17 глава
Утром они узнали - их ждёт турнир. Неформальный, но престижный. Межуниверситетский. Репутационный. Без влияния на зачёт, но с трибунами, гудящими, как улей, видеозаписями, которые будут разлетаться по сети, и слухами про скаутов, чьи тени маячили на горизонте. Свет из окон падал холодными полосами на паркет, а воздух в зале был пропитан напряжением и слабым ароматом кофе из термоса тренера.
- Если вы хотите потом объяснить маме, почему не попали в сборную, - произнёс тренер, его голос был сухим, но с лёгкой иронией, пока он смотрел на них поверх очков, - расскажите ей про "турнир без зачёта". Уверен, она поймёт.
Тёма сглотнул, его горло дрогнуло, а глаза метнулись к полу, где пыльные пятна смешивались с тенями. Никита покраснел, его щеки вспыхнули, как факелы.
Только Илья, как обычно, повернулся к Мари, его улыбка была озорной:
- Ну всё, придётся побеждать, - сказал он, подмигивая. - Я маме уже пообещал диплом и MVP. Так что давай, Мари, пиши стратегию!
- Надейся на себя, а не на меня, - усмехнулась она, но её глаза блеснули поддержкой.
Тренировки стали чуть легче, движения были мягче, пот не так обжигал, но в воздухе висело ожидание, тяжёлое, как предгрозовая тишина. Настрой был... странный. Не такое давление, как перед играми конференции, где каждый промах мог стоить сезона, но и расслабиться никто не мог - нервы дрожали, как струны.
«Это шанс, - подумала Мари, глядя на команду. - Но и испытание».
Первый матч - против Технического университета.
Команда агрессивная, с быстрым центровым, чьи шаги гремели, как барабаны, и грубым защитником, который всю первую половину провоцировал Тёму. Паркет дрожал от их атак, трибуны ревели, а запах пота и попкорна наполнял воздух.
- Эй, малыш, где твой подгузник? - усмехался тот, встав напротив, его голос был резким, как нож, а улыбка - насмешливой.
Мари стиснула зубы, её пальцы сжали планшет, она видела, как Тёма сжимает кулаки, его плечи дрожали от злости. Он ошибся дважды, мяч отскакивал с глухим стуком, получил блок, упал, и даже не глядя на скамейку, опустился туда сам, его дыхание было неровным.
- Он просто мудак, - сказала Мари, передавая ему бутылку воды, её тон был твёрдым, но успокаивающим.
- Я не справляюсь, - выдохнул Тёма, его глаза были полны сомнений, капли пота стекали по лбу.
Тимур подошёл, его шаги были уверенными, он положил руку на плечо Тёмы, тёплая ладонь давила мягко:
- Ты справляешься, - сказал он тихо. - Просто это пока не очевидно. Докажи это во втором тайме.
Во втором тайме Тёма вышел и сделал два хороших заслона. Без бросков, без блеска, только твёрдые движения и сосредоточенный взгляд. Когда тренер хлопнул его по спине - коротко, по-мужски, звук отозвался в зале, - парень чуть не прослезился, его губы дрогнули.
«Я не подведу, - подумал Тёма, чувствуя тепло от похвалы. - Не на этот раз».
Они выиграли +8. Дэвид набрал 19 очков, его броски были точными, как выстрелы. Глеб собрал 9 подборов, его руки ловили мяч, как магнит. Никита наконец-то не ошибся на периметре, его пасы были чистыми.
«Мы растём, - подумал Глеб, глядя на Тёму. - И это только начало».
Вторая игра - с гуманитарным колледжем.
Более лёгкий матч, но с длинными позиционными атаками, где мяч медленно плыл по площадке, и неожиданными трёшками, которые разрезали тишину зала. Трибуны гудели, а паркет блестел от пота. Никита чуть не сорвался, его голос был резким:
- Да сколько можно, они просто кидают на шару! Это несправедливо!
- А ты... - вставил Илья, его тон был насмешливым, - ...просто завидуешь. Потому что не попал два из двух. Признай!
- Один был с фолом! - возразил Никита, его лицо покраснело.
- Факт остаётся фактом, - подытожила Саша, не поднимая глаз от планшета, её пальцы продолжали скользить по экрану.
Глеб хмыкнул, но промолчал, его молчание теперь всё чаще воспринималось как лидерство, как тень, под которой можно укрыться.
Команда собралась. Во втором тайме всё перевернулось: Тимур трижды перекрыл передачу, его блокировка была непроницаемой.
Мари уговорила тренера поменять схему защиты, её голос был убедительным:
- Давайте сдвинем зону, они не выдержат. Доверьтесь мне.
И они довели игру до +14, трибуны взорвались аплодисментами.
