7
Рейм отстранился, его взгляд задержался на её лице, прежде чем он, опираясь на трость, вышел из спальни. Дверь закрылась за ним с тихим щелчком. Он был занят своими делами – противодействием Митчеллу, управлением империей, поддержанием их безопасности. Но Сериз знала, что его контроль не ослабнет ни на минуту.
Она осталась одна, в роскошной спальне, её тело было туго затянуто корсетом, пояс верности давил, а втулки, теперь глубже проникающие, непрерывно напоминали о его власти. Завтра утром ей придётся писать. Адаптироваться к этой новой, постоянной степени ограничений, которую на неё наложили. Рейм продумал всё – она даже не приходилось снимать пояс верности, чтобы сходить в туалет; его конструкция позволяла это делать, что было ещё одним, почти унизительным, доказательством его всеобъемлющего контроля и инженерного гения.
Сериз вздохнула. Рукопись, недописанный роман, лежала на стеклянном столе у панорамного окна. Но сейчас её разум был далёк от творчества. Её тело, так плотно сжатое и зафиксированное, требовало внимания.
Она осторожно спустилась с кровати. Каждый шаг был осторожным, непривычным. Корсет делал её движения более грациозными, искусственными. Пояс верности... он был постоянным напоминанием.
Она подошла к рабочему столу, села в мягкое кресло. Её пальцы, обтянутые кружевом, легли на чистый лист бумаги. Но вместо того, чтобы взять ручку, она вдруг... решила немного пошалить.
Она откинулась на спинку кресла, а затем начала медленно, едва заметно ерзать на стуле.** Сначала это было непроизвольно, попытка найти более удобное положение. Но затем это переросло в осознанное, дерзкое движение. Втулки в поясе верности, предназначенные для контроля, вдруг начали отдаваться новыми, неожиданными ощущениями. Давление, которое они оказывали, смещалось, превращаясь в некое подобие трения, стимуляции.
Глаза Сериз закрылись. По её телу пробежала дрожь – уже не от страха, а от нарастающего, запретного удовольствия. Она понимала, что Рейм продумал это. Или случайно создал мощнейший инструмент пытки и удовольствия, специально для неё. Это было её бунтом, её способом перенять контроль над его контролем. Она *искала* эти ощущения, этот отклик тела на его ограничения. Возможно, Рейм сейчас сидит в своём кабинете, изучает данные с датчиков, встроенных в её пояс, и едва заметно улыбается её изобретательности, её смелости исследовать границы, им же установленные. Она пока не в курсе, что её "шалости" – это тоже часть его внимательного наблюдения и тонкой игры.
И она шалила так ещё какое-то время, погружённая в свои ощущения, пока утреннее солнце не залило комнату, а урчание в животе не напомнило о завтраке.
*
Наконец она поднялась. Утро. Пора было идти завтракать. Рейма, как она и ожидала, в столовой не было. Она пришла одна. За столом были накрыты свежие фрукты, круассаны, нежный йогурт. Роботы обслуживали её. Их движения были бесшумными, их лица – безупречно гладкими, без единой морщинки или эмоции. Она ела почти в полной тишине, наслаждаясь видом океана за окном.
Но сегодня у Сериз был план. Её писательское любопытство, так долго подавляемое страхом, теперь проснулось в полную силу. Она решила, что сегодня попробует узнать больше. Выйти за рамки пассивного наблюдения.
Её взгляд задержался на одном из сервировочных ботов. Он был высоким, изящным, его руки ловко управлялись с кофейником. Робот остановился рядом с ней, чтобы подлить кофе в чашку. Сериз, несмотря на то, что боялась до жути, собрала в себе всю смелость. Её сердце колотилось, отдаваясь глухим стуком в ушах.
Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы. И когда робот наклонился, чтобы налить кофе, Сериз, совершенно неожиданно для самой себя, протянула руку, обтянутую кружевной перчаткой, и осторожно коснулась его металлической, идеально гладкой "руки".
