13. За кулисами
Я спотыкаюсь, когда меня толкают по каменным ступеням, ведущим в подземелье арены. Стражники сжимают мои плечи и запястья, их грубые перчатки оставляют на коже болезненные следы. Путь вниз освещают лишь редкие свечи, и их мерцающий свет едва справляется с густой тьмой коридора. Я силюсь обернуться. Пятеро правителей спускаются следом, молчаливые и напряжённые. В их взглядах читается такая ледяная жестокость, что я сомневаюсь, что отсюда уже когда-либо выйду.
В конце концов мне открывается помещение, наполненное запахом пыли. Оказывается, под ареной есть просторная комната, что-то вроде ставки или тайного оперативного центра. В центре по кругу стоят высокие кресла с эмблемами Лучей, а между ними помещён маленький, похожий на кофейный, столик.
Стражники замирают, как изваяния, всё ещё держа меня мёртвой хваткой. А Рук вздыхает и неожиданно принимается наводить уют. Нервный, отчётливо-худощавый, он колдует над столиком, подавая серебряный сервиз, чай и закуски. Когда он расставляет чашки и блюдца, его руки дрожат.
— На четверых или пятерых? — вдруг спрашивает он.
— На каких ещё пятерых, тупица? Зачем ты вообще этим занимаешься? — повышает голос Вилайна.
— Просто хочу, чтобы все немного расслабились, — бормочет Рук, наклоняя чайник с видимым облегчением, когда Вилайна переключает внимание. Остальные занимают свои места и тут же принимаются жевать, их взгляды то и дело впиваются в меня, как ножи.
— Кто нибудь объяснит мне, что это за хрень? От неё в самом деле пахнет магией. Раньше такого не было.
— Да, не было. Ну и кто виноват?
— Разумеется, ты виновата! Так ты следишь за своими подчинёнными?
— Эй, не перекладывай на меня всю ответственность. Вы все её проверили и, позволь напомнить, не нашли ничего подозрительного. Почему же ты ничего из неё не выбил, а, дорогой? Кстати, Айсадора, что за микстуру ты дала ей, о чём она толковала?
Айсадора неспешно разбавляет чай молоком. Затем она подносит чашку чая к губам и медленно делает глоток. Выбирает небольшое пирожное и тщательно его пережёвывает. Всем приходится подождать.
— Обычную расслабляющую микстуру. Ничего такого. Её сознание было заблокировано, и я попыталась снять блок. Но средство действительно подействовало очень сильно. Полагаю...
Обычную расслабляющую микстуру?! Я смотрю на Айсадору со злостью и отчаянием. Она вывернула мою душу наизнанку такой ерундой?..
— Всё, всё, я поняла. И что же ты увидела, когда блок пропал? Почему ничего нам не сказала?
— Слишком многое было неясно. Я хотела проверить в книгах.
— Темнишь, Торн, — злится Боун. — Лучше бы у нас действительно было единое сознание.
— И что нам делать теперь? Какая еще посланница Бездны?..
Все поворачиваются ко мне и дотошно осматривают. Я чувствую себя словно под лупой.
— Если это правда — убить её сейчас же, — Альберих наклоняется вперёд, сверля меня взглядом.
Вилайна соглашается:
— Пентаграмма всегда была против Бездны. Она не просто выскочка. Она объявила нам войну. Горожане не поймут, если мы это допустим.
— Но сам город уже допустил. Она — претендентка по праву. Не забывай, мы устраиваем гонку, но не вмешиваемся в неё. Всё должна решить судьба. Ей нужно участвовать.
— Проклятье! — Боун бьёт рукой по столу, и его чай проливается, но Вилайна машинально стирает это пятно.
Внезапно голос подаёт Рук:
— Знаете, а мне она нравится. От неё исходят те же вибрации, как от Майлза. Правда. Мне так его не хватает, не могу смотреть на его пустующий стул... Но когда она очутилась здесь, всё будто стало правильно. А не то придёт кто-нибудь вроде Максимилиана.
— Не придумывай. Ты даже не застал Максимилиана, а вот я застала, — морщится Вилайна.
— Но почему у неё не было магии раньше? Как она провела систему?
Я решаю наконец взять слово.
— Можно теперь я скажу? Вы, возможно, не знаете, но Бездна блокирует любую магию. В том числе и мою, если я того пожелаю.
Готова поклясться, все они вздрагивают. Не отшатываются в ужасе, но елозят в своих креслах, отодвигаясь дальше. Лишиться своих сил — вот что их действительно пугает.
