Глава 3
Солнечный Эдем, Криетрон
Кейра
Она никогда не говорила с ними. И не знала никого, кто говорил. Лишь единожды в детстве видела издалека долговязые фигуры, облаченные в черные мантии и металлические маски в виде одинаковых безглазых лиц бронзового цвета. Эти маски вызывали у многих благоговейный страх, но Кейра всегда думала, что в них нет ничего страшного. Ей хотелось хотя бы одним глазком заглянуть под них, узнать, человеческие ли под ними лица. Так же, как и хотелось узнать, что скрывается за непреступными стенами загадочного Великого Оазиса.
Папа часто говорил, что мечты могут сбыться, если сильно чего-то желать. Кейра в свои двадцать восемь достигла многих целей, но никогда даже не предполагала, что судьба действительно сблизит ее с Неприкосновенными настолько, насколько это вообще возможно...
Она отрывает взгляд от бумажного листа, исчерченного линиями текста с оттиском печати внизу, и смотрит на отца. Он сидит за большим письменным столом из криетронского красного дерева, одетый в свой неизменный бежевый пиджак в клеточку, черный галстук-бабочку на воротнике белой рубашки, старинные часы, которые одним небесам известно, как еще работают, и очки с большими круглыми линзами. Отец улыбается. Его прищуренные глаза искрятся теплом, в уголках глаз озорно собираются морщинки, и эта улыбка вместе с его густыми кудрявыми волосами, едва тронутыми сединой, вдруг делают Первого Министра Всевлада Тарна похожим на спрятавшегося дома у камина пенсионера. Не хватает только сменить костюм на махровый халат, а туфли на домашние тапочки.
– Папа, это не розыгрыш? – спрашивает Кейра недоверчиво, хотя прекрасно знает, что такими вещами не шутят.
– Нет, дорогая. Ты теперь – новый Поверенный.
Девушка нервно сглатывает комок волнения.
– Почему я?
– Ты выдающийся дипломат. Криетрон достиг многих выгодных соглашений с другими столицами благодаря твоему умению договариваться. Это как раз то, что нужно, ведь так?
Она молчит, снова вчитываясь в строчки на листе бумаги. Внутри зарождается странное чувство, будто ей выпала почти невероятная возможность – будоражащая, вдохновляющая, но эта возможность может изменить жизнь до неузнаваемости. Кейра, привыкшая к большой ответственности, к сложным решениям, впервые не уверена, готова ли принять такой вызов судьбы.
– Присядь. – Первый Министр Тарн указывает рукой на пустой стул, стоящий по другую сторону стола – изящный, из дерева с узорной резьбой, красной мягкой обивкой и высокой спинкой. В кабинете отца всегда уютно, как дома. Он любит мебель из живых материалов старого мира, аналоги которых производят только в Криетроне, и теплый свет ламп, прячущихся под светлыми абажурами. А еще любит древнюю музыку, но сегодня его старинный патефон, уснувший на краю стола, молчит, что говорит об особой важности встречи.
Кейра поправляет черное деловое платье, облегающее ее стройную невысокую фигуру от плеч до голеней, и аккуратно приземляется на стул.
– Я должен с тобой кое-что обсудить. – Всевлад деловито кладет руки на безупречно гладкую столешницу. – Последний Турнир прошел десять лет назад. Тогда ты еще училась в школе, а когда заняла должность в Министерстве, отношения между столицами имели исключительно мирный характер. – Он глухо кашляет в кулак, и Кейра вдруг понимает, что отец взволнован не меньше нее. – Да, ты заключила много выгодных сделок по поставкам продовольствия, оборудования, эксплуатации Портов, но это – совсем не то, что тебя ждет в Консульстве Поверенных.
Живот в области солнечного сплетения невольно напрягается, однако девушка, по привычке пряча страх, лишь вопросительно приподнимает брови.
– Ты будешь фактически на войне, – поясняет Первый Министр. Его теплый взгляд заволакивают тучи тревоги, а тон становится строгим, но даже сквозь него слышится отцовская забота. – Когда Турнир завершается, для столиц устанавливаются правила мирного сосуществования на следующие десять лет. Но каждый новый Турнир может полностью изменить положение вещей. Это единственное событие, в котором у всех развязаны руки. Поэтому ты должна быть готова к самым непредсказуемым сценариям.
