Глава 16
Она стояла, разглядывая свое отражение в зеркале, и не могла заставить себя улыбнуться, не могла прогнать из глаз это затравленное выражение. Кошмары давно минувшего детства с каждой минутой все ярче мерцали перед мысленным взором. Она давно не девочка, давно не беззащитное существо, которое так легко сломать. Но, несмотря на это, когда дело касается Его, ей кажется, что внутри у неё тончайший стебелек придорожной травы, на который однажды так небрежно наступили, втаптывая в грязь. Он так и остался лежать в этой пыли не в состоянии подняться и вновь протянуть стебли к солнцу. Иримэ рано пришлось повзрослеть.
С тех пор минуло не одно столетие. Столько крови уже на её руках, столько поверженных противников, но лишь против него одного она не в силах пойти. Но был мужчина, ради которого она способна свернуть горы, если он попросит.
И вот настал день, когда он обратился к ней. Пойти против родного отца, воплощения её кошмаров и ненависти. Стать сопричастной тому, о чем она всегда мечтала, так почему же она не может заставить себя прийти в чувство и всего лишь дойти до его покоев. Потому что знает, если сама обратится к нему, то ни один из поводков не сработает, он разорвет её. Всего одним прикосновением уничтожит, заставив вспомнить весь тот ужас давно минувших дней.
– О чем задумалась, милая? – нежные девичьи руки коснулись плеч, а в отражении за её спиной возникла женщина, которую Иримэ, если бы это было возможно, давно признала своей второй половинкой.
– Мне надо отлучиться ненадолго, – касаясь женского запястья, сказала девушка, поворачиваясь лицом к той, в чьих объятиях находила утешение не первое десятилетие. – Не уходи, ладно? Хочу побыть сегодня с тобой, – улыбнулась Иримэ, даря девушки легкий поцелуй.
– Не уйду, и ты возвращайся поскорее.
Уже оказавшись в личном коридоре своего отца, она шла и с каждым шагом сердце её, казалось, забывало, как правильно биться.
'Тьма мне в свидетели, я сделаю это! Чего бы это мне не стоило! И лучше сдохну, чем ещё хотя бы день буду дышать с ним одним воздухом!'
Дверь. Простая дверь из темного дерева, как крышка к ящику с её страхами, кошмарами, унижением и болью. Слишком много для маленькой девочки, которой не стало так давно, в самый раз для женщины, чье сердце чернее самой тьмы и глубже любой бездны.
Словно выпуская на волю совсем другую Иримэ, ту, которой никто и никогда не видел, она легко склонила голову, позволяя шелку темных волос рассыпаться по плечам. На губах заиграла неживая, но такая обольстительная улыбка, на самом дне темных глаз заплясали бесенята. Занесла маленький кулачок и легко постучала так, как было принято между ними когда то.
Дверь отворилась прежде, чем она ударила в последний раз. На пороге стоял Он.
Её отец был красивым мужчиной… так говорили. Она же никогда не могла различать мужские лица. Для неё все они были одинаково отвратительными, одинаково тошнотворными. Сейчас он казался не на шутку встревоженным и возбужденным, раз не успел надеть ничего кроме брюк.
– Ты… – кое как совладав с собственными эмоциями, прошептал он.
– Я соскучилась, – тихо сказала она, чувствуя как деревенеют её губы от этих слов и подавляя рвотный позыв, заметив каким нескрываемым похотливым огнем зажглись его глаза. И прежде, чем он решился бы на какие либо действия, сунула ему в руки записку. – Буду ждать тебя, – кое как улыбнувшись, прошептала она и, развернувшись на каблуках, с невероятной скоростью понеслась в обратном направлении.
Ей казалось, её тело объято всепоглощающим огнем. Такой животный ужас всколыхнулся в сердце, что хотелось забраться с головой под одеяло и совершенно по детски поверить, что нет укрытия надежнее родных стен.
– Я не знаю, придет ли он, – растерянно шептала она уже всего через полчаса в кабинете, что принадлежал ей как правой руке своего отца.
Сейчас девушка была похожа на древнюю старуху. Её била крупная дрожь, и чтобы хоть как то совладать с собой она обнимала себя за плечи, от чего просто раскачивалась из стороны в сторону не в силах остановиться.
– Я знаю, что придет. Ты сама это знаешь. Ты – это то единственное, от чего он никогда не мог отказаться, – отвечал ей демон Золотого Дома. – То, что забрали у него до тех пор, пока ты сама добровольно не придешь к нему, – на этих словах Лео легко преодолел расстояние между ними и опустился на колени перед ней. – Посмотри на меня, Иримэ. Просто взгляни.