— Ну и ну. Нам не нужно такой коллеги, друзья мои. Надо кончать её, несмотря на правила. Нас никто не осудит, — предлагает Вилайна.
— Я желаю вам только мира и процветания. Я же сказала, что несу надежду, — спокойно отвечаю я, встречаясь с ней глазами.
— И чего же Бездна хочет от нас? — спрашивает Альберих.
Не сводя с меня взгляда, он отирает рот тыльной стороной ладони, демонстрируя своё презрение.
— Вы обязательно это узнаете. Когда я займу своё место.
— Это самая ужасная выскочка, какую я видел. Террорист и тот нравится мне больше.
Айсадора парирует:
— Мы больше не можем игнорировать Бездну. Мы слишком долго закрывали на неё глаза. Признай, что это всё равно не помогает.
— О, вижу, к чему всё идёт.
Боун теряет терпение. Он поднимается из кресла и покидает комнату, оставляя за собой эхо тяжёлых шагов. Айсадора промокает губы салфеткой и встаёт вслед за ним.
— Всё будет, как должно быть, — говорит она всем и никому конкретно, прежде чем тоже уйти.
Рук смотрит на Вилайну и беспокойно дёргается. К моему удивлению, он решается подойти ко мне и заговорить, понизив голос:
— Лично я буду болеть за тебя. Мы с Шейдо будем. Помнишь моё предложение что-нибудь для тебя создать? Оно ещё в силе. Например, тебе нужен костюм для испытания. Все готовятся заранее, и мне часто такие заказывают. Какой бы ты посчитала удобным?
На мгновение я замираю. Значит ли это, что они позволят мне участвовать? Тогда мне лучше сосредоточиться и выбирать с умом.
— Мне понадобятся крепкие сапоги, узкие брюки. Что-нибудь наверх, тоже обтягивающее, но хорошо, если с плотными вставками. Всё из тёмных, прочных материалов. Обязательно перчатки без пальцев. Несколько ремней для оружия и... буду очень благодарна за ленты для волос.
— Ого, — улыбается маг. — Это... достойное задание.
— Спасибо, Рук.
Сама не ожидала, что попрошу его воссоздать мой подземный наряд. Когда он уходит тоже, остаёмся только мы с Вилайной. Она вдруг обращается к стражникам:
— Отпустите её и катитесь подальше.
А потом манит меня своим изящным пальчиком:
— Присаживайся.
Куда? — проносится у меня в голове. Места здесь предусмотрены только для правящих Лучами. Госпожа едва заметно наклоняет голову в сторону соседнего кресла. Сегодня его никто не занимал. Это место Развлечений. Я хмурюсь: она на что-то намекает?
— Садись, оно же ничьё сейчас. Заодно узнаешь, как это. Удобно ли? Подходит? Хотела бы сидеть в нём постоянно?
Она внимательно ко мне присматривается.
— Отличная идея податься претенденткой. Сперва я была против, но... буду откровенной. Мне очень нужен свой кандидат, дорогая. Кто-то вроде тебя. Мы с тобой хорошо друг друга знаем и прекрасно ладим, не так ли? Как-то раз мы даже провернули на пару одно тёмное дельце, если припоминаешь. Так вот и я не забыла, и вижу, что ты никому меня не сдала. Хочешь быть моей ставленницей? Или, скорее, партнёршей? Я помогу тебе, ты поможешь мне. Ну, что скажешь?
Вок как. Кажется, мы только что вернулись в старую добрую сладкую фазу. Значит, я уже не мелкая дрянь, какой была с утра. Вилайна снова повысила меня до своей подружки. Очевидно, она всё-таки придумала, как забрать себе два Луча. Сдержать улыбку не получается.
Она прекрасно понимает, что я понимаю, что это всё дерьмо редчайшее. Но нас обеих вроде бы всё устраивает.
— Мне интересны все условия, — говорю я.
— Разумеется. Сама ты Луч не получишь, но я могу отдать его тебе. Однако взамен мне нужна твоя лояльность. Когда ты станешь одной из нас, от ошейника тебя освободят. Но я хочу быть уверенной, что ты всё равно останешься верной своей прошлой хозяйке. Что ты всегда будешь голосовать за то же, что и я. Судить обо всём как я. В общем, помогать мне в Пентаграмме. А в остальном твори, что хочешь. Мне всё равно не нужна горелая башня. Да и артисты оказались весьма бесполезны во всём, что не касается плясок.