Кейра нервно сглатывает, раздумывая, что ответить. Сказать формально: «Да, господин Первый Министр, я не подведу» – легко. Так она говорит на официальных собраниях, получая очередные задачи, но сейчас любые обещания кажутся глупыми и самонадеянными. Потому что Всевлад прав. Турнир – это обнуление сложившегося порядка и создание нового. Смерть прежнего Эдема и его возрождение из пепла в ином обличии...
– Папа, – вырывается из ее уст совсем не в деловом тоне. – Разве нет для этой должности кого-то более опытного? Я ведь буду соплячкой там. Меня никто даже всерьез не...
– В столицах знают, кто такая Кейра Тарн, – строго и с гордостью отрезает отец, однако в следующую секунду в уголках его глаз вновь собираются теплые морщинки-лучики. – У нас нет никого, кто мог бы делать эту работу лучше. Это правда. Прежний Поверенный – Димитр – умер. Огромная ответственность теперь на наших с тобой плечах. И мы должны сделать все, чтобы сохранить процветание города.
– Я... не подведу, – выдавливает девушка.
Через несколько минут она уже идет по узкому тротуару, не помня, как покинула отцовский кабинет и здание Министерства. Оно возвышается за спиной всего на два этажа – в Криетроне нет высоких построек, потому что большая часть города, несмотря на двухсотлетнее освоение территорий поверхности, все еще находится под землей. Однако здесь, под бескрайним небом, все же намного красивее. Каменные дома, цветом неотличимые от вечных эдемовских песков, приземистые, сбившиеся в маленькие квартальчики с узкими улочками, приветливо лучатся отражениями солнца в прямоугольных окнах, украшенных декоративной кладкой. Крохотные парки, засаженные деревьями, когда-то выведенными криетронскими селекционерами для суровых условий пустыни, ютятся между домами. Люди, одетые строго и просто, гуляют по тротуарам...
Кейра не отказалась бы сейчас от прохладного вечернего ветерка, но полуденное солнце едва вошло в зенит, сделав воздух горячим и душным. Мимо по дороге проплывают ландо, запряженные форнами – единственный гражданский транспорт, который можно встретить на поверхности в Криетроне. Сухие и поджарые тягловые животные забавно фыркают, их покрытые чешуей серые тела тускло сияют солнечными отблесками. Пассажиры ландо кажутся беззаботными и умиротворенными. Сегодня суббота – выходной день – одно из немногого, что сохранило свое значение в неизменном виде со времен старого мира.
Маленький особняк, который Кейра приобрела себе два года назад, находится на окраине. Пешком туда шагать не меньше часа, но девушка даже не смотрит в сторону министерских закрытых карет. Куратор внешних связей, а теперь еще и новая Поверенная может позволить себе доехать в одной из них куда угодно, но сейчас все, что ей нужно – это пройтись в одиночестве. Мыслями она все равно уже там – за стенами Великого Оазиса, в окружении закаленных интригами Турнира оппонентов и застывших бронзовых масок тех, кого столетиями почитают как покровителей и ненавидят за бесспорное превосходство.
В юности Кейра неоднократно представляла себя на месте пожилого Димитра Зардиша, внезапно скончавшегося днем ранее. Готовясь занять важную должность подле отца, она намеревалась стать достойной представительницей семьи Тарн, и, конечно же, в Эдеме никто не казался настолько приближенным к величию, как Поверенные. Мечты стали более приземленными с годами, когда настоящая работа дипломата стерла налет юношеской романтики с ожиданий. А теперь все оборачивается так, как когда-то хотелось. Шестнадцатилетняя Кейра сейчас была бы в безумном восторге, не знающая, каково это, когда от твоих решений зависит судьба целой столицы...
Девушка останавливается перед знакомой каменной оградой. Час пути пролетел незаметно, и лишь легкая усталость в ногах напоминает о пройденном расстоянии. За створкой низеньких ворот хозяйку встречает двор, в котором растут декоративные ветвистые итриссы с толстыми и твердыми листьями – редкая роскошь даже в Криетроне. Среди них стоит одноэтажный дом все из того же камня с утонченной деревянной отделкой.
