Быстрая и неукротимая

Алекс замолчал. Его лицо перестало играть ухмылками и снисходительными полутонами. Взгляд стал серьёзным, почти холодным. Он отступил на шаг, словно обдумывая то, что только что услышал.

— Подожди... — тихо произнёс он, глядя на Кая. — Ты хочешь сказать, что она будет участвовать?

Кай только пожал плечами, будто его это не особо волновало.
— Она сама так решила. Я просто дал шанс.

— Это не закинутая трасса на окраине города, — голос Алекса стал жёстче. — Здесь не «кто быстрее», тут — кто выживет. Тут бьются на грани, Кай, и ты это знаешь.

Он перевёл взгляд на Адель — уже не как на «дочку папиного бизнес-партнёра» или красивую проблему из прошлой ночи. Он смотрел на неё, как гонщик смотрит на другого перед стартом: оценивая, просчитывая, почти сканируя.

— Ты не понимаешь, куда лезешь, — сказал он ей, голос низкий, ровный, но напряжённый. — Это не красивая гонка с блестящими машинами и стайлингом. Здесь тебя могут намеренно снести с трассы. Здесь катаются на адреналине и ярости, а не ради кубка. Один парень после прошлой гонки до сих пор в гипсе.
Адель выпрямилась, глаза холодные, почти стальные.
— Ты волнуешься за меня? Не похоже.

Алекс сжал челюсть, отвёл взгляд в сторону на долю секунды, потом снова посмотрел прямо на неё.

— Я просто не люблю, когда на трассе гибнут те, кто не должен был там быть.

— Значит, отойди и смотри, как я ломаю ваши правила, — бросила она тихо, с твёрдостью в голосе, которая пробивала даже рок-н-ролльный шум вдалеке.

Алекс хотел что-то ответить, но только усмехнулся, напряжённо выдохнув, и отошёл, пробираясь сквозь толпу. Он был зол. Даже не на неё. На Кая. На себя. На этот вечер. Потому что внутри что-то дрогнуло — страх. За неё. И он никак не мог это скрыть.

Алекс отошёл прочь, но его шаги были тяжёлыми, нервными, будто он не просто уходил — убегал от того, чего не хотел чувствовать. Он отошёл за одну из машин, опёрся на капот и провёл рукой по лицу, будто пытаясь стереть раздражение и растущую тревогу.

Тем временем Адель осталась с Каем. Тот смотрел на неё с лёгким смешанным выражением — между удивлением и одобрением.

— Ты только что выдала ему пощечину словами, — заметил он, сдержанно улыбаясь. — Не каждый на такое способен.

— Я не «каждый», — ответила Адель, отрывая взгляд от того места, где растворился Алекс. — Я умею держаться, даже когда всё против меня.

— Это хорошо. Потому что здесь ты никому не нужна. И никому ничего не должна. Тут каждый сам за себя. — Кай обернулся к трассе. — Через двадцать минут старт. Пара гонок перед основной. Потом — ты. Против «Беса».

— Звучит... вдохновляюще, — хмыкнула она, чувствуя, как внутри скребёт холодок.

Кай вдруг стал серьёзнее:

— Слушай, если будет хоть секунда сомнений — жми тормоз. Никто не будет смеяться. Тут все уважают тех, кто знает свои пределы.

Адель взглянула на него.
— Я знаю свои. А он — пусть узнает мои.

Пока она шла к своей машине, ветер донёс до неё грохот металла и резкие выкрики. Атмосфера сгущалась. Люди собирались к краю трассы, выстраиваясь полукругом. Кто-то делал ставки, кто-то проверял зажигалки, кто-то уже разогревался крепким алкоголем.

Далеко в темноте вспыхнули фары — очередной гонщик вырулил на старт. Машина рыкнула и ушла в занос, оставив чёрные следы на асфальте. Толпа взревела.

Адель встала возле своей машины и провела ладонью по капоту. Сердце билось всё чаще, но вместе с тем внутри поднималась волна — мощная, знакомая, почти родная. Это был страх. Но ещё больше — жажда доказать.

И где-то в стороне, под дымом сигарет и гулом голосов, стоял Алекс. Он смотрел на неё, вжав руки в карманы. Взгляд был жёстким, сосредоточенным. А в груди — ощущение, будто он наблюдает за катастрофой, которую сам не может остановить.

