Глава 3 - Взросление
Три года — слишком много, чтобы просто ждать, но недостаточно, чтобы забыть.
За это время я стала выше, сильнее… но и голодной тоже. В Нижнем городе такие, как я, быстро учатся прятать лицо под капюшоном и руки в карманах. Здесь никто не спрашивает имени.
Ночь была влажной. Каменные стены, покрытые трещинами, блестели в свете редких фонарей. Где-то вдалеке орали пьяные, в канаве журчала грязная вода, а запах тухлой рыбы и дешёвого пойла стоял в воздухе, как застоявшийся туман. Я шла быстро, потому что знала — хорошая цель может исчезнуть за пару поворотов.
Я заметила его почти случайно. Высокий, широкоплечий, шаги тяжёлые, уверенные. На нём был длинный тёмный плащ, и капюшон скрывал лицо, но я видела: он не просто горожанин. Так ходят те, кто умеет убивать. На поясе — кошель из плотной кожи, с золотыми швами и рунами. Он звякнул, и это был звук, от которого у меня заурчало в животе.
Я скользнула в тень и выждала момент. Раз, два, три… шаг вперёд, и пальцы уже тянутся к добыче.
И в этот миг что-то сорвалось внутри. Не сердце, не мысль — сама кровь будто вспыхнула. По пальцам прошёл жар, воздух дрогнул, как перед грозой. Я ощутила запах озона, и мир будто на мгновение замедлился.
Рывок.
Только он успел обернуться — слишком быстро. Его глаза встретили мои, и я поняла, что влипла. Рука, как стальной капкан, захватила моё запястье.
— Ловко, — произнёс он низким, глухим голосом. — Но не для меня.
Я дёрнулась, пытаясь вырваться.
— Отпусти, — я нарочно сделала голос грубее, глухим, чтобы звучать как парень.
Он склонил голову чуть набок.
— Ты знаешь, кого пытаешься обокрасть?
— Знаю, — я встретила его взгляд, не отводя глаз. — Богатого. А я голодный. Вот и всё.
Его губы тронула короткая усмешка. Он разжал пальцы, но остался близко, и я чувствовала исходящее от него тепло — или это моё сердце всё ещё било по ребрам от того выброса силы.
— Эль, — коротко бросила я, когда он спросил имя.
— Запомню, — сказал он так, что в груди неприятно потянуло.
Дверь в мастерскую Азарии заскрипела тихо, как мышь, чтобы не разбудить хозяйку. Она спала в кресле, поджав ноги, рядом с недошитым платьем. В её маленькой каморке всегда пахло тканью и сухими травами.
В моей комнате было холодно, но уютно — низкий потолок, маленькое окно с мутным стеклом, жесткая кровать. И конверт на столе.
Толстая бумага, запаянная воском с печатью — голова дракона в профиль. Я не касалась такой бумаги со времён дома матери. Сердце забилось сильнее.
Внутри всего одна строчка:
"Завтра. Полдень. Южные ворота. Испытание. — А."
Ночь принесла старые кошмары.
Я снова была в зале, наполненном запахом цветов и теплом свечей. Мама смеялась, гладя мои волосы. Её пальцы были мягкими, как шёлк. А потом дверь распахнулась. Шаги.
Дядя Тирон, с мечом, на котором капала кровь. Красная на стали, как ягоды рябины.
— Беги, — крикнула мама, но я не успела. Меч вошёл в её грудь так быстро, что я даже не поняла, как. Её глаза остались открытыми, а губы всё ещё шевелились, будто хотели что-то сказать.
Я кричала, и этот крик вывел меня в реальность. Лоб был мокрым, рубаха липла к спине.
Я сидела, сжимая одеяло, и знала: я не могу больше быть слабой. Испытание — мой шанс.
Двор гильдии был огромным, с каменными стенами и запахом сырого камня. По краям — оружейные стойки, на середине — несколько кругов для поединков.
