Сладких снов, небо-цвета мечты

Я осталась в палатке в полном одиночестве. Снаружи доносились крики и звуки ударов. Они накатили внезапной мощной волной, к которой мне совершенно не хотелось приближаться. Прямо за тонкой тканью-дверью шумела битва. Я представляла ее стаей бешеных собак, нападающей не только на людей, но и на друг друга. Я буквально видела, как совершенно безмозглые твари, брызжущие слюной на все, что попадется, раздирают глотки самим же себе. Вот, какой я представляла битву. Мне следовало бы приподнять кусок ткани и увидеть настоящую картину, но я не решилась на это. На самом деле я вообще ни на что не могла решиться. Моя придуманная «свора бешеных собак» парализовала меня, и я не могла сделать ни одного движения. Да и что я могла сделать? Битвы не для меня. Я эпицентр мира среди хаоса. То, что творится снаружи – не мой мир. Я из-за всех сил сжала в руках кинжал, которые мне кинул Джерри. Мои руки заболели так, словно я держусь за лезвие, но на самом деле я просто очень сильно сжала рукоять. Как глупо было думать, что я смогу стать воином. Я занималась с Джерри искусством боя. Но это все-таки было искусство. Настоящий бой – это совершенно другое. Чей-то силуэт остановился возле входа в палатку. Обычно у людей в момент опасности обостряются инстинкты самосохранения, но у меня они решили не то, что пропасть, а даже начать оказывать отрицательное воздействие. Я боялась, что от страха забуду, как дышать. Силуэт все ходил вокруг да около двери, и я понимала, что Бог дает мне шанс, чтобы выжить, но страх не давал мне им воспользоваться. Каждая секунда могла стать последней. Дурацкий страх! Почему он вечно портит мою жизнь! Я с детства боялась дать отпор злым девочкам из школы. Проще было выполнить все их требования. Я боялась идти на малейшие конфликты. Боялась показать свое мнение. Боялась показаться глупой. Боялась заниматься тем, чем хотела. Боялась быть собой. Боялась. Боялась. Боялась. И снова боюсь.

Шаг назад. Я смогла сделать шаг назад. Не знаю как, но злость на себя успокоила меня.

Я боялась огня. Боялась высоты. Боялась Тессы. Боялась боли.

Еще один медленный шаг назад. Я полностью сосредоточилась на своих шагах. Мышцы еще никогда не были так напряжены. Кто бы мог подумать, что ходить так сложно.

Я и сейчас боюсь всего, что перечислила. Да и не думаю, что когда-нибудь перестану бояться. Но нужно иногда бороться со своими страхами. Их невозможно победить, но не дать им испортить твою жизнь вполне возможно.

Я присела на корточки и спряталась за гору подушек, на которых сидела Кантр. Я не имела ни малейшего понятия, видно меня или нет, но, если бы я стала об этом думать, то свихнулась бы. Сохранять здравое мышление в экстренной ситуации не мой конек. Проще вообще ни о чем не думать. Я тихо зашептала слова молитвы, надеясь, что произношу слова не слишком громко, чтобы меня заметили. Ткань приподнялась. Я сконцентрировала внимание на дыхании. Невыносимо медленный осторожный вдох и еще более медленный неслышный выдох. Я вспомнила, как однажды моя мама наругала папу за то, что он слишком громко моргал. Может ли вошедший услышать, как я моргаю? Ткань опустилась, и... никто не вошел. Я уже собралась громко выдохнуть, но что-то меня остановило. Зачем же кто-то поднял ткань? Внезапно гробовую тишину нарушил чей-то чих. Я думала, я умру от этого нечеловечески громкого для меня, привыкшей к тишине, звуку. Но то, что я увидела потом, напугало меня еще больше. В воздухе появились разноцветные кислотно-яркие пятна, а через мгновение на этом же месте из ниоткуда появился словно вышедшее из тумана существо. Это была девушка. Она появилась из ничего. Все тело девушки покрывала святящаяся неоновая краска, вылитая на тело в виде определенных узоров. Я словно видела инопланетянку. Все ее лицо было в светящейся пыли, губы и ресницы вымазаны яркой ядовито-зеленой краской. Девушка... существо смерило комнату ненавистным взглядом, чихнуло второй раз и вышло из палатки. Во мне словно желудок перевернулся от облегчения, но не успела я расслабиться, как у входа в палатку появилась новая тень. Я поняла, что мне срочно нужно спасаться. Оглянувшись в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить спасательным кругом, я заметила приподнятый краешек палатки. Я могла запросто приподнять его и вылезти наружу. Выйти на поле боя – не самая лучшая идея, но это в любом случае лучше, чем бездействие. Бездействие порождает страх, а страх медленно убивает тебя. Так что, начиная что-то делать, даже что-то совершенно безбашенное и необъяснимое, мы повышаем свои шансы на выживание. По-крайней мере я в это верила. Только я должна признать, что руководствовалась я в этот момент отнюдь не логикой, а чувствами. Вылезая из палатки, я пыталась сбежать от своего страха. А в прочем, это не важно. Мой поступок не объясним. Я просто вылезла наружу.