Кейра входит внутрь. Запах свежего ремонта приветливо щекочет ноздри. Он все еще не выветрился за два года, потому что большую часть времени особняк пустует. Его владелица приходит сюда лишь в редкие выходные и в дни, когда ей хочется побыть одной. В остальное время она живет в своей квартире под землей, как и все служащие Министерства.
Скинув обувь в прихожей, девушка направляется в кухню. Большое окно почти во всю стену завешано шторкой, в помещении царит полумрак. Роскошный интерьер из камня, стекла и светлого дерева окутывает хозяйку спокойствием. Она снимает с полки бокал, наливает в него терпкое криетронское вино и садится на высокий стул за барным столом. Сегодня ей необходимо просто переварить новости. Стратегии, планы – всем этим лучше заниматься завтра, когда голова протрезвеет от эмоций. А сейчас нужно расслабиться.
Поразмыслив несколько минут, Кейра тянет за тонкий шнур, и шторка сворачивается над окном в аккуратный рулон. Свет врывается в кухню, заливая пространство. За стеклом открываются виды на Солнечный Эдем.
Вообще-то видна почти только одна пустыня, простирающаяся во все стороны, будто океан. Впрочем, настоящих океанов дочь Первого Министра никогда не видела (никто не видел), поэтому сравнение весьма условное. Все города в Эдеме расположены на значительном расстоянии друг от друга, и, находясь в одном из них, можно разглядеть лишь далекие силуэты других.
Лучше всего отсюда просматриваются небоскребы Варруса. Их возводили уже после гибели старого мира в центре главной столицы, в то время как ее окраины в основном состоят из отреставрированных чудом уцелевших древних кварталов. Кейра часто бывает там на переговорах с чиновниками Владыки. Самый крупный город, многократный и неоспоримый победитель Турнира, управляемый жадным до власти тираном, который с радостью подмял бы под себя весь Эдем, если бы не было Неприкосновенных. Их покровительство – это все, что удерживает правителей от настоящей войны. Все, что дает шанс остаткам человечества на хоть какое-то будущее...
Кейра переводит взгляд вправо и видит вдали нечто похожее на вонзившийся в землю огромный куб. На самом деле это стены. Их размер невероятен. В высоту они намного выше небоскребов Варруса и, кажется, действительно царапают верхушками лазурь небесного купола. За этими стенами прячется целый город. Город, который никто никогда не видел. Даже Поверенные, что раз в десять лет отправляются в Великий Оазис на время проведения Турнира Хранителей. Неприкосновенные прячут свои тайны уже много веков. Когда-то Кейра мечтала их разгадать. Или хотя бы прикоснуться к ним. Урвать часть сакральной истины. Теперь у нее есть возможность поговорить с ними. С людьми, что властвуют над всем Солнечным Эдемом. С лицами, спрятанными под масками, точно их город – за стенами.
Других столиц отсюда не видно. Гарфурд находится еще дальше, а Хиллвиль – с другой стороны Криетрона – ближе всего к северным Портам. Кейра делает томный глоток из бокала и в этот момент слышит за спиной:
– Здравствуй, дочь.
Девушка вздрагивает, едва не роняет бокал, расплескивая на себя вино. Оборачивается.
В арке дверного проема, ведущего из кухни в гостиную, стоит женщина. Она красиво одета: черное платье в пол с бардовыми вставками смотрится на ее худощавой фигуре элегантно и величественно, будто в особняк Кейры решила заглянуть настоящая королева из древних книг. Ее черные волосы безупречно собраны в сложную прическу, выразительные и чуть-чуть властные глаза подчеркнуты тенями, пухлые губы накрашены красной помадой.
В Криетроне так никто не одевается и не красится. Но эта женщина уже давно безнадежно утратила все, что ее могло связывать с местными жителями.
Каролина Тарн.
– Мама, – проговаривает Кейра больше с разочарованием, чем с удивлением. – Что ты здесь делаешь?
Незваная гостья вопросительно вздергивает бровь и проходит в кухню.
– Разве я не могу навестить собственную дочь?
– Тебе здесь не место. Я хотела побыть одна.
