Интервью по дороге к Асхейму
"Ученые и исследователи открыли новую планету для проживания, – был заголовок статьи. – Эта планета находится в галактике Голова Деметриноса, рукаве Горгоса, система S79620 и называется Асхеймом. Пока единственный безопасный транспорт, благодаря которому можно там оказаться, это межзвездный экспресс "Биврёст". В скором времени все станет возможным," – писалось в одном журнале "Ежедневная галактика", которую читал Йозефелиус Пенакони, хорошо одетый журналист из уважаемого издания "Астральный вестник". Он был из тех самоучек, которым повезло стать известным на всю открытую Вселенную, не переставая гореть своим делом.
Посмотрев на время, он сунул журнал в свою сумку и пошел искать кондуктора межзвездного экспресса. Кондуктор в любом вагоне был один и тот же "человек" – Дальхейм. Эта личность была самой загадочной из–за того, что его никогда не видели вне "Биврёста". Йозефелиусу потребовалось недолго ждать, не смотря на то, что с ним ехало около шестидесяти–семидесяти человек в вагоне.
Таких вагонов было пятнадцать, не считая локомотива. Согласно справочникам, каждый вагон был двадцать два метра в длину, а в высоту был около пяти. Заполненными были лишь четырнадцать вагонов, поэтому журналист логически вывел у себя теорию, что один из вагонов выделен под что-то и это, вероятнее всего, был восьмым вагоном. Найдя наконец кондуктора, Йозефелиус не успел задать вопрос, а кондуктор ему сказал:
– Ресторан находится в седьмом вагоне, мистер Пенакони, – и пошел по своим делам. Тот был в шоке и сформулировал у себя в голове вопрос, если ему представится случай взять у него интервью.
Йозефелиус пошел туда сам с первого вагона, посматривая или спрашивая других пассажиров номер вагона. Ресторан ему был нужен для проведения интервью–беседы, а это все – ради освещения события, что разные существа будут осваивать Асхейм.
Добравшись до вагона–ресторана "Биврёст", журналист увидел семь человек, которые обедали там. Темно-зеленая обивка сиденья была сделана из кожи тропического гибсеновского крокодила. Эта кожа славится тем, что изделия из нее используются десятилетиями, если не столетиями. Также в ресторане были занавеси на оттенок ярче, чем обивка. На потолке висели обычные светодиодные светильники круглой формы, а рядом со столиком были стеклянные светильники в виде свечей. В ресторане было двенадцать столов.
– Располагайтесь, мистер Пенакони, – сказал метрдотель журналисту.
Йозефелиус, обойдя метрдотеля, шел к дальнему столику слева от последнего. Когда он уселся, журналист положил свою сумку на ковер зеленого цвета. К нему пришла официантка и он заказал гринджойсовский кофе. Та записала и пошла, пока он осматривал обстановку в ресторане. Несколько человек оплатили заказ и ушли на свои места в вагонах. Подготовившись к интервью, он встал и подошёл к метрдотелю.
– Возможно ли будет позвать кондуктора? – спросил журналист.
– Конечно, – коротко ответил метрдотель и сделал звонок. – Он в скором времени подойдет сюда.
– Благодарю, – и журналист вновь сел за свой столик, к которому уже подали один из популярных напитков – гринджойсовский кофе.
Когда Йозефелиус допил кофе, сразу же объявился Дальхейм и журналист мигом оказался рядом с кондуктором.
– Можете предоставить мне список всех пассажиров "Биврёста"? – сразу спросил журналист. – Мне нужно сделать несколько интервью–бесед для "Астрального вестника".
Дальхейм обдумывал просьбу журналиста и сказал:
– Мне проще сказать некоторым пассажирам что вы здесь их ждете, чем давать вам список.
– Ну, – развел руки журналист, – хотя бы что–то.
Дальхейм поклонился и ушел за этими пассажирами. Журналист сразу отправился за свой столик, на котором уже лежало меню. Он уселся и начал просматривать меню. Когда официантка пришла, Йозефелиус уже продумал план проведения интервью: он заказал две порции для каждого интервью, для себя и интервьюируемого гостя.