Я погрузилась в новый, не виданный мной раньше мир. Мир битвы. Каждый воин бился за свободу : не только за свободу народа, но и за свою собственную. Всё вокруг меня происходило слишком быстро, я не успевала ничего разглядеть, я лишь улавливала основное чувство. Чувство значимости. Прямо здесь и сейчас, в этом бою, каждый человек являлся чем-то большим, чем обычно. Каждый воин в этот момент жил даже не на сто, а на двести процентов. Я раньше думала, что воинами становятся только те люди, которые не очень боятся потерять жизнь, но сейчас я вижу, что эти воины любят жизнь так страстно, как маленькие дети, жаждущие забрать все из этого мира. Битва теперь не была похожа на свору свирепых собак, она стала одним большим чувством, в котором смешалась жажда свободы, любовь к жизни и безумное желание доказать всему миру и себе, что ты можешь. Что ты был рожден для того, чтобы прожить свою жизнь на полную мощность, и ты готов бороться до последнего, защищая свою прекрасную жизнь и жизнь человечества в целом. И пусть два народа сошлись в битве друг с другом, но это казалось не чудовищным, а правильным, словно битвы – это механизм, движущий развитие мира. Это было... завораживающе.

Что-то ударило меня по голове. Мои ноги подкосились, и я свалилась на песок. В следующее мгновение я почувствовала на себе тяжесть, а, открыв глаза, увидела над собой силуэт человека, раскрашенный красками настолько, что найти глаза на его лице было крайне сложно. Прежде чем я успела что-то сделать, существо сжало руку в кулак и ударило меня в лицо. Я дернулась, и удар прошелся по правой брови. Мне было слишком страшно, чтобы кричать или придумывать план, поэтому я просто молча начала вырываться из плена и пытаться блокировать новые удары. Монстр продолжал избивать меня, но и я, освободив руки, стала наносить удары. Я забыла все, чему меня учил Джерри и молотила просто по всему, что вижу. Чудовище отстранилось от меня, и в этот момент я кое-что поняла. Я, конечно, дралась, как испуганная истеричка, но я не была уж совсем слабой, у меня силы, чтобы бороться за свою жизнь. Я зарычала от злости, мой противник зашипел в ответ и снова занес кулак надо мной. Как я не вырывалась, выбраться у меня не получалось. Я боролась, но не побеждала. Внезапно что-то снова ударило меня по голове, и я на мгновение отключилась. Открыв глаза, я несколько секунд не могла ничего понять. Рядом со мной валялись люди. К счастью, они шевелились, значит, были живы и почти не ранены. Но падение такого большого количества людей говорило о приближении сильного врага, что, наверное, должно было меня напугать, но я просто предпочла об этом не думать. Монстр, который дрался со мной, временно отключился, и это дало мне фору. Я встала на колени и, шатаясь, поползла через людей, не отдавая себе отчет в том, что я делаю и куда я собираюсь переместиться. А действительно, куда я могла пойти? Надежды найти Джерри в таком хаосе почти не осталось. Сражаться я не могла, потому что, как ни грустно мне это признавать, но я была слишком слабой. Я могла бы сбежать из лагеря, но вокруг него на тысячу километров вокруг расстилалась пустыня. А спрятаться здесь было почти невозможно, потому что у палаток даже нет настоящих дверей. Но где-то же должны были прятаться матери с детьми? Я быстро осмотрела лагерь и увидела недалеко от себя палатку, более или менее похожую на убежище. На самом деле, она тоже не защищала от чудовищ (да и что вообще могло от них защитить?), но где-то спрятаться все же надо было, поэтому я приподняла тяжелую ткань, заглянула в палатку, и никого не заметив, проскользнула внутрь. Палатка оказалась довольно просторной, в ней даже поместились