Женщина грациозно опускается на маленький диванчик и сообщает с легкой досадой в голосе, едва разбавляющей безразличие:
– Есть разговор. Это ненадолго.
Ну еще бы. Можно было сразу догадаться, что Каролина заявилась не просто так. И уж точно не из теплых чувств к ребенку, которого бросила двадцать три года назад.
– Для разговоров с представителями других столиц у меня есть отдельное время в расписании. – Кейра скрещивает руки на груди, чувствуя нарастающее раздражение. Ее глаза вонзаются в мать ледяными стрелами, но та игнорирует намек.
– Я знаю, что Всевлад назначил тебя новым Поверенным. Только что была у него. Поздравляю.
Виснет пауза. Кейра некоторое время раздумывает, пытаясь понять, что на самом деле происходит. Каролина уже никогда не вернет доброе отношение дочери, о чем прекрасно знает, а потому уж точно не станет тратить время на бессмысленные беседы.
– Это все? – холодно интересуется девушка.
– Нет. – Тонкая бледная рука по-хозяйски ложится на подлокотник дивана. – Меня послал Эвилис. У него есть предложение для твоего отца: добровольная капитуляция в Турнире в обмен на право единолично эксплуатировать восьмой и девятый Порты.
Началось. Кейра вдруг понимает, что нет времени расслабляться и откладывать до завтра дела в ее новой должности. Она уже – часть предстоящего кровавого события, один из его главных винтиков, от которого зависит слишком многое. Реалии, связанные с этой ролью, УЖЕ бесцеремонно вторгаются в ее жизнь.
– И что тебе ответил отец? – Девушка демонстрирует невозмутимость, но внутри сжимается, словно пружина. Она слишком хорошо знает элиты Варруса, их ментальность, убеждения – всю их прогнившую сущность. Они не делают ничего без собственной выгоды. Никогда.
– Ты же его знаешь. Всевлад слишком узколобый, чтобы увидеть перспективы.
– Не смей так говорить о нем! Он – Первый Министр! А ты просто предательница, бросившая родной дом и семью ради врага!
Эмоции все-таки вырываются из тисков воли. Теперь Кейра щурится с презрением, ее ноздри гневно раздуваются.
Каролина отводит взгляд, и в нем под маской равнодушия мелькает тень вины.
– Если бы все было так просто... Послушай, я пришла не ради выяснения отношений. Есть вещи поважнее нас. Через шестнадцать недель состоится очередной Турнир Хранителей. Владыка намерен не только подтвердить статус Варруса, но и расширить его влияние. Все может обойтись без напрасной гибели криетронских солдат, если тебе удастся убедить отца капитулировать. Два Порта – самые ценные для вас – хорошая плата...
– Чего конкретно намерен требовать Владыка? – Кейра пристально смотрит в лицо собеседницы, стараясь разглядеть любые признаки лжи.
Но Каролина не отвечает. Она встает с дивана, окидывает дочь странным взглядом, в котором стынет нечто похожее на сожаление, затем произносит:
– Я рада, что ты стала такой взрослой и сильной. Не смею больше нарушать твое уединение.
Ее обтянутая черно-бардовым платьем спина скрывается за аркой. Через пару мгновений хлопает дверь. Кейра некоторое время сидит неподвижно, смотря вслед ушедшей матери. Точно также, как двадцать три года назад.
***
Следующее утро проходит для Кейры словно в тумане. Лишь в погребальном зале, куда стекается толпа горожан из числа высокопоставленных чиновников, ей удается вновь почувствовать связь с реальностью. Здесь шумно – люди со скорбными лицами переговариваются между собой, скрипят по каменному полу отодвигаемые стулья, шелестят черные ленты, которыми обвязаны красивые и уродливые одновременно танаксы – траурные цветы. Кейра, как и все остальные, держит в руках одно такое растение. Его острые шипы впиваются в кожу, листья и лепестки изящны и отдаленно напоминают возрожденные когда-то из запасов семян старого мира розы, но их угольно-черный цвет с едва уловимыми бардовыми оттенками неизбежно и навсегда делают цветок памятником страданий.
