Книга 1 - «Пепел и имя»

Мы вышли из полутёмного зала лечебницы, и тёплый запах трав, который там витал, ещё пару шагов держался за нами, словно не желая отпускать обратно в холод каменных коридоров. Мирея, бледная, но в сознании, успела рассказать, что видела перед тем, как потерять сознание: тёмный плащ, перчатка с металлическими накладками, а на одной из них — странная гравировка в виде переплетённых линий, похожих на руну.

— Это может быть всё что угодно, — задумчиво сказал Лиаден, когда мы оказались в коридоре. — От семейного герба до символа подпольной гильдии.

— Но таких перчаток тут немного, — возразил Громбард, хмурясь. — Наши кузнецы всё же знают каждую работу. Даже если это сделано тайком, следы должны остаться.

— Значит, идём в мастерские, — тихо подытожил Дориан. — Если кто-то и видел эту гравировку раньше, то именно они.

Я кивнула, хоть внутри уже чувствовала ту особую тяжесть, что появляется, когда понимаешь — ответы близко, но путь к ним будет неприятным.

Первая кузница встретила нас жаром и звоном молотов. Плотный запах раскалённого железа, угля и масла ударил в лицо так, что даже дыхание стало чуть тяжелей. Громбард заговорил с мастером, суровым гномом с густой бородой и ожогами на руках. Тот слушал, но при упоминании гравировки в лице его что-то изменилось — мелькнула тень, и он вдруг стал коротким в ответах.

— Много символов в работе бывает, — сказал он, опуская взгляд. — Не всякий мастер помнит, что ковал десять зим назад.

— А этот? — Громбард протянул ему грубый набросок руны, что мы сделали со слов Миреи.

Мастер задержал взгляд на бумаге чуть дольше, чем стоило, но ответил так же сухо:
— Не видел.

И ушёл к горну, давая понять, что разговор окончен.

— Что-то он недоговаривает, — пробормотала я.

— Тут все что-то недоговаривают, — мрачно сказал Дориан. — Вопрос — чего именно они боятся.
Мы шли от кузницы к кузнице, и с каждой дверью всё яснее становилось: молчание здесь умели хранить лучше, чем золото в подгорных сейфах. Кто-то пожимал плечами, кто-то отмахивался, а двое мастеров даже откровенно сказали, что им некогда возиться с «чужими рисунками».

Но в четвёртой мастерской нас встретил седобородый гном, настолько старый, что его руки дрожали, а глаза, наоборот, светились живостью и вниманием. Он сидел за верстаком, полируя клинок, и, когда Громбард назвал его имя, уважительно кивнул.

— Мастер Тарин, — начал Громбард, — мы ищем того, кто мог выковать перчатку с вот такой гравировкой.

Я достала рисунок и положила на верстак.

Старик замер, потом медленно снял очки, положил их рядом и провёл пальцем по бумаге.

— Давненько я его не видел… очень давно, — сказал он наконец. — Этот знак не просто украшение. Это часть старого набора «Клейма Ветра».

— Никогда не слышал, — нахмурился Лиаден. — Что за набор?

— Пять пар перчаток, сделанных для особых охотников. Символ на каждой был разным, но все они были связаны с древними рунами, что, говорят, усиливали владельца.

— И где они сейчас? — спросила я.

Тарин тяжело вздохнул:
— После войны и появления купола они исчезли. Одни говорят — проданы в Верхние города, другие — что спрятаны. Но если эта руна вернулась… значит, кто-то из них снова на охоте.

Дориан наклонился ближе:
— И вы знаете, кто тогда был владельцем этой пары?

Старик кивнул, но голос его стал почти шёпотом:
— Знал. Но не скажу. Живой ли он сейчас, не знаю. А если жив… лучше вам с ним не встречаться.

Я почувствовала, как в груди холодно сжалось. Но мы уже знали — встреча неизбежна.

Коридоры заставы встречали нас прохладой и тяжёлым запахом камня. Молчали мы долго — каждый переваривал услышанное.