Он заказал четыре блюда: две порции космического кракена в подливе из бавельских омаров, два стейка из кридийского левиафана хорошей прожарки, две порции саганского крем–супа из гамлепирского хека и около десятка нидлогских эклеров. Официантка все записала и журналист попросил выносить эти блюда только тогда, когда появлялся гость. Она учла его просьбу и пошла относить заказ, пока Йозефелиус Пенакони ждал гостя.
Первым гостем, у которого журналист возьмет интервью, была девица на вид от двадцати до двадцати пяти лет. У нее были заостренные уши, черные как смоль волосы, а одета она была в платье европейского типа пурпурного оттенка с декольте средней длины и со вставками в восточном стиле. Спину прикрывала кофтой темно–фиолетового цвета, а ходила она босиком.
Она пришла в ресторан с прикрытыми глазами. Когда за ней пошел Йозефелиус, ее раскрывшие глаза напоминали больше кошачьи, чем лисьи. Когда он протянул ей руку, сзади нее появился лисий хвост и раскрылся наподобие павлиньего хвоста из трех таких же лисьих. Йозефелиус поразился невообразимой красоте этой девушки, как и остальные посетители ресторана.
– Доброго времени суток, – начал журналист, – госпожа...
– Ницесима, – уверенно сказала девица. – Ницесима Юкихосе.
– Йозефелиус Пенакони, – ответно сказал журналист.
– Приятно с вами познакомится, господин Пенакони, – она подала ему свою руку и тот поцеловал ее. После этого еще пару человек оплатили свой счет и ушли на свои места.
– Присядем, – предложил ей Йозефелиус, – я заказал нам поесть.
– Благодарю, – сказала Ницесима и взяла журналиста под руку.
– Первой мыслью, когда я вас увидел, была: "Неужели предо мною предстала богиня?" – выпалил по дороге к столику журналист.
– В этом есть доля правды, – кокетливо ответила она, – и спасибо за комплимент.
Подойдя к столику, он ее посадил напротив себя и потом сам сел. Им двоим принесли по порции космического кракена в подливе из бавельских омаров. Она также заказала себе напиток с трубочкой. Они оба взяли столовые приборы в руки и поедали это блюдо с превеликим удовольствием. После того, как журналист и девица съели космического кракена, официантка сначала подала напиток Ницесиме, а после этого убрала их тарелки.
– Теперь, – начал Йозефелиус, – у нас будет интервью–диалог и потом наша беседа будет опубликована на официальном сайте "Астрального вестника". Вы не против?
– Вы же журналист, – намекая, ответила Ницесима. – Вам виднее.
– Хорошо, – журналист поставил звукозаписывающее устройство микрофоном к ней. – Тогда начинаю, – он включил запись, когда оставшиеся посетители ушли, оплатив свои счета. – Один из вопросов звучит таким образом, – он выждал нужную паузу, – каким был ваш род деятельности до переселения на Асхейм?
– Что ж, – выпив из трубочки напиток, начала Ницесима, – я была своего рода богиней.
– Интересно, – сказал журналист, – значит я был прав в какой–то мере, впервые вас увидев?
– В какой–то мере да, – подтвердила Ницесима, – только бывшей богиней. Даже не богиней, а в большей степени покровительницей.
– А покровительницей чего вы были, если не секрет? – заинтересовался журналист.
– Всего того, что связано с землей, – сказала она, – поэтому, если вы успели заметить, я хожу босиком.
– А вы не заболеете таким вот образом? – спросил журналист, якобы волнуясь за нее. Та фыркнула и заявила:
– Я бы с вами не разговаривала.
– Ну да, – буркнул журналист. – Второй вопрос звучит так: откуда вы, каковы были причины покинуть родную планету и почему решили переселиться именно на Асхейм?
