15 глава
Начиналась третья неделя.
Все валились с ног. Усталость копилась тихо, без истерик - она пряталась в тяжёлых веках, которые едва поднимались по утрам, в медленных движениях в раздевалке, где шаги гулко отдавались по холодному кафелю, в том, как кто-то забывал сменку в автобусе или молча жевал бутерброд, уставившись в одну точку, где свет от ламп отражался в их потухших глазах.
Предсезонка отобрала физические силы - мышцы ныли, как после долгой зимы, - а первые игры сезона выжали эмоциональные. Если первая победа окрылила, как лёгкий ветер, а выездная победа в одно очко закалила, как сталь, то теперь... всё просто болело. Даже душа, как будто каждый вдох давался с усилием. Воздух в зале был тяжёлым, пропитанным запахом пота, старых мячей и слабым ароматом дезодоранта, а паркет скрипел под ногами, будто жалуясь на усталость.
Мари всё это видела. Она не просто наблюдала - она считала шаги игроков, фиксировала каждую ошибку, искала, где ломается механизм, её пальцы сжимали планшет, а глаза бегали по лицам, отмечая тени под глазами и сгорбленные плечи. Её худи был слегка помят, а волосы выбивались из хвоста, но она оставалась центром, держащим этот хрупкий баланс.
Саша же в понедельник появилась с чётко набросанным планом разбора, её шаги были уверенными, а планшет в руках сиял ярким экраном. Она ткнула стилусом в схему, её голос был резким:
- Их центр обожает ставить спину в лицевой зоне. Надо его вытащить на дугу, а потом закрыть заслон. Смотри, вот статистика их движений.
- Думаешь, сработает? - спросила Мари, наклоняясь к экрану, её брови сошлись в задумчивости.
- Думаю, ты хочешь снова предложить свою «интуицию», - ответила Саша, её улыбка была остроумной, с лёгкой язвительностью. - Но в этот раз - по цифрам, пожалуйста, Мариш.
- Не называй меня так, - нахмурилась Мари, её тон был твёрдым.
- Тогда перестань смотреть в глаза игрокам, когда надо смотреть на метрики, - парировала Саша, её взгляд скользнул к Дэвиду, и в нём мелькнуло что-то личное, ревность, не только профессиональная.
«Она завидует, - подумала Мари, чувствуя укол. - Но не только моему месту. Ей важно быть услышанной».
В этот момент в зал зашёл Дэвид, в наушниках, как всегда, их провода болтались, как чёрные нити. Он кивнул Саше, коротко, вежливо, Мари - нет, его взгляд прошёл мимо, как будто она была частью фона. Она едва заметно напряглась, её пальцы сжали планшет сильнее. После воскресенья они почти не разговаривали - конфликт висел между ними, как туча. Она знала, что он был в баре вечером, проверяла, волновалась. Он был упрямым, а она отстаивала тактический план, который он проигнорировал.
На вечерней тренировке началось.
Паркет гудел от шагов, пот капал на пол, оставляя тёмные пятна, а воздух дрожал от напряжения. Тёма промахнулся дважды подряд, мяч отскакивал от обода с глухим стуком, взял подбор, отпасовал Никите - потеря. Снова. Тренер резко свистнул, звук разрезал тишину, как нож.
Глеб закатил глаза, его лицо было суровым:
- Мы что, играть разучились? - бросил он, и взгляд его метнулся к Дэвиду, острый, как лезвие. - Это твоя зона, делай что-нибудь!
- Глеб, хватит, - твёрдо сказал Тимур, его голос был глубоким, как колокол, он шагнул вперёд, преграждая путь напряжению. - Мы устали, но не слепы.
- Я просто напомню, что в среду - игра, и если мы опять «почти выиграем», это не моё дело, - продолжил Глеб, скрестив руки. - Я сделаю свою часть. Сделаете ли вы - вопрос.
В этот момент Саша тихо шепнула Мари, её дыхание коснулось её уха:
- Он сегодня особенно снежный. Ледяная буря, прямо-таки Арктика.
- Не остуди мне ноутбук своей поэзией, - ответила Мари, её голос был сухим, и даже не улыбнулась, хотя внутри бурлило.
«Глеб прав, - подумала она. - Но его тон только всё усугубляет. Нам нужен баланс, а не война».
Среда пришла без предупреждений.