С трудом ей удалось перевести взор с белого мрамора пола на глаза мужчины, что сейчас был перед ней.
– Я обещаю тебе, что заберу эти воспоминания, как только все закончится, слышишь?
– Ты не сможешь, – качнула она головой. – Никто не сможет. Он вплетал их в кровь, свирель играла. Я никогда не забуду… он так сделал.
– Скоро свирель станет твоей, и мы вместе подумаем, как сделать так, чтобы они исчезли, хорошо?
– Иногда мне кажется, что ничего невозможно изменить, – немного безумно прошептала она ему в лицо. – Он сделал так, чтобы они были со мной каждую ночь, Лео. Я не могу забыть. Это сводит меня с ума, убивает и делает беспомощной против него. Ничего не помогает! Ни чужие смерти, ни гнев, ни войны. Ты же знаешь, во скольких войнах я участвовала как простой оборотень или вампир. Дралась, используя лишь свою физическую силу. Но никакая физическая боль не превосходит то, что приходит ко мне по ночам.
– Знаю, девочка, знаю… осталось лишь совсем немного потерпеть, просто поверь мне.
– Я верю, Лео, только тебе одному всегда буду верить.
Несмотря на внутреннее отвращение к любому представителю противоположного пола, он был единственным мужчиной, которого она могла хоть ненадолго касаться. Вот и сейчас, легко коснувшись его запястья, она думала, что будь на его месте женщина, это были бы самые крепкие объятия.
* * *
– Убийство врага – это искусство, которое постигаешь с удовольствием, согласен? – поинтересовалась золотая демоница, обращаясь к тому, чьи останки хранились в каменном саркофаге в самых глубинах её резиденции.
На самом деле, это не было склепом, просто так случилось, что её первая жертва нашла свой покой рядом с её рабочим местом.
Лаборатория мастера ядов Золотого Дома – это бесконечная вереница ходов, залов и маленьких кладовых, расположенных в нескольких десятках метров под землей. Здесь она веками постигала свое искусство, тут же нашел свое последнее пристанище и её супруг. Мало кто знал, какую участь уготовила она для его совершенного бессмертного тела. Но милосердия в себе на то, чтобы облегчить его страдания она так и не нашла… ни тогда… ни сейчас.
Хотя она не проверяла. Быть может, для него уже давным давно все закончилось, и те крохи сознания истлели также как и плоть. Только вот привычка говорить с ним никуда не ушла.
– Представляю, как бы тебе понравились мои последние наработки, – погружая огненно рыжий волосок в пробирку с ядовито малиновой жидкостью, усмехнулась она. – Ты бы нашел эффект занимательным, уверяю тебя. Меня больше не прельщают яды, воздействующие на плоть. Скучно, – резюмировала она, добавляя в смесь несколько капель лазурно голубой жидкости. – Боль, тлен, страдания. Все это мы уже проходили с тобой. Слишком долго. Слишком нудно. А что в итоге? Просто ящик с костями, – прошептала она, следя за тем, как смешиваются две совершенно разные по консистенции жидкости, и в них растворяется волосок, отчего полученная смесь, вспенившись, обращается в насыщенный пар молочного цвета. – Тебе бы понравилось, увидь ты, как эта змея укусит себя за хвост… очень понравилось…
Легко подбросив небольшой стеклянный флакончик в руке, она улыбнулась одной ей понятным мыслям и, подойдя к каменному саркофагу, склонилась над его крышкой, где была вытесана точная копия усопшего.
– Знаешь, это было мелочно с моей стороны так поступать с тобой, но я была так зла тогда, и у меня ещё не было опыта в таких штуках, – показала она перед каменными глазами флакон. – Не то, чтобы мне было жаль или я, упаси Кайра, вознамерилась раскаяться. Просто, если бы это было у меня тогда, ты бы не покинул меня так скоро, – усмехнувшись, она щелкнула изваяние по носу и вприпрыжку, словно маленькая девочка на прогулке, направилась к выходу из любимых подвалов.
* * *
– Не стоит думать о ней, как о чем то незыблемом. Я плачу хорошую цену и жду результат! Вы ведь и существуете для того, чтобы избавлять наш мир от таких, как она, – зло бросила Эмерелис, стараясь не смотреть в бесцветные глаза своего ночного гостя.