— Я бы согласилась, но я должна буду соблюдать волю Бездны.
Вилайна вдруг хватает меня за руку и прижимает её к подлокотнику кресла.
— Ты можешь сказать мне прямо. Чего хочет Бездна? Есть способ угодить всем. Отдать ей этот мир, но спасти всех нас. Компромисс возможен. Я знаю.
Кажется, будто она действительно верит в то, о чём говорит. Я сглатываю и шепчу:
— В таком случае, буду рада быть заодно с вами.
— Чудесно. Чудесно. Тогда сперва моя часть. Хочешь потренироваться перед гонкой? Какое оружие ты предпочитаешь?
— Для победы в гонке нужно хорошо знать город, — говорит Вилайна, когда мы с ней идём по вестибюлю Люминара. — На твоём месте я бы хорошенько присмотрелась к карте.
Я оглядываюсь и быстро нахожу то, о чём она говорит. Над ресепшеном висит подробная схема Кримзон-Сити.
На карте он имеет идеальную концентрическую форму и походит на монету или диск. Зал, пять башен — Люминар, Маджентис, Веридан, Аурей и Этерия-Хайс — и прилегающие к ним области формируют Центр, сердце города. Вокруг него раскинулись остальные районы.
Первым моё внимание привлекает северный Торговый район. Множество узких улочек, переплетённых, как нити паутины, могли бы послужить как укрытием, так и ловушкой. Южный же Старый город с Парком Памяти и некрополем представляет собой самоубийственно открытую площадку.
Западная часть города расположилась вдоль реки. Судя по карте, в ней до сих пор находятся заброшенное здание речного вокзала и производства, давно превратившиеся в руины. Вот где легко было бы спрятаться или устроить засаду. Восточная часть напротив полна жизни, но, судя по названиям заведений, весьма тёмной: с развратом, игорными домами, притонами и барами. «Квартал Масок» и «Сквозняки» — даже звучит предупреждающе.
Далее идёт кольцо обычного жилья для среднего класса. В плане улицы кажутся нормальными и безопасными, но я помню, как готовились к гонке простые горожане. Наверняка и там вспыхнут пожары, произойдёт немало столкновений.
Соединяет районы кольцевая линия надземного метро. Вдоль самого края, у забора, расположились трущобы. За пределами города, как я всегда прекрасно знала, начинается территория, куда никто не осмеливается ступить без крайней необходимости — свалка, затем Бездна.
Я в последний раз пробегаю мысленным взором по всем уголкам, которые могли бы стать моими союзниками или врагами. Стараюсь запечатлеть карту в памяти как можно точнее.
Кивнув Вилайне, следую за ней дальше.
— Как ты уже поняла, я не довольствуюсь очисткой мусорных баков и вытиранием пыли. В городе полной и другой, более опасной грязи. И не всегда с ней можно справиться законно. Когда Боун терпит поражение, всё беру в свои руки я, — Вилайна издаёт короткий смешок. — Вот почему он так не любит меня.
Хозяйка достает ключ и, повернув его в замке, толкает дверь. Перед нами открывается просторный светлый зал.
— Мои избранные служанки должны уметь не только прибираться и наносить макияж. Но выглядеть такими нежными и хрупкими, чтобы никто и никогда не догадался о других их навыках. К сожалению, они часто гибнут во время заданий, и мне постоянно приходится искать и воспитывать им замену. Нынешний состав компаньонок — новенькие. Многие из них даже не допускаются в этот зал, я доверяю им только уборку после... устранений. Надежды подают только Эванджелина и Диана. Я учу их тому, чему меня научила моя собственная семья.
Эванджелина и Диана. Помню, как же. Они, в каком-то трансе после выполнения приказа, попались мне в первый же день пребывания в Люминаре. Но против меня обе они спасовали.
Я осматриваюсь. На одной стороне зала расположены незнакомые мне устройства — тренажёры, вероятно. Манекены с человеческими очертаниями стоят рядами, слепо глядя вникуда. Мишени для метания ножей покрыты сотнями порезов. В центре выложены маты, думаю, это площадки для совместной отработки приёмов и ударов.
Другая сторона представляет собой почти художественную галерею. Только вместо предметов искусства в ней выставлены все существующие виды оружия. Длинные мечи и изогнутые клинки, метательные ножи, пистолеты и винтовки. Некоторые из них блестят на свету, другие спрятаны в кейсы и сейфы, защищенные от посторонних глаз.
Это логово киллеров. Игровая для убийц.