несколько столиков и крохотная барная стойка. На ней висела табличка с надписью «Таверна». Я обошла столики и приблизилась к стойке. Мой глаз заметил что-то лохматое и коричневое – я остановилась, словно вкопанная. Опустив лицо на барную стойку, на стуле развалилась никто иная, как Тесса, девочка-пытка. Она лежала так обездвижено, что у меня не оставалось сомнений, она мертва. К тому же, с барной стойки на песок лились струйки алой жидкости, до ужаса похожей на кровь. В тот момент у меня и мысли в голове не было, что это могло быть вино. Я медленно отвернулась от тела Тессы и, ошарашенная увиденным, села на песок. Слишком много ужасов я видела за последнее время. Мне хотелось остаться одной и плакать в течение часа, но, конечно, такой привилегии у меня не было : ткань приподнялась, и в палатку вошло еще одно чудовище, светящееся неоновыми цветами. Не увидев меня, скрючившуюся за столиками, оно прошло внутрь и приблизилось к Тессе. В этот момент я в первый раз вспомнила о том, что Джерри дал мне кинжал. Я достала его из кармана и сжала в правой руке. Она дрожала, но я ее контролировала. Существо остановилось в метре от меня. Я сжала другой рукой спинку стула. Чудовище потянулось к волосам Тессы. Почему я вообще хочу ее защитить? Нить моих рассуждений прервалась, остались только действия. Я выпрыгнула из-за стула и с оголенным кинжалом кинулась на врага. Раскрашенный чудак быстро среагировал и отпрянул от кинжала. В лучшем случае я задела его плечо. Пропустив такой хороший удар, я решила не опускать руки и замахнулась стулом на врага. Такой подлости он не ожидал, но все же успел ответить ударом. Что-то тяжелое ударилось о стул, раздался звук битого стекла. Я пошатнулась и потеряла равновесие. Падая, я своротила стол и больно ударилась бедром о спинку стула. На меня дождем посыпались осколки стекла. Алая жидкость забрызгала все вокруг и продолжала капать на меня со стола, под которым теперь я лежала. Какая-то часть меня понимала, что это всего лишь вино, но разбушевавшееся воображение любую красноватую воду воспринимало за кровь. Существо зарычало. Я с ужасом поняла, что кинжала в моей руке больше нет. Все, что отделало меня от моего врага – это стол. Я попыталась отползти назад, но мне некуда было бежать. Существо отбросило стол и замахнулось остатками бутылки. Острые края были направлены прямо на мое лицо. Но последнее, что я хотела видеть перед смертью – это не орудие убийства, а глаза. Мне хотелось видеть глаза своего убийцы. Я сама не понимала, зачем мне это, но я чувствовала, что, если и умирать, то непременно, смотря в глаза врагу. О чем думает человек перед тем, как лишить жизни другого человека? Я не знаю. Но в глазах существа я увидела полное спокойствие. Спокойствие...

У него есть семья?

У меня она есть.

Я люблю свою семью.

Внезапно зрачки существа сузились от ужаса. Он опустил бутылку. Сначала я подумала, что он вдруг осознал, что собирается сделать, но потом я увидела истинную причину внезапного страха. Тесса залезла на барную стойку и направила руки на моего несостоявшегося убийцу. Тесса была пьяна и рассержена, но жива. Сначала я обрадовалась этому, но потом осознала, что в таком состоянии Тесса и меня может случайно убить. Ну... или напугать до смерти. Королева пыток держала в одной руке новую бутылку с вином, а другой рукой контролировала движения существа. Бедняга был в таком ужасе, что мне его вдруг стало жалко, но уж его я точно спасать не собиралась. Я отползла назад, чтобы Тесса меня не заметила и стала наблюдать за пыткой. Да, наверное, я поступила, как настоящий монстр, но мне ужасно хотелось посмотреть, как выглядит человек в иллюзии со стороны.

