Дыши со мной [РЕБУТ]

Я не любила клубы, бары, или многолюдные места. И всё потому, что в меня вложили много информации про такие места, да ещё и по новостям часто крутились фотографии красивых девушек, которые бесследно исчезли как только посетили такого рода заведения, бабушки рассказывали мне про изнасилования и про то, что нужно всегда быть осмотрительной, когда посещаешь любые мероприятия. К слову, меня с детства учили, как правильно выживать в мире, где полно повёрнутый на голову людей. И я с этим смирилась, особенно, когда просто не было желания идти против системы моей мамы, или бабушки Марии, которая всё время толкала свою дочь постоянно проверять людей, с которыми я общаюсь и дружу в том числе.

«Не сдала экзамен? Молись, и проси у Бога помощи. У тебя что-то болит? Пойдём со мной, я буду за тебя молиться».

Всё это было чистой нормой. Бабушка Мария была врачом и помогала людям, которым эта помощь была нужна, а бабушка Лорейн шеф-повар в ресторане на Манхеттене, но это не означало то, что они не могли до дыр знать все возможные заговоры и молитвы в библии.

Быть верующей в семье где у всех на всё один ответ — привило мне привычку никогда не снимать крестик со своей шеи, никогда не шутить, или не дай Бог произносить что-то, что могло потом сильно покарать меня. Я верила — но не доходила до фанатизма. Я молилась — но потом делала что-то для себя и для того, чтобы было хорошо жить. Я верю в чудо, верю во всё, что можно, верю не только в удачу или тёмные силы, которых у меня за пазухой пруд пруди. Про меня часто шутили и говорили, что я отменная ведьма, ведь за такую внешность как у меня, следовало бы потом сжечь на костре инквизиции.

А ведь и то было правдой.

Я любила безмятежно проводить время за чашечкой чая, книгой в одной руке и ноутбуком в другой. А то, что я когда-нибудь выйду за границы дозволенного — немыслимо! Просто наглость, за которую меня обязаны были либо наказать, либо вступить со мной в жёсткую полемику, которая не только заставляла меня с пеной у рта доказывать маме, что я не обязана следовать её вечному клише, которое только и делало, что затрагивало мою учёбу и то, что я недостаточно в ней хороша. Ей даже не нравилось то, что я нашла себя в чём-то определённом. А как-только я могла при родителях заговорить про будущее, про то, что хочу строить карьеру где-нибудь в ООН, либо уйти с головой в творчество — начинался лютый концерт, который «О, Боги» заставлял меня затыкать уши и слушать то, что я ещё ребёнок для своих семнадцати и слишком глупа для такого рода занятий.

И только безмятежное чтение книг, зарисовка собственной жизни у меня в голове — были единственным спасением в мире вечного: « — Нет, нельзя, ты слишком для этого мала».

«Курить — нельзя! Пить — только по праздникам и то, только с нами! Что такое твоя личная жизнь? Не дури, ты ещё ребёнок!»

Только отец был добрым ко мне позволял выпить что-нибудь эдакое, ну или в конце концов, я любила распить с бабушкой Лорейн какого-нибудь сухого вина. Старушка обожала крепкие напитки и всегда смеялась с меня, когда я их пила. Только после встречи с Гейл я поняла, что жить можно безмятежно, пуская пузыри в потолок и скрывая от таких родителей, как мои, свою истинную натуру, или отношения с парнями в конце-концов, если они были конечно.

Пока мы добирались до точки А, я уже успела начертить в своей голове план по спасению наших жизней в случае экстренной ситуации или как быть, если меня засекут и потом заставят целый день сидеть в своей комнате без телефона, а я буду держать в себе колющую боль в груди и стараться больше не плакать при маме, которая никогда в мои слёзы не верила. Да, мама показывала свою доброту ко мне и брату, давала деньги, а потом могла сказать, что я обязана ей чем-то. Жизнь такая не справедливая штука. Я люблю родителей, люблю свою семью, но никогда не слышала ни от мамы, ни от отца слова любви или похожее на их звучание. А так хотелось бы знать, что я живу не просто потому что так нужно и не за что-то. Не просто так.

