Сладких снов, небо-цвета мечты

У верблюда такие мягкие горбы... Это замечание, наверное, самое милое, что со мной случилось за последнее время. Если подумать, я уже давно должна была забиться под кровать, завернуться в одеяло по уши, отгородиться от мира наушниками и отрешенно качаться взад-вперед, пытаясь оправиться от шока. А что делаю я? Сижу на верблюде, упираюсь своим лбом в его затылок и ухахатываюсь с того, какой же у верблюда мягкий горб. К тому же этот верблюд был пятигорбым, и из-за этого мне становилось в пять раз смешнее. Мое самочувствие улучшилось. Я больше не чувствовала себя умирающей или только что переживший нападение, я чувствовала себя только уставшей. Я вытерла кровь с подбородка и рук салфетками, позаимствованными у учителя, и теперь ничто не выдавало мой недавно пережитый шок. Я все больше и больше верила в то, что это была простая иллюзия. Тессу я стала бояться чуточку меньше. Конечно, ее внезапные быстрые оглядки приводят меня в ужас, но зато я стала ее понимать чуть лучше. Я долго наблюдала за Тессой, и теперь я вижу в ней больше человеческого, чем сумасшедшего. Тесса просто маленькая четырнадцатилетняя девочка, которая весь мир видит большой игрой с сотнями точек сохранения. Выглядит Тесса тоже совсем не так устрашающе, как, наверное, хочет выглядеть. У нее смуглая кожа, еврейский нос, два низких объемных, очень кудрявых хвостика, добавляющих в ее образ что-то африканское. Можно несколько часов гадать, какой национальности девочка, но, скорее всего, ответ будет неправильным, потому что в ее портрете смешано столько разных этнических особенностей, что правильно назвать ее национальность просто невозможно. Мешковатые штаны задрались, оголяя небритые икры девочки, но это даже не вызывало никакого отвращения. Точно так же как запах пота, исходящий от Тессы совершенно не казался неприятным. Была в ней какая-то естественная, дикая красота, выделяющая ее из множества светских красавиц. Одни густые ресницы, детские движения и ясный взгляд щенка шакала, желающего познавать мир и не знающего ничего о своих инстинктах убивать, манили и заинтересовывали людей. Наверное, Джерри и заинтересовался этой девочкой из-за ее необычности. А потом он либо разгадал ее секрет, либо испугался ее силы, и сбежал. Из раздумий меня вырвал громкий смех Джерри и увлеченный голос Тессы :

-А он мне говорит : «Извините, барышня, но к нам с домашними животными нельзя». А я ему отвечаю : «Так у меня нет с собой домашних животных. Эти мартышки абсолютно дикие». Тут вся свора этих маленьких хулиганов ворвалась в бар и стала прыгать на головах посетителей. Такая умора! Этот мужик еще не скоро забудет этих обезьянок!

Тесса звонко рассмеялась.

-Да уж. Представляю, какое смешное лицо у него было, - ответил Джерри со слезами смеха на глазах. – А давно ты поладила с мартышками?

-С мартышками? Хм... Да три месяца назад всего. Я решила посетить остров Шакантаку, он весь кишит мартышками. У меня просто выбора не оставалось, как с ними пообщаться. А тебе они разве не понравились?

-Да я... не был на этом острове, - замялся Джерри.

Тесса сверкнула на него своими глазами, полными энтузиазма.

-Ты просто обязан там побывать. Сразу после своего Средневековья (до сих пор не понимаю, почему ты так надолго завис в этом антисанитарийном раю) езжай на остров Шакантаку. Тебе там очень понравится : там очень много фруктов, везде чувствуется запах цитрусовых смешанный с запахом мартышек.

Тесса хихикнула. Джерри ответил сквозь смех :

-Прелесть какая.

-Вот... - продолжила Тесса, - еще на этом острове много баров, музеев, памятников и... Тебе это очень понравится. В точке для путешественников выдают ботинки любого размера. Не придется страдать.

-Ооой. Как классно! – Джерри зааплодировал от радости. –Не придется так страдать, как на Русалочьем Хребте. Ты помнишь?

Тесса согнулась пополам от смеха, а Джерри попробовал задержать дыхание, чтобы успокоиться, но в этот же момент он снова взорвался смехом, вспомнив какой-то момент из своей жизни.

-Как же забыть твои мучения. Каждые 10 минут ныл, как девчонка.

-Ты не понимаешь, что значит носить ботинки, которые тебе малы! – крикнул Джерри.