-Ты разбил мое вино, - заплетающимся языком произнесла Тесса и указала пальцем на раскрашенного чудака, потом потрясла в руке новую бутылку, наполненную до краев пьянящей жидкостью, и добавила – На что это по... похоже? На вино? Нееет. Хаха. Не на вино. Это не винил не. Тфу. Блин. Это не вино. А знаешь, что это? Ахаха. Это... кровь. Твоя кровь, да-да.

Тесса засмеялась тоненьким голоском, а потом вдруг поднесла горлышко бутылки к губам и стала вливать в себя алую жидкость. Существо начало корчиться от боли и кричать. С каждым глотком его страдания усиливались, и я уже не могла на это смотреть. Я отвернулась к стене, закрыла уши и заплакала. Я сидела в таком положении до того момента, пока крики не прекратились. Я услышала, как пустую бутылку поставили на стол. Кто-то позвал меня, но я только сильнее заткнула уши и зажмурила глаза. Мне сейчас никто не нужен. Вот бы проснуться далеко от этого кошмара и никогда не встречать ни Гарри Онеста, ни Небо цвета мечты.

-Саша. Эй, Саша. Вставай. Ну же, белобрысая.

Кто-то взял меня под плечи и попытался поднять, я стала брыкаться и кричать, не разжимая век.

-Это Джерри. Саш, посмотри на меня. Это я, - прозвучал обеспокоенный голос.

Я открыла глаза, и в первую секунду мне показалось, что я снова вижу светящегося монстра. Я снова закричала, как маленькая, но Джерри не отпускал меня и продолжал со мной разговаривать до того момента, как я наконец поверила, что это на самом деле он.

-Тессера, поохраняй вход, пока я эту трусишку в порядок привожу, - обратился Джерри к Тессе.

-От тебя так мандаринами разит. – девушка икнула и рухнула на ближайший не свороченный мной стул.

Джерри поморщился, заметив состояние Тессы, но потом это его почему-то рассмешило.

-Ты опять в своем духе, Тесс. Вокруг битва в самом разгаре, а ты зависаешь в трактире. И хоть бы тебя кто-нибудь пальцем тронул, так нет же, ты в любом состоянии за себя постоишь.

Тесса утвердительно икнула в ответ.

-Ладно. – Джерри вернулся ко мне. – Ты как?

-Не очень хорошо.

-Скольких людей уже убила?

-Уб... убила?

-Где твой кинжал?

-Не знаю.

Джерри разочаровался во мне. Я поняла это по его взгляду.

-Ты тренировалась почти год. Как ты умудрилась ничего не добиться за это время?

Меня должны были морально уничтожить такие слова, но я была настолько напугана, что они пронеслись мимо меня. Это не значит, что в будущем я не буду прокручивать их в голове перед сном и корить себя. Но сейчас мне было совершенно плевать на них.

-Ладно, трусишка. Когда-нибудь, ты полюбишь битвы, а сейчас надо спасать твою милую шкурку.

Джерри обхватил меня за плечи и потащил к выходу из палатки. Я предприняла вялую попытку вырваться, но это ни к чему не привело.

-Да ладно тебе. Послушаешь, как поют квинты.

-Что?

Джерри приоткрыл занавес и выглянул из палатки. Свою руку он держал на моей спине, готовясь к тому, чтобы вытолкнуть меня из безопасности прямо в центр хаоса.

-План такой. Сейчас мы с тобой выходим из этого жуткого трактира. Тесса, похоже, останется здесь. Потом мы ищем милашку Сатин. Она сейчас должна где-то в эпицентре борьбы раскидывать врагов по лагерю. Квинты своим нечеловеческим голосом создают звуковое поле, которое может поранить человека или даже убить. Все зависит от силы звуковой волны. Насколько я знаю, человек может умереть от звука больше 135-ти децибел. Инфразвук на уровне 110—130 дБ вызывает боль и тошноту, на уровне 140—150 дБ повреждаются ткани, а на ультразвуковых частотах (от 5 до 30 кГц) может быть создан перегрев внутренних органов. Наша Сатин может испускать звук до 300 децибел. Еще звуковые волны разрушают нервную систему и выводят из строя некоторые функции головного мозга. Спастись от воздействия звукового поля можно только, находясь вне зоны досягаемости звуковой энергии. Таких зон всего две. Первая – это все пространство на расстоянии нескольких десятков метров от источника звука, вторая – это место рядом с квинтой. Ты должна стать с другой стороны от источника звука, чтобы звуковые волны были направлены в противоположную от тебя сторону. Говоря простым языком, дождись, пока Сатин перестанет петь и возьми ее за руку. Поняла?