Робот замер. Его движение остановилось на полпути, кофейник завис в воздухе. Сериз тоже замерла, её рука осталась на его "руке", чувствуя прохладу металла сквозь перчатку. Её сердце забилось ещё быстрее.
«Мисс Сериз, — произнёс робот своим обычным, ровным голосом, — моя функция не включает физический контакт с обитателями. Прошу вас, не нарушайте протокол».
В его голосе не было ни злости, ни удивления, ни даже какого-либо намёка на эмоцию. Просто констатация факта. Но этот факт был... жутковатым. Сериз быстро отдёрнула руку.
Её любопытство, однако, лишь возросло. Нет ответа на прикосновение? А что, если...?
Робот, словно ничего не произошло, продолжил наливать кофе. Сериз сделала ещё один глубокий вдох. Адреналин бурлил в её крови. Ей захотелось знать больше.
Когда робот закончил и собирался отстраниться, Сериз, гораздо смелее на этот раз, протянула руку и, пока он не успел среагировать, чуть сильнее коснулась его головы, пытаясь провести рукой по его идеально уложенным, словно вылитым, волосам. Они были тёмные, блестящие, но Сериз уже успела понять, что это не обычные человеческие волосы. Это была имитация, совершенная, но безжизненная.
Эксперимент обернулся... полным провалом для её эмоциональных ожиданий, но триумфом для её понимания. Робот не отреагировал совсем. Его голова осталась неподвижной. Сериз почувствовала под перчаткой идеально гладкую, холодную, твёрдую поверхность, покрытую чем-то вроде очень плотного, но гибкого пластика, имитирующего волосы. Оно не было мягким. Оно не было живым.
«Моя система распознаёт нарушение личного пространства, мисс Сериз», — произнёс робот, всё так же безэмоционально. «Пожалуйста, я настаиваю на соблюдении протокола. В противном случае, я буду вынужден обратиться к основному контроллеру».
Сериз мгновенно отдёрнула руку, словно обожглась. «Основной контроллер»... это означало Рейм. Ей стало не по себе. Она не пыталась вырваться из его контроля, но понимала, что даже её самые невинные "шалости" здесь под надзором. Робот не чувствовал прикосновений, не реагировал эмоционально. Это были просто совершенные, бездушные механизмы. И это знание, хоть и пугало, но также давало ей новое, более глубокое понимание мира Рейма. Он создал вокруг неё идеальную, но мёртвую иллюзию нормальности.
«Моя система распознаёт нарушение личного пространства, мисс Сериз», — произнёс робот, всё так же безэмоционально. «Пожалуйста, я настаиваю на соблюдении протокола. В противном случае, я буду вынужден обратиться к основному контроллеру».
Сериз мгновенно отдёрнула руку, словно обожглась. «Основной контроллер»... это означало Рейм. Ей стало не по себе. Она не пыталась вырваться из его контроля, но понимала, что даже её самые невинные "шалости" здесь под надзором. Робот не чувствовал прикосновений, не реагировал эмоционально. Это были просто совершенные, бездушные механизмы. И это знание, хоть и пугало, но также давало ей новое, более глубокое понимание мира Рейма. Он создал вокруг неё идеальную, но мёртвую иллюзию нормальности.
Но Сериз была писательницей. Она не могла просто так принять "нельзя". Ей нужно было знать "почему". Страх, пусть и сильный, уступал место жажде познания, той самой, о которой Рейм говорил в арсенале.
«Подожди!» — сказала она, когда робот собирался отстраниться, её голос был твёрд. «Что конкретно я делаю не так? В чём состоит нарушение протокола? Вас нельзя трогать? Или лишь касаться головы? Или... что?» Её голубые глаза, усиленные париком, смотрели на бота с нарастающим интересом, словно он был новым, неизведанным персонажем её романа.
Робот замер. Его голова, покрытая идеальной имитацией волос, слегка наклонилась, словно он обрабатывал её запрос. Он запрограммирован на обслуживание и предоставление информации в рамках определённых протоколов. И Сериз знала это. Он должен был ответить.