Первым было ближнее оружие. Деревянный меч казался лёгким, но после десятка ударов руки начали гореть. Противник был тяжелее и выше, но я ловила каждый его замах и постепенно сбивала ритм, пока не выбила оружие из его руки.
Вторым был лук. Пальцы мерзли, тетива била по запястью, но три из пяти стрел всё же нашли центр.
Потом — магия. Мне дали гладкий серый камень и приказали заставить его загореться. Я держала его, сжимала — и вспомнила тот жар в подворотне. Он вспыхнул в ладонях, камень стал белым и горячим, будто живым.
Антарис наблюдал. Его взгляд не был добрым, но в нём читался интерес.
— Последнее, — он кинул мне два клинка, тонких, как серебряные волны. Стоило их коснуться, как мышцы сами начали двигаться. Танец стали — удары, развороты, парирование. Я сбила клинок соперника, поставив лезвие к его горлу.
— Пригодишься, — сказал Антарис.
И тогда я поняла — дорога началась.
И снова три года пролетели, как остриё стрелы в воздухе — быстро, но с каждым мгновением оставляя в теле всё новые шрамы.
Гильдия не была приютом. Здесь не учили «для себя», не заботились, кто ты и что пережил. Каждый день начинался до рассвета, когда двор ещё укрывал холодный туман. Пробежки по скользким камням, силовые тренировки до дрожи в ногах, отработка ударов по деревянным чучелам, которые в конце дня выглядели так, словно по ним прошёлся шторм.
Я не сблизилась ни с кем. Не потому, что не хотела, а потому что не могла. Лишние вопросы могли разрушить мою маску — здесь все знали меня как мальчишку по имени Эль. И никто, даже Антарис, не сомневался.
Иногда я ловила на себе взгляды — оценивающие, недоверчивые, но без лишних слов. Союзники — да. Друзья? Нет.
За эти годы я научилась держать клинок, пока пальцы не каменеют, натягивать тетиву до треска плечевых мышц, падать и вставать снова, даже когда колени в крови. Магия тоже просыпалась. Сначала — мимолётно: тепло в ладонях, треск воздуха, лёгкое дрожание предметов. Потом — сильнее. Я училась прятать её, но внутри понимала: скоро она вырвется по-настоящему.
И вот настал день, когда нас построили в центральном дворе. Над нами нависали серые стены, в окнах которых блестели капли дождя. Антарис вышел вперёд, держа в руках пару клинков. Не обычных — серебристые, с узором, похожим на волны. Их лезвия дрожали, как струны, и издавали тихий звон — как далёкая песня ветра в горах.
— Второе испытание, — сказал он. — Противник не будет щадить. А клинки сами выберут, кому подчиняться.
Когда их рукояти коснулись моих ладоней, я почувствовала, как они живут. Пульс, едва уловимый, словно дыхание. Звон стал громче, и лезвия, будто узнав меня, дрогнули в такт моему сердцу.
Соперником был эльф — высокий, с белыми, как снег, волосами, и глазами, в которых светился холодный огонь. Он держал такие же клинки, но их песня была другой — резкой, рваной.
Бой начался без предупреждения. Его атака была, как дождь из ударов — быстрая, точная. Я едва успевала отводить клинки, ноги скользили по мокрому камню. Но мои клинки пели, подсказывая, куда шагнуть, как повернуть кисть. Мы кружили, как два хищника, и мир вокруг исчез. Был только звон стали и звук дыхания.
В один момент он ударил так, что я почувствовала резь в плече, но тут же перехватила его клинок, шагнула вперёд, и наши лезвия сцепились, звеня, как колокол. С последним рывком я выбила оружие из его руки, и оно звякнуло о камень.
Тишина.
Только мои клинки пели — тихо, спокойно, как после бури.
Антарис подошёл, кивнул, и в его взгляде впервые за всё время промелькнуло что-то вроде одобрения.
— Готов.
Ночь посвящения была особенной. Нас провели в зал, где стены были украшены старинными гербами гильдии. В центре — жаровня, пламя которой было ярко-золотым. Запах горящих трав смешивался с чем-то металлическим.