Тьма словно сгустилась над трассой, лишь неровный свет фар выхватывал из ночи куски рваного асфальта и очертания машин. Гул голосов утих — толпа инстинктивно замерла, предчувствуя что-то настоящее. В воздухе повисло напряжение, плотное, как дым и бензин.

Адель стояла у водительской двери. Её пальцы сжали руль, как только она села в машину. Сердце глухо стучало в груди, будто отбивая отсчёт до чего-то важного. В зеркале заднего вида — отражения неонов, дерганных силуэтов толпы... и он.

Её противник.

"Бес" — массивный, грубый, с мрачной физиономией и машиной, как будто слепленной из гнева и металла. Она мельком увидела его ухмылку сквозь лобовое стекло — та самая усмешка человека, который не считает тебя соперником, только препятствием.

Мотор её машины зарычал, словно подхватывая напряжение хозяйки. Руки сжались крепче. Ноги — наготове. Пульс — как грохот барабанов.

Кто-то в толпе поднял руку — импровизированный стартовый сигнал.

— Три...
— Два...
— Один...

ХЛОП!

Воздух взорвался гулом моторов. Адель вдавила педаль в пол, и машина рванула вперёд, подскакивая на первом же стыке. Асфальт был неровным, разбитым, в некоторых местах едва различимым в слабом освещении. Но она держалась.

"Бес" пошёл вбок, пытаясь срезать её уже на первом повороте — классика грязной езды. Она резко ушла в сторону, позволив ему чуть обогнать, но сохранив идеальную траекторию. Внутри не было страха — только холодный расчёт и ярость.

С каждой секундой трасса становилась опаснее — крутые повороты, ямы, перепады — всё, что могло выбить из седла. Но она чувствовала машину, чувствовала ритм, будто это была не гонка, а танец в аду, и она давно знала каждый шаг.

Толпа взревела — кто-то уже ставил ставки, кто-то орал от удивления: девчонка не только держалась, она шла рядом с ним.

Где-то на обочине стояли Кай, Алан и Алекс.
Кай тихо:
— Она читает трассу.

Алекс не отрывал взгляда. В челюсти играл мускул.
— Нет... Она играет в его игру.

Именно в этот момент "Бес" сделал то, чего ждали — он резко вильнул, ударив её машину в бок, пытаясь вытолкнуть на обочину, прямо в ржавый столб.

Но Адель была готова. Она приняла удар, погасила скорость на полсекунды, а потом ушла в дикий, контролируемый занос, объехав препятствие и вынырнув справа. Толпа заорала, машины ревели, как звери.

И она, с прищуром в глазах, холодной злостью и точной реакцией, пошла вперед.

Асфальт рвался под колёсами, моторы выли, как звери на пределе ярости. Повороты становились всё безумнее — каждый новый изгиб трассы был как бой: удары, уклонения, атаки. Это уже не была гонка. Это было выживание.

Адель чувствовала, как машина вибрирует от перегрузки. Руки на руле — напряжённые, но точные. Она шла вровень с «Бесом», но он... он не гонял. Он охотился.

На одном из узких поворотов он резко прижал её к краю трассы, оставляя минимум пространства между её бортом и бетонным барьером. Секунда — и он дал короткий, но мощный толчок в бок. Машина Адель дёрнулась, чуть не потеряв сцепление. Колёса завизжали. Она выровняла, но удар отдался в рёбрах.

— Ублюдок... — прошипела она, сжав зубы, и тут же ответила манёвром, срезав следующим поворотом траекторию и обогнав его.

Толпа ревела, кто-то кричал, кто-то свистел. Даже те, кто поставил на "Беса", замолкли. Никто не ожидал, что девчонка сможет такое.

Она вышла вперёд. Несколько десятков метров — и вот уже её фары режут тьму, а его отражаются в зеркалах. Сердце гулко стучало в груди, но она знала — сейчас он попытается что-то сделать. Он не смирится с тем, что его обошли. Не отступит.

И он не отступил.

Словно взбешённый бык, «Бес» прибавил. И когда трасса снова сузилась — он рванул вбок, направляя свой автомобиль прямо в её. Всё было мгновением.

Адель поняла, что нет места, нет выхода.

Удар.

Жёсткий, хрустящий, дикий.

Её машина, как игрушечная, отлетела вбок, влетая в отбойник с резким звуком металла по металлу. Фары погасли, мотор захрипел, кузов смялся с правой стороны. Гул толпы — вскрик. Кто-то замолчал. Кто-то побежал к трассе.