Подумав некоторое время, Ницесима начала отвечать:
– Сама я из Зарасинто. Причиной, по которой я покинула планету, было ее разрушение после глобальной войны, – услышав это, журналист приблизил к ней свою голову. – Я замечала, что на территорию моего влияния началась подготовка к активному захвату, и поэтому мне пришлось быстро мобилизовать чуть ли не все население, которое мне поклонялось как покровительнице. Также я воскресила нескольких существ, с которыми мне пришлось сражаться несколькими столетиями назад, и попросила их встать на защиту моих владений. Уже под конец первого месяца войны я применила технику, которая, к сожалению, привела к тому, что вся планета была уничтожена.
– То есть вы стали основной причиной, приведшей к катастрофе на Зарасинто, я правильно вас понял? – спросил журналист у покровительницы. Та вздохнула и ответила:
– Да, я стала одной из причин того, что моя родная планета оказалась разрушена. Я очень искренне сожалею, что так все произошло. За это я отметилась клеймом на правом плече, чтоб помнить о разрушении планеты.
– Что ж, – сказал журналист. – Последний для вас вопрос: чем вы будете заниматься на Асхейме?
– Я буду помогать тем, кто будет заниматься сельским хозяйством там, – ответила голосом руководителя она.
– Хорошо, – журналист выключил звукозаписывающее устройство. – Спасибо за проведенное с вами время.
– Вам также спасибо, – ответно сказала она, допив свой напиток. Официантка убрала посуду и Йозефелиус сопроводил ее до выхода из ресторана. – Также мне бы хотелось, чтоб вы выкроили время для меня.
– Постараюсь в ближайшие дни освободиться, госпожа Ницесима, – ответил Йозефелиус.
– Я вас жду, – кокетливо провоцировала она, когда уходила, раскрыв своих пять лисьих хвостов наподобие павлина.
– Она вам понравилась, если взглянуть со стороны, – резко ляпнул метрдотель.
– Да, – холодно ответил журналист. – Похоже на то.
Тут он вспомнил, что Ницесима забыла заплатить за свой напиток, и вернулся к своему столику, где рядом стояла официантка.
– Сколько с меня за напиток? – быстро спросил Йозефелиус.
Девушка огласила сумму и он вздохнул. "Благо не большая сумма получилась," – подумал про себя журналист. Получив деньги за напиток, официантка ушла и журналист сел за стол, успокаиваясь.
Вторым гостем, у которого Йозефелиус взял интервью в ближайшее время, оказался человек военного рода деятельности. Волосы были подстрижены ежиком, а на лице красовались несколько шрамов: над глазом и на губах были шрамы от разрезов и почти половина лица с левой стороны, не касаясь глаза, была покрыта ожогом первой степени. Одет он был как обычный военный.
Тот пришел в ресторан с сумкой на плече и журналист пошел за ним. Подавая ему руку, он поприветствовал:
– Доброго времени суток, мистер...
– Обойдемся без формальностей, – сказал военный. – Если хотите знать мое имя, то Ромео Скотт Аляска.
– Окей, – начал продумывать ходы журналист. – Тогда так, Скотт. Вы хотите поесть?
– Ну хотя бы нормально поем, – ответно выпалил Скотт.
Усевшись за столик, официантка принесла им по стейку. Военный, жадно поедая стейк, говорил, что это самая вкусная еда за все время, что он живет. Говорил он прямолинейно, даже на грани ненормативной лексики. Съев по стейку, мужчины наелись до отвала. Официантка сразу убрала тарелки и Йозефелиус уже был готов взять у него интервью.
– Я могу попросить вас кое о чем? – спросил Скотт.
– Это насчет вашей анонимности? – догадался Йозефелиус.
– Да, – односложно ответил Скотт.
– Тогда я вас буду называть Эдгаром, хорошо? – спросил журналист.
– Спасибо вам огромное, – поблагодарил его Скотт.
– Хорошо, – журналист положил в центр звукозаписывающее устройство как в прошлый раз, – тогда начинаю, – он включил устройство. – Первый вопрос к вам, Эдгар, звучит так: кем вы были до переселения на Асхейм?