На Кейре надето черное платье в пол, густые темно-русые волосы подвязаны траурной лентой, но внутри новоиспеченной Поверенной нет ничего, кроме скуки и желания, чтобы это бесполезное представление поскорее закончилось. Глядя на торчащую из пола широкую выложенную камнями трубу печи (местные ее называют – «колодец усопших»), рядом с которой лежит завернутое в белую ткань тело Димитра Зардиша, Кейра не понимает, для чего нужны все эти церемонии. Криетрон в первую очередь – город ученых. Здесь мало кто верит в высшие силы или загробную жизнь. Так зачем собирать людей в одном месте для того, чтобы они дружно послушали прощальные речи Первого Министра, а затем посмотрели, как безжизненный кусок плоти отправится в прожорливое чрево печи (в которой, кстати, веками сжигают не только тела, а все органические отходы) и бросили в нее эти жуткие цветы... Какой в этом смысл?
Но должность обязывает Кейру присутствовать здесь и всем своим видом изображать участие. В данный момент ей больше всего не хватает чистого солнечного неба над головой. Хоть она и провела большую часть жизни под землей, как большинство криетронцев, и видеть вокруг лишь безжизненные конструкции из металла и бетона для нее привычно, сейчас подземный полумрак, разгоняемый электрическим светом ламп, вызывает желание глотнуть жаркого пустынного воздуха.
Гости продолжают собираться еще долгие пятнадцать минут. Затем, когда жесткие металлические стулья с низкими спинками оказываются почти все заняты, а звуки стихают, к «колодцу усопших» на сцену выходит Первый Министр Тарн. Отец сегодня одет в черный костюм – похороны – это единственное событие, ради которого Всевлад расстается с клетчатым. Встав на трибуну с микрофоном, он говорит спокойно и искренне:
– Уважаемые гости. Сегодня мы собрались здесь, чтобы проводить в последний путь...
Кейра сразу же перестает слушать и погружается в свои мысли. Перед глазами всплывает властное и бесстрашное, как весь Варрус, лицо матери, навестившей ее накануне. Лицо, ознаменовавшее начало новой жизни, предупредившее о том, что другие уже рыщут в поисках преимуществ и готовятся раздавить, уничтожить, СОЖРАТЬ своих оппонентов. Девушка вспоминает историю Турнира, в который раз пытается выудить из нее хоть что-то полезное для себя. Впрочем, надеяться на какие-то грандиозные озарения сейчас бессмысленно. Кейра уже провела в размышлениях почти всю ночь, не сомкнув глаз, и не придумала ничего, что могло бы помочь ей договориться с Эвилисом без капитуляции. Ну, или победить. Хотя это маловероятно – головорезы главной столицы не проигрывали в Турнире уже сто пятьдесят лет...
Внезапно что-то отвлекает девушку от тяжелых раздумий. Она улавливает на себе внимательный, даже навязчивый взгляд. Ряды стульев в зале расположены полукругом, Кейра сидит почти с краю, а на противоположной стороне среди родственников умершего сидит мужчина. Молодой, щуплый, с жидкими почти бесцветными волосами, в очках с круглыми линзами и темно-сером костюме. Его глаза устремлены точно Поверенной в лицо, в них читается нервозность, пальцы лихорадочно теребят край пиджака, а лоб покрыт испариной, хотя в зале прохладно.
Увидев, что дочь Первого Министра его заметила, мужчина отводит взгляд не сразу – через несколько мгновений, будто опомнившись. Девушка пытается понять, видела ли она его раньше, но худое лицо кажется совершенно незнакомым. Значит, этот человек не вхож в управленческие круги. Если бы он работал в Министерстве, Кейра бы его точно знала.
Пока Всевлад воодушевленно произносит речь, они встречаются глазами еще несколько раз. Теперь уже не трудно догадаться, что человека в очках явно что-то беспокоит и каким-то образом это связано с Кейрой. Интересно.
– ...Димитр отдал трудной и чрезвычайно ответственной работе Поверенного больше сорока лет, – продолжает вещать отец. – Теперь пришло время преемнику занять его место...
Ну все. Сейчас начнется.
– Я не знаю специалиста в области дипломатии более компетентного, чем моя дочь! Поэтому официально объявляю, что новым Поверенным Криетрона в Турнире Хранителей назначается Кейра Тарн!