«Согласно протоколу D-74-Alpha, — произнёс робот, его голос оставался ровным и невозмутимым, — несанкционированный физический контакт с рабочей поверхностью и корпусом сервисных ботов класса „Домосфера" категорически запрещён. Это обеспечивает оптимальную производительность систем и предотвращает случайное повреждение сенсорных зон».
«То есть, трогать вас нельзя вообще?» — быстро уточнила Сериз, переваривая информацию. «Даже случайно?»
«Любой несанкционированный физический контакт классифицируется как нарушение протокола», — ответил робот. «Однако, разрешён контакт, инициированный для передачи предметов, помощи или непосредственного обслуживания, при условии соблюдения установленных процедур».
Сериз откинулась на спинку стула, переваривая полученные данные. Так вот оно что. Полный, тотальный запрет на прикосновения. Они были не просто слугами, они были машинами, изолированными от любого человеческого взаимодействия, кроме чётко регламентированного. Это было логично, но так... отчуждённо.
«А если Рейм... если господин Рейм вас касается?» — спросила она, её взгляд скользнул по роботу. Она вспомнила, как Рейм поглаживал её живот в арсенале, как его руки скользили по ней, насколько тактильным был их опыт.
«По отношению к основному контроллеру, господину Рейму, — немедленно ответил робот, — запрет на физический контакт не распространяется. Основной контроллер имеет полный доступ ко всем функциям и системам ботов, включая возможность инициировать любой физический контакт по своему усмотрению».
Сериз усмехнулась. Холодная, горькая усмешка. Он сам был "основным контроллером". И ему было дозволено всё. А ей – ничего, кроме регламентированных действий. Или того, что он сам ей разрешит. Это было предельно ясно. Вся система была построена вокруг его абсолютной власти. Её "исследование" дало ей ответ, который подтвердил её статус в этом мире.
Она осторожно вышла из столовой. Ей нужно было найти кого-то ещё. Возможно, это был медицинский бот? Или какая-то ещё сервисная единица, не столь жёстко ограниченная в своём физическом протоколе? Она двинулась дальше по коридорам, её любопытство разгоралось с каждой минутой. Каждый её шаг, несмотря на неудобство корсета и пояса, был полон решимости. Она искала другого андроида, другого свидетеля для своего нового, тайного исследования мира Рейма.
Зита, спокойно свернувшись клубочком в специально обустроенном уголке на кухне, казалось, была единственным существом, не подверженным этой тревожной атмосфере. Сериз шла по коридорам, её слух был обострён. Она заметила, что роботы не издавали ни малейшего звука – ни шагов, ни шелеста одежды, ни даже щелчков в суставах. Они просто появлялись и исчезали. Вдруг она вспомнила важную деталь: андроиды никогда не будили её утром. Рейм всегда заботился об этом, зная о её паническом страхе просыпаться резко, от неожиданных звуков или прикосновений. Он сам всегда был рядом, чтобы разбудить её мягко, своим голосом, своими прикосновениями. Даже в этом, в своей всепоглощающей заботе, он демонстрировал свой контроль. Он всегда был тем, кто контролировал её пробуждение, её переход из сна в реальность.
Она прошла мимо нескольких комнат, затем услышала тихое жужжание. Заглянув в полуоткрытую дверь одной из них, она увидела робота-горничную. Она была чуть ниже сервировочного бота, её корпус был обтянут более мягким, тканевым покрытием, имитирующим униформу, а движения были столь же плавными, но с лёгкой, почти неуловимой "женственной" грацией. Горничная обрабатывала поверхность стола, её пальцы двигались с филигранной точностью.
Сериз осторожно вошла. Горничная тут же повернулась к ней, её глаза-датчики вспыхнули синим светом.
«Доброе утро, мисс Сериз», — произнесла она тем же ровным, безэмоциональным голосом. «Вам что-либо требуется?»