Мужчина, что пришел в её личные покои этой ночью, был высок и крепок, но вот его лицо казалось совершенно невзрачным, как и энергетика вокруг него. Сколько бы демоница ни старалась запомнить черты его лица, сколько бы ни пробовала запомнить энергетический след пришельца, ничего не получалось. Была ли то особая магия их Дома Несуществующих, как они сами называли себя, она не знала.
Никто точно не мог бы сказать, сколь многочислен этот Дом, кто его Глава и насколько они сильны. Никто из демонов этого Дома никогда не входил в Совет, да и, строго говоря, мало кто в принципе интересовался подобными отщепенцами.
Да, были на Кайрусе Дома, которые больше всего напоминали удельные княжества на задворках империи. Особые подвиды, если хотите, которым ничего не досталось от Грани и которые существовали как низший класс вдали от политики и игр власть имущих.
Только ведь каждый приспосабливается к тому, что имеет и чем наградила его Кайра. И если это умение быть незаметным, что ж, даже оно может быть на руку его обладателю.
– Вопрос не в цене или в нашем отношении, – глухо ответил он. – Все случится уже сегодня на закате, и на этом мы будем считать, что больше ничего не должны тебе.
– Отлично, вот только о долге говорить будем посл…
Она не успела договорить, как на её шее сомкнулась тяжелая ладонь пришельца, а когти легко вспороли нежную кожу.
– Сделка должна оставаться сделкой. Если ты нарушаешь соглашение, то мы этого не потерпим.
– Пусти, – с силой толкая мужчину в грудь, прошипела она.
Но легче было подвинуть скалу, чем пришельца. Лишь через несколько секунд он сам отпустил её, позволяя жадно хватать воздух.
– Сделка? – ничего не выражающим голосом, вновь поинтересовался он.
– Сделка, – буквально выплюнула она в его лицо.
Мужчина исчез также незаметно, как и появился.
Огненная демоница ещё долгое время тщетно пыталась воскресить в памяти его лицо. Предрассветная хмарь развеялась, рассекаемая лучами нового солнца, в то время как сама женщина подумала, что именно сегодня все и решится.
* * *
Лаисса сидела на просторной веранде летнего кафе в самом центре столицы. Завсегдатаи данного заведения были привычны к тому, что здесь легко можно встретить знаменитость или обличенного властью демона. Но мало кто из них был готов увидеть тут одну из величайших женщин их эпохи, некогда бессменную и деспотичную Главу Золотого Дома. Большинство посетителей, стараясь не привлекать к себе ненужного внимания, пытались глянуть на неё хотя бы краем глаза. Демоница же эти попытки незамеченными не оставляла, ее это даже забавляло. Обычно, гуляя по Кайрусу, она надевала на себя личину… также как и её внук. Но сегодня она этого не сделала. Сегодня она должна быть на виду как можно дольше.
Когда же к демонице подошел действующий Глава Золотого Дома, у многих и вовсе дыхание перехватило. Мужчина легко опустился на кресло рядом с женщиной и привычно накинул полог 'неслышимости' над ними.
– Привет! Миленькое платьице, – поздоровался он, по достоинству оценив очередной бабушкин 'чехол для бедер и груди', как про себя называл он платья её любимой длины.
– Зато тело дышит, – усмехнулась она. – Расскажи мне, как там наш дружочек?
– Сегодня у меня с ним свидание. Думаю, он будет доволен. От тебя что нибудь передать?
– Передай яблочко от бабушки, – хмыкнула она, легко подхватив красное наливное яблоко из вазы с фруктами, что располагалась в центре небольшого столика, за которым они сидели. – Пусть угостит свою любимую.
– Лучше я сам, – усмехнулся он. – Постарайся до вечера быть на виду, ладно? – уже серьезнее добавил он.
– Не проблема, – кивнула она, потягивая ярко зеленый напиток из прозрачного фужера.
Позже, находясь в своем кабинете, Лео осторожно надломив сочный плод, достанет из его сердцевины прозрачный фиал с молочно белой дымкой внутри, поставит рядом с пузырьком, в котором будет черная кровь, и, довольно зажмурившись, начнет воплощать в жизнь то, что давно хотел сделать.
Лаисса же после ухода Лео ещё какое то время сидела на открытой веранде кафе, давая возможность зевакам запомнить себя в столь необычном антураже. Время близилось к закату. Она и так неприлично долго пробыла у всех на виду, а стало быть, пришло время прогулки по центральным улицам в сторону резиденции их Дома.
