3. Тайные поручения
(Добавила эту главу в начало. Если вы уже в середине или конце, её можно не читать)
Какова жизнь служанки?
Это бесконечный парад. Каждое утро — линейка, где все строятся по росту. Глядя на это, становится ясно, зачем Вилайна собирает людей: ей просто хочется добавить очередную фигурку в ряды своих прихвостней, чтобы линия из тел в вестибюле длилась как можно дальше.
Это ежедневная проверка внешности. Когда каждую черточку тела измеряют линейкой, и даже дышать становится опасно: ведь всего-навсего один миллиметр способен отдалить от идеально выверенных пропорций. Не говоря уже о морщинах или седых волосках, которые здесь равносильны преступлению.
Это постоянное наблюдение. Кайзер всегда где-то рядом. Стоит за спиной и наблюдает с таким холодным вниманием, что ты ощущешь свою ошибку ещё до того, как совершишь её. Кажется, он просто ждёт, когда что-нибудь в твоих руках наконец сломается или разобьётся — тогда-то он восторжествует.
Это бесконечная рутина. День за днём ты методично оттираешь пустующие этажи, избавляясь от несуществующей грязи, и мучаешься осознанием того, как бездарно утекает время. Но есть и плюс: благодаря уборке ты быстро узнаешь здесь каждый уголок. Возможно, однажды это пригодится.
Я напоминаю себе об этом, стоя на построении. Тишина слишком давит. Несмотря на толпу из нескольких десятков человек, слышен только лёгкий шелест, с которым Кайзер перелистывает бумаги. В руках он держит список назначений.
— Мытьё посуды.
Пауза. Я выхожу вперёд. Больше никто не хочет перемывать бесчисленные тарелки из хранилища. Наконец, одна из девушек тоже делает шаг. Кайзер на мгновение задерживает на ней взгляд, меня же игнорирует. Затем продолжает:
— Принято, Кларк — на кухню.
Приходится возвращаться.
— Далее: протирание пыли.
Сразу несколько служанок выходят вперёд, надеясь избежать более грязной работы. И я в их числе. Кайзер жестами выбирает нескольких.
— Хартли, Моррисон, Блэйк, вы сегодня отвечаете за пыль.
После идёт мытьё полов и чистка туалетов. Я вызываюсь каждый раз. С самого первого дня я бралась здесь за любую работу и выполняла её с дьявольским усердием. Я вызубрила все ритуалы, научилась почти всему. Никто не может сказать, что я не стараюсь.
Обычно, видя мою настойчивость, Кайзер сразу даёт мне назначение, но сегодня он тянет, и я чувствую, как напряжение растёт. Что же он оставит мне на этот раз?
Я автоматически выхожу, когда слышу "Стирка белья". Кайзеру придётся заметить меня, иначе я его достану. Однако рыжая служанка, стоящая через одну девушку от меня, пытается привлечь моё внимание. Её глаза широко распахнуты, и она едва заметно мотает головой, словно умоляя меня передумать. Но передумывать поздно.
Кайзер смотрит на меня с каким-то скрытым наслаждением. Может, он знает что-то, чего я ещё не поняла? Неужели стирка даже хуже, чем я себе представляла?
— Кто поможет новенькой в прачечной? — спрашивает ассистент госпожи.
Желающих не находится. В итоге, после минутного замешательстве, выходит Арлетт. Выглядит она при этом не слишком счастливой. Скорее, смирившейся с неизбежным. Кайзер кивает.
Вскоре я получаю возможность познакомиться с прачечной. Прекрасное место для тех, кто хочет провести остаток жизни среди залежей грязной ткани.
Она огромна, как будто предназначена для стирки белья не одной только башни, а целого города. Горы тряпья поднимаются к потолку, заполняя зал до краёв. Шагу ступить негде. Не верится, что это вообще возможно — разобрать такое количество тряпок.
Обычно лицо Арлетт светится добротой, но здесь оно кажется осунувшимся и усталым — наверняка из-за холодного света, отражённого от белоснежной плитки стен. Служанка делает глубокий вздох и поворачивается ко мне с вымученной улыбкой.
— Ну что ж, — говорит она, — добро пожаловать в ад. Обычно сюда ссылают в наказание.
Медленно, с чувством полного бессилия, мы с ней принимаемся за эти горы. Складываем скатерти, полотенца, простыни и фартуки. Сжав зубы, перетаскиваем партии белья к стоящим вдоль стен массивным стиральным машинам.
Их чёрные пасти готовы заглотить всё и даже нас, если зазеваемся. Я загружаю ткани и каждый раз отдёргиваю руки, прежде чем двери с грохотом захлопнутся. Арлетт справляется со всем гораздо ловчее. Видно, что она здесь не в первый раз.
Наши волосы и кожа вскоре становятся липкими, а обувь скользит по полу. Но слой за слоем мы разбираем тонны белья, и они постепенно тают.