- Саша, признай, схема Мари сработала, - поддразнил Илья после, его улыбка была широкой.
- Может быть, - ответила она, её тон был сухим. - А может, просто противники устали. Или Мари - гений.
- Или ты - надоедливый, - парировала Мари, подмигнув Илье.
«Мы нашли ритм, - подумала Мари. - И это сильнее, чем любая стратегия».
В ночь на четверг Дэвид остался у Мари.
Был поздний ужин, запах тёплого супа и хлеба наполнял комнату, разговоры текли легко, смех раздавался, как музыка. Утро встретило их Каролиной на кухне - в футболке с Кэндименом, ткань свисала до колен, и коробкой хлопьев, из которой она хрустела, её волосы были спутаны, а глаза блестели любопытством.
- О, влюблённый друг снова с нами?-— она взглянула на Дэвида, её тон был игривым. - Привет. Ты где-нибудь работаешь или просто профессиональный бойфренд?
- Бармен, - ответил он, усмехнувшись. - В ночь с субботы. Хочешь, запишу тебя на коктейль?
Каролина усмехнулась, её зубы сверкнули:
- Только если с коктейлями и драмой. Иначе я не приду!
- Сделка есть, - кивнул Дэвид, его глаза блеснули.
«Она делает это место живым, - подумал он, глядя на Каролину. - И это успокаивает».
В вечер пятницы команда собралась у Глеба.
Особняк в пригороде, огромные окна отражали закат, запах дров из камина смешивался с ванильным печеньем, которое лежало на столе. Они играли в настольные игры, кубики стучали по доске, ели пиццу, её сыр тянулся, как паутина, и пили чай с корицей, пар поднимался тонкими струйками. Мари впервые увидела, как Глеб смеётся - по-настоящему, с искренним удивлением от удачного броска кубика, его лицо смягчилось.
Саша сидела в углу, занятая анализом прошлых съёмок, её пальцы летали по планшету, а очки блестели под светом лампы.
Когда Илья спросил, почему она не играет, его голос был лёгким:
- Саша, почему не присоединишься? Боишься проиграть?
- Если проиграю, начнёшь называть меня не аналитик, а лузер, - буркнула она, не отрываясь от экрана.
- Уже поздно, - с улыбкой отозвался он. - Я тебя и так боюсь. Твои цифры пугают больше, чем Глеб!
Позже они вышли во двор. Холодный ветер обнял их, и кто-то - Илья, конечно, - первым заметил:
- Снег.
Первый. Медленный, редкий, но неоспоримый, хлопья кружились, как белые бабочки. Мари запрокинула голову и улыбнулась, её дыхание оставило пар, а рядом Дэвид просто стоял, будто снова в детстве, его глаза блестели от воспоминаний.
Илья кинул снежок в Никиту, мягкий комок разлетелся, тот промахнулся в ответ, и началась первая война сезона - смех раздавался, как колокольчики, а снег хрустел под ногами.
«Это наша семья, - подумала Мари, ловя снежинку. - И это сильнее, чем я думала».
Вечер. Команда уже разошлась. За окнами шёл снег, его хлопья прилипали к стеклу, как белые звёзды. Мари варила какао у Дэвида, аромат шоколада наполнял комнату, а он сидел у окна - в свете фонаря медленно кружились хлопья, как будто кто-то решил замедлить время. Всю дорогу назад он молчал, погруженный в себя, его профиль был задумчивым. Мари не заставляла его говорить, но ждала.
- Хочешь рассказать? - спросила она, садясь рядом, подогнув под себя ноги, её голос был мягким.
Он кивнул. Не сразу, как будто слова застревали в горле.
- Я почти никогда об этом не говорю, - начал он, его глаза были устремлены в окно. - Просто... иногда прошлое тянется, как тень. Даже когда всё хорошо. Как холод, который не прогнать.
Она молчала, её рука замерла на чашке, давая ему время.
- Папа живёт в Испании. У него там семья. Мачеха, сводная сестра. Он не бросал нас - просто... мама не очень хотела отпускать нас к нему. Особенно на лето. Она считала, что мы и так "достаточно чужие". Она была славянкой. Очень гордой. Строгой. Умной. И немного усталой. Нас с Элей - сестрой - воспитывала сама. До аварии. Она погибла... четыре года назад. Я тогда остался у бабушки. А сестра уже уехала учиться в другой город.
- Мне жаль, - тихо сказала Мари, её голос дрогнул, она поставила чашку, чтобы не дрожали руки.
- Мне тогда было всё равно, - продолжил он, его тон был пустым, как эхо. - Ни злости, ни слёз. Только пустота. А потом... когда меня позвали на турнир, сестра сказала: "Я уезжаю в Испанию. Переезжай в мою квартиру. Делай с ней, что хочешь. Просто не теряйся". И с тех пор - я здесь.