-Нет, Джерри стой! – я почувствовала, как сильная рука выталкивает меня наружу.

-Ну почему же стой? Полный вперед! – закричал мой наставник и ринулся в бой.

Он так быстро влился в битву, словно был недостающим элементом большого механизма. Джерри, обычный подросток, чуть-чуть гений, но все же обычный человек, ударил фиолетового врага между ребер, выхватил саблю и, подпрыгнув, пролетел между двумя врагами, в полете задев одного своим оружием, а у другого забрав клинок. Рыжего воина окружила толпа из 5 человекообразных монстров, но вооруженный Джерри расправился со всеми, подпрыгивая и делая пируэты в воздухе. Его сражение было похоже больше на грандиозный танец, а не на драку. Я и не знала, что Джерри такой мастер паркура. Но он действительно был мастером. Только я еще никогда не видела, чтобы искусство преодоления городских препятствий использовали в бою. Да что уж там, я никогда не видела паркур вживую. А Джерри был профессионалом в этом деле. Когда парень вырубил мага песка, по ошибке принявшего Джерри за врага, я вспомнила про свою миссию и начала метаться взглядом по толпе, выискивая блеск идеально уложенных синих волос.

Мне потребовалась всего пара минут на то, чтобы найти ее, прекрасную лебедушку, стоявшую в центре боя, но при этом совершенно ему не принадлежащую. Нежное кимоно-юуката было кристально-чистым, без единой капельки крови, а сама Сатин совершенно не выглядела, как воин, уставший от борьбы. Она была похожа на экспонат, стоявший посреди поля, но которого нельзя касаться. Я сделал шаг навстречу квинте, но потом заметила, что губы Сатин слегка приоткрылись. Она сейчас запоет.

Hello - Adele

Воздух наполнился звуками невидимого фортепиано. Прекрасная гармония ласкала уши, но, как я ни искала взглядом фортепиано, так я его и не нашла. Сатин стала покачиваться в такт музыке. Это казалось полным сумасшествием, но я решила, что она сама создает музыку. Гармония льется прямо из души квинты. Сатин прикрыла глаза, наслаждаясь аккордами. Воины, сражающиеся рядом с квинтой, замерли, как крысы, услышавшие дудочку сказочного крысолова. Сатин набрала воздух в легкие, и воздух пронзил низкий глубокий бархатный голос, слишком мистический, чтобы он принадлежал человеку, но ужасно красивый. Я бросила взгляд на противников. Множество человекообразных пурпурных созданий с волосами, похожими на фиолетовый огонь, пригнулись, готовясь к атаке, но что-то их блокировало. Сатин пела низкие спокойные ноты, но не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что это всего лишь затишье перед бурей. Я сделала несколько шагов назад, радуясь тому, что нахожусь слишком далеко от звукового поля, создаваемого квинтой, и могу контролировать свое тело. Волоски на моих руках приподнялись, по коже побежали мурашки, и я поняла, что все-таки не полностью контролирую свое тело, музыка имеет гораздо большее влияние на меня, чем я думала. Глубокий голос ласкал мои уши. Мне хотелось закрыть глаза и погрузиться в свои воспоминания, но я понимала, что, если сделаю это, то уже не смогу вернуться. Песня Сатин гипнотизировала и усыпляла. Люди, которые были слишком близко к ней, не в силах противостоять чувствам, закрывали глаза и погружались в гипнотический сон. Вот ее стратегия, запереть врагов в собственных воспоминаниях. Тогда даже не придется с ними сражаться. Что за страшная сила... Но я любила музыку и любила пропускать песни через себя. За свою жизнь я уже прожила столько песен, что я знаю, низкие бархатные ноты – это только начало перед хаосом.

