3 глава
Утро болело. Спина ныло отзывалась на каждый вдох, как рана, что не хочет затягиваться, плечи будто кто-то мял всю ночь, оставляя следы усталости на коже. Дэвид лежал на спине, глядя в потолок, где трещины змеились, как воспоминания, и думал только об одном: «Зачем я вообще подписался на это?» - голос в голове звучал тихо, как шёпот матери, которой уже нет.
Рядом в комнате шаркал тапками Илья, натягивая кофту, шорох ткани был единственным утешением в этой тишине. За окном капли стучали по стеклу, как слёзы осеннего Блэктса, а запах утреннего тумана проникал сквозь щели, смешиваясь с ароматом вчерашнего кофе.
- Вставай, железный человек. Через полчаса жим, - сказал Илья, его голос был тёплым, как одеяло в холодную ночь.
- Если я не выживу - скажи тренеру, что он урод, - проворчал Дэвид, переворачиваясь на бок.
- Скажу. И что ты его любишь, - Илья усмехнулся, его глаза блестели шалостью.
- Иди к чёрту, - буркнул Дэвид, но уголок его губ дрогнул в слабой улыбке.
Илья вчера остался на ночь у Дэвида. Заскочил к нему в бар в конце смены, а дальше они рубились в плойку до полуночи, смех эхом отдавался в пустой квартире, напоминая о днях, когда всё было проще.
Утренняя силовая тренировка.
Зал был полутёмным, запах резины и пота висел в воздухе, как тяжёлое одеяло, смешанный с лёгким ароматом ржавчины. Станки для жима, штанги и гантели выглядели как стражи, готовые проверить каждого, их металл холодил пальцы, как память о прошлом. Дэвид опустился на скамью, кисти крепко сжали гриф, оставляя следы пота на металле.
- Начали! - прозвучал приказ тренера, его голос гремел, как гром в горах, и первый подход пошёл.
Вес давил, мышцы горели, как угли в очаге, дыхание рвалось, вырываясь из груди с хриплым стоном. Вокруг слышался стук железа и приглушённые вздохи других спортсменов, их усилия сливались в общий ритм. Илья рядом, поддерживал взглядом, тёплым, как родной дом, и советами, его шепот был спасением.
- Ещё пару раз, - подбадривал он, его рука чуть касалась плеча Дэвида, как якорь.
Когда штанга наконец оторвалась от груди, Дэвид чувствовал смесь усталости и триумфа, как первый луч солнца после бури. Каждое повторение - шаг к мечте, к основе команды, к самому себе, к человеку, которого он едва помнит.
Тренер вглядывался в них с холодным вниманием, его глаза были как сталь, взгляд остановился на Дэвиде дольше обычного, проникая в душу.
- Хорошо держишься, - коротко сказал он, голос был сухим, но в нём сквозила искра одобрения. - Не расслабляйся.
Дэвид кивнул, уже мысленно готовясь к следующему упражнению, чувствуя, как пот стекает по вискам, как слёзы усилий.
После изнуряющей утренней тренировки Дэвид устало пробирался по коридорам университета. В ушах ещё гулко отдавались удары штанги, как эхо битвы. Лекции по теории спорта казались сухими и далёкими от настоящего баскетбола, слова профессора тонули в шуме его мыслей, как капли в реке Лонги.
Он сел в последнем ряду, стараясь не привлекать внимания, и постарался сконцентрироваться на словах профессора, но в голове крутились мысли - усталость, давление предстоящих матчей и, главное, чувство, что он должен доказать всем - и себе - что достоин места в основе, что он не просто тень прошлого.
- Эй, ты вообще слушаешь? - раздался знакомый голос рядом. Это был Илья, который тоже пытался не заснуть, его голова клонилась, как цветок под дождём.
- Слушаю, - ответил Дэвид, пытаясь скрыть напряжение, его пальцы сжались на ручке, оставляя следы на бумаге.
- Ты не похож на того парня, что сражается с усталостью, - усмехнулся Илья. - Что-то творится?
- Просто слишком много всего. Тренировки, учёба, работа... Иногда кажется, что я тону, - голос дрогнул, как струна, готовая порваться.
- Ты не один, - спокойно сказал Илья, его рука легла на плечо, тёплая, как обещание. - Главное - не тонуть.
Дэвид кивнул, но в груди всё равно жгло тревогой, как уголь под пеплом.
Как удержать баланс? Как не потерять себя? Смогу ли я стать тем, кем был?
Пары закончились, время вечерней тренировки.
Тренировка шла полным ходом. Игроки разбились по парам для бросков и отработки перемещений. Тренер дал задание: 3-на-3 с ограничением по времени на атаку. Мари заносила данные в планшет, её пальцы дрожали, оставляя лёгкие пятна чернил, и периодически поправляла тактические схемы, её глаза блестели от напряжения и чего-то ещё - может, надежды.
