Глава 4
Аня
Константин уселся на бревно и достал из кармана яблоко. Кирилл развернул карту.
-нам нужно сделать крюк. Заночуем в Васильках, а к обеду будем в Князевске.
-нет!
-что? – Кирилл вскидывает голову.
-мы не пойдем через Васильки. – я скрещиваю руки на груди и смотрю на него с решительностью. Повисшее напряжение разрушает громкий надкус яблока.
-у тебя есть другая идея, царевна? Может, пешком?
Я наклоняюсь к карте. Она не похожа на ту, что висела в кабинете, где проводились занятия. Мелкая и стертая, будто написанная карандашом. Васильки находятся почти у самой границы, дальше пара мелких деревень на берегу Ледяного моря. Правда, самым коротким путем для нас будет железная дорога. Мы не ушли далеко от Светлано-Васильковского монастыря, но я предпочту сделать крюк длиной в несколько дней.
-мы можем взять повозку в Ежове.
Я прибыла в Васильки на лошадях спустя десять дней спокойной дороги. К тому же эта станция ближе всего к нам.
-нет.
Я вскидываю брови, ожидая продолжения, но Кирилл молчит.
-просто нет?
-нет.
Я поворачиваюсь к Константину, сжимая руки в кулаки. Мужчина выкидывает огрызок за спину и подходит к карте. Он долго всматривается, действительно заинтересованный в компромиссе.
-поездка на лошадях окажется сложнее, нежели на поезде. Их нужно менять каждые пару верст, возможно, подолгу ждать.
Кирилл разводит руками с выражением победы на лице.
-где находится следующая станция?
-в Нижнем Устьевске.
Этот город располагается уже за лесом и является достаточно крупным. Наверное, мы затратим половину времени на то, чтобы до него добраться, и гораздо больше ресурсов.
-мы доедем до него на лошадях. Там пересядем на поезд.
-ты усложняешь.
-я не пойду до Князевска.
Кирилл стискивает челюсть. Я вижу, как напрягаются скулы на это квадратном лице.
Я не знаю, сколько мы шли. Единственным признаком опознавания времени выступали потемневшее небо и взошедшая луна, крошечная, едва заметная за кронами высоких сосен. После стычки мы все шли молча, будто словарный запас на день был истрачен.
Мы останавливаемся у дома в середине улицы. Высокая изба, с резными ставнями и белыми подзорами. Константин толкает плечом дверь и первым входит внутрь. Я следую за ним. Замыкает процессию Кирилл.
-здравствуйте, Варвара Степановна! – широко разводит руками Константин. Его обнимает крупная женщина. Ее пухлые руки обхватывают тонкую спину мужчины.
-рада видеть вас, голубчики.
Варвара Степановна широко и искренне улыбается, глядя на гостей, и тут замечает меня. Кажется, она удивлена, я робко опускаю глаза в пол. Моя одежда и коса сокрыты под огромным тулупом.
-а это сестрица Кирилла, Ан...астасия. Замуж выдаем.
Серьезно? Какая гениальная мысль! Кирилл легонько толкает меня в спину.
-да ты что? Поздравляю.
-спасибо. Найдется нам койка? – безразлично заявляет Кирилл. Если минуту назад я еще испытывала стыд, что вынудила его идти по морозу в одном свитере, то теперь от этого чувства не осталось и следа.
-конечно. Как говорится, в тесноте, да не в обиде.
-мог бы радоваться чуть правдоподобнее, братец. – шепчу я. Губы Кирилла растягиваются в усмешке, а его синие глаза остаются такими же беспристрастными. Они могли бы сожрать меня целиком.
Константин проходит мимо нас, стягивая на ходу шубу, что оказывается весьма кстати. Варвара Степановна суетливо носится по комнате. Достаточно просторная площадь. Здесь имеется широкий дубовый стол со скамьями, белая печь внушительных размеров, в которой горит огонь. Я подхожу и присаживаюсь перед ней, вытянув вперед ладони. Освещение избы осуществляется за счет нескольких свечей, стоящих в разных местах. В углу висит икона.
-замерзла небось, Настена?