Довольная произведённым впечатлением, Вилайна продолжает:
— Честно говоря, мы в Пентаграмме просто рабочие лошадки. Очень многое решают из тени. Например, мой клан. Так что Лучи умеют вовремя закрыть свои ротики. По крайней мере те, что остались.
Это она о бывшем женихе?..
Я до сих пор удивлена тем, как всё закончилось. Другие правители действительно ждали решения Вилайны по моей судьбе. То ли потому что она до сих пор моя хозяйка, то ли благодаря её позиции вершины Пентаграммы, не знаю. Но в итоге она вывела меня обратно, и завершила церемонию, как полагалось. Сухо объявила, что Лучи приняли решение позволить мне участвовать. Обрадованных этим известием было мало.
— Показать тебе парочку приёмов?
— Благодарю, но нет, — отказываюсь я.
— А жаль, — сладко тянет Вилайна. — Может, нам когда-нибудь придётся делать это всерьёз. Тогда ты бы знала бы, чего от меня ждать.
— Просто дайте оружие, которое вы обещали.
— Ладно-ладно, — смеётся она, отступая. — Пойдём, выберем что-нибудь подходящее.
Мы приближаемся к стойкам и полкам. Мне на глаза попадается прекрасный меч, слегка изогнутый и со странной формой клинка. Его будто сломали у острия, оставив кончик квадратным.
— Не бери что-то слишком большое, предупреждаю. Широко размахнуться или прицелиться будет некогда. Бери нечто эффективное, но компактное. И если, конечно, умеешь с этим управляться.
Она права. Меч красивый, но я бы его не взяла. Всё равно не успею приловчиться к такому. Перевожу взгляд на парочку кастетов. Выглядят заманчиво, но всё же не для меня. Огнестрельное оружие я тоже не слишком уважаю...
Мои пальцы тянутся к кинжалу. Он очень похож на тот красивый меч в уменьшенном варианте, однако в сравнении с ножом явно будет подлиннее. Клинок его блестит холодным металлическим светом, тонкий и острый, как будто способен разрезать сам воздух.
— Есть ещё такой?
— О, и не один. Одобряю твой выбор. Ими очень удобно... добивать.
У меня разыгрывается фантазия.
— Как например? Вспороть? Перерезать горло?
— Схватываешь на лету, лапонька.
Рукоять идеально ложится в руку. К кинжалу прилагаются ножны без лишних украшений — только изящество линий и качество материала. Я убираю оружие в ножны и подхватываю второй такой же. Они излучают холодную, спокойную уверенность, и явно предназначены для тех, кто знает, как ими пользоваться. Надеюсь, они способны стать надежными спутниками даже для новичка.
— И когда начнётся гонка?
— Разумеется, завтра. А ты не знала?
У меня вырывается ругательство. Как можно подготовиться к неизвестному за столь короткий срок?
— Я не могу давать тебе подсказок. Но учти, что в этот раз не будет прямой трассы. Этот формат слишком всем приелся. В память о Майлзе мы выбрали игру. Простую и весёлую детскую игру. Но с не детскими правилами.
Я закусываю губу. Сам маг наверняка сказал бы больше. Возможно, он даже ждёт меня прямо сейчас, чтобы навешать очередной лапши на уши. Но я уже получила от него всё, что могла, а вот сражаться он совсем не умеет. Вилайна уделала его в сухую, и теперь я понимаю, как.
О физической подготовке мне стоит позаботиться самой. Я снова смотрю на тренажёры и манекены, пытаюсь почувствовать отклик в давно нетренированном теле. Затем разминаю шею и спрашиваю:
— Можно я останусь здесь на ночь?
— Конечно, дорогая.
Вилайна удаляется, запирая меня в зале.
Я глубоко вздыхаю. Это не первая моя ночь перед боем — таких ночей у меня было много. И я знаю, как к нему готовиться. Выйдя в центр зал, я сажусь на колени. Кладу на них руки открытыми ладонями вверх. И начинаю свою церемонию. Закрываю глаза, шёпотом произношу слова молитвы.
"В царство теней я покорно войду
И перед Ней на колени паду.
Та, кто безлика
И без души,
Участь мою справедливо реши.
Волны твои режут тоньше клинка,
Тьма твоя льётся издалека.
Та, кто повсюду
Сеет лишь ночь,
В Бездну впусти свою верную дочь."
Перед боем полагается молиться, медитировать, взывать о помощи к своему божеству. Не уверена, что имею право молиться Бездне, но молюсь.