Легкой походкой она шла по широким улицам Кайруса, с любопытством рассматривая витрины лучших магазинов города и делая вид, что не замечает того ажиотажа, что произвело её появление. Решив, что по времени она выдержала все четко, и ей пора возвращаться домой, желательно поскорее, Лаисса легко скользнула в первый попавшийся переулок между двумя зданиями. Она уже приготовилась открыть портал перехода, когда что то горячее и липкое заструилось по её спине и ногам. Растерянно заморгав, она не сразу поняла, что с ней произошло и от чего все плывет перед глазами.
В первые секунды не было боли, она не почувствовала удара и того как кто то приблизился к ней со спины. Она ощущала лишь горячую влагу, обжигающую кожу и странную слабость в ногах и сознании. Испуганно схватившись рукой о стену, она решительно обернулась, едва не упав, и тут же наткнулась взглядом на небольшой клинок, словно сотканный из жидкого золота. Так ей показалось в тот момент. Уже оседая на землю, она отстраненно подумала о том, что должно быть это её кровь, и, что убийца, пришедший за ней в этот вечер, не так то прост. Высокий коренастый мужчина в темной куртке и брюках, лицо которого странным образом расплывается перед глазами, холодно взирал на неё сверху вниз.
– Что за яд? – деловито смогла прошептать она, чувствуя как немеют её ноги, отказываясь подчиняться.
– Твой, – холодно бросил мужчина, подходя к ней ближе. – Или уже забыла, что сама же и придумала?
– Что то из моих юношеских работ, похоже, – заплетающимся языком пробормотала она, смотря как мужчина заносит руку для решающего удара. – Миленько, – хмыкнула она, и не думая прикрывать глаза.
* * *
Я честно выполняла свое обещание… ровно шесть часов.
Именно столько понадобилось мне на то, чтобы как следует поспать и плотно позавтракать, дабы унять то нервное напряжение, что поселилось в моей душе после ухода Лео.
Я нервничала. Причем с утра я просто переживала, но с каждым часом мое напряжение лишь росло. Решила лично пойти на занятия, чтобы хоть как то отвлечься. Результат был не слишком удачный, потому как сосредоточиться на учебе никак не удавалось, но я все же честно пыталась. В обед мне и кусок в горло не лез, а это значило лишь одно… что то со мной не так.
'Да брось! Ничего с ним не случится! Дуракам везет!' – резюмировал Каа'Лим, когда мы вышли с ним в парк у резиденции, чтобы хоть немного отвлечься.
'Не лучшее время говорить гадости о нем', скупо бросила я, угрюмо взирая на ни в чем не повинную тропинку у себя под ногами.
'Да ладно! У людей есть поверье, что перед важным событием надо человека обязательно ругать, тогда все получится', привел довод в свою пользу дэйург.
'Есть', согласилась я, зло прищурившись. 'Только дураком называть нельзя, иначе, наоборот, ничего не получится!'
'Ну… можно и не дураком…' – приготовился изречь очередную гадость Каа'Лим, когда перед его мордой возник мой кулак.
'Не нервируй меня!'
Ещё какое то время мы прогуливались по парку, прежде чем дэйург решил, что ему пора ужинать. Получив мой отказ разделить с ним трапезу, похоже, только теперь он всерьез обеспокоился.
– Буду в своей комнате. Когда закончишь, приходи, ладно? – немного жалобно попросила я, входя уже в окно стационарного телепорта, который за это время научилась настраивать самостоятельно.
Уже стоя перед широким окном своей спальни и смотря как солнце клонится к закату, я чувствовала внутри странную боль и тоску, с трудом понимая, что со мной все таки творится. Решила, что душ поможет мне ненадолго отвлечься.
И вновь наша встреча была похожа на то, как если бы два параллельных мира наслоились друг на друга.
Проникающее в комнату сквозь окно предзакатное солнце, отразилось ото льда, которым в один миг покрылась моя кожа. Словно вырываясь из мира Грани в мир настоящий, его силуэт был не столь ярким и пугающе живым, каким он обычно выглядел в наши первые встречи. Его темно серые глаза сейчас казались особенно колючими и до странного неживыми. Он как то затравленно смотрел на меня, будто бы уже ни на что особо не надеясь, но в то же время преисполненный решимостью.
– Ты становишься сильнее, – сказал Самаил.
Было такое ощущение, что он стоит не на другом конце комнаты, а скорее на другом конце резиденции.