Тесса с Джерри переглянулись и одновременно разразились громким хохотом. Еще час назад Джерри сходил с ума от страха, а он смеется во все горло вместе с сумасшедшей девочкой. Быстро у него меняются эмоции. Похоже, у этих ребят действительно есть какая-то эмоциональная связь, раз Тесса смогла за такое короткое время вывести путешественника из полного шока.

-А помнишь?

-А помнишь?

Джерри с Тессой вели себя, как закадычные друзья, которые встретились после долгой разлуки. Они вспоминали один веселый момент за другим, и казалось, что им вечности не хватит, чтобы наговориться вдоволь и вспомнить все. Меня кольнула стрела ревности. Я чувствовала подобное, когда Джерри общался с Буяной, но это случалось редко. Джерри не часто разговаривал с Буяной, а если уж он и начинали разговор, то постоянно что-то недоговаривал, а Буяна, как только замечала кого-то постороннего, начинала фыркать и нести какую-то чушь. Я абсолютно уверена, что это из-за неприязни друг к другу. Они просто слишком разные и не могут найти общий язык. Опираясь на этот факт, я научилась тушить в себе ревность, но сейчас все по-другому. Джерри настолько интересен разговор с Тессой, что он забыл про все на свете. Со мной он никогда не смеялся так звонко. Джерри с Тессой стукнулись кулаками, вспомнив какую-то их совместную шутку, и я поняла, что больше я сидеть на месте не могу.

-Тесса, Джерри, вы же вместе путешествовали? Да? – спросила я как можно добрее.

Друзья так увлеклись разговором, что даже не услышали мой вопрос. Я повторять его не стала, потому что испугалась, что мое вмешательство не понравится Джерри. Какая же я все-таки трусиха. Прошло некоторое время, прежде чем Тесса и Джерри перестали смеяться над каждым воспоминанием. Теперь их разговор стал более спокойным и чувственным. Это меня только огорчало. Внезапно Тесса пригласила меня присоединиться к разговору. Это был довольно странный поступок для все еще влюбленной девочки, которая осталась наедине с парнем, но, может, я чего-то не понимаю.

-Цветочек, тебе нравится пустыня? – спросила Тесса.

Наверняка, она называет меня цветочком, потому что забыла мое имя.

-Мне больше нравятся места, где вокруг тебя больше людей.

-Ну... в одиночестве тоже есть своя прелесть, - Тесса замолчала, задумавшись, а потом произнесла необычную мысль. - Начинаешь общаться с животными.

Девочка поднесла руки ко рту и стала выть, как койот. Она делала это так правдоподобно, что я всерьез подумала, что эти звуки издает настоящий койот, спрятавшийся где-то рядом. Я отшатнулась от Тессы. Меня на секунду охватил страх : я подумала, что девочка снова перестала себя контролировать. Потом я увидела веселые искорки в глазах странницы и успокоилась. Тесса улыбнулась во весь рот, а Джерри похвалил ее актерские данные.

-Эй, Цветочек, ты что? Боишься меня? – обратилась ко мне Тесса, заметив, как я отшатнулась от нее. Она смотрела на меня непрерывным взглядом, и я поняла, что при всем своем желании не смогу солгать.

-Да. Немного.

-Ты боишься шатенок? Путешественниц? Сумасшедших? Тех, кто причиняет боль? Чего именно ты боишься?

Во взгляде Тессы читался нечеловеческий интерес. Я занервничала.

-Я боюсь боли.

Тесса недовольно замычала :

-Ммм. Типичный страх. Неинтересно.

-А ты? – обратилась она к Джерри.

-Что? – опешил он.

Девочка повторила :

-Боишься чего-нибудь?

Джерри неуверенно помотал головой.

-Не думаю, что это правда, - произнесла медленно Тесса с таким видом, будто знает на то процентов, что Джерри соврал. Руки парня затряслись мелкой дрожью. В одно мгновение вся радость во мне пропала, и я почувствовала, как по моему телу медленно разрастается тягучий страх. За эту секунду я успела сотню раз пожалеть о своем решении ехать с Тессой. Мы с Джерри попали в одну и ту же мышеловку во второй раз, и если тогда нам помогло чудо, то сейчас его может и не быть.

А устрашающая Тессера все продолжала спрашивать ничего не соображающего от страха Джерри :

-Эй, путешественник, ответь мне на один вопрос. Чего ты боишься больше всего?

Джерри впился ополоумевшим взглядом в землю и, отрицательно покачав головой, выплюнул одно слово :

-Ничего.