– Я до переселения был на службе Его величества Ордоса Первого Епифана, тот еще нарцисс и безумец, – холодно ответил Скотт.
– То есть вы из Хакслийской империи, я правильно вас понял? – спросил журналист.
– Ну, – неуверенно отвечал Скотт, – по сути так и есть.
– Хорошо. Второй вопрос: каковы были причины покинуть Хакслийскую империю?
– Причины, из-за которых я покинул эту империю, это собственное исследования открытого космоса, – тут у журналиста на лице вырисовывался вопрос. – Для парня из глубинки, как я, единственный шанс оказаться в космосе был возможен только через Имперские военные силы. До того, как оказаться в пехотном строю, нас накачивали какими-то веществами, из-за которых у меня и моих побратимов в батальоне появилась энтропия мозга. Этот побочный эффект появляется тогда, когда долгое время не используешь специальную броню, которая кратко называется ОРИ. Основной же причиной того, что я покинул Имперские военные силы, стала моя последняя война с вездесущим Роем. Тогда среди выживших остался я один. Я и сейчас вспоминаю момент, когда стою один посреди пустоши, а ко мне подошел однополчанин и из последних сил сказал: "Во славу императора," – рухнув прямо к моим ногам. Вы же понимаете, что это чистой воды диктатура?
– Абсолютно согласен с вами, Эдгар, – ответил Йозефелиус.
– Я, – продолжил Скотт, – потрясенный таким методом управления, тут же отцепил от себя датчик слежения, который был у меня на лице, – Скотт указал на шрам на половину лица, – чтобы я впоследствии спокойно мог свободно изучать космос. Асхейм я выбрал начинающей точкой моего исследования космоса.
– Отлично. Третий и последний вопрос: чем вы будете заниматься на Асхейме?
– Ну, – начал отвечать Скотт, – буду изучать эту планету, помогать тем, кто со мной переселяется. Далее – исследовать космос сам.
– Спасибо за интервью, Эдгар, – выключив устройство, сказал Йозефелиус. – Пока не забыл, Скотт: как расшифровывается броня ОРИ?
– Она расшифровывается как Оборонный Режим Индивида и мое имя является тоже кодом.
– В каком смысле? – удивился журналист.
– Первые буквы имени обозначаются так: А – серия мобилизации, которым дали присягу этому уроду; С – часть армии, к которой я был прикреплен; Р – батальон, в котором я служил, – объяснил журналисту бывший военный.
– То есть вы... – не успел закончить вопрос Йозефелиус, как тут же получил ответ.
– Да, в какой-то мере я генно-модифицированный человек, – сказал холодным голосом Скотт.
– Понятненько. Еще раз спасибо за интервью, Скотт, – говорил журналист, – Я могу вас провести до выхода?
– Спасибо за любезность, мистер...
– Пенакони, – ответил журналист. – Йозефелиус Пенакони из "Астрального вестника".
– Спасибо, мистер Пенакони, за этот стейк, – сказал Скотт, забирая свою сумку. – Эти пайки в военных силах настолько отвратны, будто ешь тряпки, намешанные с дерьмом.
– Я передам слова благодарности тому, кто это приготовил здесь, – сказал напоследок Йозефелиус, проводив Скотта к выходу из ресторана.
Вернувшись вновь к своему столу, журналист позвал официантку и попросил передать слова Скотта повару, который жарил для них стейки. Когда та побежала передавать слова бывшего военного, Йозефелиус пошел помочиться в туалет. Выйдя облегченным, он уселся за стол и стал ждать третьего гостя.
Прошло приблизительно десять минут, как в ресторан пришли женщина с мальчишкой лет так пяти-шести. Они были одеты как обычные люди, но все же они были уникальными из-за формы их головы. Голова мальчишки напоминала пенек, тогда как на голове его мамы росли лианы бурого цвета. Йозефелиус встал встречать гостей.
– Доброго времени суток, миссис...
