Между нами

Когда вечеринка начала стихать, мы заказали такси домой. Я сидела в футболке парня, рядом со мной лежал пакет с мокрой одеждой, а Ники во влажных джинсах и с голым торсом, как ни в чем не бывало, смотрел в окно. Мимо пролетали ночные огни города, придорожные фонари вспыхивали и исчезали, подчеркивая для меня профиль парня. Из радио спереди играла какая-то кантри музыка, а водитель постукивал в такт пальцами по рулю. На заднем сиденье такси почему-то казалось мало места для двоих.

Машу головой, чтобы отогнать лишние мысли, и решаю занять нас разговором по дороге домой.

— Могу задать вопрос? — поинтересовалась я. Парень лишь кивнул, не отрывая взгляда от дороги — Я думала насчет того, что ты переехал в чужой город. И я вижу, что ты легко находишь новых знакомых, просто... Тебе не бывает...

— Одиноко? — закончил он, помогая мне избежать неловкости.

— Да. Мне просто интересно... У тебя остался кто-то важный в Санта-Круз? Друзья, девушка? Просто хочу понять, есть ли шанс, что ты в скором времени почувствуешь себя лучше со мной. То есть, у меня дома... В Сан-Франциско, — наконец закончила я, поджав губы. Выпитый алкоголь путал всё в голове. Парень повернулся ко мне всем телом и закинул руку на сиденье за нами.

— Я и так хорошо себя чувствую с тобой, Ларк. Сегодня, пожалуй, моя лучшая ночь в этом городе. К тому же, ты знаешь, я всегда мечтал жить в мегаполисе и прекрасно знал, на что иду, переезжая сюда. Просто иногда ты меня избегаешь...

— Я что?! — вылетело из меня прежде, чем бедный парень успел закончить предложение.

— Не прикидывайся, — Доминик улыбнулся, словно его позабавила моя реакция. — Ты будто боишься показаться навязчивой, и в то же время наоборот, боишься что я подойду слишком близко, поэтому держишь дистанцию. Иногда, — последнее он подчеркнул после паузы, намекая на то что, сейчас между нами не было никакой дистанции: я буквально ощущала его дыхание на своей коже, его запах заполнял, кажется, весь салон, до этого мы полвечера общались о своих секретах и переживаниях, не пытаясь притворяться кем-либо. И, честно говоря, это была и моя лучшая ночь за последние годы.

— Я не... Хорошо, возможно после случаев с тобой и алкоголем я стараюсь держать некую дистанцию, но я ведь не отталкиваю тебя, правда? — это был искренний вопрос, но Ники прыснул смешком.

— Лара, жизнь с тобой бывает очень одинокой, — его слова ранили. Совсем немного, но всё же я ощутила вину и одновременно обиду, ведь я правда стараюсь. Будто прочитав всё на моём лице, он поспешил исправиться, — Постой, нет, ты не так поняла. Это не твоя вина, скорее даже моя. Я всё понимаю: какой-то парень вдруг начинает жить в твоей квартире, входит в твою рутину, портит отношения без обязательств, еще и требует внимания. Ты не обязана мне ничего из этого давать и позволять. Просто ты спросила, и, мне кажется, ты заслуживаешь слышать правду.

Доминик повернулся ко мне еще больше, невзначай прикасаясь ко мне коленом и я ощутила влажную ткань. Я могла думать только о двух вещах. Первая — нужно прикрыть окно, иначе он простудится из-за мокрой одежды. Вторая — я бы с удовольствием стянула с него эти штаны и уселась сверху. Только чтобы согреть, конечно же.

Шестой коктейль явно снёс мне крышу.

— Ларк, я приехал сюда прекрасно понимая, что проведу следующие полгода в твоей компании. Для меня это было хорошей новостью, отличной вообще-то. Но ты ведешь себя совсем не так. И тут дело не в том что люди меняются, а в том, что ты восприняла меня как чужого. Как ребёнка во взрослом теле. Мы провели вместе всё детство, почти каждый божий день, и мне никогда не было с тобой скучно или одиноко. Даже когда отец ушел, даже когда мать сдалась, приходила ты — и моё детство снова становилось беззаботным и счастливым. Я ведь был влюблён в тебя с момента как узнал что это такое.

— Был? — вырвалось само собой. Я прикусила язык и прикрыла глаза, как только Ники наклонил свою чертову милую голову и хитро улыбнулся.

— Ларк, кажется, ты слишком много выпила, — он был прав. Алкоголя слишком много, и это из-за него голос Ники показался мне игривым.