Сериз подошла чуть ближе. Её взгляд скользнул по парику на её собственной голове, по красному платью, по кружевным перчаткам. И в её голове вспыхнула мысль, от которой по телу пробежала волна тихой, горькой иронии. Рейм заставил её надеть этот парик, этот образ, чтобы она "сошла за своих". Сошла за своих... среди этих бездушных машин, чтобы быть менее приметной для живых людей, если таковые когда-нибудь здесь появятся. Это было так по-реймовски – создать для неё безупречную маскировку, которая делала её "одной из них" в этом стерильном, автоматизированном мире. Но кем "одной из них"? Машиной? Игрушкой?
«Да, — сказала Сериз, её голос был мягче, более располагающим, чем раньше. — Мне требуется информация. Я бы хотела задать вам несколько вопросов. Могу я это сделать?»
Робот-горничная замерла, обрабатывая запрос. «Моя база данных содержит протоколы ответов на общие вопросы о бытовом обслуживании и организации проживания на территории. В рамках этих протоколов я готова предоставить информацию, мисс Сериз. Инициировать диалог?»
"Инициировать диалог". Вот он, её шанс. Она кивнула.
«Расскажите мне о себе», — начала Сериз, решив подойти с самых общих вопросов. «К
*
«Где находится этот... Библиотекарь?» — глаза Сериз загорелись. Вот оно. Новый ключ к разгадке мира Рейма.
«Информационно-аналитический бот класса „Библиотекарь-3" расположен в центральной библиотеке особняка. Я могу провести вас туда, если вы подтвердите свой запрос на сопровождение».
Сериз кивнула, её сердце бешено стучало от предвкушения. «Да. Проведите меня. Пожалуйста».
Робот-горничная повернулась, чтобы идти. Сериз, повинуясь инстинкту, невольно сделала шаг назад. Что-то пугало её в перспективе, что этот безупречный, безэмоциональный механизм будет идти позади, в то время как она не сможет его видеть. Это было слишком похоже на слежку, на угрозу. Она чувствовала себя более уязвимой, чем когда Рейм держал её в арсенале.
«Подождите», — произнесла Сериз. Горничная вновь замерла. «Пожалуйста... вы можете пройти вперёд? Я пойду за вами».
Робот повернул голову, его глаза-датчики вспыхнули синим светом, словно он обрабатывал этот необычный запрос. «Принято. Я буду идти впереди, мисс Сериз, соблюдая оптимальное расстояние для сопровождения». И она бесшумно двинулась по коридору.
Сериз последовала за ней, сохраняя дистанцию. Коридоры особняка были длинными и светлыми, окна выходили на ухоженные сады и далёкий океан. Наконец, они остановились перед двойными дверями из тёмного, резного дерева, которые распахнулись внутрь, открывая вид на библиотеку.
Это было не просто хранилище книг. Это было сердце интеллектуального контроля Рейма. Огромное, многоуровневое помещение, залитое мягким светом, который проникал сквозь стеклянный купол в потолке. Вдоль стен – стеллажи, уходящие под самый потолок, заполненные книгами, как древними фолиантами, так и современными томами. Но самое поразительное – это не были обычные полки. Электронные панели, голографические проекции, бесконечные экраны с информацией, мерцающие в полумраке. И посреди всего этого, за круглым столом из тёмного дерева, словно ждал её, сидел Информационно-аналитический бот класса „Библиотекарь-3".
Он был совершенно не похож на сервировочного бота или горничную. Его корпус был более обтекаемым, выполненным из матово-серого металла, без имитации одежды или кожи. Его "лицо" было гладким, без эмоций, но в центре его "головы" пульсировал мягкий синий свет, словно его мозг был открыт для обозрения. Его тонкие, длинные пальцы, идеально приспособленные для перелистывания страниц или работы с высокотехнологичными интерфейсами, были скрещены на столе. Он излучал ауру спокойной, всезнающей мудрости.