Пока я сидела за столиком и внимательно следила, как моя подруга отдаётся зажигательному танцу и, как она, закрывая свои светлые глаза не видит ничего, и слышит только громкую и басистую музыку, прыгает и извивается от накатившего веселья. Не зря я осталась в таком же состоянии в каком и была. Просто я привыкла к тому, что была самой серьёзной в нашей компании и никогда не отступала от построенного плана в своей голове. Хоть и было грустно от того, что подтягиваю лимонад из трубочки, а не один из коктейлей.

— И кто вообще продал ей алкоголь? — Ворчу я, опираясь головой о свою ладонь.

Подруга была увлечена каким-то малознакомым мне юношей, который, с нескрываемым чувством заинтересованности клеился к Гейл, которой было совершенно пофиг кто это был. Она просто кайфовала от алкоголя и музыки. Ну и, наверное, от того, что я была рядом. Раз она так спокойно вливала в себя алкогольные напитки под моим контролем.

Где же ты, Карлайел, или в просто народе Карл, любимый, дорогой? Что же у вас таки произошло с моей подругой, раз она так себя ведёт? Неужели ты действительно решил поиграть с её чувствами?

«Я уверена, что твоя мамочка просто пересмотрела сумерки, и влюбилась в Питера Фачинелли! Ну не называть же ребёнка таким именем... Бред же».

Если я попытаюсь вытащить подругу из лап музыкального ритма, то буду первой кого она сожрёт в прямом смысле. Не хотелось бы потом, себя, такую всю золотоволосую и красивую зеленоглазку вытаскивать из настоящей перепалки. Ссора с Гейл? Нет, спасибо, я лучше снова начну пересматривать какой-нибудь мультфильм на детском канале вместе с братом, когда тому приспичит меня достать с просьбами.

Пока мой взор следил за обстановкой, я мимолётно скользнула взглядом по помещению клуба. Глаза постарались сосредоточиться и внимательно привыкнуть к затемнённому помещению так, что следом я и вовсе хотела отложить свою идею кого-нибудь высмотреть, потому что разглядеть в ярко-мигающем заведении что-то — провально. Мне не очень хотелось обнаружить знакомые лица которые сидели бы здесь. Но то, чего мы не желаем — обязано исполниться тут же, несмотря на то, хотим мы этого или нет.

Я нащупала какой-то для себя: острый, наполненный странным проблеском взгляд, который мне совершенно не был интересен в данную минуту. Знакомое лицо повернулось в мою сторону, как только парень почувствовал мой странный взгляд на нём, а в следующую секунду, брюнет снова отвернулся от меня выпивая свой напиток, который всё это время держал в своей руке.

«Не поверю, чтобы он сидел в клубе и пил. Кто угодно, но не он. Уж слишком правильный для всего этого».

Возможно я была полностью не права, потому что мы были лишь одноклассниками, которых связывают только общие уроки и скучное времяпровождение на них, я мало его знала настоящим, на самом деле и заблуждаться на счёт правильности — как-то глуповато.

Видимо я слишком долго думала и не поняла, как в минуты моего размышления ко мне уже подошли и заставили поднять задумчивый и усталый взгляд немного выше собственного носа. Первое что смогла я увидеть, это был его идеальный внешний вид: чистые кроссовки белоснежного цвета, тонкие пальцы, сжимающие бокал с виски и взъерошенные волосы тёмно-каштанового цвета, неопрятного на первый взгляд вида. Большие светло-голубые глаза смотрели на меня, внимательно изучая, а потом, парень приоткрыл свои тонкие губы для того, чтобы обратится ко мне:

— Привет, Камилла. — В ту же минуту я постаралась надеть на своё лицо спокойствие и проблеск доброжелательной улыбки, а потом и вовсе спрятать лицо в свои кудри. Хотелось быстро сжать запястье Гейл и увести подругу домой. Потому что я просто боялась или стеснялась оставаться в его компании. Не именно его компании я боялась по причине того, что буду выглядеть глупо.

— Привет, — спокойно отвечаю ему я, при этом немного наклоняя голову в сторону, чтобы высмотреть в толпе людей Гейл. — Как поживаешь, Майкл? — Понизив свой голос ниже плинтуса спрашиваю у него я. В ответ на мой вопрос парень поднял свои плечи, а затем закатив глаза, сказал:

— Они расстались? — Прямо в лоб, не стесняясь спрашивает он у меня, от чего я столбенею, переминаясь, думаю. Парень ждёт, спокойно допив виски, разводит ладони друг от друга.