Машина замерла.

Внутри — дым. Воздух тяжёлый. Адель сидела в кресле, дыша прерывисто, сдавленно, но живая. Кулаки сжаты, лоб облит потом, сердце колотится, как барабан войны.

Дверь с трудом поддалась, и она вывалилась наружу, опираясь на корпус, едва стоя на ногах. Из толпы выбежали люди, Кай, Алан... и где-то сзади — Алекс.

Он был вне себя.

— Ты в порядке?! — кричал Кай, а Алан уже ловил взглядом медиков из толпы.

Алекс подбежал, сорвав с себя куртку, накинул ей на плечи и вцепился взглядом:

— Ты больная?! Ты чуть не погибла! Он мог тебя... — он осёкся, не находя слов. В его голосе впервые не было бравады. Только страх.

Адель, шатаясь, посмотрела в сторону трассы. Там, вдали, в неоне фар, «Бес» спокойно выкатывался к финишу, не оборачиваясь.

— Я видела, — выдохнула она, — как ему было страшно. Страшно проиграть мне.

И хоть в глазах стояли слёзы от боли и злости, губы расползались в тень усталой, но гордой улыбки.

Адель скинула с плеч куртку Алекса — резким, зарывающим движением, будто её опалили. Глаза сверкали от ярости, дыхание сбивалось не только от боли, но и от гнева, который поднимался в ней, как пламя, неконтролируемое и дикое.

Позади Алан быстро договаривался с парнями из технической команды, его голос был сдержан, но жёсткий:

— Заберите её машину. Полный ремонт. Ставьте в приоритет. Я оплачу всё, и пусть это будет сегодня.

Тем временем Адель шаг за шагом приближалась к «Бесу», что уже вылез из машины и стоял возле своей команды, спокойно распивая что-то из металлической фляги, как будто только что не пытался убить кого-то на трассе.

Когда она подошла, его лицо исказила ухмылка.
— Ты крепче, чем кажешься, принцесса. Я думал, тебя вынесет раньше.

Адель не остановилась — она подошла вплотную, впритык, и если бы взглядом можно было резать, на его щеке уже была бы глубокая рана.

— Ты напал на меня не на трассе — ты пытался сломать меня, — произнесла она тихо, но с такой сталью в голосе, что даже у его "друзей" за спиной что-то дрогнуло в глазах.

— Это гонки, — фыркнул он. — Не детский картинг. Или тебе папа не объяснил, что тут без правил?

Адель резко шагнула ближе и ткнула пальцем ему в грудь:

— Это не гонки. Это трусость. Ты не смог обойти — и пошёл в лоб. Ты — не гонщик. Ты — жалкий хищник, который путает силу с беспределом.

Он уже хотел что-то сказать, но она его перебила:

— И если ты думаешь, что это конец... ты очень плохо меня понял.

В этот момент сзади подошёл Алекс. Он стоял чуть поодаль, но его напряжённая фигура и взгляд говорили больше слов. Адель почувствовала, как к ней подходит Алан, чуть сзади, готовый вмешаться, если потребуется.

Но ей не нужно было прикрытие.

Она развернулась и пошла прочь, оставив «Беса» с распухшим от уязвлённой гордости лицом. Толпа расступалась перед ней. Она шла, как после войны — побитая, но не побеждённая.

— Эй, Алекс! — раздался хриплый голос «Беса», едва Адель скрылась за машинами.

Алекс обернулся, неохотно, но с лицом, которое уже предчувствовало мерзость.

— Ты лучше в следующий раз держи эту свою мерзавку на цепи дома, раз уж бегаешь за ней, как пес, — ухмыльнулся «Бес», бросая взгляд в сторону, где исчезла Адель. — А то она ещё не раз кому-то колесо прострелит своей гордостью.

Толпа замерла.

Момент — и глухой удар эхом разнесся по всей площадке. Алекс подскочил к нему и вмазал прямо в челюсть, так, что тот отшатнулся и едва не упал. Хруст костей был слышен даже в отдалении. Из-под губы «Беса» потекла кровь.

— Повтори, — прохрипел Алекс, лицо его было перекошено от ярости, глаза сверкали бешенством. — Повтори это слово, ублюдок. Ещё раз про неё...

— Ты сдурел?! — рыкнул «Бес», отшатываясь и вытирая кровь, но тут же бросился на него, с разворота нанося удар в бок.