Взгляд Тессы изменился. Я не знаю, что конкретно в нем изменилось, но теперь от взгляда ее каре-шакальих глаз меня пронзает холод, а ведь Тесса смотрит даже не на меня. Не могу себе представить, что сейчас чувствует Джерри.

-Все люди чего-то боятся.

«Джерри, ответь хоть что-нибудь. Ты должен ответить, а то она нас убьет.» - умоляла я мысленно. Парень словно услышал мои мольбы и испуганно произнес :

-Я... Пауков. Я боюсь пауков.

Тесса наклонила голову на бок. В ее лице сложно было увидеть какие-нибудь эмоции, но, кажется, ей не понравился ответ.

-Ммм. Это неправда, Джерри. – Королева Пыток сделала паузу, и мы с Джерри затаили дыхание, поддавшись ее ритму. -Ты боишься смерти. Поэтому ты ничего не сделал, когда был в иллюзии. Ты очень боишься смерти.

Вот и все. Она сделала это. Она назвала главный страх Джерри, самое сокровенное и неподдельное, что в нем было.

Джерри молчал в ответ и... дрожал.

-Почему ты ее боишься? – спросила Тесса чуть более ласково.

Пожалуйста, Джерри, будь честен с ней. Я почувствовала, что, если он солжет, то Тесса тут же потеряет контроль над собой и... Что она сделает? Убьет нас? Будет пытать до полного изнеможения?

Взгляд Джерри и Тессы встретился. Какая-то искра пробежала между ними, не любовная, но не менее сильная. Парень внезапно успокоился. Такое же чувство устрашающего спокойствия рождается в душе мухи, когда она понимает, что ей уже не выбраться из паутины. Джерри глубоко вздохнул и произнес абсолютно искренне, делая паузы между словами и обумывая каждую свою мысль:

-Зачем люди живут? Кто-нибудь когда-нибудь находил смысл жизни? Этот извечный вопрос кажется элементарным для ребенка, но невероятно сложным для взрослого человека. В детстве мне казалось, что я нашел ответ на этот вопрос, но потом я его потерял. Я не знаю, зачем мы живем на свете, зачем живу я. Я только знаю, что это чертовски приятно, когда ты что-то значишь, когда тебя помнят. Хочешь знать, в чем же я видел смысл жизни в детстве? Я хотел изменить этот мир. Я наивно полагал, что каждый человек не только может, но и обязан вложить что-то свое в историю человечества. Но... я ошибался. Ведь так? Не всем удается оставить свой след в мире. И... даже, если тебе удалось оставить этот след, то, каким бы он большим ни был, тебя все равно когда-нибудь забудут. Все забудется. В один ужасный момент, никто не сможет вспомнить ни строчки из песен Beatles, законы Ньютона заменятся другими законами, нашу историю будут пересказывать новым поколениям, и она изменится настолько сильно, что в ней уже не будет ни слова правды. Так ради чего же все-таки я живу? Наверное, моя жизнь стала просто большим состязанием. Я играю с законами жизни и стараюсь оставить как можно больший след после себя. Забвение все равно когда-нибудь настанет, но я хочу оставить такой след, чтобы он держался как можно дольше. Если я смогу это сделать, то я выиграю в своем состязании. Тогда уж и можно будет спокойно умирать. Сейчас я настолько помешан на этом «следе», что мотаюсь из одной точки мира, в другую, галопом по вселенным, в реальность и фантазии. Я путешествую, знакомлюсь с людьми, делаю добрые дела и плохие, но по большей части все-таки добрые. Я ведь за этим делаю добрые дела, чтобы меня запомнили. Считается ли это добром? Мне уже все равно. Сейчас у меня есть шанс победить в этом соревновании. Да, мое время неумолимо быстро тикает, но ведь время еще есть. Однако если смерть меня настигнет... Она просто уничтожит мое время, обрубит все мои шансы. Я не успею пожить. Если я умру сейчас... Если я умру сейчас... Кто обо мне вспомнит?

В этих словах был весь Джерри... настоящий. Правильно говорят, что в момент страха человек показывает настоящего себя.

Я ничего не сказала, только посмотрела на Тессу. На ее лице отразилась жалость к Джерри, и это ввело меня в замешательство. Я думала, она собирается напугать его, а не пожалеть.

-Ох, Джерри. Тебя не забудут, - произнесла Тесса. Каждое ее слово было наполнено сочувствием и печалью.

Джерри спросил, нахмурившись :

-Почему ты так меня жалеешь?

