок о бок пять веков, столицы по-прежнему остаются слишком разными, чтобы обходиться без кровопролития. Девять Портов – маленькие сокровища, обладающие несравнимо высокой ценностью. Не запрети Великий Оазис городам воевать, они давно бы уже уничтожили друг друга в борьбе за право единолично эксплуатировать эти жалкие, на первый взгляд, поселения. Проблема в том, что ресурсы для жизни не берутся из воздуха. Нужен первичный материал, который добывают копатели в Пустых Землях. Нужны заводы, деятельность которых слишком вредна, чтобы размещать их внутри столиц. Нужны люди, у которых не будет иного выбора, кроме как работать, жертвуя своими жизнями и здоровьем. Для этого и существуют Порты. И они очень нужны четырем большим городам, каждый из которых считает свою политику наиболее прогрессивной.
Криетрон когда-то владел четырьмя Портами – с Шестого по Девятый. Теперь в его распоряжении остался лишь Седьмой – с тех пор, как Варрус стал одерживать победу за победой в Турнире Хранителей, наглея все больше в своих требованиях. У Хиллвиля на данный момент два – Первый и Второй. У Гарфурда только Пятый. Все остальные принадлежат Владыке Эвилису. Однако каждая столица в той или иной степени нуждается в разных ресурсах. Поэтому города продают соседям плоды деятельности своих Портов за деньги. И после того, как Варрус добился полной свободы в установлении цен, остальным приходится затягивать ремни.
– Превосходно, – кивает Лансере. Легкая улыбка, не сходящая с его рта, становится ярче. В ней читается какое-то загадочное озорство, от чего Кейра смущается, но внешне остается бесстрастной.
– Что ж, сначала я отвечу на ваши вопросы. – Подполковник отводит взгляд и кашляет в кулак, а когда его рука отстраняется от лица, вместо улыбки на нем неожиданно остается лишь серьезная непроницаемая маска, по которой становится ясно, что шутки и любезности закончились. – Димитра действительно убили. Скорее всего, с помощью яда, который используют шпионы Варруса. Его следы трудно обнаружить, и, подозреваю, учитывая возраст господина Зардиша, ваши медики не проводили тщательных анализов при вскрытии.
– Официальная причина смерти – сердечный приступ, – подтверждает Кейра, сглатывая подступивший к горлу ком.
– Неудивительно. – Михаил хмыкает, морщится с досадой, затем выдает: – Димитр что-то узнал. Очень важное, за что и поплатился жизнью. Он случайно не написал об этом в дневнике?
Зрачки подполковника становятся колючими и вонзаются в девушку одновременно требовательно и умоляюще, будто узнать о тайне покойного Зардиша ему жизненно необходимо. Но дочь Первого Министра лишь удивленно пожимает плечами:
– Только о том, что ему известен какой-то замысел врага. Без конкретики. Я думала, он за этим и отправил своего преемника к вам... Как к лицу осведомленному.
– К сожалению, нет. Осведомить меня он не успел. – Лансере задумчиво почесывает пальцами подбородок. – Все важные разговоры мы с Димитром вели только лично в Хиллвиле. За пару дней до смерти он назначил мне встречу. В сообщении указал, что выяснил нечто чрезвычайно важное. Но, увы, убийцы нас опередили.
Молчание тишиной окутывает кабинет. Что-то напряженное и скорбное ощущается в нем. Подполковник продолжает чесать подбородок, сосредоточенно стиснув губы. Кейра смотрит на него, все еще пытаясь понять: друг перед ней или враг.
– Почему вы вообще работали с Димитром? – наконец прерывает молчание она.
Отрешенный взгляд Лансере наполняется живостью и лениво перемещается на собеседницу. Этот человек явно предпочитает взвешивать все, что говорит, потому что несколько раздражающе-томительных мгновений не издает ни звука. А затем задает весьма странный вопрос:
– Что, по-вашему, наиболее ярко характеризует Турнир?
– Кроме того, что это страшная кровавая бойня, придуманная для замены полномасштабной войны? – Кейра не сдерживает сарказма.
– Да, кроме этого. – Михаил остается серьезным.
– Что ж... Турнир – это главный инструмент политической борьбы. Столицам предоставляется шанс установить новый порядок на следующие десять лет и полная свобода требований.
– А действующий победитель никак не может этому помешать, поскольку связан правилами игры, – добавляет подполковник.
– Все еще не понимаю, к чему вы клоните.
Тарн хмурится. Лансере вздыхает, и к его лицу вдруг возвращается приветливое безмятежное выражение – мгновенно, будто щелкает невидимый переключатель.
«Как, святые мутанты, он это делает?..»
– Вам не кажется, Кейра Всевладовна, что за последние десятилетия происходящее на Турнире несколько изменило свое содержание? Хиллвиль и Криетрон уже не борются за признание своих интересов. Они отчаянно защищают их остатки от неумолимо расширяющегося влияния Варруса.
А вояка не глуп... Поверенная усмехается про себя с пониманием. Уж в чем, в чем, а в своем последнем утверждении он, несомненно, прав. Неприкосновенные создали Турнир, чтобы утолить стремление соперничающих столиц решать разногласия оружием. Каков был истинный мотив у Великого Оазиса, никто не знает, но кровь и жизни Хранителей много веков становились жертвой, действительно сохраняющей шаткий баланс интересов. Однако за последние сто лет Варрус стал значительно сильнее, и другие города лишь отчаянно стремятся не потерять последнее, что у них осталось.
– Вы забыли упомянуть Гарфурд, – замечает Кейра.
Подполковник отмахивается:
– Гарфурд не в счет. Клинок Матриархата получает отличные условия в торговле с Владыкой. У них общая история и похожий менталитет. Но мы с вами другие. Мы понимаем, что главное не власть, а прогресс человечества, ведь так?