— Ну что, — первым нарушил тишину Лиаден, — теперь мы хотя бы знаем, что это за знак. Но легче от этого не стало.

— Зато стало яснее, с кем имеем дело, — ответил Дориан.

— Но то, что он делает, уже слишком близко к тому, чтобы перестать быть выборочным.

Громбард нахмурился и сжал здоровую руку в кулак:
— Он не просто убивает. Он унижает память клана. Лиарра… и теперь эта девчонка…

— Поэтому, — сказала я твёрдо, — мы должны перестать просто гоняться за его следами. Нужно перехватить его до того, как он нападёт.

Лиаден кивнул:
— Засада.

— Засада, — согласился Дориан. — Но для этого надо знать, где он будет.

— И как он выбирает жертв, — добавила я. — Все они рыжеволосые гномки. Молодые. Но как он узнаёт, где они и когда идут одни?

Громбард глухо выругался:
— Если он один из тех, что владели рунами… он может знать больше, чем нам хотелось бы.

— Тем более нельзя ждать, — сказала я. — Сегодня ночью мы разделимся и будем патрулировать улицы. Если повезёт — встретим его раньше, чем он снова ударит.

Дориан посмотрел на меня с каким-то новым уважением:
— Рискованно. Но другого выхода нет.

Мы обменялись взглядами, и я почувствовала, как в воздухе между нами будто стянулась невидимая нить. Охота началась.

Я шла по узким улочкам, прислушиваясь к каждому шороху. Каменные стены домов глушили звуки, но время от времени до слуха доносился отдалённый стук молотов с кузниц и приглушённый гул голосов из таверн. Мы с Дорианом взяли северную часть города, Громбард с Лиаденом ушли к нижним уровням.

Убийцу мы всё ещё не нашли, но внутри не отпускало чувство, что время утекает. И я оказалась права.

В это же время, в лазарете.

Свет факелов на коридорах казался мягким, почти уютным. Лекари дежурили у дальних палат, оставив ближние без присмотра. В одной из них, на низкой каменной лежанке, спала Мирея. Рыжие волосы распались по подушке, лицо побледнело, а рядом на столике стоял сосуд с отваром.

В тишине что-то шевельнулось. Узкая тень скользнула по стене, растворилась в полумраке и вновь возникла у дверного проёма. Человек в чёрном плаще и маске вошёл, не издав ни звука. Он двигался так, словно был частью тьмы — без колебаний, без лишних движений.

В руке он держал тонкий кинжал с длинным, как жало, лезвием.

Он подошёл к постели и замер, прислушиваясь к дыханию гномки. Затем склонился ниже…

Мирея тихо застонала, будто почувствовав опасность, но глаза не открыла. Убийца поднял кинжал — и в этот момент по коридору донёсся чей-то голос. Он выругался беззвучно, отступил в тень, и секунду спустя в палате уже никого не было.

Когда лекарь вошёл, чтобы проверить больную, он заметил лишь, что кувшин с отваром чуть сдвинут, а на полу, возле кровати, лежит едва заметная капля крови.

Лекарь выскочил в коридор, почти сбив с ног патрульного гнома.

— В палате! — выдохнул он, хватая воздух ртом. — Кто-то был… у Миреи!

Мы услышали крик почти одновременно. Я с Дорианом бросилась к лазарету, а через минуту вбежали и Громбард с Лиаденом.

Мирея уже пришла в себя, но выглядела растерянной. Её руки дрожали, а глаза блуждали по лицам, словно она не могла понять, кто перед ней.

— Он… был тут, — прошептала она. — Я почувствовала холод… и тень. Очень близко.

— Ты видела его лицо? — спросил Дориан, опускаясь на колено рядом.

— Нет… — гномка покачала головой.

Громбард тихо выругался.
— Значит, он и вправду следит за жертвами, пока не закончит, что начал…

Я сжала кулаки.
— Мы его достанем. Хоть из-под земли.

Но внутри росло неприятное чувство: убийца был всего в нескольких шагах, и снова ушёл, как будто знал, когда именно появится стража.

В ту ночь никто из нас толком не спал.