Мне тоже был интересен ответ на этот вопрос. Лицо Тессы приняло странное выражение : девочка вроде бы улыбалась, но ее глаза светились не радостью, а печальным осознанием чего-то плохого, и при этом в ее взгляде еще присутствовало немое торжество, ведь она знает тот секрет жизни, о котором мало кому известно.

Следующая фраза Тессы была советом, но звучала, как предсказание, и от этого нам всем стало не по себе.

-Раньше всех умирает тот, кто боится смерти. Хочешь выжить, наладь с ней отношения.

Джерри с последней надеждой спросил :

-Как?

-Я не знаю.

Больше никто не сказал ни слова, и мы ехали каждый наедине со своими мыслями в течение получаса до тех пор, пока вдалеке не показались какие-то точки, не похожие на холмы песка.

-Ребята, мы подъезжаем, -провозгласила радостно Тесса. - Через две минуты мы будем в лагере Кантр.

Мы обогнули холм песка и приблизились к лагерю. Мне в глаза сразу бросилось огромное количество палаток самых разных форм и размеров. На песке гордо стояли палатки в виде шатров, домиков, полусфер. Некоторые формы я даже не смогла назвать. Одни палатки были совсем маленькие, в них мог поместиться только ребенок, другие были такие большие, что в них бы могла уместиться вся наша телега, которую мы, к сожалению, оставили в песках. Ткань, из которой были сделаны шатры, была яркой и необычной : она буквально блестела на солнце. Я пригляделась, и увидела бисер, монеты и блестки, вшитые в ткань. Это была ручная работа, причем такая искусная, что ее можно было отправить в музей. Рядом с палатками стояли различные верблюды и даже несколько коз. При их виде у меня возникли смешанные чувства : вроде бы верблюды добавляли лагерю уюта, но в то же время они были настолько чудными, что рядом с ними я не могла расслабиться ни на секунду. На коз я смотреть вообще не могла, потому что их прямоугольные зрачки вводили меня в ступор. Лагерь просто кишел бедуинами или туарегами, или еще какими-нибудь народами пустынь. Я так и не смогла точно определить, кем являлись эти люди. Когда мы зашли на территорию лагеря, к нам тут же подошло двое мужчин. Один из них был одет в белую длинную рубашку-платье, голова его была завернута в красно-белый платок, но лицо было открытым. Другой мужчина носил темно-синюю тунику и широкие штаны. Руки этого человека были синего оттенка, что характерно для таурегов, а лицо его было закрыто платком. Я решила, что эти люди были кем-то вроде охранников лагеря : было видно, что они подошли к нам с осознанием своего дела. Джерри завел с спокойную беседу с пустынными людьми на ливнекрыльском языке. Я не стала вникать и продолжила рассматривать жителей лагеря. В основном женщины носили черные платья-плащи с богатой вышивкой. Одни девушки открыто демонстрировали свои красивые лица, разрисованные краской, зато лица других девушек были спрятаны в платки так, что можно было увидеть только их глаза. Боже, какие у них были большие и выразительные глаза. Какая-то любопытная женщина высунула голову из ближайшей палатки, и во все глаза уставилась на нас с Джерри и Тессой. Я не смогла отвести взгляда от ее необыкновенно ярких глаз. Женщина несколько раз удивленно взмахнула своими густыми ресницами и скрылась в палатке. Увлекшись женщиной, я пропустила весь разговор, и очнулась только тогда, когда мужчина в белой рубашке стал трогать мои бока. Я кинула возмущенный взгляд на учителя. Он посмеялся надо мной одним лишь взглядом, а потом второй мужчина засунул свои синие руки в карманы Джерри, и парень уже перестал улыбаться. Мужчины вытащили все содержимое джинсов Джерри, вытрясли из меня какие-то конфетки и конфисковали наши рюкзаки. Только в этот момент я поняла, что знаменитая квинта Кантр может быть не рада нашему визиту. Жители пустынь отвернулись от нас и стали что-то быстро обсуждать на своем национальном языке. Я бросила вопросительный взгляд на Джерри, учитель выглядел озадаченным. Я незаметно пододвинулась к Джерри и одними губами прошептала :

-Они нам не рады?

-Да кто нам вообще рад? – ответил вопросом на вопрос Джерри. –Ну ничего, сейчас они узнают, что наша подруга тоже песочница, и сразу нас пропустят.

-Что?

-Они тут все помешаны на песочке, -прошептал Джерри и покрутил пальцем вокруг виска.