— Ты про Гейл и Карла? — Переспрашиваю у него я, пару раз хлопнув глазками. В ответ Майкл просто кивнул мне головой, — Они, да. Но я бы на месте Гейл радовалась ещё сильнее. — Хмыкаю, наблюдая за тем, как Майкл немного возмутился от моих слов. — Так поступать с девушкой — достойно публичного порицания.

— Он не виноват, что твоя подруга... такая. — Выплёвывает он, раздражительно.

— Какая моя подруга? По-твоему, во всём виновата Гейл?

Я ненавидела когда кто-то начинал обвинять моих подруг или близких людей в каком-либо проступке, или преступлении не дай Господь. Вы сначала мне это докажите, покажите мне доказательства того, что всё о чём вы тут мне говорите — правда, и я вам поверю. Поверю, а потом сама снова всё проверю. Если я мигом вспыхну — потушить мой огонь будет сложнее всего. И не факт, что вы сможете его потушить. Но порой, холодно реагирую на жестокость в ответ, просто запоминаю все эти вещи, откладываю в своей голове всё плохое, подруга называет меня терпилой за то, что могу не всегда отвечать на обидные вещи в мою сторону.

— Ты обвиняешь её только потому, что Карл твой друг, да? — Улыбаюсь я парню, скрыв за натянутой улыбкой обиду на его слова. — Может ты сейчас хочешь сказать мне другие вещи?

— Нет, зачем? Она не проверила ничего, не стала с ним говорить, просто порвала отношения. Этого для тебя достаточно? Смогла бы поступить так же?

Его слова меня укололи слишком больно. Так больно, что мне стало неприятно всё это слушать. Каждый так и будет придерживаться своей правды, но о ней будут знать только двое — Гейл и Карл. Я не хочу лезть в душу к ней, если она захочет — сама всё расскажет.

Майкл ушёл, оставил меня снова одну пока я обдумывала всё это. А потом, когда до меня внутри что-то противно дотронулось, я быстро вздрогнула, когда не обнаружила Гейл на танцполе. Рука в привычном для меня жесте настоящей пианистки потянулась назад, к карману брюк извлекая оттуда мобильник и набирая быстро знакомый номер, который ответил мне спустя нескольких минут. Правда они тянулись, как будто я звоню уже год и не могу услышать ответ.

— Привет..? — Девичий голос сказал это спокойно, с лёгкими нотками удивления. Мы практически не привыкли созваниваться, просто переписывались или гуляли, а когда звонили, то особо ярких чувств друг к другу не показывали.

— Никки, мне нужна твоя помощь. — Громко произношу я, прикладывая пальцы к левому уху, чтобы слышать девушку, а не пьяные крики людей которые пронеслись мимо меня. Подруга тут же вздохнула и недолго думая ответила мне:

— Если только ничего такого... Говори, что случилось.

— Гейл... как обычно для неё самой. Я встретила здесь Майкла, пока говорили — она успела куда-то уйти!

— Ты хотя бы осмотрелась прежде чем мне звонить? — Недовольно произносит Никки. Я глубоко вздыхаю, стараюсь держать свой гнев у себя в узде и говорю девушке:

— Нет. Но твоя помощь точно лишней не будет, Ник.

— Ты сначала найди её, потом поговорим. Вы где сами...?

Мой усталый и хриплый голос медленно назвал адрес, а потом я отключилась, двигаясь на поиски своей подруги.

«Ещё раз я придумаю такую идею, ещё раз решусь — тогда точно слечу с катушек независимо от того, что потом со мной будет и что заставят меня слушать мои родители».

Протиснувшись ближе к сцене с диджеем, я нахожу подругу, которая всё также беззаботно танцевала. Моя рука быстро хватает её за запястье, а следом, тяну девушку на себя, направляясь на выход. Я не отрицала того, что была не только болезненным ребёнком, но и капец каким слабым, потому что моя сила была скорее схожа с силой моего домашнего питомца, который даже когда кусал — делал это смешно и нелепо. Гейл нервно дёрнулась, а потом вырвала свою руку из моей, с гулким и пьяным говором:

— Что ты делаешь? Я же отдыхаю! — Но это была обычная защитная реакция на мои уверенные попытки забрать девушку домой. Одним моим взглядом можно было проделать в ней целое сито, через которое стала бы вытекать её кровушка. Но я не стала тянуть шарманку и пока девушка старательно пыталась в младенческом умилении выпросить у меня ещё один бокальчик, я уже успела вытащить её на воздух и всунуть в руку бутылку с водой, — Ты всегда такая правильная, даже пьёшь мало! — Вопила она, когда смирилась со своим поражением, — Я даже удивляюсь тебе, как такая как ты до сих пор без парня, а?