«Мисс Сериз, — произнёс Библиотекарь-3, его голос был глубже и резонанснее, чем у предыдущих ботов, но не менее безэмоциональным. — Добро пожаловать в центральную библиотеку. Я – ваш информационно-аналитический бот. Могу я быть вам полезен?» Горничная бесшумно отступила, оставив их наедине.
Сериз почувствовала волнение. Вот он, её шанс. «Да. Очень полезен». Она подошла ближе к столу, всё ещё чувствуя неудобство от корсета, но её разум был полностью сосредоточен.
«Вы были разработаны господином Реймом?» — это был её первый вопрос.
«Мой прототип был разработан господином Реймом совместно с командой его инженеров и программистов
», — ответил Библиотекарь-3. «Окончательная сборка и интеграция нейросетевых алгоритмов производилась под его непосредственным руководством».
«То есть, он не учился на робототехнику, но он участвовал в разработке программ?» — уточнила Сериз, пытаясь ухватиться за эту новую деталь.
«Господин Рейм является ведущим специалистом в области криптографии, искусственного интеллекта и построения самообучающихся нейронных сетей с уникальными алгоритмами защиты», — ответил Библиотекарь-3, и в его голосе, казалось, прозвучало нечто, похожее на... гордость. Или это ей только показалось? «Его таланты в мехатронике и создании физической оболочки для ИИ были развиты методом самостоятельного изучения и практического применения, основанного на глубоком понимании принципов физики и материалов. Поэтому можно сказать, что он не имеет формального образования в робототехнике, но является её выдающимся практиком и теоретиком в отношении программного обеспечения и интеграции».
Сериз удивлённо моргнула. Вот это да. Рейм. Он не просто бизнесмен, не просто гений контроля. Он ещё и самоучка-гений в области ИИ и мехатроники. Это же меняло всё. Это делало его ещё более грозным, ещё более... привлекательным. Его ум был безграничен.
«Понятно, — сказала Сериз. — А какие ещё разработки господина Рейма находятся на этом острове? Какие ещё виды ботов? И... насколько сильно связаны все эти системы? Насколько они... контролируемы?»
«Понятно, — сказала Сериз. — А какие ещё разработки господина Рейма находятся на этом острове? Какие ещё виды ботов? И... насколько сильно связаны все эти системы? Насколько они... контролируемы?»
Библиотекарь-3 вновь обработал запрос Сериз, его синий пульсирующий свет в "голове" слегка усилился, словно он активировал более глубокие слои своей базы данных.
«На данном объекте задействована интегрированная экосистема автономных ботов, разработанных господином Реймом», — начал Библиотекарь-3, его голос по-прежнему был ровным, но в его интонации, казалось, появилось больше детализации. «Помимо сервисных ботов класса „Домосфера" и информационных ботов класса „Библиотекарь", существуют специализированные подразделения. Это „Охрана-Кадет-1" — боты для периметральной охраны и патрулирования территории, они оснащены адаптивной маскировкой и нелетальным, но эффективным сдерживающим вооружением. Также присутствуют „Техник-Мейстер-2" — для обслуживания и ремонта всех систем объекта, включая мою, а также системы жизнеобеспечения. И, наконец, „Агро-Гарденер-3" — для ухода за флорой и фауной острова, поддержания экологического баланса».
Сериз внимательно слушала. Охрана. Техники. Садовники. Всё это создавало идеальный, автономный мир. Но её интересовал не функционал, а его уязвимости.
«Все эти системы, — продолжил Библиотекарь-3, — интегрированы в центральную нейросеть, называемую „Церебрум-7". Она обеспечивает полную координацию и управление всеми процессами на острове. Контроль над нейросетью „Церебрум-7" осуществляется исключительно основным контроллером – господином Реймом».
«Иными словами, — сказала Сериз, её голос звучал сухо, — ни один бот не может пойти против воли Рейма? Никакой автономности, которую он не одобрил? И нет никакого способа, чтобы кто-то другой получил контроль над этим „Церебрумом"?» Она смотрела на бота, пытаясь уловить хоть малейший намёк на колебания.