Я вообще не поняла, что он имел в виду, но переспрашивать не стала, потому что бедуины, тщательно обговорив ситуацию, направились к нам. Один мужчина взял в одну руку горсть песка, в другую мои руки, и стал сыпать на них песок. Я, как послушная девочка, не горящая желанием умереть от рук мужика в платье, подчинилась. Струи песка начали менять свое направление и обволакивать мои запястья. Через мгновение песок окаменел, и я с ужасом поняла, что на моих руках появились наручники. Вот, что Джерри имел в виду. Эти люди – маги песка. Второй бедуин сказал Джерри что-то похожее на угрозу, и тот, закатив глаза, вытянул руки вперед. Лучше бы он не закатывал глаза. Мужчина высыпал на руки Джерри большую горсть песка, и она застыла в виде больших оков. Джерри чуть не упал от неожиданной тяжести. Эмоции на его лице стали меняться очень быстро : удивление сменилось на ненависть, а ненависть внезапно изменилась на жалость к себе, а потом на извинение. Экий хитрый лис, пытается вызвать к себе жалость, чтобы его освободили. Бедуины подошли к Тессе и проделали тот же алгоритм, только на этот раз что-то пошло не так. Только песок затвердевал, как он слова рассыпался ручьями. Так происходило несколько раз, и бедуины уже стали выглядеть крайне озабоченными. Они снова начали быстро-быстро переговариваться на каком-то неизвестном мне языке и изредка косо поглядывать на Тессу. Девчонка им лучезарно улыбалась.

-Вот же пескунья хитрая, - прошептал Джерри.

Мужчины, словно возмущенные воробьи, стали быстро раздраженно чирикать на своем языке. Похоже, они пытались придумать, что делать с Тессой, но ни одно решение ни приходило им в голову. Громкость голосов увеличивалась, спор подходил к кульминации. Я попятилась назад, подальше от споривших, опасаясь драки. Внезапно из палатки снова выскочила женщина с выразительными глазами и, щебеча что-то на языке, который уже стал меня раздражать, указала своей рукой на нас. Ткань, служившая дверью в палатку, поднялась, и из нее буквально выпрыгнула женщина, которую на первый взгляд можно было бы принять за вешалку для африканских украшений. Когда эта яркая «вешалка» выпрямилась, и гигантские серьги в ее ушах перестали раскачиваться, я наконец смогла разглядеть ее. Гордо выпрямив спину, передо мной стояла женщина с настолько необычной внешностью, будто она героиня какого-нибудь фильма про инопланетных существ. Она выделялась на фоне песка ярким пятном. Тело женщины было сплошь покрыто яркими различными татуировками. На руках нельзя было найти ни сантиметра свободной от рисунков кожи. Вместо волос лицо этой яркой личности обрамляли дреды цвета пустыни. Выглядели они точь-в-точь как львиная грива. На женщине было столько украшений, что я не могла их сосчитать. Руки были увешаны разнообразными браслетами : широкими, узкими, золотыми, с камнями, вязанными. На ее тонких пальцах красовались кольца с большими драгоценными камнями, на своей шее женщина носила множество подвесок разных форм и размеров. Многие из них были металлические. У меня создалось впечатление, что я вижу «подопытного кролика» чьего-то ужасного эксперимента, который заключается в том, что испытуемый должен повесить на свою шею максимальное количество тяжелых украшений и не умереть под их тяжестью. Однако любительница подвесок выглядела такой непринужденной, а походка ее была такой легкой, что украшения переставали казаться тяжелыми. То ли они действительно почти ничего не весили, то ли эта женщина была невероятно сильной. Любимым украшением силачки были серебряные диски. Она их носила везде : в ушах, на шее, на лбу. При любом движении диски начинали раскачиваться, и это выглядело эффектно. Носила женщина, как и все обитатели лагеря женского пола, черное платье-плащ, на котором ярко смотрелись все украшения. Однако лицо необычной красавицы не было закрыто платком. Видимо, женщина принципиально не хотела скрывать пирсинг над верхней губой, темные брови и... морщины. Это было невероятно, но судя по многочисленным морщинам, женщине было примерно лет сорок, но эти морщины каким-то магическим образом молодили ее, прибавляли ей веселости, а не мудрости, хотя, бесспорно, взгляд у этой особы был очень умный.

-Вау... - выдохнула я. Я была очарована запредельно необыкновенным образом жительницы пустынь.

Джерри заметил мой восторг, проследил за моим взглядом и, увидев яркую женщину, радостно воскликнул :

-Кантр! Наконец-то! Скажи своим воинам, чтобы они отпустили меня.