Он чуть улыбнулся, уголки губ дрогнули:
- Ты же знаешь, что я не хотел быть героем. Ни в команде, ни где-то ещё. Просто выжить. Дотянуть до следующего дня.
Она взяла его за руку, её пальцы были тёплыми, сжали его ладонь:
- А теперь ты - больше, чем просто выживший. Ты стал кем-то важным. Для всех. Для меня. Спасибо, что рассказал, - сказала она, её глаза блестели.
Он прижался к её лбу, его дыхание было горячим, и в этот момент они молчали одинаково, тишина была заполнена их близостью.
«Она видит меня насквозь, - подумал Дэвид. - И я не в праве просить о чём-то большем».
Суббота. Финал турнира - с командой медуниверситета.
Упорная игра. Сильная защита, их блоки были, как стены, паркет дрожал от шагов, а трибуны гудели, как буря. Один из игроков противников схватил Илью за футболку в проходе, ткань натянулась, как струна.
- Эй, не влюбляйся так резко, - пошутил Илья, его голос был лёгким, несмотря на давление. - У меня уже есть фаворит в команде!
Илья забил один трёхочковый, мяч шуршал в сетке, но его главное было не это - а как он подбадривал Тёму, его голос был бодрым:
- Давай, докажи всем, что ты не мальчик. Докажи, что ты злой мальчик! Сделай это!
- Это не помогает, - буркнул Тёма, его лицо было напряжённым.
- А если скажу, что я поставлю тебя в сториз? - подмигнул Илья.
- Ты чудовище, - фыркнул Тёма, но улыбнулся.
Дэвид в первой половине не попадал. Три ошибки подряд, мяч отскакивал, как насмешка, руки дрожали, пот заливал глаза. И только в третьей четверти он снова использовал свой «поворот вслепую» - мяч полетел, как живая стрела, трибуны выдохнули, это было красиво, как прежде. Это был он, уверенный, как никогда.
В концовке он набрал 11 очков, его броски были точными, и отдал передачу на Тимура, пас был лёгким, как дыхание. Финальный счёт: +5. Победа, трибуны взорвались аплодисментами.
- Чёрт, ты вытащил это, - сказал Глеб после, его голос был низким, с уважением.
- Спасибо, что не кричал, - кивнул Дэвид, вытирая пот.
- Это был осознанный выбор, - усмехнулся Глеб. - Ты заслужил тишину.
«Мы победили, - подумал Дэвид. - И это наша заслуга».
Воскресенье.
На тренировке - лёгкий разбор, паркет скрипел под мягкими шагами, воздух был свежим, с лёгким ароматом травы снаружи. Тренер суров, но доволен, его голос был спокойным:
- Турнир - это тренировка. Но выигранная тренировка - показатель. Вы идёте вперёд.
После собрания Марта, командный психолог, зашла в раздевалку, её шаги были лёгкими, а улыбка - тёплой:
- Я просто здесь. Если вдруг что - можно подойти. Без судейства.
Илья тут же подхватил, его тон был игривым:
- А если всё в порядке, но я просто хочу поговорить? Про жизнь, любовь, всё такое!
- Это уже терапия, - улыбнулась она. - Считается по тарифу. Но для тебя - скидка, если выиграешь следующий матч!
Команда рассмеялась, их голоса эхом отразились от стен.
«Мы живём, - подумал Илья. - И это весело».
Вечером Дэвид снова был у Мари.
Он разглядывал её фотографии на стене - детские, где она смеётся с собакой, студенческие, с друзьями, и с командой, где её глаза светятся гордостью. Свет лампы отражался на стекле, создавая мягкие блики.
- Ты чувствуешь, что мы стали семьёй? - спросил он вдруг, его голос был тихим, но твёрдым.
- Я чувствую, что хочу быть с тобой даже тогда, когда ты молчишь, - ответила она, её тон был тёплым, глаза встретили его взгляд.
Он прижался к ней, его руки обняли её плечи:
- Это было важно. И просто. Эта неделя. И ты. Особенно ты. Мари, я люблю тебя, - сказал он, его голос дрогнул, как первый снег.
Мари так удивилась, что вздрогнула, её сердце замерло, а затем забилось быстрее. Оправившись от лёгкого шока, она обхватила его лицо руками, её пальцы были тёплыми, и поймала его взгляд, глубокий и искренний:
- Дэви, я тебя люблю, - сказала она, её голос был полон эмоций, слёзы блеснули в глазах.
Они замерли, их дыхание смешалось, а тишина комнаты обволакивала их, как обещание.
«Это не конец, - подумала она. - Это начало чего-то настоящего».