– Даутфайр, – сказала женщина. – Аркадия Даутфайр.
– Очень приятно познакомиться, – вежливо выпалил на автомате Йозефелиус. – Йозефелиус Пенакони из "Астрального вестника", – назвавшись, он краем глаза увидел, как мальчишка спрятался за маму. Он присел на корточки и спросил, – А как зовут мальчика?
– Тирион, – ответила Аркадия.
– Тирион, – повторил про себя журналист и начал придумывать, как хорошо расположить к себе мальчишку. Придумав, он достал мелкую монету в один хотеп. – Смотри, малыш, – мальчишка был зачарован. – Это монета в один хотеп. Возьми, – он выставил руку перед мальцом. – На это ты можешь купить себе несколько снеков, хорошо?
Малыш Тирион перестал прятаться за маму и, сложив руки лодочкой, получил монету в один хотеп. Его глаза светились от того, что ему дали монету.
– Теперь дай это мне, чтобы ты не потерял, – попросила Аркадия и Тирион дал ей эту монетку.
Встав с корточек, Йозефелиус попросил их сесть за столик, где уже остывал саганский крем–суп. Он к тому моменту понял, что совершил оплошность, заказав только две порции.
– Миссис Даутфайр, – заштопывая «дыры» ситуации, чтобы план с интервью не пошел крахом, говорил Йозефелиус, – вы с Тирионом отведайте суп, а я пока подготовлюсь к предстоящему интервью, хорошо?
– А вы что, будете с голодными глазами глядеть, как мы едим? – спросила Аркадия.
– Я уже съел стейк из кридийского левиафана, – начал отговариваться журналист, – а как известно - этот левиафан крайне тяжелая пища для желудка.
Аркадия с недоверчивым взглядом посмотрела на журналиста, будто он наговорил много чего лишнего, но они все равно сели за стол: Йозефелиус сначала посадил Аркадию и справа от нее посадил Тириона, отдав ему порцию крем–супа, сел напротив нее.
– Вы ешьте, а я подготовлю все к интервью, – сказал Йозефелиус и начал рыться у себя в сумке в поисках журнала издания "Ежедневная галактика". Там он нашел в ней странички, выделенные под раскрашивание изображений. Также найдя у себя разноцветные карандаши с точилкой, которые он купил в киоске рядом с местом работы, не зная цели их предназначения, Йозефелиус полностью успокоился и устроился на месте. Он застал такую картину: Тирион, почти доев свою порцию, испачкал все свое лицо так, что Аркадия вытирала его поданными им салфетками, когда сама не доела еще и половины.
– Смотри, Тирион, – начал журналист, когда мальчишка доел суп, – что я для тебя нашел.
Мальчишка слез со своего места и, подойдя к Йозефелиусу, увидел раскраску с карандашами. Его счастью не было предела.
– Это для того, чтобы ты не отвлекал маму от интервью, хорошо? – сказал журналист, когда Тирион показывал подаренный журнал с карандашами Аркадии. – После разговора ты сможешь забрать это все себе.
Она посмотрела на журналиста с благодарностью за вещи, которые он отдал Тириону. Пока Тирион рассматривал раскраску и карандаши, она успела доесть свою порцию и официантка убрала тарелки, а журналист сначала дал ей в руки точилку и после этого вновь поставил устройство в центр микрофоном к миссис Даутфайр. Аркадия вновь посадила Тириона на свое место и тот начал раскрашивать изображения.
– Отлично, – сказал Йозефелиус и обратился к Аркадии. – Миссис Даутфайр, я начинаю?
– Думаю, – говорила Аркадия, – можно начать.
– Хорошо, – сказал про себя журналист, нажав на "старт" аудиозаписи. – Первый вопрос к вам, миссис Даутфайр: откуда вы сами и чем вы занимались до переселения на Асхейм?
– Ну, – начала Аркадия, – сама я из Ванагарда. Мы с сыном Тирионом принадлежим к расе сехрибов. Как таковой работы не было из-за того, что там сехрибов активно притесняли, избивали, порой даже убивали.