То есть по расписанию - конечно, но казалось, никто не был к ней готов. Зал заполнялся медленно, шаги эхом отдавались по паркету, а свет от высоких окон падал холодными полосами, отражаясь на потёртых скамьях. Соперники - городская университетская команда - уже разогревались на половине площадки, их движения были уверенными, слишком собранными. Их форма была холодной - сдержанный серый с вкраплением тёмно-синего, как стальной панцирь, и казалось, они пришли не играть, а фиксировать поражения, их кроссовки скользили, как по льду.
Мари сидела у края скамейки с планшетом, её пальцы нервно теребили стилус, а глаза следили за каждым движением. Саша - чуть дальше, рядом с Никитой, её очки блестели под светом.
- Центровой у них как башня, - заметил Илья, потягиваясь, его голос был хриплым. - Ну, если башни умели толкаться локтями и пугать новичков.
- Или играть в грязные приёмы, - добавил Тёма, и Мари впервые за день заметила в нём не страх, а злость, его кулаки сжались, это было хорошо, как первый проблеск огня.
Перед началом, когда команды выстроились в круг, Дэвид отошёл в сторону, его наушники болтались на шее. Он не смотрел в сторону Мари, его профиль был напряжённым, как высеченным из камня. Она - наоборот, её взгляд цеплялся за него, как за спасательный круг. Сцена в воскресенье, когда он закрылся в себе, не объяснив ни усталость, ни молчание, всё ещё болела, как открытая рана.
Тренер поднял руку, его голос гремел, как гром:
- Мы выигрываем этот матч головой. Не только телом. Не ввязывайтесь в их темп. Контроль, дисциплина и - чёрт побери - слушайте друг друга. Это ваш шанс.
Мари перевела взгляд на Глеба. Он кивнул. Почти неуловимо - ей, как тайный сигнал. Она запомнила это, её сердце дрогнуло.
«Он верит в нас, - подумала она. - И я должна это оправдать».
Игра.
Всё шло по плану. До середины второй четверти. Паркет дрожал от шагов, пот блестел на лбах, а трибуны гудели, как растревоженный улей. Когда соперники начали давить, их атаки были яростными, локти летели, мяч отскакивал с глухим стуком.
Саша повернулась к Мари, её голос был напряжённым:
- Сейчас. Надо убрать Глеба, и поставить Тимура на помощь. Они пробивают нашу защиту!
- Рано, - возразила Мари, её тон был твёрдым. - Мы сломаем движение. Дэвид уже нацелился - доверься ему.
- Интуиция опять? - фыркнула Саша, её глаза сузились.
- Опыт, - ответила Мари, не отводя взгляд. - Дай ему шанс.
Тренер услышал спор, его брови сошлись:
- Саша, Мари - вы с нами или играете в шахматы друг с другом? Решайте!
Они замолчали, напряжение повисло между ними, как паутина. Саша бросила колючий взгляд, затем ушла на три шага в сторону. Весь остаток игры они почти не говорили, лишь обменялись короткими кивками.
«Она права, но я тоже, - подумала Мари. - И это нас разрывает».
В четвёртой четверти Никита потерял мяч, он отскочил с глухим стуком, Тёма ошибся на заслоне, его ноги запутались. Мари зажмурилась, её пальцы сжали планшет, она знала: счёт - скользкий, разница в два очка, как тонкий лёд.
И тогда - Дэвид. Он забрал мяч у их защитника, его кроссовки визжали на повороте, прошёл по флангу, резко сменил ритм. Притормозил. Поднял мяч - и шаг вперёд. И второй. Глеб выскочил на перехват, его тело было напряжённым, заслон. Пауза.
Мари вскрикнула, её голос дрогнул:
- Дэвид, не лезь! Это риск!
Он бросил. С дальней. Бросок, который не должен был идти. Который никто не ждал. Мяч ударился о кольцо, закрутился, как в замедленной съёмке, и провалился в сетку с шуршащим звуком. Зал взорвался, трибуны дрогнули от криков, флаги взлетели вверх.
Мари - замерла, её дыхание остановилось, сердце колотилось.
«Он сделал это, - подумала она. - И я ему не поверила».
Дэвид не праздновал. Он просто посмотрел в её сторону. Не в лицо. В руки. На планшет, как будто видел её сомнения. Потом развернулся и пошёл к Глебу.
- Хорошо, - выдохнул тот, его голос был низким. - Я тебя слышал. Ты был прав.