Глеб появился в зале чуть позже - как всегда без спешки, в идеально чистой форме, белая ткань сияла, как снег на вершине. Его движения были точными, отточенными, как удары мастера, каждый шаг сопровождался лёгким скрипом кроссовок, будто он вырезал своё место на паркете. Взгляд - холодный, как лёд реки Лонги зимой, пронизывал всех, кто осмеливался встретиться с ним взглядом.
- Команда «белых», за мной, - коротко бросил он, глядя на игроков. Голос ровный, почти безэмоциональный, но в нём звучал стальной приговор: «Делайте, как я - или уходите с площадки», как эхо старого командира.
- Играем на отскоке, - скомандовал он, поворачиваясь к центровому, его тон был резким, как лезвие. - Дэвид, прикрой слабую сторону.
Глеб обошёл защитника, легко обманул финтом, его тело двигалось, как тень, и точно отдал пас на периметр. Игрок замешкался, и Глеб резко бросил:
- Сразу бросай, не думай, - его голос звенел, как металл. - Если колеблешься - мы уже проиграли.
Во время паузы он подошёл к Дэвиду, шаги гулко отдавались, как удары сердца.
- Неплохо, но ты слишком читаемый. Рывок влево, шаг назад и бросок. Так можно сыграть пару раз. Не пятнадцать. Учись менять ритм, - его слова были холодными, как зимний ветер, но в них сквозила искра вызова.
- Работаю над этим, - ответил Дэвид, стараясь не раздражаться, сжимая кулак под повязкой.
- Надеюсь. Ты получил шанс - не просри его, - Глеб повернулся, его спина была прямой, как стена, и снова пошёл на площадку, оставляя после себя лёгкий запах мятного геля.
Илья, наблюдавший со стороны, хмыкнул:
- Мог бы и «спасибо» сказать за старание.
- Он не такой, - тихо сказал Дэвид. - Но я его слышу, как эхо в пустом зале.
Тренировка подошла к концу. Игроки один за другим уходили в раздевалку, уставшие, но удовлетворённые, их шаги затихали, как уходящий дождь. Глеб - последний, кто покинул площадку, даже не обернувшись, его силуэт растворился в темноте, как тень прошлого. Дэвид задержался - он всё ещё ловил дыхание, когда к нему подошёл тренер.
- Хорошая работа, - сказал тот, остановившись рядом, его голос был мягким, как отцовский совет. - Ты не сдался, даже когда тебя закрывали.
- Спасибо, я стараюсь, - ответил Дэвид, чувствуя, как тепло разливается в груди.
- Это видно. Но и видно, что ты играешь по наитию. У тебя есть инстинкт, но нет системы. Учись у Глеба - он не самый тёплый человек, но в игре - хищник. Он просчитывает, как шахматист, - тренер вздохнул, его глаза потемнели от воспоминаний.
- Я это заметил, - усмехнулся Дэвид, уголок губ дрогнул.
- Ты можешь быть другим. Но ты должен стать надёжным. Понимаешь? - его рука легла на плечо, тяжёлая, но обнадёживающая.
Дэвид кивнул.
- Я не подведу.
Тренер похлопал его по плечу и направился к выходу, оставляя после себя тишину, полную надежды.
На краю зала, рядом с планшетом, всё ещё стояла Мари. Она о чём-то говорила с ассистентом тренера, её голос был тихим, как шёпот ветра, но, поймав взгляд Дэвида, коротко улыбнулась. Её губы дрогнули, как лепестки под дождём, и в глазах мелькнула тень - может, воспоминание о той ночи. Он чуть заметно кивнул в ответ, и они обменялись взглядом, в котором уже было что-то общее - секрет, связующее звено, как тонкая нить в темноте.
Душ был быстрым. Вода стекала по плечам, горячая, как слёзы, смывая пот и напряжение. В раздевалке, завёрнутый в полотенце, Дэвид открыл шкафчик, металл холодил пальцы. Рядом - Илья, всё ещё в майке, вытирает волосы, его движения были медленными, как у человека, ищущего покой.
- Ну как тебе «снежная королева» в деле? - спросил он с ухмылкой, но в глазах было сочувствие.
- Как будто играешь против компьютера на максимальной сложности, - ответил Дэвид, проводя рукой по мокрым волосам.
- Мда, он вообще не ошибается, - Илья покачал головой, капли воды упали на пол.
- Нет, ошибается. Просто делает вид, что это часть плана, - Дэвид усмехнулся, но в голосе сквозила усталость.
Оба хмыкнули, смех был слабым, как эхо в пустом зале.
- Но ты хорошо держался, - добавил Илья. - Видел, как тренер на тебя смотрел?
- Видел. Надеюсь, это не был взгляд «что он тут делает», - Дэвид натянул футболку, ткань прилипла к влажной коже.
- Скорее «этот парень зажигается», - Илья улыбнулся, его глаза блестели верой.
Дэвид закинул сумку на плечо, чувствуя тяжесть дня.
- В бар?
- Угу.