– А по какой причине на Ванагарде сехрибов притесняли? По расовому признаку? – уточнил ее Йозефелиус.
– Из-за того, что на Ванагарде сехрибы были когда-то самыми высшими существами на всей планете, но в какой-то момент нас сместили и сехрибы были рабами долгое время, около пятисот лет. Потом нас освободили, но отношение к нам как к мусору до сих пор осталось.
– Понятно. Второй вопрос: каковы были причины покинуть родную планету и почему решили переселиться именно на Асхейм?
– Как я ранее говорила, мистер Пенакони, одна из причин покинуть Ванагард это притеснения и унижения. Второй же причиной стала гибель моего супруга Гарсариона. Боже, – она облокотилась на левую руку, – вспоминаю его гибель так, будто это произошло вчера. Третья же причина — это безопасность моего сына, – она вздохнула, успокаиваясь.
– То есть вы покинули Ванагард из-за нарастающего тогда движения против сехрибов и вы боялись за своего сына, так как некто устранил вашего супруга, – обобщил журналист.
– Да, – согласилась она. – Именно так. Поэтому я искала планету, на которую можно переселится и там спокойно жить. Одна из моих знакомых, храни их Господь, подсказала мне, что открыли Асхейм, и посоветовала мне собираться туда в срочном порядке. "Ради Тириона," – сказала она мне эту фразу и на следующий день неожиданно пропала.
– Мам, – закончил раскрашивать одно изображение Тирион, – посмотри, что я разукрасил.
Аркадия посмотрела на Йозефелиуса, тот одобрил кивком. Она посмотрела на раскрашенное изображение и похвалила своего сына. Тот перевернул страницу и начал раскрашивать еще одно изображение.
– Хорошо. Третий и последний вопрос: чем вы будете заниматься на Асхейме? – задал вопрос журналист.
– Честно, я не знаю, но очень надеюсь, что буду там крайне полезной, – ответила Аркадия.
– Спасибо за интервью, миссис Даутфайр, – нажав на кнопку "стоп" на устройстве, сказал Йозефелиус
– Спасибо за это блюдо и за такой подарок Тириону, мистер Пенакони, – поблагодарила Аркадия.
– Я вас проведу, – предложил он.
Аркадия собрала Тириона и они пошли к выходу ресторана.
– До свидания! Спасибо за монету! – попрощался с журналистом Тирион.
– Пока, малыш, – попрощался Йозефелиус с ним.
– Отличная семья, – заметил метрдотель ресторана. – Жалко, конечно, их. Они многое претерпели за такой срок.
– Определенно, – вздыхая, заключил журналист.
Он пошел обратно к своему столу, ожидать последнего гостя. Большее количество человек за день он осилить не мог. Благо, начальство это понимало.
Официантка подала ему еще один стакан гринджойсовского кофе. Он поднял свою голову и посмотрел на нее.
– Это за мой счет, – сказала она и ушла.
Йозефелиус пил кофе, пока ожидал последнего гостя.
Последний гость, который пришел в ресторан, был одет в качественный твидовый костюм цвета травы, кашемировый свитер темно-желтого цвета и рубашку слегка желтоватого оттенка. Седая борода была гладко ухожена, как и седеющие волосы. Журналист сразу встал и подал ему руку для рукопожатия.
– Доброго времени суток, мистер...
– Тарэллис, – сказал хорошо одетый человек, пожимая руку журналисту. – Доннистон Тарэллис, писатель.
– Йозефелиус Пенакони из "Астрального вестника", – проговорил на автомате журналист. – Может присядем?
– Крайне благодарен вам, – сказал писатель.
– Нам сейчас подадут сладкое. Вы, надеюсь, плотно поели?