– Пожалуй... – Девушка неуверенно кивает. – Но причем здесь ваша работа с Димитром?
Мужчина смотрит собеседнице в глаза с таким выражением, словно нуждается в том, чтобы в них появилась поддержка, и выдает:
– Димитр верил, что лишь прекратив сражаться друг с другом, мы в состоянии спасти Эдем от гибели.
Мурашки пробегают по телу. Хиллвильский военный озвучил то, о чем Кейра раньше иногда задумывалась сама, оставаясь наедине с бокалом терпкого вина, или в часы, когда долго не могла уснуть. То были простые, ничего не стоящие мысли человека, которому нужно чем-то занять голову в одиночестве. Зная не понаслышке, в каком состоянии отношения между столицами, дочь Первого Министра никогда бы не поверила, что подобное возможно, но теперь молчит, продолжая внимательно слушать.
– Его идеей было создать единое правительство над всеми городами, которое будет хотеть вкладывать средства не в личное обогащение, а в исследование Земли. Хиллвилю такая позиция близка по духу. Как вы знаете, ресурсы вокруг Солнечного Эдема подходят к концу. Копателям приходится уходить все дальше, а политика соперничества уже не может быть эффективной для выживания.
Лансере волнуется. Это видно по тому, как едва уловимо дрожит его нижняя губа, и как напряженно он сцепляет в замок пальцы после того, как заканчивает говорить.
– Вы рассуждаете об утопии, подполковник, – вздыхает Кейра. – Эвилис Кальдерон никогда не позволит лишить его единоличной власти.
– Если только требование о едином правительстве и целях его деятельности не будет выдвинуто другими столицами в Турнире, – парирует мужчина. – Тогда при условии поражения Варруса, его элита ничего не сможет сделать в следующие десять лет.
– Вот именно. При условии поражения. – Тарн все еще скептически хмыкает. – Как вы собираетесь победить Бесстрашных?
При мысли о головорезах, сражающихся за Владыку, девушка ощущает в животе укол холода. Бесстрашные – самое элитное подразделение, служащее Кальдерону, которое готовят лишь с одной целью – победить в Турнире. И они успешно ее достигают не только благодаря хорошей подготовке, но и потому, что Варрус создает лучшее военное оснащение, превращающее солдат в грозные машины уничтожения на поле боя.
– Мы это сделаем, если Хранители Криетрона и Хиллвиля будут сражаться заодно, – произносит Лансере, и Кейра едва не вздрагивает от неожиданности.
Такого никогда не было. Как бы это прискорбно не звучало, но столицы всегда сражались каждая за себя, несмотря на то, что правилами Неприкосновенных предусмотрена возможность обойтись вообще без состязаний. Для этого и придумали Поверенных – представителей, единственной обязанностью которых является договариваться о взаимовыгодных условиях. История знает случаи, когда некоторые города не вступали в Турнир, потому что оппоненты соглашались на их притязания добровольно. Также бывало, что состязания оканчивались досрочно в связи с достижением договоренностей по всем взаимным требованиям. Но никогда на Полигон не выходили заранее созданные альянсы.
– Союз? – спрашивает Кейра, не скрывая удивления. – Вы это с Димитром планировали?
– Именно, – кивает Михаил и скрещивает руки на груди, как человек, готовящийся к критике.
– Смело... – Девушка делает глубокий вдох, пытаясь преодолеть обескураженность. Такого развития событий она не ожидала и теперь растеряна. – Но... Что если этого все равно окажется недостаточно? Простите, я не специалист в военном деле, но есть много переменных. Хотя бы даже сам Полигон... И Владыка. Ставки могут вырасти и с его стороны, если он поймет, что рискует властью.
– Это верно, – соглашается подполковник. – Поэтому мы должны отправить на Полигон самых лучших. Я понимаю, вы дипломат. Неприкосновенные вручили Поверенным большую ответственность находить компромиссы словами. Но Турнир выигрывают воины. И в это раз ставки должны быть сделаны на них.
– Я думала, Хранители и так лучшие в искусстве убивать. Разве нет?
Кейра вдруг осознает, что ее руки дрожат, но в этот раз не от тревоги, а от неистового возбуждения, вызванного внезапно угодившей в нее, будто снаряд, надеждой. Вот оно! Решение, которое она изо всех сил искала каждую минуту бодрствования с момента, когда появление Каролины Тарн, ее матери, открыло новую главу в жизни только что вступившей в должность Поверенной. Варрус нельзя победить, сражаясь в одиночку. Но у союза двух столиц шансы резко возрастают.
Выражение лица Лансере снова наполняется уже знакомым лукавством. Подполковник берет в руки, казалось, уже забытый на столе коммуникатор и протягивает его девушке.
– Отвечая на ваш вопрос, я хочу кое-что показать. Включите воспроизведение.
Кейра берет плоское прямоугольное устройство, касается пальцем экрана. На нем включается видеозапись.
Ночь. Однако в отдаленном свете фонарей виднеются силуэты ветхих портовских построек, которые трудно с чем-либо перепутать. На дороге, пролегающей среди них, происходит ожесточенная драка между двумя людьми. Изображение не отличается совершенным качеством, и Кейра не разбирается в боевой подготовке, но даже она понимает, что смотрит не на простую пьяную потасовку местных жителей. Движения сражающихся быстры, идеально отточены, и эти двое точно намереваются друг друга убить. Один из них значительно крупнее другого. Приглядевшись, Поверенная понимает, что второй противник – тот, что меньше – девушка. У нее длинные волосы. В темноте трудно разглядеть, но кажется, они светлые – белого и холодного оттенка, который ночная мгла окрашивает синевой...