Глава 10
Кирилл
Привокзальная площадь оказалась слишком людной, к чему я был не готов, ведомый капризной царевной. В отличие от Князевска Нижнее Устье является крупной точкой юго-западных земель, куда стекается народ в надежде на лучшее будущее. Наивные и простые, они становятся легкой добычей для местных карманников. Из этого вытекает, что на вокзале множество служителей закона, выстраивающих иерархическую охоту. Областная полиция таится за углами, прикрывает глаза фуражками, выискивает и вынюхивает. Угодить на крючок становится слишком легко.
Мимо снуют высокопоставленные чины в сопровождении жен. Огромный живот едва скрыт мундиром, благо длинное оранжевое перо в шляпе его спутницы перетягивает все внимание. Следом волочатся камердинер и экономка, увешанные вещами господ. Каждый из них выглядит неудовлетворенным жизнью, что удивительно для человека с доходом в две сотни тысяч в год и молодую любовницу. Прежде чем Смирнов замечает мой пристальный взгляд, я склоняю голову. После пожара, учиненного в именье по соседству, мужчина стал проявлять параноидальные наклонности. Не осуждаю его, ведь Смирнов грешит жестоким обращением с подчиненными. Карма не всегда имеет лицо закона, но она всегда настигает.
Камердинер Смирнова мельтешит ногами, поспевая за господином. По бледным вискам стекают капли пота. Когда он сворачивает у колонны и оказывается подле меня, камердинер спотыкается о незамеченную преграду. Две секунды он пытается удержать равновесие, чтобы в конечном итоге сделать так, как и следовало: упасть. Прямо на меня.
Чемоданы и бумаги разлетаются в разные стороны. Локоть камердинера прокатывается по мои ребрам, пока не упирается в бок. Я стискиваю зубы, чтобы не застонать от боли. Проклятье! Я уже успел позабыть о ране, которая истошно ноет, пока перед глазами темнеет.
Мы оба запутались в длинном пальто камердинера. Он ерзает в попытке подняться, но я тяну его назад. Дышу через рот, пересиливая боль и возвращая контроль. Руки действуют интуитивно, выуживая несколько купюр.
Наконец нам на помощь поспевают двое мужчин и причитающая себе под нос экономка. Она путается под ногами, когда мы оба оказываемся на ногах. Смирнов презрительно не замечает нас, шепча непристойности девушке, годящейся ему в дочери.
– я в порядке. – я наклоняюсь за папкой, ради которой был устроен спектакль.
Камердинер – парнишка лет семнадцати – одаривает меня извиняющейся улыбкой, когда я вкладываю в его руки поднятые листы. Мне даже жаль, что Смирнову прислуживает столь невинная душа. Я хлопаю парня по плечу и прощаюсь.
– сударь.
Я замираю. Пальцы сжимаются в рукаве свитера. Тело вытягивается в струну, готовясь к бегству.
– ваши вещи. – один прибывших на помощь полицейских протягивает чемодан.
Я перевожу взгляд с облезшей ручки на человека. Он не представляет для меня угрозы. Он не знает меня.
– благодарю.
Нахожу Аню и Костю там, где мы условились. Разумнее всего было выбрать самую благоустроенную и тихую часть вокзала. Кроме них здесь нет ни одной души.
Аня сидит на ступеньках, обняв коленки, и внемлет россказням активно жестикулирующего Кости. Она выглядит расслабленной и увлеченной, и мне становится даже интересно, что такого сказал Щербатов. Громко прочищаю горло, привлекая их внимание. Они оба замолкают.
Я поднимаю вверх руку с четырьмя билетами на имя Смирнова.
– вы готовы к поездке в столицу?