– Помоги мне, – будто бы через толщу воды донеслось до меня. – Лаисса… просто прими меня…
В этот момент мне показалось, что я без лишних слов поняла, что что то не так. Что то произошло с Лаиссой, и это куда серьезнее, чем можно было ожидать.
Я ничего не ответила, лишь понятливо кивнула, прикрыла глаза и открыла свое сознание для него. Он проник так бережно, что я не сразу поняла, что моё сознание уже отошло на второй план мировосприятия.
Распахнув глаза, я в немом изумлении наблюдала за тем как решительно Самаил бросился в мою гардеробную и, отыскав нужный ему ящик, выудил из него те самые клинки, которые я надевала на казнь Илая.
– Элио, – прошептал он, проводя рукой по темной коже ножен одного из серпов, будто приветствовал давнего друга. – Кайо, – провел он пальцами по вторым ножнам и, не тратя времени даром, решительно пристроил их на моих бедрах.
Тут же открылся телепорт, разрывая пространство надвое.
В следующий миг мы стояли в одном из переулков города. Если бы мое дыхание в этот момент принадлежало мне, от увиденного я бы наверняка забыла как дышать.
В нескольких шагах от нас, опираясь спиной о каменную кладь стены здания, сидела Лаисса. Женщина была похожа на сломанную куклу, её ноги казались изогнутыми под неестественным углом. Ее лицо было устремлено на того, кто в этот самый момент готовился ударить её кинжалом. Будь она хоть трижды демоном, но такого удара пережить бы она не смогла. Хорошо еще, что в этот момент я была всего лишь наблюдателем, и тело мое, ведомое Самаилом, не знало ни сомнений, ни жалости.
Одним рывком Самаил сбросил все блоки на моей энергетике, привлекая к нам внимание нападавшего, и тут же прыгнул, обнажая клинки. Все произошло молниеносно. Один прыжок, один точный удар крест на крест, когда два серпа сходятся на шее противника, разрывая плоть, навсегда обрывая жизнь.
То, что происходило далее, более всего напоминало оживший кошмар. Откуда возникли другие, я понять так и не смогла. А вот Самаил безошибочно угадал появление враждебно настроенных мужчин, будто из ниоткуда заполнивших переулок. Лица чужаков казались размывчатыми пятнами, и сколько бы я не старалась присмотреться к ним, у меня ничего не получалось.
Самаил, похоже, узнал пришельцев. Он с удовольствием и с какой то внутренней радостью наблюдал за тем, как сталь впитала в себя кровь поверженного врага.
– Похоже, зря мой мудрый владыка дед оставил ваш ничтожный домишко в покое, а? – легко усмехнулся он.
– С серебро? – растерянно спросил один из пришельцев в то время как Самаил встал так, чтобы стать естественным препятствием между ними и Лаиссой. – Тебя не должно быть тут.
– Ну, что поделать, раз я все таки здесь? – изогнув бровь, поинтересовался мой дедушка.
– Уходи. Мы не станем…
– О, нет, – решительно качнул головой Самаил, – вы не так меня поняли. Мои клинки голодны, и я не уйду до тех самых пор, пока сталь не насытится. Элио и Кайо не уснут, не допев свою песню до конца.
После этих слов он сорвался вперед, словно серебряная молния, разрезая мир на части. Серпы порхали в его руках, разрывая плоть, распыляя вокруг вихри кровавых брызг. Это было страшно… и завораживающе. То, как сражался Самаил, словно единое целое со своим оружием. И несмотря на численное превосходство противников, на их умение и силу, ловкость и скорость, он все равно был быстрее. Его клинки всегда находили цель и после того, как сходились на чужой плоти, уже не оставляли шанса на спасение.
Лишь когда остался последний из нападавших, Самаил позволил себе немного сбавить темп и нарочито медленно подойти к противнику, словно пресытившийся хищник, который решил вдруг поиграть со своей добычей.
– За что? – вдруг очень серьезно и с надрывом, спросил мужчина. – Наш Дом никогда не пошел бы против Серебра…
Жестко усмехнувшись, он все же нашел для себя возможным ответить:
– Ваш Дом пошел против власти. Вы нарушили порядок в моей стране. Если однажды чернь вроде вас возомнит, что на одной ступени с такими как мы, это разрушит мой мир. Я никогда не буду ждать этого дня. Никогда не прощу неподчинения. Впредь ваш Дом выучит урок, когда получит ваши головы в качестве знака доброй воли. Он будет знать, что за малейшую провинность в будущем я вырежу его до основания.