«Верно. Любая автономность ботов ограничена заданными протоколами и не может противоречить директивам основного контроллера», — ответил Библиотекарь-3. — «Что касается внешнего доступа к „Церебрум-7", система защищена многоуровневым шифрованием и децентрализованными алгоритмами, что делает её практически неуязвимой для несанкционированного доступа извне. Теоретическая вероятность взлома оценивается как... крайне низкая».
Сериз нахмурилась. Практически неуязвимой. Крайне низкая вероятность. Но не нулевая. И она знала, что у Митчелла были свои хакеры, свои гении.
«А какие у вас, у ботов, есть ограничения? — Сериз решила подойти с другой стороны. — Что вы не можете делать? Или чего не знаете?»
«Наши ограничения определяются функциональными протоколами и ресурсной базой», — ответил Библиотекарь-3. «Мы не способны к автономному принятию решений, выходящих за рамки заданных задач. Мы не можем создавать новые протоколы без санкции основного контроллера. Мы не способны к эмоциональному или интуитивному мышлению. И мы не обладаем воспоминаниями, не заложенными в нашу базу данных. Например, мы не знаем личной биографии господина Рейма до его прибытия на данный объект, если такие данные не были специально интегрированы в нашу информационную базу».
Сериз задумалась. Личная биография. Митчелл. Вот оно. Слабость. Или возможность. Она решила нанести ещё один удар.
«А у вас, у всех ботов, есть ли... какой-либо протокол для чрезвычайных ситуаций? — спросила она, наклонившись вперёд, её голос был тихим, пронзительным. — Например, если основной контроллер... сам будет нуждаться в помощи
? Если он будет не в состоянии отдавать приказы? Или, не дай бог, будет... под угрозой?»
Библиотекарь-3 снова замер. Синий пульсирующий свет в его "голове" замигал чуть активнее, словно он действительно обрабатывал очень сложный, критический запрос. «Протокол для чрезвычайных ситуаций существует. Он активируется в случае критических угроз для основного контроллера или системы „Церебрум-7", требующих немедленных, автономных действий по защите».
«И в чём он заключается?» — Сериз едва сдерживала дыхание.
«Этот протокол является конфиденциальным и доступен для детализации только основному контроллеру», — ответил Библиотекарь-3, и в его голосе, казалось, прозвучала нотка... конечного запрета. «Однако, общая директива протокола – нейтрализация любой угрозы с использованием всех доступных ресурсов для обеспечения безопасности основного контроллера и объекта. В случае его полной утраты...» — бот сделал ещё одну, пугающую паузу. «Вся система переходит в режим автономной самообороны, и основной целью становится защита объекта и информации, с возможностью активации... протокола полного уничтожения всех данных и ресурсов в случае неминуемого захвата».
Сериз откинулась на спинку стула, поражённая. Полное уничтожение. Рейм продумал всё. Даже свою возможную смерть. Он был готов уничтожить всё, лишь бы его мир не достался другим.
«Этот протокол является конфиденциальным и доступен для детализации только основному контроллеру», — ответил Библиотекарь-3, и в его голосе, казалось, прозвучала нотка... конечного запрета. «Однако, общая директива протокола – нейтрализация любой угрозы с использованием всех доступных ресурсов для обеспечения безопасности основного контроллера и объекта. В случае его полной утраты...» — бот сделал ещё одну, пугающую паузу. «Вся система переходит в режим автономной самообороны, и основной целью становится защита объекта и информации, с возможностью активации... протокола полного уничтожения всех данных и ресурсов в случае неминуемого захвата».
Сериз откинулась на спинку стула, поражённая. Полное уничтожение. Рейм продумал всё. Даже свою возможную смерть. Он был готов уничтожить всё, лишь бы его мир не достался другим.