– Я здесь обедал, – сказал писатель. Потом они присели за стол и им сразу подали нидлогские эклеры. Глаза писателя заблестели так, что он мигом захомячил несколько эклеров сразу, пока журналист еле доел один. Съев эти эклеры, писатель хорошо уселся на своем месте, когда официантка убирала со стола. Журналист сразу поставил звукозаписывающее устройство на центр стола микрофоном к писателю.
– Я начинаю интервью, – сказал Йозефелиус. Тот лишь отмахнулся рукой. – Первый вопрос к вам, мистер Тарэллис: откуда вы сами и какой ваш род деятельности до переселения на Асхейм?
– Что ж, – начал тихо говорить писатель, приблизившись к микрофону. – Я с планеты, которая является частью Рапсодийского Союза. Как известно явному большинству, мистер Пенакони, я являюсь писателем Бродячей школы.
– Объясните, – попросил журналист.
– Эта писательская школа образовалась в противовес официальному курсу, по которому пошел Союз, а именно: распространение пропаганды легкой жизни, легализация запрещенных веществ и проституции и всего прочего и прочего. Мне даже противно это все перечислять, – объяснил Тарэллис.
– То есть все члены Бродячей школы, в том числе и вы, стали своего рода диссидентами? – спросил журналист.
– По сути так оно и есть, – сказал писатель. – Но, к сожалению, власть активно расправляется с диссидентами: кого–то посадили в тюрьмы, кто-то покинул Бродячую школу и кто-то еще стал неким "рупором государственной воли", кого-то сослали на каторгу, кто-то, как я, улетел из Союза и лишь единицы остались на свободе в этом Союзе и продолжают вести свою деятельность, дай Бог им здоровья и сил.
– Хорошо. Второй вопрос звучит так: каковы были причины покинуть родную планету и почему решили переселиться именно на Асхейм? – задал вопрос журналист.
– Я издал несколько своих сборников и роман с того момента, как стал членом этой Бродячей школы, – ответил на вопрос писатель. – В какой-то момент в издательство зашел какой-то чинуша и верещал, что "все писатели должны следовать официальному курсу Союза". Я воспользовался черным ходом, чтобы выйти из издательства. Чтоб этот чинуша трижды был жестоко изнасилован и помер от этого. Прошу прощения, – сказал писатель журналисту, тот лишь отмахнулся. – Дорогая, – обратился он к официантке, – стопку спиртного, пожалуйста.
Та убежала и принесла стопку водки. Писатель сразу выпил до дна и официантка отнесла опустошенную стопку обратно.
– Так на чем я остановился? – спросил писатель.
– Вам пришлось выйти из издательства, – коротко сказал журналист.
– И я получил гонорар за первый свой роман, когда оказался дома, – продолжал дальше писатель. – Этот роман был своего рода пророческим, как оказалось в последствии.
– Вы про "Киниджайские жизни"? – спросил Йозефелиус.
– Именно этот роман я имел ввиду! – лицо у него засияло. – Как раз именно после издания романа через пару дней ко мне заехала Комиссия правды. Это что-то по типу секретной службы, – кратко объяснил писатель. – И вы знаете, что они мне сказали? "Этот роман не соответствует официальному курсу Союза". А то, что он был написан задолго до "принятия" курса, это вас не волнует? – задал такой риторический вопрос писатель.
– А что там написано? – спросил журналист.
– "Киниджайские жизни" имеет в себе две части, – начал объяснять Тарэллис. – В первой части рассказывается о создании государства Киниджая, а во второй части – о его падении. Так эта Комиссия правды прицепилась ко мне из-за второй части, потому что там я частично предсказал падение Союза.
– Так, а почему вы решили переселиться именно на Асхейм? – повторил вопрос Йозефелиус.
– Чтоб я мог спокойно писать дальше, – ответил писатель, – без угрозы того, что я окажусь в этой государственной машине.
– Хорошо. Третий и последний вопрос: чем вы будете заниматься на Асхейме? – задал вопрос журналист.
– Продолжу свою писательскую деятельность, – быстро ответил Тарэллис. – Пока буду отправлять свои рукописи по почте на другие планеты, которые не являются частью Рапсодийского Союза, а когда на Асхейме построится издательство – то буду отправлять свои рукописи и туда.