Сатин допела куплет, и короткая пауза повисла в воздухе. Я приготовилась к чему-то, сама не зная, к чему. Девушка блаженно улыбнулась, разомкнула губы, наполнила легкие большим потоком воздуха и... волна звука обрушилась на землю. Музыка вызывала у людей такие чувства, с которыми они не могли справиться. Люди падали на землю, корчась от боли. Они не умирали, но сходили с ума настолько, что у них не было сил сражаться дальше. Я, как завороженная, смотрела на Сатин. Когда она пела, она была в сотню раз красивее, чем обычно. Песня была не просто набором текста и музыки, она была дверью к душе, которая выливалась через край чистыми прекрасными звуками. Статуя разрушилась. Я видела живую, яркую Сатин. Я вспомнила Гарри. Что бы сказал ценитель прекрасного, увидев такую душевную красоту?

-Эй, это же ты подружка Джерри, да? - Я обернулась и увидела Кантр, вожака пустынного племени. –Джерри попросил взять тебя под крылышко, так что дай сюда руку.

-Что?- крикнула я. За пением Сатин я не услышала ни слова.

-Дай руку! – крикнула Кантр и, не дождавшись ответной реакции, сжала мою ладонь.

-САТИИИН! Я ТОЖЕ ХОЧУ ПОУЧАСТОВАТЬ В ЭТОМ КОНЦЕРТЕ! – закричала Кантр звонким голосом. Я чуть не оглохла от ее крика. Кто вообще может кричать так громко? Кантр с легкостью перекричала звуки битвы и песню Сатин. Песня молодой квинты закончилась, и Кантр смело зашагала вперед, волоча за собой меня. Слева и справа нас окружили люди из племени. Некоторые защищали нас от атак монстров, а другие несли музыкальные инструменты.

-Сатин, милая, позволишь? – спросила Кантр.

Девушка утвердительно кивнула.

–Отлично, у меня есть отличная песня по этому поводу, - усмехнулась квинта.

Зазвучали барабаны. Я оглянулась, и увидела, как члены племени разобрали себе небольшие разукрашенные барабаны и теперь стали вместе настукивать ритм. Когда по барабану стучал только один бедуин, это казалось неуместным, но, когда заиграли все, то меня вдруг охватила волна страха. Вскоре к барабанам присоединилось фортепиано. Я была уверена, что с этим помогла Сатин. Кантр качнулась в танце, не выпуская мою руку. Музыка Кантр кардинально отличалась от песни Сатин. Если Сатин пела для того, чтобы достать из людей чувства, то музыка Кантр только пугала.

Avril Lavigne - Alice

Я чувствовала, как страх наполняет сердца растатуированных существ. Они скулили. Если музыка такое вытворяет с этими людьми, то что же она сделает со мной? Единственное, что меня утешало – это то, что я находилась с обратной стороны звукового поля. Музыка все нарастала. Квинта открыла рот и запела.