Дэвид только кивнул, его глаза были усталыми, но твёрдыми.
Илья рядом прошептал, его голос дрожал от восторга:
- Он, кажется, и не дышал во время броска. Чудо какое-то!
«Он рискнул, - подумал Илья. - И выиграл не только игру».
После.
В раздевалке было тихо. Слишком тихо, как после долгого боя. Пол был усыпан песком и каплями пота, запах сырости смешивался с ароматом мятных леденцов и дезодоранта. Победа казалась тяжелее поражения, её вес давил на плечи.
Саша всё же подошла к Мари, её шаги были неуверенными, но она остановилась рядом:
- Ладно. Ты оказалась права. Твой риск сработал.
- Ты тоже, - ответила Мари, её голос смягчился. - Мы обе были близки. Просто я рискнула, а ты держала план.
- И всё же ты не аналитик, - сказала Саша, её тон был мягче, но с лёгкой колкостью.
- Может, и нет, - кивнула Мари. - Но я часть команды. И ты тоже.
Тимур, проходя мимо с полотенцем на плече, бросил:
- Без споров, вы обе нужны. Только помиритесь до пятницы, а то у нас тут без вас перегрев - уже пар из ушей идёт!
Тёма, с мокрыми волосами и уставшим лицом, вдруг сказал, его голос был хриплым:
- Я не подвёл, да? Несмотря на ошибку?
Глеб, проходя мимо, хлопнул его по плечу. Не громко, но это был ответ - твёрдый, как стук сердца:
- Ты был на площадке. Это уже победа, - сказал он тихо.
Илья сидел в углу и писал что-то в заметки на телефоне, его пальцы быстро скользили по экрану. Заголовок светился: «Дэвид - человек-бросок. Слишком красив, чтобы быть законным». Он усмехнулся:
- Надо это в рамку, - пробормотал он.
«Мы выстояли, - подумал Тёма, чувствуя тепло от хлопка Глеба. - И я с ними».
Поздний вечер. Комната Мари.
Она не включила верхний свет - только настольную лампу, её мягкий свет падал на плед, укрывающий её колени, и чашку травяного чая, от которой поднимался тонкий пар с ароматом мяты. Думала, что не заснёт - планировала писать отчёт, просматривать эпизоды, переигрывать споры с Сашей в голове, где каждый аргумент звучал громче. Но всё это затихло, как шум после бури, когда в дверь тихо постучали - три лёгких удара, как стук сердца.
- Это я, - услышала она, его голос был низким, чуть хриплым. - Только на минуту.
Она открыла. Дэвид стоял с сумкой через плечо, в тренировочной куртке, слегка намокшей от тумана. Волосы - чуть влажные после душа, капли блестели, как жемчуг. Он выглядел уставшим, но - спокойным. Не как на площадке. Не как герой эпизода. Просто Дэвид, с тенями под глазами и тёплым взглядом.
- Можно? - спросил он, его тон был осторожным.
- Конечно, - ответила она, отступая в сторону, её сердце забилось быстрее.
Он прошёл внутрь, поставил рюкзак у стены, где он мягко стукнулся о пол. На секунду оба молчали, тишина была тяжёлой, но не враждебной, воздух пропитан запахом её чая и его мятной жвачки.
- Хотел сказать, - начал он, не глядя прямо, его пальцы теребили край куртки, - ты была права. По стратегии. Я должен был послушать.
-Я думала, ты не хочешь об этом говорить, - сказала она, её голос дрогнул. - После воскресенья ты молчал.
- Я злился, - признался он, наконец подняв глаза. - Не на тебя. Просто... когда всё рушится - я лезу напролом. Ты стараешься удержать. Мы разные.
- Да, - кивнула она, её губы дрогнули в улыбке. - Но в этом ведь и сила, нет? Мы дополняем друг друга.
Он сел рядом на диван. Не слишком близко - но достаточно, чтобы почувствовать тепло его тела, его дыхание смешивалось с ароматом мяты. Плед слегка сместился, открывая её колени.
- Ты как вообще? - тихо спросила она, её рука замерла на чашке. - Ты не отдыхаешь совсем. Тренировки, игры, бар... Я сегодня вдруг поняла - ты всё это успеваешь. И я даже не знаю, как ты держишься.
Он хмыкнул, его улыбка была усталой:
- Не успеваю. Просто делаю вид, что справляюсь. Иногда думаю, что если остановлюсь - провалюсь в эту усталость и не выберусь.