Слишком уж постепенно, я бы сказала.
Сперва мы работаем молча, но затем сам собой завязывается разговор о мелочах: кто приветлив, а с кем лучше не связываться, и какие слухи ходят в башне. В итоге обе приходим к мысли, что Кайзер — вовсе не человек, а манекен. Ни одно живое существо не способно носить классический белый костюм, не поставив ни единого пятнышка и не помяв отутюженные стрелки. И его зализанные чёрные волосы кажутся сделанными из воска. Никто из нас не удивился бы, если бы он был спроектирован сразу в комплекте с тростью.
— Спасибо, что вызвалась помочь, — говорю я, когда Арлетт прекращает хихикать.
— Всегда пожалуйста, — отвечает она. — Знаешь, если что-нибудь понадобится, ты можешь на меня рассчитывать.
Я зачем-то говорю, что и она на меня тоже.
— Ты когда-нибудь думала, что в таких местах никому не стоит доверять? — тихо спрашивает служанка, глядя в сторону.
— Думала, — признаюсь я, ощущая, как между ней и мной прокладывается тонкое, невидимое взаимопонимание. Есть в этом что-то неправильное, как будто мы обе шагнули за черту. Как будто здесь запрещено дружить.
В этот момент я роюсь в груде белья и вдруг замечаю странность. Один из передников, какие носят служанки, выпачкан... кровью.
Не парой капель. На нём крупное, цельное пятно.
Сперва я думаю о неудачном стечении обстоятельств, о случайности, однако рядом с первым передником я вижу ещё два таких же окровавленных. Они вымазаны густо, и не похоже, чтобы пятна просто отпечатались... Это не может быть частью работы.
— Арлетт, — зову я, — что это такое?
Заметив передники, Арлетт замирает. Она переводит взгляд с фартуков на меня, и лицо её стремительно бледнеет. Служанка открывает рот, чтобы ответить, но так ничего и не говорит.
— Ты знаешь, что случилось? — хмурюсь я.
Её плечи сжимаются, и она становится даже меньше, чем была. Я чувствую, что она не хочет или не может ответить.
— Об этом тебе вышестоящие должны рассказывать. Не я.
Я теряюсь в предположениях:
— С девушками что-то сделали? За плохую работу? Их убили?..
Арлетт прикусывает губу и качает головой. Потом, видимо, вспоминает наш разговор о доверии. И решается, шепчет:
— С ними всё в порядке. Они вернулись так с задания.
Всё в порядке? С задания? В замешательстве я копаю дальше и нахожу под передниками несколько пар забрызганных красным высоких перчаток. Те, кто их надевали, по локоть увязли в крови...
Я впервые задумываюсь, какие странные дела здесь происходят. Под прикрытием уборки, похоже, таится что-то ещё, что-то гораздо более тёмное.
— Расскажи мне об этих заданиях, — прошу я.
Арлетт опускает голову и складывает руки на коленях.
— Всё, что я знаю — они всегда за пределами башни. Вилайна даёт их своим любимицам. Мне ещё не давала. Чтобы узнать, придётся заслужить доверие госпожи, приблизиться к ней... Но лично я предпочитаю оставаться в неведении. Прошу тебя, не старайся так, Ренна. Иначе она тебя заметит.
Мы замолкаем, хотя мысли о крови не оставляют меня ни на секунду. Мои руки движутся монотонно, но в голове кипит буря. Я должна узнать, что происходит на самом деле, а для этого придётся как можно быстрее завоевать расположение Вилайны.
Нужно стать самой расторопной, умелой, незаменимой. Нужно привлечь внимание. Краем глаза я вижу, как Арлетт поглядывает на меня. Её явно смущает рвение, с которым я возвращаюсь к работе.
Я поднимаюсь в лифте, с каждым этажом ощущая, как напряжение в груди нарастает. Когда-то Вилайна приглашала меня на личный разговор в любое время, и, хоть придумывать волшебным образом всплывшие "воспоминания" о Бездне я не хочу, но всё равно решаюсь отправиться в пентхаус. Быть может, она даст мне особое задание. Потому что Кайзер точно не позволит мне отойти от швабры.
Он уже тут, на последнем этаже. Стоит, как часовой. Я и рта раскрыть не успеваю, как он, не моргнув глазом, говорит:
— Госпожа занята. Сейчас она просматривает корреспонденцию.
— Я не отниму много времени.
— У неё не найдётся и лишней секунды. Леди Стил получает множество писем, среди которых и просьбы, и отчёты, и личные сообщения. Она должна все их просмотреть и решить, как поступить с каждым. Некоторые письма требуют немедленных действий. Ты ей помешаешь.
Вилайна корпит над перепиской? Верится с трудом. Упрямая мысль, что Кайзер врёт, не даёт мне покоя. Но я не спорю — это бессмысленно. Только киваю и медленно спускаюсь вниз.