Звучат аплодисменты. Кейра выдавливает улыбку, коротко оглядывая собравшихся. Трансляция этого мероприятия, которое плавно превратилось из похорон в торжество, сейчас выведена на все общественные экраны города, а значит, скоро о назначении нового Поверенного узнают и в других столицах.
– Предоставляю слово ей! – Всевлад отходит от трибуны в сторону, деловито убирает руки за спину и выжидающе смотрит на дочь.
Были времена, когда она любила быть в центре внимания. Любила оказываться на публике, чувствовать себя кем-то значимым для граждан, но потом поняла, что наиболее значимы те, кто меньше красуется и больше делает.
Нехотя поднявшись со стула, девушка идет к трибуне, стараясь держаться статно и уверенно. Нельзя показывать никому свою тревогу. Никогда. Иначе тебе конец. Это она уяснила еще в первые годы работы дипломатом. Аккуратно обойдя тело Димитра, Кейра подходит к микрофону. В этот момент ее взгляд падает в трубу печи. Там, в уходящем глубоко вниз тоннеле, сейчас темно и холодно, но едва датчики определят падающий объект, чудовищные струи огня соединятся в единый вихрь и превратят в пепел все, что окажется в его чреве до того, как оно коснется дна.
– Что ж. – Кейра подносит губы к микрофону. – К сожалению, я не была знакома близко с господином Зардишем, но знаю, как много он сделал для Криетрона. Его смерть – это большая потеря для всех нас. Но обещаю сделать все, что от меня зависит, ради достойного продолжения его дела.
Длинной речи не получилось. Поверенная сдержанно улыбается и молчит. Вновь звучат аплодисменты. После этого отец дает распоряжение переходить непосредственно к похоронной церемонии.
Двое служащих Министерства поднимают сверток с телом Зардиша и бросают в печь. Через миг раздается утробный грозный гул, будто в невиданных глубинах просыпается огромное древнее чудовище, и над трубой вспыхивает оранжевое жаркое свечение. Все поднимаются со стульев и идут к «колодцу», выстраиваясь в очередь, чтобы бросить в разгоряченное жерло танаксы. Кейра делает это первой и спешит убраться подальше из погребального зала. Ей хочется поскорее оказаться на поверхности, сбросить с себя налет похоронной атмосферы и чужого внимания, позволить ветру отрезвить измученное раздумьями сознание. Однако уже у самого выхода в длинный коридор, ведущий к лифтам, кто-то нерешительно хватает ее за руку.
Девушка вздрагивает – не от испуга, а скорее от неожиданности. Затем оборачивается. Перед ней стоит тот самый худой мужчина в очках. В его глазах читается тревога, они устремлены на Кейру, дыхание незнакомца учащенное, волосы сырые и жидкими нитями липнут ко лбу.
– Простите, госпожа Тарн... Если напугал вас, – сбивчиво проговаривает он усталым, дрожащим от волнения голосом.
– Мы знакомы? – спрашивает Поверенная с любопытством. Она успела забыть об этом человеке, пока стояла на сцене, но теперь ее вновь охватывает интерес.
– Нет... Думаю, нет. Меня зовут Николай Зардиш. Я племянник Димитра.
– Соболезную вашей утрате.
– Спасибо. – Мужчина проговаривает торопливо, и Кейра понимает, что соболезнования – это последнее, что его сейчас интересует. – Я по поручению дяди. – Николай запускает руку под пиджак и вынимает из-под него небольшую книжку в твердом черном переплете. – Это его дневник. Он отдал мне его неделю назад на хранение. Дядя велел в случае его смерти передать дневник новому Поверенному.
Кейра хмурится – все становится еще неожиданней и интереснее, затем аккуратно берет книжку в руки. Обе стороны обложки скреплены между собой крохотным золотистым замком, хорошо видно, что страницы потрепаны и пожелтели от времени.
– Дядя сказал мне не открывать его, – поясняет Николай. – Ключа нет, но с замком можно справиться любой скрепкой. Или просто сломать.
– Димитр не сказал, что именно в нем ценного? – Кейра продолжает озадаченно смотреть на черный переплет, испытывая странное будоражащее ощущение, будто сама жизнь вдруг пришла ей на помощь.
