Глава десятая. Готовность.
Грохот последнего заезда ещё не стих, когда один из организаторов подошёл к Адель — высокий, в куртке с логотипом турнира и гарнитурой в ухе. Он посмотрел на неё быстро, с деловым выражением, как будто не видел перед собой юную девушку, а только строку в списке.
— Финал. Через двадцать минут. Ты против Рикса.
С этими словами он просто передал ей браслет участника финала и ушёл, будто это было что-то обыденное.
Адель застыла.
Рикс. Имя, что уже стало легендой на этой трассе. Не потому, что он был громким или медийным — наоборот. О нём почти не говорили. Но все знали. Его стиль — агрессия. Его манера — холодный расчёт. Он не давал ошибок. Не орал на старте, не кидался фразами. Он просто выезжал, ехал — и выигрывал. И часто соперники сами сходили, не дожидаясь финиша.
Она молча повернулась — и встретила встревоженный взгляд Алана.
— Нет. — Он покачал головой, как только понял, что услышал. — Нет, Адель, ты не поедешь. Не с ним.
— Уже отправили, — коротко ответила она.
— Это не шутка, — он говорил жёстко, как не говорил раньше. — Ты не готова. Это не просто гонка. Это мясорубка. Он не оставляет пространства. Он давит на поворотах, сбивает на выходах, режет траекторию. Он не будет делать скидку на то, что ты... — он замолчал, чуть не сказав "девушка", но Адель уже резко повернулась к нему.
— Что я что? Не опытна? Не мужик? Или не из ваших?
— Не он, — выдохнул Алан. — Просто не он. Он другой.
Адель сжала кулаки. Её голос был твёрдым, почти ледяным:
— Меня бросили на трассу, не спросив, готова ли я. Меня унизили, выкинули из машины, посмотрели сверху вниз, списали. Я не за тем сюда вышла, чтобы теперь отступать. Пусть он будет хоть Риксом, хоть чертовым танком.
Алан прошёлся рукой по лицу. Он не знал, как переубедить её. И не мог.
— Слушай, просто... будь умной. Не надо геройствовать. Если что — жми на сигнал. Если ты чувствуешь, что вылетишь — не удерживайся. Это не про гордость. Это про жизнь.
Адель села в машину и не ответила.
Пока двигатель ревел на прогреве, она закрыла глаза и на секунду замерла.
Будь умной, — отозвались в голове слова Алана.
Но когда загорелся стартовый сигнал, и рядом выехал матово-серый Dodge, будто вырезанный из тьмы, с тонированными в чёрное стёклами и раскатистым гулом — что-то внутри неё загорелось. Не страх. Не гнев.
Готовность.
Финал начинался.
Алекс стоял у бетонного барьера, сжав зубы. Свет фар резал глаза, моторы рычали всё громче, воздух стонал от напряжения. Толпа орала, но он ничего не слышал — только гул в голове и пульс в висках. Как только он увидел имя в финальном списке, его кулаки сжались.
— Ты что, с ума сошёл?! — резко бросил он на Алана, подойдя почти вплотную. — Ты реально отпустил её против Рикса?!
Алан, всё ещё стоявший с браслетом участника в руке, даже не вздрогнул. Он говорил спокойно, но глаза были тревожные:
— Думаешь, я не пытался? Она уже в гонке, и не я её туда записывал. Организаторы сами назначили — после того, как она прошла двух топов. Её невозможно было остановить, Саша. Я не бог.
— Да ты... — Алекс разозлённо махнул рукой, — это не просто гонка! Он кроит трассу, как хочет! Он не ездит — он уничтожает! Она не готова к такой грязи!
На треке, в это время, началась первая дуэль финального круга. Рев мотора Рикса был тяжёлым, давящим, будто гремящий металл. Его машина не просто ехала — она шла, как каток. Адель же — тенью скользила за ним. Первые повороты — он сразу начал жёстко подрезать. Притирался в поворотах, толкал корпусом, не давал дышать. Когда на третьем отрезке он понял, что против него не парень, а девчонка, в его вождении появилось неуважение. Грязные приёмы. Линии на срез. Психологическое давление.
Он пытался выдавить её. Реально. Он даже по касательной чиркнул по заднему бамперу, спровоцировав занос. Толпа ахнула.
— Он выбивает её! — закричал Алекс, поднимаясь выше, к краю трибуны.
Но не тут-то было.
Адель выровняла. Не потеряла. Не закричала. Она... поняла. В глазах что-то щёлкнуло. Она изменилась.
На следующем круге она начала играть по его правилам. Играючи.
Она ушла глубже в повороты, начинала тормоз позже, чем положено. Резала, словно бритвой. На пятом повороте она даже вошла в контакт — зеркально отбросив его удар корпусом. Толпа сошла с ума.
Алан нахмурился, прищурился.
— Чёрт... она не просто выживает. Она адаптируется.
— Она гонится с хищником, — сказал Алекс, уже почти не злясь. Теперь он смотрел, как зачарованный. — И, похоже, превращается в такого же.
К концу второго круга Рикс начал злиться. Видно было по тому, как резко начал срезать и менять траектории. Он не ожидал. Его тактику использовали против него. Его собственным оружием.
Адель, на последнем повороте, подловила его на позднем торможении и... ушла под него. Машина юзом встала на дугу, будто плывя — чётко, на миллиметрах. Он не смог вернуть траекторию. Ошибся.
Финиш.
Шум толпы взорвался.
Адель вышла первой.
Свет прожекторов ударил по ней, когда она остановила машину, дыша тяжело, но ровно. Слёзы не текли. Ни страха, ни радости. Только напряжённая тишина в теле. Сердце било в груди, будто на грани разрыва. Но она выжила. И выиграла.
Рикс развернулся и уехал, не подойдя даже пожать руку.
Алекс молчал. А потом тихо выдохнул:
— Господи, она дикая.
Алан усмехнулся.
— Добро пожаловать в её зону.