На первом этаже башни я сталкиваюсь с рабочим, который что-то заносит в лифт. У него в руках большие плоские предметы, очертаниями напоминающие картины. С виду тяжёлые.
Подгадав момент, когда рабочий отходит за новой партией свёртков, я подкрадываюсь ближе и одним глазком заглядываю под обертку. Почему-то я совсем не удивлена тем, что вижу. Ещё зеркала. Как те, что уже стоят по всем покоям Вилайны. Одни из них старинные, с причудливыми рамами, и мутные, как стоячая вода. Другие — совершенно новые, с чистыми, гладкими, как слеза, поверхностями, и ровными краями. Если хозяйка и заинтересована в почте, то только в такой.
Мои мысли ускоряются. Я не могу упустить этот шанс. Когда рабочий возвращается, я уверенно подхожу к нему:
— Вы свободны. Я сама завершу доставку.
Для убедительности я изображаю скованную позу и пустой, невидящий взгляд. Делаю вид, что мной управляют. Мужчина сомневается всего пару секунд.
Зеркала тяжёлые. Чтобы занести остаток в лифт и выгрузить все свёртки наверху, мне приходится изрядно постараться. Я ожидаю снова встретить Кайзера. Наверняка он снова попробует прогнать меня прочь, и тогда я должна настоять, потому что привезла доставку.
Однако, как только двери лифта открываются на верхнем этаже, я сталкиваюсь с самой госпожой. Вилайна стоит в дверях и выглядит очень нетерпеливой. Сперва она видит зеркала и восклицает: "Наконец-то!"
Чародейка подходит и поддевает острым ногтем одну из упаковок. Только проверив содержимое, она замечает меня.
— Ты ограбила курьера? — её голос звучит спокойно, но в нём скрывается нечто, от чего по спине пробегает холодок.
Я склоняюсь в легком поклоне.
— Я подумала, что эти зеркала требуют особого обращения. И хотела убедиться, что они попадут к вам в целости.
— Ты очень внимательна, детка.
— ...и мне просто хотелось вас увидеть.
Губы Вилайны расплываются в похожей на луну улыбке.
— Редко кто из служанок проявляет такую привязанность.
Затем, совершенно неожиданно, она наклоняется прямо ко мне и проводит рукой по волосам. Мягко, почти ласково, как если бы поощряла ребёнка или дрессированное животное.
— Такими темпами ты станешь моей новой любимой протеже, — тянет она.
Я вдруг чувствую, как в грудной клетке разливается нечто тёплое. Неужели я по-настоящему польщена? Мне действительно хочется выслужиться перед Вилайной?
Близость к такой высокой леди открывает массу новых удобств и перспектив. И, в конце концов, меня всегда воспитывали в послушании. Поэтому теперь, когда я просто перешла из одних правящих рук в другие, так просто поддаться привычке и полюбить свою новую... повелительницу...
Нет.
Нет.
Я отбиваюсь от этих мыслей. Это просто её магическая сила, снова. Снова она чарует меня и пытается подчинить окончательно.
— Пойдём. Отнесёшь их в дальнюю комнату.
Ассистент Вилайны всё это время стоит молча и неподвижно. Аккуратно подняв несколько зеркал, прохожу мимо него с видом, будто именно так всё и должно быть.
— В тебе есть потенциал, дорогая, — бросает хозяйка на ходу. — Возможно, мне следует испытать тебя. Ты не устала возиться с грязью? Не хочешь получить другое задание?
— Я буду рада быть полезной. Любым образом.
— Очень хорошо, — говорит она.
Так и начинается моя новая работа. Вилайна просит меня выполнять целый ворох мелких поручений. Из уборщицы я становлюсь кем-то вроде девочки на побегушках. Что ж, это тоже продвижение по службе. Посмотрим, как высоко я смогу взойти по лестнице к трону хозяйки.
В какой-то момент её задания становятся неоднозначными. Например, госпожа просит меня забрать то, что ей задолжали, но когда я это делаю, то подозреваю, что попросту краду.
Довольно быстро я прихожу к тому, что должна подслушать чей-то разговор. Или за кем-нибудь проследить. Честно говоря, эта задача мне по душе. Один из магов просит меня шпионить за другими? Вот уж не ожидала. Вилайна даже не представляет, насколько это по адресу.
Тени скрывают меня. Слух мой остёр. Я слышу обрывки бесед, тайные договорённости, упоминания каких-то сделок. Я впитываю всё, что способна вместить моя память и несу это той, что дёргает за нити.
Но интересно, сколькие из её подданных действительно заняты уборкой? Хорошо, если хоть половина.
Ловко же Стил прибрала весь город к рукам. Она приучила горожан к тому, что её уборщицы всегда снуют где-то поблизости. Под прикрытием Луча они могут делать всё, что угодно. Служанок Чистоты никто ни в чём не заподозрит.