— На первый твой пьяный лепет, я отвечу, так уж и быть — я просто предусмотрительно подхожу к ситуации. А на счёт твоего второго вопроса... сама не знаю почему у меня нет парня, может он ещё не родился? — Я наигранно засмеялась, а потом снова глянула на девушку, которая сонно то открывала, то закрывала свои глаза. — А в прочем, быть крутой можно и без парня. — Я медленно присела рядом, взяла подругу за руку и прислонившись к холодной спинке скамьи, обняла Гейл, которая расстроенно опустила голову, вдыхая слегка прохладный воздух. Смотрю на часы, неутешительно прикрыв глаза, а после, наблюдаю за тем, как из выпрыгивая из такси к нам бежит Никки, недовольно раздувая ноздрями. Она провела пальцами по своим закрученным тёмным прядям, засунула руку в карман кожаной куртки, нащупывая телефон, Никки закатила глаза, глядя на улыбающуюся Гейл в моих руках.

— Боже... и что ты собираешься с ней делать? — Пожимаю плечами и поднимаю свои глаза на кареглазую девушку, которая тут же нервно смахнула спавшую прядь волос назад.

— Единственное решение, это отель... — Протягиваю я ей, медленно встаю с места, — Если, нас, конечно, с ней пустят.

— Ну кто так нажирается, словно свинья? Ты же буквально недавно тусила с нами, всё было нормально. — Обращается Никки уже к Гейл, которая просто улыбнувшись брюнетке, снова опускает свою голову, закрывая глаза.

— Может просто не ела ничего... Такое может случиться на голодный желудок. — Поджав губы произнесла я, при этом стараясь говорить это более-менее добро, а не как всегда: нервно и с раздражением, которое бесило не только Гейл, но и Никки в том числе.

Пока девушка помогала мне усадить нашу пьяную подругу в мою машину, а следом, Никки усаживается рядом с Гейл, чтобы контролировать её пьяные позывы и чтобы она не испортила мне салон своей рвотой. Если в машине даже будет вонять чужими приторными духами, мой отец просто взорвётся. Да-да, этот душка и пампушка с виду терпеть не мог супер приторные и вонючие запахи духов. За все свои семнадцать лет я поменяла духов сто, и то, потому что они не нравились мне и я гналась за идеальным ароматом, который смогла всё-таки найти. И угадала с ними. Потому что как только в моей жизни появился новый аромат, он стал нравиться не только моей маме, которая никогда в жизни бы не отказалась от chanel или от своих любимых горьких духов, но и отцу, у которого на полочке ароматов двести (не меньше). Теперь, когда я привыкла к нежному и не навязчивому аромату с лёгкой сладковатой нотой, то не видела больше других ароматов. А завтра, я точно получу от отца за то, что салон пропах... чем-то неправильным.

— Слушай, скоро мы доедем? Я уже не могу выслушивать её... — Страдая, говорила мне Никки, откидывая голову назад, а когда я через заднее стекло уловила то, что Гейл собирается тут вообще всё мне изгадить, то я быстро выскакиваю из машины, останавливая девушку и открывая двери, чтобы помочь подруге вынуть ту из салона.

* * *

Быстро зарегистрировав номер на мою фамилию, девушка на ресепшн протянула мне ключи и приветливо улыбаясь указала рукой на лифт, к которому мы ломанулись как угорелые, чтобы побыстрее уложить Гейл спать.

— Я ей завтра устрою... — Ворчала я, недовольно скидывая с ног туфли и заваливаясь на большой диван в комнате, в то время как наша подруга уже валялась на кровати, а мы с Никки устало расплывались, как манная каша на мягком и удобном диванчике возле окна.

— Ага, за компанию я тоже, — поддержала мои слова Никки, повторяя те же действия за мной и присаживаясь рядом.