Варвара Степановна отодвигает заслонку печи. Там на огне стоит чугунный горшок. Женщина поддевает его ухватом и ставит на стол.
-да. – вспоминаю, что теперь меня зовут Настей. – вы очень добры.
Женщина смущенно улыбается. Морщинки вокруг глаз свидетельствуют о ее мягком характере и возрасте.
-давай-ка ты поможешь мне накрыть на стол, пока твои братцы в баню пойдут.
-пусть Настя первой идет. – говорит Константин. Я устремляю на него взгляд полный благодарности.
-Костя ее заменит. – подмигивает хозяйке Кирилл. Варвара Степановна кивает. Дверь за мужчиной захлопывается.
Я стягиваю мокрые волосы в тугой жгут. Вода стекает по спине, кожа на руках красного оттенка. Я отчаянно терла ее, будто воспоминания хранились на каждом ее участке.
Наклоняюсь, чтобы взять кафтан, но его нет на скамейке. Вместо моей одежды там лежат простые штаны, похоже, что мужские, рубаха и телогрейка. На вешалке висит шубка. Кто-то из моих спутников явно позаботился об одежде. Быстро закутываюсь в обновки. Плотная ткань колется и пахнет мылом. Аккуратные меховые сапожки из кожи остались, как напоминание о былой жизни. Надеваю обувь и выскальзываю на улицу.
К моему возвращению ужин уже накрыт, и все уселись за столом. В мужчине во главе стола признаю супруга Варвары Степановны. Они выглядят как ровесники, его длинные волосы наполовину посеребрены.
-присаживайся, сестрица. – приглашает Василий Кузьмич меня за стол. Я сажусь рядом с Константином.
-что-то изменилось. – он окидывает меня взглядом.
Я беру корочку хлеба и отламываю край. Белый, воздушный. Варвара Степановна встает и наливает мне молоко из высокого стакана. Я стараюсь не забывать о манерах, хотя голод отчаянно требует, чтобы я запихала все себе в рот.
-очень вкусно.
-далеко идете? – интересуется хозяйка дома.
-в Нижнее Устье. – отвечает Константин. Передо мной ставят большую тарелку картошки с мясом.
-а с женихом-то своим ты знакома? – спрашивает Василий Кузьмич. Хлеб глухо приземляется в желудке. Я поднимаю глаза и сталкиваюсь взглядом с Кириллом. Что я должна ответить? Он отворачивается.
-нет. – неуверенно отвечаю я. Константин делает вид, что потирает лоб, но, кажется, он разочарован моим ответом.
-ох, печально это все. – качает головой Варвара Степановна. – главное, чтобы человек хороший был. Там стерпится – слюбиться.
-все будет так, как барин сказал.
Ложка Кирилла слишком громко ударяется о стенку тарелки. Мужчина залпом осушает свою чашку.
-ладно, пойдем мы, голубчики. Спокойной ночи. – Варвара Степановна поднимается, вслед за ней и муж. Перед тем как подняться в горницу, женщина оборачивается к иконе и крестится.
-что это было? – перегибается через стол Константин, как только мы остаемся одни.
-вошел в роль.
Константин фыркает и берет еще один ломоть хлеба. Кирилл убирает со стола посуду. Я чувствую себя бесполезной, не приученная к такой работе. Варвара Степановна предложила мне помочь, как что-то естественное. Это был бы настоящий позор.
-ты не хочешь рассказать нам, как оказалась в лесу? – невзначай говорит Кирилл.
Павел Петрович принял решение отослать от двора старшую дочь в связи со слабым здоровьем. Царевне необходим свежий воздух и покой. Надеемся, что в ближайшее время Анна Павловна поправится и вернется в столицу.
-неважно. Я бежала оттуда, где была.
-главное, чтобы какой-нибудь разъяренный жених не нагнал нас и не обезглавил за похищение. – Константин задувает последнюю свечу на столе. Мрак тут же окутывает комнату.
-у меня нет жениха. – я заползаю под одеяло и натягиваю его до самой макушки. От печи исходит приятный жар, и я сворачиваюсь в клубок. Веки тут же тяжелеют. Кровать скрипит под весом двух мужчин.