Она внимательно посмотрела на Библиотекаря-3. Его синий пульсирующий свет в "голове" оставался ровным, его тело – неподвижным. Нет. Он не «насторожился». В его системе не было такого функционала. Он просто обрабатывал запросы и выдавал информацию в соответствии с протоколами, не проявляя эмоциональных реакций. Это было и жутко, и... по-своему, успокаивающе. Он был всего лишь машиной. Совершенной машиной.
Сериз сделала глубокий вдох. Ей нужно было узнать ещё кое-что. Самое важное.
«Хорошо. А теперь скажите мне, Библиотекарь», — её голос звучал спокойнее, но с внутренней решимостью. — «Что вы, все боты этого острова, вообще в целом знаете о нас двоих? О господине Рейме и обо мне? Какая информация о нас заложена в вашу базу данных? До какой степени?» Она сжала руки в кулаки под столом, ожидая ответа. Это был вопрос, который мог раскрыть глубину его доверия к своим машинам... или его абсолютного контроля даже над их "знаниями".
Библиотекарь-3 замер, его "мозг" пульсировал синим светом. Этот запрос явно был сложнее предыдущих. «База данных „Церебрум-7" содержит полную информацию о физиологических параметрах господина Рейма и мисс Сериз, включая медицинские записи, оптимальные параметры питания, предпочтения относительно досуга и личной безопасности. Также интегрированы данные о вашем брачном статусе, мисс Сериз, и о динамике ваших отношений в рамках заданных протоколов безопасности и комфорта».
Сериз сглотнула. "Брачный статус". "Динамика отношений в рамках протоколов".
«Что значит „динамика отношений в рамках заданных протоколов безопасности и комфорта"?» — её вопрос был почти агрессивным, инстинктивным. Она чувствовала, как кровь приливает к лицу. Он что, программировал её любовь? Или их БДСМ-сессии были частью этого "протокола"?
«В базу данных интегрированы параметры, касающиеся вашей психологической и физиологической совместимости, — объяснил Библиотекарь-3, совершенно безэмоционально. — А также сведения о ваших... особых формах взаимодействия, инициатором которых является основной контроллер. Цель – обеспечить оптимальную среду для поддержания вашего эмоционального и физического благополучия, а также максимальную эффективность реализации задач, поставленных основным контроллером».
Сериз почувствовала, как по её телу пробежал холодок. Он не просто программировал их комфорт. Он программировал ИХ ОТНОШЕНИЯ. Их уникальная, извращённая близость, их БДСМ-сессии, были для его систем лишь частью "протокола", "обеспечения благополучия" и "эффективности задач". Для него, возможно, это было нечто большее. Но для его машин это было просто... данными.
Это было жутко. Жутко и... разочаровывающе. Она думала, что нашла лазейку, а лишь глубже погрузилась в его мир полного контроля. Ей казалось, что он даже её любовь, её сострадание, её бунт – всё это тоже как-то "просчитал" и "учёл" в своих алгоритмах.
Сериз рассмеялась. Хрипло. Но искренне. Он и это продумал. Он не доверял даже своим самым совершенным машинам свои самые глубокие секреты. Или... он доверял им ровно настолько, чтобы они могли его защитить, но не разгласить его самую суть. Это было так типично для него. Он строил идеальные ловушки – для всех, но особенно для себя.
Её эксперимент был закончен. Она поняла суть. Он контролировал всё. До самых мелочей. Но были вещи, которые он не мог или не хотел доверять даже своим роботам. И это было... её маленькой победой.
Она поблагодарила Библиотекаря-3 и попросила робота-горничную проводить её обратно в спальню. На этот раз Сериз шла увереннее, уже не боясь. Её разум был переполнен новой информацией, которая складывалась в единую, пугающую, но завораживающую картину.
Вернувшись в спальню, она прилегла на кровать. Зита тут же забралась на её грудь, уютно свернувшись клубочком. Гладя её мягкий мех, Сериз осознала, что все эти открытия лишь укрепили её решимость. Её писательская душа требовала действия.