Но когда его холодная рука проскользила по моим тёплым ногам, я почти со свистом втянула воздух. Мои пальцы сжались вокруг края футболки, которая едва-ли прикрывала белье. Я следила, как Ники рисует восьмёрки на моём бедре, а затем ладонь накрывает его целиком. Тогда взгляд перекатился на вены на его руках, проходящие под серебрянным браслетом. Глаза поползли вдоль руки и упёрлись в его горло, которое дернулось, когда парень сглотнул. Боже. Мой разум настолько помутнился, что я подняла глаза на парня. И абсолютно не понимая, что происходит, невинно задала вопрос:

— У тебя руки замёрзли?

Доминик выглядел таким заинтересованным, запутанным и сексуальным в полумраке ночного такси, что я почти застонала от одного его взгляда. Клянусь, я никогда не прощу себя за это, и никогда больше не выпью, но сейчас руки сами взяли его за запястья и потянули к моей шее.

Его ладони были чертовски холодными, большими и, видимо, наэлектризованными. Иначе я не знаю, почему мне захотелось выгнуться, как только они оказались на моей коже. Я мимолетно заметила, как снова перекатился его кадык, а взгляд прошелся по мне, будто переоценивая ситуацию. Большим пальцем он поглаживал мою скулу, а кончики остальных пальцев оставались запутаны в моих волосах.

— Очень заботливо с твоей стороны, Лара, — произнес он хрипло.

— Кажется, ты простудился, — ответила я. Парень улыбнулся и прочистил горло. Будь он снова маленьким мальчиком, а я его нянькой, эти действия не имели бы совсем никакого подтекста.

Это простая забота.

Воспринимай его, как младшего брата.

Дыши ровно.

Не сглатывай.

Не смотри на его губы.

Теперь не смотри ему в глаза.

Миссия провалена.

Доминик сделал то же самое: губы, затем глаза, его футболка на мне. Не могу больше, отвожу взгляд и отнимаю его руки, сжимая в ладонях у себя на коленях.

— Дома напомни приготовить тебе чай с мёдом и лимоном, — смотрю в лобовое стекло, стараясь не пересечься взглядом с водителем в зеркале заднего вида, потому что моё лицо горит так, что, должно быть, я похожа на кнопку тревоги.

— Как обычно, мастер самоконтроля, Ларк, — бросил Ники, забирая свои руки и отворачиваясь к окну. — Я тоже умею дразниться.

До конца дороги парень ко мне не прикасался и не говорил со мной. Я была рада, потому что еще капля, и мой самоконтроль улетучился бы в окно.

***

Утром следующего дня меня встретило похмелье. Едва ли я смогу сегодня поработать. Скорее всего даже не смогу прибраться, как планировала. Солнце, к счастью, пряталось за грозовыми тучами, и я могла отсыпаться пока не станет легче.

Ники, кажется, должен был сам ехать на занятия, чему я несказанно рада. Значит, дом в моем распоряжении и я могла заняться своим любимым ничем.

Когда я проснулась, часы на телефоне показали полдень, и на улице началась гроза, заливая улицы со скоростью света. Честно говоря, не знаю погоды лучше, чтобы остаться дома с похмельем. В квартире было достаточно темно, и я не стала включать свет, чтобы атмосфера осени ощущалась по максимуму.

Когда я зашла в ванную, чтобы привести себя в порядок, обнаружила на себе чужую футболку. Нет, не чужая. Его. Я уже взялась за воротник, чтобы снять её, но в нос ударил мужской запах. Гель для душа с ментолом и парфюм, напоминающий смесь чего-то сладкого и одновременно освежающего. Сжимаю зубы от злости на себя за то, что мне это нравится, но всё же остаюсь в ней.

Пока я готовила завтрак, на фоне играл расслабляющий джаз, подходящий под погоду, а в моём бокале колыхалось красное вино. Решение пить, наверное, не самое здравое, но уж больно хотелось воссоздать осенний уют. Похмелье отступало по мере попадания алкоголя в организм. Панкейки почти были готовы, и я достала всё самое вредное из шкафчиков, чтобы забить желудок углеводами. Когда я покрыла своё блюдо взбитыми сливками и тёртым шоколадом, напевая себе под нос, позади послышалось: "Доброе утро".

Я медленно обернулась, уставившись на Ники, который опирался на островок, со взъерошенными волосами и, по традиции, без футболки. Последнее решаю не комментировать, чтобы избежать ответа на тему моей сегодняшней домашней одежды.

