4
Джет сделал последний толчок, и Сериз почувствовала, как шасси коснулись земли. Он приземлялись. Рейм, удовлетворённый её видом и своим контролем, отстранился, его глаза горели тёмным триумфом. «Готова?» — прошептал он, и в его голосе была нежность, но такая, что от неё хотелось сжаться.
Она кивнула. Сбитое дыхание, дрожащие колени – всё это было спрятано под красным платьем и маской внешней покорности.
Дверь джета, шипя, открылась, и в салон ворвался горячий, влажный воздух. За ним – ярчайший, ослепительный солнечный свет, контрастирующий с приглушённым полумраком салона. Рейм взял её под руку, его хватка была твёрдой, но не грубой.
Они спустились по трапу.
И тут её накрыло.
Это был рай. И одновременно – золотая клетка.
Перед ней расстилался пейзаж невообразимой красоты. Океан, простирающийся до горизонта, был всех оттенков бирюзы, сливаясь на горизонте с ослепительно-голубым небом. Белоснежный песок, чистый, мелкий, обнимал пологий берег, а чуть дальше колыхались изумрудные пальмы, шепчущие что-то таинственное на языке бриза. Воздух был напоен запахами соли и тропических цветов. Она никогда не видела ничего подобного. Это было совершенно другое измерение, нетронутое, дикое, пьянящее.
Восхищение ударило её с такой силой, что все страхи на мгновение отступили. Её большие глаза широко распахнулись, она почти забыла, где находится и в чём одета. Она оцепенела от красоты. Напугана она не была. Она была ошеломлена, покорена этой первозданной мощью.
Но Рейм не дал ей забыться. Его рука чуть крепче сжала её локоть, и он повёл её по узкой тропинке, которая вилась вдоль кромки пляжа. Каждое её движение было скованным – тугой корсет не давал дышать полной грудью, высокие шпильки проваливались в мягкий песок, а красное платье казалось слишком ярким, слишком кричащим для этой девственной чистоты.
Они шли мимо пляжа. Волны нежно лизали берег, оставляя на песке белоснежную пену. Вдали виднелись резные коралловые рифы, а над водой кружили экзотические птицы с ярким оперением.
И тут в Сериз что-то проснулось – первобытное, давно забытое желание свободы. Увидев простор, она почувствовала, как ей хочется сбросить с себя всю эту тяжесть, разорвать оковы и просто бежать. Бежать по этому песку, ощутить его тепло босыми ногами, прыгнуть в эти кристальные волны...
«Рейм...» — её голос был хриплым от волнения, и она подняла на него глаза, полные почти детского, отчаянного мольбы. «Можно мне... можно мне просто побегать по пляжу? Хоть немного? Я... я никогда не видела такого моря. Пожалуйста...»
Рейм остановился. Его тёмные глаза медленно скользнули по её лицу, по её взволнованному взгляду, по её телу, скованному его "маской". В его взгляде мелькнуло что-то – понимание, собственничество, но и неприкрытая власть. Он видел в ней эту дикую искру, и она, одновременно, привлекала и раздражала его. Его рука, обтянутая перчаткой, медленно погладила её по плечу.
«Рейм...» — её голос был хриплым от волнения, и она подняла на него глаза, полные почти детского, отчаянного мольбы. «Можно мне... можно мне просто побегать по пляжу? Хоть немного? Я... я никогда не видела такого моря. Пожалуйста...»
Рейм остановился. Его тёмные глаза медленно скользнули по её лицу, по её взволнованному взгляду, по её телу, скованному его "маской". В его взгляде мелькнуло что-то – понимание, собственничество, но и неприкрытая власть. Он видел в ней эту дикую искру, и она, одновременно, привлекала и раздражала его. Его рука, обтянутая перчаткой, медленно погладила её по плечу. Он выдержал паузу, которая казалась вечностью.
«Хорошо, Сериз». Его голос был непривычно мягким, но в нём по-прежнему сквозила неумолимость. «Можешь побегать».
Глаза Сериз вспыхнули от радости. Она едва сдержала счастливый вскрик.
«Но, — тут же добавил Рейм, и в его голосе появилась нотка строгости, которая мгновенно вернула её с небес на землю. — Только не в туфлях. Я не хочу, чтобы ты свернула себе шею. И никакого моря». Его взгляд ясно дал понять, что это не обсуждается. Море оставалось запретным, но возможность бегать по песку – это уже было невообразимым даром.
Он осторожно опустился на одно колено прямо в песок, его трость осталась стоять рядом, словно третий наблюдатель. Его руки, обтянутые перчатками, ловко расстегнули тонкие ремешки на её лодыжках. Сериз замерла, когда его пальцы прошлись по её ногам. Затем он аккуратно снял одну туфлю-лодочку, потом другую. Высокие шпильки, казалось, были нелепыми и чужеродными в этой девственной природе.
Она почувствовала прохладный, мягкий песок под своими босыми ступнями. Это было блаженство. Ощущение свободы, пусть и частичной, было пьянящим.
«Спасибо, Рейм, спасибо!» — она чуть не бросилась ему на шею, но он лишь чуть отстранился, его взгляд был по-прежнему серьёзен.
«Иди. Но далеко не отходи», — приказал он. Он нежно, но решительно подтолкнул её вперёд, словно выпуская на волю, но держа на коротком поводке.
Сериз не нужно было повторять дважды. Она ринулась вперёд, красное платье развивалось на ветру, а короткие голубые волосы, скрытые под париком, метались из стороны в сторону. Она бежала по кромке прибоя, где волны тонкой пеной лизали песок, её босые ноги утопали в тёплой сыпучей массе. Смех вырвался из её груди – чистый, искренний, давно забытый смех. Она прыгала, кружилась, чувствовала, как горячий солнечный свет греет её кожу, как ветер треплет искусственные локоны. Это был её маленький, украденный миг свободы, её танец счастья.
Рейм остался стоять на месте, его высокая фигура высилась на фоне бескрайнего океана и тропических зарослей. Он опирался на трость, его мрачный взгляд был прикован к её танцующей фигуре. В его глазах не было ни радости, ни одобрения. Только спокойное, хищное наблюдение. За его собственностью. Он позволил ей этот краткий миг свободы, лишь чтобы она ещё сильнее осознала, кому она обязана этим моментом и кто держит её на этом острове.