„Ревность в вакууме"
**Сцена: Ревность в вакууме**
Внезапно его пылкость сменилась чем-то другим — нежной, но навязчивой слабостью. Он буквально обвил ее руками, прижавшись лицом к ее шее, и его голос стал тихим, сдавленным, почти детским.
— Ты не представляешь... — прошептал он, и его губы жгли ее кожу. — Как я тебя хочу. Все время. Каждую секунду. Это сводит с ума.
Он отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза, и в его взгляде читалась неподдельная, почти болезненная мука.
— Даже когда ты просто сидишь и смотришь в окно... мне кажется, ты видишь кого-то другого. Думаешь о ком-то другом. — Его пальцы сжали ее плечи. — Здесь, на этом острове, где кроме нас никого нет... я ревную тебя к теням. К воспоминаниям. К снам.
Это была иррациональная, абсурдная ревность, порожденная изоляцией и его всепоглощающей одержимостью. Для него не существовало логики — только жгучее, животное чувство собственности.
— Я не могу это вынести, — его голос сорвался на хриплый шепот. — Мне нужно... мне нужно, чтобы ты была только моей. Прямо сейчас. Полностью.
Он не стал ждать ответа. Его настроение снова переключилось — с vulnerable на властное. Он резко поднял ее на руки, как будто она весила не больше пуха, и понес из комнаты, по направлению к той самой, скрытой двери, что вела в его личный sanctum sanctorum — комнату для игр.
— Я покажу тебе, — он говорил это прямо в ее волосы, и его шаги были быстрыми и решительными. — Я покажу тебе, как сильно ты принадлежишь мне. Покажу так, что ты забудешь, как выглядят другие мужчины. Забудешь, как звучат другие имена. В твоей голове останусь только я. Только мое прикосновение. Только мой голос.
Он ревновал ее к миру, которого не существовало, и единственным лекарством от этой паранойи было снова и снова доказывать — и себе, и ей — что она целиком и полностью его творение, его собственность, его единственная реальность.