— Доброе, будешь завтракать? — непринужденно спрашиваю, слизывая сливки с пальцев. Затем вспоминаю, что его не должно быть дома и складываю руки на груди. — Ты не пошел на занятия, — это была констатация факта.

— Отличная работа, Шерлок, — ответил он и подошел ко мне, притягивая тарелку с панкейками и пробуя взбитые сливки пальцем. Снова ругаю себя за то, что наблюдаю за его губами. — Виновен, что ты с этим сделаешь? — парень оперся на столешницу сбоку от меня и наклонился, чтобы наши лица были на одном уровне. Я сглатываю. Сегодня никаких игр.

— Что ты опять удумал, Ники? — почти сердито спрашиваю.

— Ничего, — абсолютно беззаботно склоняет голову набок. — Посто праздную то, что ты тоже вчера со мной флиртовала. — Моё сердце пропускает удар. Я сжимаю челюсть, но поднимаю бровь и иду в наступление.

— О, не обращай внимания, я по-пьяни могу приставать ко всем. Не бери на свой счет, — Доминик расплывается в сладкой улыбке, и черт бы его побрал, заправляет волосы мне за ухо, вызывая мурашки.

— Тогда хорошо, что ты уже начала пить, — его взгляд проходится по моей футболке прежде чем отстраниться, но он ничего не говорит. Готова поклясться, это только потому, что он знает: я переоденусь в ту же секунду, как из его рта вылетит комментарий насчет его одежды на мне.

— Ну перестань так на меня смотреть, Доминик, — вздыхаю почти с отчаянием в голосе. — Я не могу жить, как на иголках.

Парень как ни в чем не бывало накладывает себе блинчики и поливает мёдом, после чего поворачивается ко мне и смотрит с таким снисхождением, что мне становится стыдно за всё что я сказала или почувствовала из-за него. Он садится за барную стойку и произносит:

— Кстати, сегодня суббота, — произносит он, заставляя меня снова ощутить стыд.

***

За окном громыхало, дождь ничуть не успокоился. Ближе к вечеру, всё ещё раздраженная, я решаю всё же прибраться. С третьим (или четвертым) бокалом вина в руке я протирала столешницы на кухне, когда Доминик, сидящий на диване, снова попытался предложить помощь.

— Давай я помою посуду, — бросил он.

— Это сделает посудомойка.

— Помою полы?

— У меня робот пылесос с функцией мойки.

— Я могу застелить кровати.

— Черта с два ты подойдешь к моей кровати, — раздраженно ответила я. Парень засмеялся.

— Не зарекайся.

Я перестала натирать поверхность, которая скоро утратит свой цвет, и прикрыла глаза. Я бы многое отдала, чтобы его слова не имели на меня такого эффекта.

Дабы сбавить градус меняю тему.

— Как тебе вчерашняя вечеринка? Доволен, что пригласил меня? — он хищно улыбнулся и прошелся по мне взглядом с головы до ног.

— Я вообще-то не любитель таких масштабных тусовок, но вид тебя в моей футболке заставляет пересмотреть свои взгляды, — щеки тут же вспыхнули.

— Из-за твоих комментариев появляется сильное желание её снять, — грозно отвечаю, после чего ловлю слишком довольный взгляд парня.

— Боже, Лара. Ты хочешь, чтобы сегодня был лучший день в моей жизни? — как только я поняла, что ляпнула, захотелось взвыть от возбуждения вперемешку со стыдом и раздражением. Я отвернулась, чтобы не смотреть в его глаза, залпом осушила бокал вина и продолжила натирать кухню.

— Дурак. Иди приберись в своей комнате, — пробормотала себе под нос, поскольку сил противиться уже не осталось. — И раз уж ты сегодня свободен, позже сходишь в магазин за продуктами. Я составлю тебе список, — мне вдруг захотелось, чтобы он пожалел, что остался жить со мной. — И когда вернешься, вычистишь слив в ванной.

Я обернулась и заметила довольное выражение лица, которое совсем не ожидала увидеть.

— Значит, наказываешь меня?

— Не знаю, а есть за что? — спокойно ответила я, возвращая к нему свое внимание. — Просто выполняешь взрослые обязанности, как и я сейчас. Не считаю это наказанием.

Парень поднялся и принес грязные тарелки, сложил в посудомойку и уже уходя в свою комнату добавил:

— Но почему-то выглядит так, будто этой уборкой ты и себя наказываешь.