„Цифровая свобода и алые туфли"
**Сцена: Цифровая свобода и алые туфли**
Молчание после отказа затянулось, но было ясно, что он обдумывает ее слова. Он видел тень разочарования на ее лице и внутренне содрогнулся. Ему нужна была компенсация. Жертва, чтобы умилостивить богов ее настроения.
Он взял телефон из ее рук. Его пальцы снова заскользили по экрану, быстрые и точные. Он ввел еще одну, более сложную последовательность, разблокировав не только камеру, но и несколько дополнительных, строго локальных функций — возможно, простейший фоторедактор, возможность создавать альбомы.
— Вот, — он вернул ей устройство, и теперь в нем было гораздо больше жизни. — Снимай. Все, что захочешь. Интерьеры. Вид из окна. Детали. Себя.
Она взяла телефон, и ее пальцы с жадностью сомкнулись на нем. Это была крошечная, но настоящая победа. Камера щелкнула — ее первый кадр был размытым пятном окна, залитого дождем. Потом она сфотографировала свои руки на пледу. Чашку чая. Свои туфли на высоком каблуке — те самые, цвета гнилой вишни.
И вот тогда его взгляд задержался на ней. На этом образе, который он для нее создал и который сводил его с ума: **блонд парик** с длинными, чуть вьющимися прядями, алое мини-платье, обтягивающее ее бедра, и эти туфли, делающие ее ноги бесконечными. Она была его живой куклой, его самым извращенным и прекрасным творением. Мысль о том, что она сейчас, в этом виде, снимает себя для него, заставляла кровь приливать к вискам. Он хотел запечатлеть ее именно такой — наивной, яркой, принадлежащей ему — и выложить в сеть, как трофей. Но он не мог ей в этом признаться. Она бы взбунтовалась, увидев в этом объективацию.
Вместо этого он подошел к ней сзади, глядя на ее отражение в темном экране телефона. Его руки мягко легли ей на плечи.
— Получилось хорошо, — тихо сказал он, его голос стал низким, бархатным, ласковым. Он взял прядь ее искусственных волос и нежно расправил ее пальцами, любуясь игрой света на синтетических прядях. — Ты сегодня особенно прекрасна. Свет плохой, а ты... сияешь.
Его прикосновения и слова были нежны, но его мысли метались между желанием обладать и страхом потерять. Он смотрел, как она увлеченно изучает новый инструмент, и в его голове уже выстраивались сложные схемы: как обойти Митчела, как создать для нее иллюзию связи с внешним миром, не подвергая ее риску. Может, через цепочку анонимных прокси. Может, через защищенный чат с Керменом под его личным контролем. Он хотел дать ей все. Но только на своих условиях. И в том образе, который заводил его больше всего.