Пауза повисла, тяжёлая, но тёплая. Она дотронулась до его руки. Осторожно, но не случайно, её пальцы были холодными против его кожи:
- Дэвид, ты не один. Я с тобой. Мы с тобой.
- Я это знаю, - ответил он, его голос смягчился. - Только забываю, когда всё рушится. А ты напоминаешь.
Он перевёл на неё взгляд. Его глаза - спокойные, но чуть затуманенные усталостью, смотрели с теплом. Она вспомнила его молчание, его упрямство, и поняла, что это было не отстранение, а защита.
- Я думал, ты злишься, - добавил он. - После...
- Я злилась, - кивнула она. - Потому что волновалась. Потому что ты был где-то очень далеко, хотя сидел в трёх метрах. А я не могла до тебя дотянуться.
- А сейчас я ближе? - спросил он, его тон был мягким, почти уязвимым.
- Сейчас ты здесь, - ответила она, её голос дрогнул от эмоций.
Он улыбнулся. Едва заметно, как первый луч солнца. Потом наклонился вперёд и положил лоб к её плечу. Не как герой, не как спаситель. Как человек, которому можно - хотя бы на минуту - отдохнуть. Его волосы были мягкими под её пальцами, когда она погладила его по голове.
- Спи здесь, если хочешь, - сказала она тихо, её рука замерла на его затылке.
- Хочу, - прошептал он, его дыхание согрело её кожу.
И он остался, уткнувшись в её плечо, а она обняла его, чувствуя, как напряжение покидает его тело. Тишина комнаты обволакивала их, как одеяло, и в этот момент всё - споры, игры, усталость - отступило.
«Он здесь, - подумала она. - И этого достаточно».
Дверь мягко щёлкнула - Дэвид ушёл, оставив после себя запах кофе, мятной жвачки и чего-то неуловимо спокойного, как утренний туман. Мари, закутавшись в его худи, который был ей великоват и пах его одеколоном, села на край дивана, проводив взглядом его тень в прихожей, где свет лампы отражался на полу. Внутри было тихо, тепло, и только сердце почему-то стучало чуть громче обычного, как будто оно хотело запомнить этот момент.
- Ты уверена, что не хочешь его прописать? - раздалось из кухни, голос был ленивым, но с ноткой интереса.
Мари вздрогнула, её рука замерла на подлокотнике. Каролина стояла в дверном проёме в огромной футболке с надписью "Final Girl", ткань свисала до колен, а в руках был пакет кукурузных чипсов, из которого она хрустела. Волосы спутаны, под глазами - фиолетовые круги, на лице - неподдельный интерес, как у режиссёра на съёмочной площадке.
- Боже, Каро... Ты тут с какого часа? - спросила Мари, её голос был хриплым от сна.
- С момента, когда он натянул носки стоя на одной ноге, - ответила Каролина, ухмыляясь. - Это было искусство. Плюс, он сказал «приятно было познакомиться», что, если честно, меня оскорбило - я же старалась быть незаметной, как тень в хорроре!
- Ты стояла в дверях кухни с фонариком под подбородком, - напомнила Мари, потирая виски. - Это не тень, это спецэффект!
- Именно, - кивнула Каролина, хрустнув чипсом. - Как завещано всеми лучшими хоррорами. С зомби и внезапными прыжками!
Мари устало засмеялась, проведя рукой по лицу, её пальцы задели мягкую ткань худи:
- У нас матч на носу, разбор после обеда, а я... я даже не знаю, как описать эту ночь. Она была... странной. Тёплой. Неожиданной.
- Полной страсти, сомнений, и пронзительной близости, - подсказала Каролина, театрально закатив глаза. - Или как в моём фильме - с зомби, душевной травмой и, возможно, одержимым креслом, которое хочет тебя сожрать!
- Ни того, ни другого, - улыбнулась Мари. - Но спасибо за образы. Я в душ, мне надо привести мысли в порядок.
Каролина кивнула и уже из кухни прокричала, её голос эхом отразился от стен:
- У тебя от него взгляд мягче. Но ты всё равно выглядишь как человек, который собирается спорить с полком мужчин. Удачи!
- В команде их всего двенадцать, - крикнула в ответ Мари, её голос был полон решимости. - Так что спорю громко и уверенно!
«Эта ночь изменила что-то, - подумала она, идя в ванную. - И я готова к тому, что будет дальше».