Кантр... У нее даже имя необычное.

Женщина сощурилась, разглядывая Джерри. Мне не понравилась появившаяся пауза. Похоже, Кантр не узнала Джерри. Внезапно глаза женщины удивленно раскрылись, и она, обернувшись к палатке, крикнула :

-Эй, Сатин, выходи. Посмотри, кто сюда пришел.

Ткань поднялась, и из палатки выплыла красавица, не менее необычная, чем Кантр, но полная ее противоположность. До меня донесся счастливый крик Джерри :

-Сатин! Ты тоже здесь? Какая приятная встреча!

Сатин была невероятно красивой, словно замершая статуя. Простое созерцание этой девушки уже приносило духовное удовлетворение. Сатин была тем недостижимым идеалом красоты, который всегда воспевают поэты и художники. Но идеалом она была совершенно нешаблонным. Волосы цвета ночного океана падали на тонкие плечи волнами, прямая челка едва касалась ярких светлых зеленых глаз, подчеркнутых утонченными стрелками, придающими взгляду девушки что-то кошачье. Квадратные черты лица придавали Сатин сильный характер. На ее фарфоровом лице не было никаких изъянов : ни одной морщинки, ни одной неровности и ни следа улыбки. Единственной несовершенностью в лице красавицы была умилительная ямочка на подбородке. Бледную кожу Сатин покрывала ткань японского юката. В девушке виднелись Японские традиции, но она сама не была японкой. В Сатин меня восхищало абсолютно все : ее лебединые движения, ее эльфийский образ, японский стиль, но приближаться к девушке мне не хотелось, потому что «статуи» слишком далеки от людей. Они где-то там, где живет чистое искусство, и где нет места обыденным переживаниям.

Джерри вырвался из рук бедуинов и кинулся к ярким девушкам, чуть ли не бросаясь им под ноги.

-Уважаемая Кантр, невероятная Сатин, я так счастлив видеть вас! Пожалуйста, скажите этим охранникам, чтобы они отпустили меня, - Джерри окинул пренебрежительным взглядом совершенно сбитых с толку бедуинов.

Кантр продолжала подозрительно щуриться, пока Джерри произносил свой монолог, наполненный только лишь синонимами слова «счастлив» и мыслями о том, какая же эта встреча чудесная. Лицо Сатин не выражало абсолютно ничего. Джерри закончил тараторить, как ненормальный, только тогда, когда Кантр подняла вверх свою ладонь, призывая к тишине. От взгляда женщины мне вдруг стало ужасно стыдно : можно было легко догадаться, что сейчас произойдет. Кантр с ноткой иронии произнесла :

-Извини, парень, но я не имею ни малейшего понятия, кто ты.

Надо было видеть Джерри в этот момент. У него буквально челюсть отвисла. Но спустя мгновение он продолжил свой поток слов :

-Нет, нет, нет. Мы знакомы. Меня зовут Джерри. Джерри Трэвел. Выставка научных проектов 2013, нет, 2014 год. Мы с отцом представляли живых марионеток. Вы заинтересовались нашим проектом, помните?

Кантр округлила глаза и медленно отрицательно покачала головой. Мне почему-то показалось, что она издевается над Джерри, заставляет его прыгать вокруг себя, как собачку.

-Ну как же вы не помните? Вы были приглашенной гостьей, ходили рядом с экспертами, изучали проекты. Нет? Не помните? Ну... ну... А! Вот! Вы еще спросили, сколько типов марионеток у нас есть и предложили выпустить модели, предназначенные для разных природных условий. Мой отец, кстати, этим заинтересовался, и сейчас он работает над этим. Вы вспомнили?

-Нет.

-Ну вы же помните выставку?

-Да... Это я помню. И даже вспоминаю марионеток, но никаких Трэвисс...

-Трэвел.

-Трэвел... - задумчиво произнесла Кантр. – Нет. Ничего не вспоминается.

-Ну как же так? Джерри Трэвел, рыжий мальчик в шляпе.

-Вообще ни о чем не говорит. Сатин, ты его знаешь?

Девшука-статуя отрицательно покачала головой.

-Ну как же! Сатин! – взмолился Джерри. –Вы же разговаривали со мной на той же выставке. Госпожа Ивасаки. Вы сказали, что у меня есть талант или что-то подобное. Ваши слова закрались мне в душу.