Я не могла вздохнуть. Я сейчас полностью состояла из музыки : она текла по моим венам, наполняла легкие вместо воздуха. Я поежилась от странного ощущения, но вскоре поняла, что дышать мне вовсе не нужно. Я живу и так, только благодаря музыке. Кантр двинулась вперед, враги устремлялись в бегство. Я тоже пошла вперед, движимая чем-то невидимым. Какое-то непонятное чувство заполняло всю мою душу. Чувство... свободы? Я подняла голову, глядя на квинту. Мудрые бесстрашные глаза были решительно устремлены в самую гущу сражения. Тяжелая музыка медленно входила в каждое сердце, находящееся в лагере. Она причиняла боль врагам и приносила мне необъятное чувство свободы. Кантр стала петь еще выше и еще громче. Голос женщины был таким громким, что он полностью заглушил звуки битвы. Ноты, которые брала Кантр были высокими и непрерываемыми. Я поразилась, как можно вообще так долго петь на одном дыхании, но потом вспомнила, что сейчас дышать не обязательно. К Кантр незаметно присоединился второй голос. Сатин дублировала основную партию на октаву ниже своим приятным бархатным голосом, очень отличающимся от резкого высокого голоса старшей квинты. Они пели дуэтом, но потом Кантр что-то сделала, и в песне появилось еще больше голосов. Я стала вертеть головой по сторонам, но не увидела ни одного человека, который подпевал. Вот они, чудеса квинт. Эти девушки могут петь сразу несколько голосов. Кантр с каждой новой нотой усиливала звуковую волну, и от этого противники вопили от боли, но Сатин смягчала посыл, не давая Кантр лишить жизни всех жителей лагеря. Несколько врагов упало заживо, остальные уносились в противоположную сторону от лагеря. Тела этих существ исчезали, а татуировки вспыхивали на несколько секунд и тоже пропадали. Эти люди могли становиться невидимыми, и, если бы у нас не было такого оружия, как звук, мы могли бы и проиграть в этой битве. Кантр не стала догонять беглецов и закончила песню, которая означала полную победу. Жители лагеря издали победный вой. В толпе я заметила рыжую копну волос. Джерри тоже радостно кричал. Вся та легкость , которая окружала меня во время пения квинты, улетучилась вместе со звуковым полем. На плечи навалилась обыкновенная тяжесть. Я освободила свою руку и присела на корточки. Голова кружилась, ноги пульсировали от усталости, сердце стучало, как безумное, дыхание стало неровным. Если бы я сейчас попала в больницу, моим диагнозом стал бы шок. Но в больницу меня, конечно же, не отправят. В моих глазах потемнело, и я рухнула на землю, радостные крики людей постепенно стихли.

_________________________________________________________________________________

Последние полчаса были сумасшедшими. Как только раздался взрыв, воины Бродячего Города поняли, что битва началась раньше срока. Жители Неонового города, у которых нет названия, поэтому оборотни решили называть их просто фиолетовыми тварями, решили застать жителей города врасплох, но повернутые на войнах и запертые в Средневековье люди смогли принять удар врага. За каких-то 10 минут образовались вооруженные войска, состоящие из оборотней, магов, людей и обладателей таких странных и редких сил, что расу таких воинов никак нельзя было назвать. Воители держали оборону города, твердо решив не подпускать врага к центру города, к замку Госпожи Свет. Барс, Ями, Цета и другие старшие воины возглавляли отряды, и, к большому удивлению всех, кто хоть немного умел предугадывать исход битв, оборотни побеждали. Гарри, не приставленный ни к одному отряду, но сторонившийся борьбы в одиночку, пошел искать Бастию и довольно быстро нашел ее в замке, волокущую за собой мечи. Рядом с ней грузно шагал кабан. Оба были в тяжеленных доспехах.

-Ну что, Гарри, зажжем, как в былые времена? – воскликнула радостно воительница. В ее взгляде не было ни капли страха, сплошной азарт.

-Знаешь, Бас... Я подумал... Может, кому-нибудь нужна помощь. Ну... знаешь, в замке.

-Да ты все такой же трусишка! Вроде бы сильный маг, а воевать боишься.- Бастия захохотала, но ей это быстро надоело, и она добавила уже серьезно. – В подвале Марионетка Рита устроила госпиталь. Всех раненых будут приносить к ней. А если адекватно посмотреть на ситуацию, прикинуть, сколько людей в час ранит войско пурпурных тварей, которые еще и могут становиться невидимыми, то, поверь, Рите помощь понадобится.

-Тогда я, наверное, пойду к ней.

-Поступай так, как считаешь нужным, но... ты гораздо нужнее на поле боя, - Бастия искоса посмотрела на друга, ожидая его решения.

Гарри медлил с ответом. Если внезапное начало битвы у Бастии активировало логическое мышление, то у Гарри оно породило панику и уничтожило последние зачатки умной мысли. Не дождавшись ответа, Бастия продолжила свой путь. Гарри еще немного поколебался, но потом решил присоединиться к подруге.

-Ты принял правильное решение. Тебе дать меч?

Гарри смерил взглядом оружие, которое тащила за собой Бастия. Это были бастард, каролингский меч, именуемый также мечом викингов, кабаний меч и даже двуручная секира.

-Нет, я все-таки маг, в оружии нет необходимости.

-Как знаешь. Как по мне, лишний клинок никогда не бывает лишним.