– Спасибо вам за интервью, мистер Тарэллис, – поблагодарил Йозефелиус.
– Спасибо также и вам, мистер Пенакони, – поблагодарил писатель и начал потихоньку собираться.
Йозефелиус провел его до выхода и они попрощались. Журналист сел за свой стол. К нему подошла официантка со счетом. Тот со спокойной душой оплатил свой заказ. Как только он начал собираться, к нему подошел кондуктор.
– Я хочу, чтобы именно вы взяли и у меня интервью.
У журналиста отвисла челюсть. Он, впрочем, вовремя сомкнул. Достал из сумки звукозаписывающее устройство. Дальхейм сел напротив него и Йозефелиус включил диктофон.
– Расскажите кратко вашу биографию, пожалуйста – попросил Йозефелиус.
– Я из той планеты, что когда-то называлась Земля, – спокойно говорил Дальхейм. – Она находилась в галактике Млечный путь, рукаве Ориона, Солнечной системе. Я тогда был мальцом, который желал исследовать космос. Я стремился к этой мечте. Узнав, что я являюсь первым кандидатом в проекте «Биврёст», моему детскому счастью не было предела. После подписания о неразглашении меня допустили на этот проект. Тогда строились локомотив и пятнадцать вагонов, на которых я перевожу пассажиров сейчас на Асхейм. Прошло несколько лет, этот проект стал удачным и я оказался в космосе. Первым, что я увидел - естественный спутник Земли, Луна. Потом мне дали свободу передвижения на этом экспрессе. Проехав несколько световых минут, у команды этого проекта была абсолютная радость того, что это все отлично работает. После моего возвращения на Землю, меня наградили всевозможными почестями и премиями, я зарабатывал горы денег, но мое желание исследовать космос никуда не пропало, а наоборот – оно возросло. Также на меня возложили миссию по исследованию всей Вселенной от А до Я, поэтому мне вкалывали особые препараты, благодаря которым я живу уже пару тысячелетий и являюсь незаменимым кондуктором и управляющим межзвездным экспрессом "Биврёст".
– Хорошо. Второй вопрос: как вы можете "читать" мысли людей до того, как они вас спросят? – задал второй вопрос журналист.
– Я просто пытаюсь угадать, что от меня хотят, – сказал холодным голосом кондуктор.
– Что, простите? – в недоумении спросил журналист.
– За все это время у меня было до десятка случаев, когда я не правильно понял, что от меня хотели пассажиры, – сказал Дальхейм.
– Ладненько. Третий и последний вопрос: Чем вы будете заниматься в дальнейшем после того, как поможете переселиться пассажирам на Асхейм?
– Я продолжу свою миссию, заданную еще на Земле, – коротко ответил кондуктор.
– Спасибо вам за интервью, – сказал Йозефелиус, выключая запись звука.
– Хорошего вам времени суток, мистер Пенакони, – сказал напоследок Дальхейм и сопроводил журналиста к своему месту.
*****
По прибытию на Асхейм, журналист Йозефелиус Пенакони остался в межзвездном экспрессе на постоянной основе, подав заявление в соответствующие отделы, и запустил свой портативный компьютер. Еще днем ранее он переслал аудиоматериалы с интервью с Дальхеймом своему начальнику. Пока машина запускалась, журналист посмотрел в окно своей комнаты и увидел Аркадию и Тириона. Они радовались, что оба оказались в конце концов в безопасности. Также он увидел Юкихосе, Скотта и мистера Тарэллиса и их умиротворяющие улыбки. Он даже не заметил, как и он сам улыбался. К нему подошла официантка, которую звали Этелия, и приятным тоном спросила его:
– Не сделать ли вам гринджойсовского кофе?
– Сделай себе и мне, пожалуйста.
Когда та ушла, он озаглавил статью к "Астральному вестнику" так: "Асхейм дарует надежду тем, кто в ней нуждается".