Меня усадили на низкий стул. В руках мастера был железный жезл с выгравированным драконом. Его нагрели в пламени, и металл стал белым, как солнце в зените.
— Не кричи, — предупредил мастер.
Металл коснулся кожи на шее.
Боль была острой, режущей, и отдавала в череп, в зубы, в пальцы. Я стиснула зубы, ощущая, как кожа горит, и запах палёной плоти смешивается с дымом трав. Сердце колотилось, но я не дрогнула.
Когда жезл убрали, на коже остался знак — голова дракона, выгравированная огнём.
— Теперь ты — из наших, — сказал Антарис. — Добро пожаловать в особый круг.
Я почувствовала, как что-то внутри щёлкнуло. Это была не просто отметка — это была клятва. И я знала, что путь назад исчез.
Пламя в жаровне уже догорало, когда меня повели вглубь гильдии, в закрытую часть. Здесь коридоры были шире, потолки выше, а камень под ногами — отполированный тысячами шагов. На стенах висели флаги с чёрным драконом — символом тех, кто прошёл испытания особого круга.
Мы остановились у массивных дверей с резьбой в виде переплетённых крыльев. Антарис толкнул створку, и я вошла.
Внутри было просторно, но обстановка напоминала скорее таверну, чем зал гильдии: длинные столы, кресла у камина, оружейные стойки у стен. Запахи перемешивались — жареное мясо, смола, масло для клинков.
— Это Эль, — сказал Антарис, и все головы повернулись в мою сторону. — С сегодняшнего дня — один из вас.
Первым поднялся высокий парень с короткими каштановыми волосами и ухмылкой, в которой сквозила наглая уверенность.
— Рэн, — представился он, протягивая руку. Ладонь у него была мозолистой и тёплой, а взгляд — оценивающим, как у охотника, который прикидывает, что за добыча перед ним. — Посмотрим, чего ты стоишь на деле.
Рядом с ним сидела девушка — невысокая, с тёмной косой, перехваченной кожаным шнурком, и глазами цвета грозовой тучи. Она говорила тихо, но в её голосе чувствовалась сталь.
— Мирель. И да, не пытайся меня переиграть в стрельбе. Всё равно проиграешь.
Чуть поодаль, на подоконнике, расположился парень с белыми, как молоко, волосами, лениво перебирающий струны небольшого инструмента. Его улыбка была ленивой, но глаза — внимательные, острые.
— Кай. Если что-то взорвётся — это не я. Наверное.
В углу в креслах сидели двое, полукровки, одинаковые как две капли воды.
-Дерек.
-Дарек - отозвался второй.
Я кивнул каждому, не давая эмоциям прорваться наружу. Союзники — да. Друзья? Пока нет. Здесь всё ещё было слишком много неизвестного, и я не собиралась раскрывать свои карты.
— Завтра в полдень — твой первый выход с нами, — сказал Антарис, глядя прямо в глаза. — Не подведи.
В зале снова загудели голоса, кто-то засмеялся, кто-то вернулся к еде. Я осталась стоять у входа, чувствуя, как дракон на шее чуть пульсирует, будто живой.
— И сколько тебе лет-то, парень? — спросил Дерек, прищурившись и откинувшись на спинку стула.
Взгляды снова обратились ко мне. Я выдержала паузу, словно решая, стоит ли отвечать.
— Вчера исполнилось восемнадцать, — сказала ровно, без тени улыбки.
— Тогда с днём рождения, — ухмыльнулся Кай, перебрав струны, будто подыгрывая моим словам.
— Ещё посмотрим, подарок ли ты для нас или обуза, — добавила Мирель, но в её тоне уже не было недоверия, лишь интерес.
Я кивнула, принимая и слова, и взгляды, и ощущая, как дракон на шее чуть теплеет, словно помня о клятве, которую я дала себе ещё в ту ночь.
Теперь я здесь. И всё только начинается.