Когда слова сливаются в одну массу, я отпускаю свои мысли, посылаю их в бездонное ничто. Ощущаю, как холод начинает окутывать тело, проникая в каждый уголок. Чувствую силу, исходящую из глубин.
Мои ноздри улавливают знакомый запах благовоний из корений и нагретой соли. Я слышу стук падающих капель и далёкие, едва различимые звуки песнопений. Чувствую во рту привкус руды и минералов.
Я склоняюсь, коснувшись лбом холодного пола, и замираю в этом положении. Моё нутро знает, что молитва была услышана и дар силы получен. Несмотря на всё, что я натворила.
Приняв его с благодарностью я поднимаюсь и медленно обхожу тренажёры, пробую их на прочность, примеряюсь к своим новым кинжалам. Делаю глубокий вдох и пробую сосредоточиться. Затем резко бросаюсь вперёд, нанося серию ударов по ближайшему манекену. Кинжал бьёт точно, будто заколдованный. Я использую весь зал, перемещаясь между манекенами и каждый раз изменяя угол атаки и ритм ударов. Практикую быстрые парирования и контратаки, представляя, что сражаюсь с живыми противниками.
На беспомощных куклах я ещё не тренировалась. С самого детства я училась на подобных себе...
Внезапно образы прошлого наваливаются на меня, вытесняя реальность.
Я снова мелкая девчонка. Девчонка на своём первом обряде инициации. В ту ночь, когда я перестала быть ребёнком и стала частью церкви.
Меня будят, жёстко растолкав, и вытаскивают из колючей постели в сырой коридор подземелья. Наставники в тёмных мантиях молча ведут меня и других детей по извилистым трубам и глубинным тропам. Тусклый свет факелов едва освещает стены, покрытые письменами, которые я так часто вижу, но пока не могу прочитать.
Нас заводят в темноту и приказывают ждать. Здесь пахнет плесенью и детским страхом. По углам слышатся шорохи крыс и мелких гадов. Я стою в самом сердце клоаки. Мои волосы спутаны, а босые ступни перепачканы грязью. Наставники, старшие культа, со всех сторон окружают меня и других ребят.
Один из учителей бросает острое орудие на пол передо мной. Звук металла, ударяющегося о камень, заставляет меня вздрогнуть.
— Подними его.
Орудие оказывается тяжелее, чем я ожидала. Наставник указывает на другого ребёнка, моего ровесника — тот уже держит своё орудие в руках. Наставник продолжает:
— Это твой противник. Он будет драться всерьёз, как и ты. Только те, кто готов пролить кровь, заслуживают жизни в Лоне.
Я смотрю на мальчика, который стоит напротив. Его глаза расширены от страха, губы подрагивают, словно он вот-вот заплачет. Мы с ним хорошо друг друга понимаем.
— Начали! — рявкает наставник.
Мальчик бросается ко мне, его движения резкие и неуклюжие. Орудие сверкает в полумраке, и я вижу, как он жмурится, словно надеясь, что всё это просто сон. Мне едва удаётся увернуться, и я чувствую, как холодный металл скользит мимо щеки. Крепясь от пронизывающего до самых костей могильного озноба, я тоже наношу свой удар. Моё орудие догоняет плоть, и мальчик вскрикивает от боли. На этом моменте я временно теряюсь.
Я вспоминаю, что делаю и где нахожусь, когда кровь уже густо покрывает каменный пол. Мальчик лежит и шепчет что-то непонятное, а его тело содрогается. Я смотрю на его посиневшие губы и бледное лицо, представляя, как эта картина ещё долго будет приходить мне в ночных кошмарах. Он уже не может встать от усталости.
Мне так жаль. По-настоящему. Я стараюсь не думать о таком, но этот мальчик — мой лучший друг. Мы дружим несмотря на то, что вынуждены вот так охотиться на призраков друг друга.
Я опускаю оружие. Тогда ко мне подходит один из старших. Его лицо скрыто под капюшоном, но голос врезается мне в память:
— Ты плохо поработала. Ты ждала, пока он атакует первым, — говорит он. — В следующий раз бей сразу, или я сделаю это за тебя.
— Но я прошла?..
— Ты — да.
Я резко торможу, возвращаясь в реальность. Тренировка закончена, манекены разрезаны на куски. Я тяжело дышу, чувствуя, как адреналин постепенно покидает тело. Рукояти моих новых кинжалов стали тёплыми от напряжения.
Наставнику следовало отправиться сюда вместе со мной. Тогда бы я не сомневалась...