-Лишний клинок... Да. Но, Бас, зачем тебе столько оружия? Я не сомневаюсь в твоем мастерстве, но даже мой отец не смог бы сражаться сразу на трех мечах и на секире.

Бастия улыбнулась, но взгляд ее оставался серьезным.

-Бастард для тебя. Секира для мамы. Кабаний меч по приколу прихватила.

Гарри засмеялся. Разговор с Бастией помогал сбросить напряжение.

Воительница оглянулась на Гарри с улыбкой, потом ее взгляд опустился на легкий кожаный доспех, надетый поверх пиджака.

-Кстати. Что ты на себя напялил? Это даже не похоже на доспехи. Ты думаешь, это тебя защитит от ударов?

Гарри посмотрел на свое одеяние, будто в первый раз его увидел.

-А что? Руки и ноги закрыты. Это главное. Не обязательно надевать на себя тяжеленные латы, как ты делаешь. Боже, да ты даже кабана своего нарядила. – Гарри кивнул головой в сторону заметно выросшего кабана, облаченного в латы.

-Ну он же принц. Как же без доспехов? – пошутила Бастия. –А в свою защиту я скажу, что в бою никогда не помешает хорошая защита. От качества твоих доспехов зависит твоя жизнь. Я вот всегда предпочитаю удобство красоте и открыто смеюсь над девушками, которые надевают слишком открытую броню, оголяя ноги, руки, грудь и другие не менее красивые места. Они надеются, что враг, увидев их красу, поддастся очарованию и прекратит нападение?

-И такое бывает, - ответил Гарри на риторический вопрос и добавил поучительным тоном. – Девушки коварные и прекрасные создания.

Бастия закатила глаза. Теперь в ее глазах можно было снова найти привычные игривые искорки. Девушка увидела вдалеке мать и убыстрила шаг. Гарри смотрел на свою подругу детства и не узнавал ее. Доспехи придали Бастии величественную походку. Железные латы покрывали все тело девушки от шеи до ног. Они были простыми, без украшений, вырезов и завитков, но смотрелись великолепно. Голова Бастии была защищена открытым шлемом, пара непослушных прядей выбилась из шлема и падала на лицо. Бастия выглядела благородно. А до этого момента Гарри считал, что благородно выглядеть могут только олени. Бастия отдала секиру матери и вернулась к Гарри.

-Ну что? Готов?- спросила она с привычным азартом.

-Бас, скажи мне, за что ты так любишь войны?

-Войны? Нет-нет. Войны – это самое ужасное порождение человечества. Явление, которое лишает жизни миллионы людей. Дай нам Бог избежать войны. А вот битвы – это другое дело. Битвы проводятся не ради того, чтобы уничтожить как можно больше людей, а для того, чтобы либо добиться лучших жизненных условий, либо доказать свою силу, либо почувствовать свободу. Битвы пропитаны чувством патриотизма. А еще они дают надежду. Надежду на что-то лучшее. По-крайней мере, в этом заключается суть битв на нашем свободолюбивом континенте. Другие народы, может, по-другому относятся к битвам.

Бастия замолчала, и Гарри задумался над услышанным, но тут к молодым воинам подошла Цета с секирой.

-Вы будете сражаться отдельно, не в отрядах. Берите на себя оборону замка. И, пожалуйста, осторожнее. Эти фиолетовые твари могут становиться невидимыми, в остальном они сражаются по-звериному. Еще у них есть катапульта. Сейчас отряды воинов пытаются вывести ее из строя, и им это почти удалось, но будьте осторожны. Вы готовы?

Гарри задумался, можно ли вообще быть готовым к такому, Бастия, не страдавшая от таких вопросов, уверенно кивнула и обняла мать. Перед выходом из замка Бастия всучила Гарри бастард. Волшебник неуверенно взял в руки меч и посмотрел на подругу. Она улыбнулась ему подбадривающей улыбкой, Гарри на секунду подумал о том, что он может в последний раз видеть эту улыбку, и его сердце сжалось.

-Бастия... Если мы вдруг... Я хочу сказать, что я тебя очень ценю. И ты всегда...

-Скажешь мне это тогда, когда мы битву выиграем! – оборвала его Бастия и захлопнула рыцарский шлем.

Гарри собрался с духом и вышел на поле боя.

прRj}G