Кантр повернулась к Сатин с еле сдерживаемой улыбкой. Синеволосая девушка задумалась на мгновение, но ни одна мышца на ее лице не шевельнулась.

-Я вас не знаю. Вероятнее всего, вы разговаривали с моей сестрой близняшкой, - ответила серьезно Сатин.

Кантр не удержалась и прыснула со смеху, видимо, решив, что Сатин решила ей подыграть и посмеяться над Джерри.

Парень был совсем сбит с толку.

-Но... жалобно пролепетал он, - но... ладно. Понятно...

Кантр вдруг резко согнулась пополам и звонко захохотала. Ее смех разносился вокруг громким звоном.

-Ну конечно я тебя помню. Люди пустыни никогда ничего не забывают. Ты тот маленький мальчик, который своротил стол с чьим-то макетом. Да ведь?

Джерри залился красной краской. Ему было стыдно даже не потому, что женщина вспомнила о его детском позоре, а потому, что она его глупо разыграла. Зато Сатин, похоже, говорила честно про свою сестру. В прочем, по ее лицу ничего нельзя было понять.

-Да не обижайся, Джордж, пойдем в мою палатку, обсудим то, зачем пришел. – Кантр положила руку на плечо Джерри и куда-то его повела, наручники при этом она с него не сняла. Правительница украдкой повернулась к своим слугам и показала несколько знаков руками. Бедуины кивнули. Один человек подтолкнул меня сзади и направил за Кантр, а другой встал перед Тессой, не давая ей пройти.

-Дорогие гости, проходите в лагерь Кантр и чувствуйте себя как дома, - пропела женщина. –В целях моей безопасности наручники с вас не снимут, и к каждому из вас будет приставлен один из моих слуг. И да, шатеночка, ты слишком хорошо умеешь играть с песочком, так что тебя внутрь мы не пропустим, но ты можешь скоротать время в таверне.

Кантр улыбнулась Тессе, а та даже ничего не сказала в ответ и просто хмуро смотрела нам вслед, пока Кантр и ее слуги быстро толкали нас вперед.

После этого розыгрыша я стала сомневаться в компетентности правителей в этом мире. Сначала слишком молодая и далекая от жизни своего народа Госпожа Свет, которую и человеком назвать трудно, теперь женщина-хохмачка зрелых лет, одевающаяся, как экспонат в музее моды, отверженной человечеством. Я либо попала в царство сумасшедших, либо... да нет, точно в царство сумасшедших. Странно то, что экстравагантные наряды и выходящая из ряда вон манера поведения меня не отталкивали, а, наоборот, манили. И это пугало.

Никто из нас не успел сказать ни слова, как мы оказались внутри просторной палатки. На песке было постелено несколько слоев клеенки и ткани, так что, когда мы сели, нам было довольно мягко. Рядом со мной и Джерри с обеих сторон сидели вооруженные бедуины, а чуть поодаль на колени присела Сатин. Кантр по-хозяйски уселась на возвышение из подушек и приготовилась к, по-видимому, долгому и отрепетированному рассказу :

-Добро пожаловать в пустыни Кантр. Пустынных племен во всей вселенной очень много : берберы, туареги, бедуины и так далее. Они живут на земле более 4000 лет. Все племена немного отличаются друг от друга. У жителей Африки своя культура, у жителей Аравийских пустынь своя. С одной стороны это здорово, потому что индивидуальность каждого племени сама по себе привлекает, но с другой стороны это плохо, потому что разные народы совершенно не могут контактировать из-за, в первую очередь, территориальных трудностей. Мой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадед выдвинул теорию, что... Нет, одно «пра» было лишним. Мой предок восьмого поколения выдвинул теорию, что, если познакомить всех жителей пустынь, то может образоваться одно большое мультинациональное племя, в котором люди будут обладать разными навыками : траволечением, ткачеством из верблюжьей шерсти, военным делом, игре на музыкальных инструментах, умением вести сельское хозяйство, разведение верблюдов. В этом народе будут люди с разными традициями, с разным отношением к свадьбам, с разными одеждами и едой. И такой народ, вобравший в себя все лучшее, что есть в племенах, будет непобедимым. Мой предок зажегся этой идеей и в 1250 году основал первое такое племя, сам он стал первым шейхом, то есть, лидером. Он настолько прославился своими деяниями, что пустыню назвали его именем, пустыня Кантр. Прошло более 700 лет, и теперь шейхом племени стала я, несравненная Кантр. Я не только мудрая правительница, но и могущественная квинта. - Кантр гордо выпрямилась. –Краткое объяснение для незнающих. Квинтами называют девушек, у которых от рождения нечеловечески громкий голос. Когда квинты поют, их голос проникает в человеческое подсознание и наводит там свой порядок. Одной только частушкой можно свести с ума целую армию. А при исполнении эмоциональных песен образуется невидимый щит, защищающий от любой опасности. Могучий дар, не правда ли? Им обладают всего 5 девушек, и одна из них я. Неплохо для шестидесятилетней, да?