– Нет. Он только говорил, что его записи очень важны. – Племянник Зардиша нервно вытирает рукавом пот со лба и шепотом добавляет: – Простите, я бы хотел поскорее избавиться от этой вещицы. Если в ней записаны тайны Неприкосновенных, сомневаюсь, что мне можно ее хранить.
– Хм... – Девушка убирает дневник в маленькую сумочку.
Всевозможные страхи, связанные с Оазисом, – явление распространенное. Многие и правда думают, что Неприкосновенные, подобно персонажам древних религий, способны знать и видеть все. Но у весьма приземленной Тарн подобные суеверия вызывают лишь скепсис.
– Ладно. Благодарю тебя, Николай, - говорит она, и мужчина, учтиво кивнув, уходит.
Ведомая почти инстинктивной жаждой поскорее увидеть записи покойного, Кейра торопливо идет к лифтам, входит в первую открывшуюся кабину. В нее плотно набиваются другие расставшиеся с танаксами представители Министерства. Они лучатся улыбками и поздравляют девушку с новой высокой должностью – похоронная скорбь уже исчезла с их лиц. Поверенная улыбается в ответ и кивает машинально, мыслями полностью сосредоточившись на дневнике. Ей кажется, будто лифт ползет вверх целую вечность, и за это время она успевает решить отправиться не в свой кабинет, а в кабинет Димитра. Почему-то приходит ощущение, что там удастся более глубоко погрузиться в его записи, слиться с его опытом, лучше понять его.
Кабина останавливается на первом наземном этаже здания Министерства, массивные створки из прозрачного пластика выпускают пассажиров наружу. Кейра не замечает, как преодолевает несколько петляющих коридоров и оказывается у довольно неприметной двери без табличек из красного криетронского дерева. Она заперта, но в систему безопасности уже внесены обновления. Преемнице Димитра открыли доступ ко всему, что было связано с его работой.
Девушка подносит большой палец к сканеру, раздается писк и глухой щелчок засова, затем толкает дверь и переступает порог.
В кабинете прежнего Поверенного веет тайнами и одиночеством. Деревянный письменный стол, черный диван, кожа на котором местами потрескалась, старинные картины на стенах в декоративных рамках, узкий шкаф с потрепанными томами, сохранившимися еще со времен старого мира, – все это кажется замшелым не из-за старости, а потому, что многие годы скромный интерьер был закрытой от всех обителью одного единственного человека. Скоро эта атмосфера неизбежно окутает и жизнь Кейры, потому что представители столиц в Турнире – самые загадочные люди во всем Солнечном Эдеме после разве что Неприкосновенных и хиллвильских лазутчиков. Перед первым визитом в Великий Оазис каждый Поверенный подписывает обязательство не разглашать никакую служебную информацию, кроме той, которая в силу публичности Турнира является общедоступной. Им нельзя говорить о том, что они узнали в контактах с Неприкосновенными, ни близким, ни другим чиновникам – вообще никому. А хранить секреты в одиночку – зачастую весьма тяжкая ноша...
На ходу достав из сумки дневник, Кейра проходит к столу, приземляется в мягкое кресло с высокой спинкой, торопливо вынимает шпильку из волос и ловким движением вскрывает золотистый замок. Пожелтевшие страницы раскрываются перед ней, испещренные выведенными небрежным почерком строками. Она жадно впивается в них глазами, пролистывает в самый конец к свежим записям и застывает.
На бумаге размашисто распласталась последняя заметка, явно сделанная второпях:
«Сегодня я узнал, что меня собираются убить. Агентурная работа раскрыта. Врагу известно, что мои люди докопались до его планов. Если убийцам все же удастся устранить меня, новый Поверенный во что бы то ни стало обязан связаться с подполковником армии Хиллвиля – Михаилом Лансере... Он – единственный источник информации...»
Кейра шумно сглатывает, чувствуя, как руки начинают дрожать от волнения. Лихорадочно пролистывает страницы назад, торопливо скользя глазами по каждой, затем поднимается из кресла и бредет прочь из кабинета, еще не до конца понимая, куда собирается направиться. Страх за собственную жизнь парализует способность рассуждать трезво, и девушка жалеет о том, что вчера не отказалась от этой проклятой должности.