Она подошла к столу, посмотрела на рукопись. Корсет давил, пояс верности ощущался постоянно, но теперь эти физические ограничения стали казаться не путами, а... частью её нового состояния, источником ощущений, которые подпитывали её воображение. Это была её новая реальность, и она должна была её принять. Сериз взяла ручку. И медленно, но уверенно, начала писать. Её слова ложились на бумагу, отражая пережитое, смешивая правду с вымыслом, где Рейм был прототипом героя-злодея, а она – его пленённой музой, исследующей глубины его мира. Зита, уютно мурлыча, спала рядом на столе, её маленькое, живое присутствие было тихим напоминанием о том, что не всё здесь было сталью и протоколами.
Так прошёл день. Она работала. Писала. Исследовала себя и его мир через слова.
*
На следующий день, во время обеда, когда Рейма всё ещё не было, Сериз вновь оказалась одна в столовой в окружении бесшумных роботов. Она помнила своё вчерашнее "исследование" Библиотекаря-3. И поняла, что нужно узнать ещё кое-что. Не всё было ясно. Особенно её беспокоил вопрос об "Охране-Кадет-1".
После обеда, когда робот-горничная убирала со стола, Сериз вновь заговорила с ней, на этот раз с обманчивой небрежностью, словно разговор был чисто между женщинами (до чего дошла её адаптация!).
«Скажите мне, — начала Сериз, делая вид, что рассматривает узор на скатерти, — вы говорили об „Охране-Кадет-1". Они... чем конкретно они вооружены? И все ли боты на острове имеют вооружение?»
Робот-горничная замерла, её процессор, видимо, переваривал новый запрос. «Боты класса „Охрана-Кадет-1" оснащены адаптивной маскировкой, что позволяет им интегрироваться с окружающей средой», — ответила она. «Их основное вооружение включает нелетальные, но эффективные сдерживающие средства. Это...» — горничная сделала едва заметную паузу, словно пытаясь найти точные термины. — «Это электрошоковые заряды большой мощности, акустические репелленты направленного действия и высокопрочные захваты. Все они запрограммированы на парализацию и нейтрализацию угрозы без причинения необратимых повреждений».
Сериз удивлённо моргнула. Нелетальное, но сдерживающее. Это было в стиле Рейма – контролировать даже силу. «А все боты вооружены?» — уточнила она.
«Нет. Вооружение имеется только у ботов класса „Охрана-Кадет-1" и, в ограниченной степени, у определённых модификаций класса „Техник-Мейстер-2" для самозащиты в критических ситуациях ремонта», — ответила горничная. — «Сервисные боты, такие как я, и информационные, как Библиотекарь-3, не имеют вооружения. Мы оснащены лишь протоколами вызова охранных подразделений».
«Понятно». Сериз задумалась. Значит, не все. Это немного успокаивало. Но затем пришёл следующий вопрос, который давно её мучил, касающийся абсолютной автономности острова. «А как вы... заряжаетесь? Все системы? Боты, дом, этот остров, как он получает энергию?»
«Вся система объекта „Остров-Крепость-Рейма" функционирует от автономного источника энергии», — ответила горничная, и её голос наполнился той же «гордостью», которую Сериз уловила у Библиотекаря. — «Это геотермальная станция, расположенная в центральной части острова, а также дополнительные солнечные и ветряные генераторы. Боты заряжаются через интегрированные беспроводные станции, расположенные по всему объекту. А также имеют встроенные резервные элементы питания для экстренных ситуаций, способные функционировать до 72 часов автономно».
Геотермальная станция. Солнечные, ветряные генераторы. Беспроводная зарядка. 72 часа автономности. Сериз почувствовала, как по спине пробежал холодок от осознания масштаба его замыслов. Он не просто построил убежище. Он построил самодостаточный, почти неуязвимый ковчег. Остров был его личной империей, его идеальным, полностью контролируемым миром. Миром, который не зависел ни от чего внешнего.