Кантр захохотала, но нам с Джерри смешно не было. Женщина... бабушка явно хорошо сохранилась для своего возраста. Что за магия опутывает всю ее жизнь?

-А вторая квинта – это прекрасная Сатин Ивасаки, которая любезно согласилась навестить меня сегодня - Кантр указала рукой на синеволосую красотку. –расскажешь о себе?

Сатин достала из кармана маленький блокнот и стала что-то быстро писать. Написав фразу за одно лишь мгновение, квинта подняла блокнот вверх и указала на надпись, которая гласила «Нет, я предпочитаю, чтобы люди узнавали меня в процессе общения». Я бросила удивленный взгляд на Джерри, но тот лишь ухмыльнулся. Кантр перехватила мой недоумевающий взгляд и пояснила :

-Сатин не умеет контролировать силу своего голоса так хорошо, как я, поэтому она общается письменно.

Джерри с Кантр завели разговор про культуру народа, а я погрузилась в свои мысли и уже не обращала внимания на их болтовню. Я вдруг внезапно осознала, насколько странно и абсурдно все то, что я делаю, насколько не похожа я на этих необычных людей. Кантр граничила с безумием и гениальностью. Такие же черты я замечала в Джерри. Только я думала, что к пятидесяти годам они пропадут, но, видимо, в этом мире странность поощряется в течение всей жизни. Тирада о совмещении племен мне казалась бессмысленной сказкой, а в способности квинты я вообще чуть не перестала верить. Я чувствовала себя ужасно неуютно в этом странном месте с этими странными людьми. У меня внутри начало зарождаться неосознанное чувство паники, и я ничего не могла с этим поделать. Я решила, что, если Кантр сойдет с ума и убьет меня, то перед смертью я хотя бы полюбуюсь самой красивой девушкой из всех, кого я встречала, поэтому я посмотрела на Сатин. Наши взгляды встретились. Я никогда не видела таких по-лебединому печальных глаз.

-Ты хочешь, чтобы я спела для твоей ученицы? – голос Кантр вернул меня в реальность.

-Да. Именно этого я и хочу. Если вы согласитесь, конечно, - обрадовался Джерри.

-Хорошо, - беспечно ответила квинта.

-Правда?

-Нет, конечно. –выкрикнула, расхохотавшись, Кантр. –Это невозможно. Наш дар очень опасен. Если девчонка услышит, как мы поем, она может умереть!

Я так и не поняла, шутила Кантр насчет «умереть» или нет, но отказ был совершенно понятен. Нас с Джерри окатили волны чувств : его окатила волна разочарования, а меня облегчения. Я уже совсем не хотела ни на кого смотреть и ничему учиться. Все, что мне хотелось – это вернуться домой или, лучше того, проснуться. А между тем, паника во мне все росла.

Внезапно полотно, служившее дверью в палатку, поднялось, и внутрь, тяжело дыша, протиснулась бабушка. Она что-то панически прохрипела на своем языке. Я не поняла ни слова, но мне этого и не надо было. Когда случается беда, все языки звучат одинаково, как крик о помощи. В палатке все мгновенно посерьезнели.

-Сатин, ты будешь помогать? – спросила Кантр низким непривычно серьезным для нее голосом. Синеволосая квинта решительно кивнула.

Я, поддавшись чувству паники, взяла Джерри за руку. Учитель повернулся ко мне и прошептал :
-«На деревню напали».

Я искала утешение в его взгляде, что-то, что могло бы успокоить мое безумно бьющееся сердце, но вместо этого я увидела детский азарт, и это напугало меня еще больше. Джерри был похож на лиса, который вышел на охоту. Я отпрянула от учителя. Но, если я буду бояться Джерри, то кому я вообще могу доверять?

-Джерри, что мне делать? – испуганно спросила я.

-Я тебя что, зря учил искусству боя? – насмешливо сказал Джерри и буквально выпрыгнул из палатки, не дослушав меня. Кантр, Сатин и бабушка тоже вышли из палатки, и я осталась в ней совсем одна наедине со своим колотящимся сердцем.