Началась настоящая потасовка.

Мужики из толпы рванули в стороны, кто-то начал снимать на телефон, кто-то пытался разнять. Два яростных тела сцепились, как звери: кулаки, толчки, удары плечами. Алекс дрался не как мажор — он дрался, как человек, которому оскорбили что-то личное.

"Бес" был тяжелее, но Алекс был точнее и злее. Он влетел ему в грудь плечом, повалил на землю, врезал ещё раз — снова и снова, пока не разняли.

— Всё! Хватит! — кричал кто-то из организаторов, оттаскивая их в стороны.

Алекс вырывался, его пальцы сжаты в кулаки до крови. Он смотрел на «Беса» с ненавистью, в которой не было ни капли сожаления.

— Если ты ещё раз тронешь её. Словом. Взглядом. Дотронешься... — прошипел он, запыхавшись, — ...я тебе не оставлю даже трассы, где бы ты смог спрятаться. Понял меня?

«Бес» молчал. Его лицо было в крови, но в глазах впервые появилось не презрение — а осторожность. Он понял, что перешёл границу.

Алекс вытер разбитую губу, развернулся и ушёл, не дожидаясь комментариев. Его руки дрожали, но не от страха. Он шёл сквозь толпу, в которой теперь царила неуверенность. Некоторые смотрели на него иначе. С опаской. С уважением.

Он бросил взгляд туда, где скрылась Адель — и только ускорил шаг.

Алекс шёл быстро, почти бегом, не оборачиваясь. Его пальцы всё ещё дрожали от ярости, кулаки налились тяжестью, как будто к ним прицепили свинец. Но не это его бесило. Его выворачивало от самого факта, что она была права. Адель. Чёртова, упёртая, безумная Адель.

Он добрался до стоянки и сразу заметил её — она стояла возле машины Алана, прислонившись плечом к двери, скрестив руки на груди. Щёки раскраснелись от ветра, волосы растрепались, в зелёных глазах ещё плыл шлейф злости и какого-то вызова. Она посмотрела на Алекса, и в этот взгляд будто ударило током.

— Ну что, — холодно проговорила она, — подрался за честь дамы?

— Нет, — бросил он резко, — подрался за свою терпимость. Которая кончилась.

— Твоя проблема, что ты лезешь туда, куда никто не звал, — отрезала она.

Он приблизился, смотрел прямо в глаза, в упор, дыхание было всё ещё рваным.

— А твоя — что ты вечно нарываешься. Даже не со зла, Адель. А просто... чтобы не чувствовать себя потерянной.

На секунду между ними повисла тишина. Глухая. Глубокая. Только отдалённый рев моторов с трассы напоминал, что они ещё здесь, среди людей, среди железа и пыли.

Адель медленно выдохнула, отвела взгляд и сделала шаг в сторону.

— Я не просила тебя вмешиваться, Алекс. Я бы справилась.

— Он бы тебя вышвырнул. Не на трассу — на больничную койку, — его голос был уже тише, ровнее. — Я видел, что он делал. И даже ты не железная, хоть и думаешь так.

Она стиснула зубы. Эта мягкость в его голосе — хуже удара. Она не знала, как с этим обращаться. Не с агрессией. Не с хамством. А вот с этим... пониманием. С тем, чего она так долго не получала.

— А если бы ты не успел? — спросила она вдруг. — Ты бы просто стоял и потом делал вид, что мне не сопереживаешь?

Алекс замолчал.

А потом, не выдержав, резко шагнул к ней, настолько близко, что она инстинктивно напряглась.

— Я бы сжёг всю эту трассу. И всех, кто стоял рядом. Если бы с тобой что-то случилось. Ты это хочешь услышать?

Её глаза распахнулись. Ответа не нашлось. Только пульс. Слишком громкий. Только его дыхание. Слишком близкое.

— Я... — выдохнула она, но не договорила. Просто отступила назад. — Мне надо домой.

В этот момент Алан подъехал на машине, окно было приоткрыто.

— Всё нормально? — спросил он, бросая быстрый взгляд на обоих.

Адель кивнула. Быстро, будто спасаясь от самой себя. Села в машину, не сказав больше ни слова. И дверь захлопнулась.

Алекс остался стоять. Один. На фоне тьмы, неона и запаха прожженной резины.

Он только сейчас понял:
она медленно становилась его уязвимостью.