- Я, пожалуй, домой. Завтра опять к восьми, и я уже ноги не чувствую, - Илья потёр шею, его голос дрогнул от усталости.
- Отдохни. Увидимся утром, - сказал Дэвид, его тон был мягким, как утешение.
- Давай, брат. Убей там смену, - Илья улыбнулся, но в глазах была тень заботы.
Они коротко ударились кулаками, звук был лёгким, как хлопок крыльев. Илья вышел первым, слегка прихрамывая, его шаги затихали в коридоре. Дэвид задержался ещё на мгновение, оглянулся на пустеющий зал, где тени играли на паркете, как призраки его прошлого, и направился к выходу.
Когда дверь за Ильёй закрылась, в раздевалке на мгновение повисла тишина, тяжёлая, как слёзы. Дэвид уже собирался выйти, как вдруг услышал знакомый голос у входа.
- Ещё остался кто-то живой? - прозвучало с лёгкой усмешкой, но в тоне сквозила усталость.
Он обернулся. В дверях стояла Мари - спортивный костюм, чуть помятый, как после долгого дня, хвост, из которого выбились пряди, падающие на лицо, в руках - планшет и бутылка воды. Выглядела уставшей, но в её глазах горел огонёк, как свеча в ночи.
- Только я, - ответил он, вытирая волосы полотенцем, ткань пахла хлоркой и уютом. - Все сдались раньше.
- Удивительно, ты целый день как танк. Сначала утро, потом пары, теперь это, - её голос был мягким, но в нём дрожала забота.
- Хочешь сказать - сумасшедший?
- Нет. Впечатляющий. Особенно финальный спарринг, - она улыбнулась, её губы дрогнули, как лепестки под ветром, и в глазах мелькнула тень той ночи.
Она прошла ближе, на секунду их взгляды пересеклись, её глаза были глубокими, как лес после дождя, будто искали что-то в его душе. Он отвёл глаза первым, чувствуя, как сердце сжимается.
- Спасибо, - сказал он. - Ты неплохо вписалась в команду. Никто даже не спорит.
- Зато ты не говоришь лишнего, - усмехнулась она. - Ты вообще молчишь почти весь день, как будто боишься разбудить эхо.
- Так проще, - ответил он, голос был тихим, как шёпот ветра.
Мари на секунду замолчала, глядя на него внимательнее, её пальцы сжали бутылку сильнее, оставляя следы на пластике.
- Ты всегда такой?
- Какой?
- Сдержанный. И... будто в голове что-то всё время крутишь, как старую мелодию, - её слова были мягкими, но резали, как правда.
- Наверное, - признался он, чувствуя тяжесть прошлого.
Она кивнула, слегка улыбнувшись, слёзы блестели в уголках её глаз, но не упали.
- Увидимся завтра. Не сдохни по дороге в бар, - её голос дрогнул, но в нём была тёплая насмешка.
- Постараюсь. А ты... не работай за всех, - он улыбнулся, но в груди заныло.
- Поздно, - ответила она, оборачиваясь, её шаги были лёгкими, но оставляли след в его душе.
Он смотрел ей вслед, когда она вышла. Что-то в её шаге, в интонации, в том, как она держала планшет, как будто он был её щитом, - всё это странным образом отзывалось в нём. И хотя день был длинным, как бесконечная ночь, он поймал себя на том, что не хочет, чтобы он заканчивался, потому что в её присутствии было что-то, что возвращало его к жизни.
Город стемнел. Воздух остыл, и окна машин отражали неоновые вывески, как осколки яркой ленты, их свет дрожал, как слёзы. Дэвид сел за руль, запустил мотор, и салон наполнился музыкой вполголоса - джазовый трек с мягким саксофоном, грустным, как воспоминание о доме. Капли дождя стучали по стеклу.
Он ехал неспеша, позволив себе расслабиться - наконец. После всего, что было с утра, после всех разговоров, взглядов, молчаливого напряжения в зале, это был его остров. Его пространство, где он мог дышать, не боясь утонуть.
Мысли, как всегда, возвращались к главному - игре. Тренер, его взгляд, полный веры. Глеб, холодный, как статуя. Мари, её улыбка, как лучик света. Их уже слишком много в его голове, но странным образом - всё это будто подстёгивало. Хотелось не просто доказать. Хотелось дышать полной грудью, быть кем-то, кем он был когда-то, до того, как жизнь разбила его на куски.
Фары осветили знакомую улицу, и он свернул на задний двор клуба, где располагался вход для персонала. Бар. Работа. Другой ритм, другие правила, но в нём было что-то родное, как старый друг.
Он вышел из машины, закрыл дверь, проверил, не забыл ли что-то - телефон, усталость, как лишний груз, остались в руках. Пора заходить.
Дэвид вошёл через служебную дверь, перекинул куртку на крючок, ткань шуршала, как листья под ногами, и направился к стойке. Его встретил Матвей - бармен и один из старых друзей, его улыбка была тёплой, как огонь в камине.
- Живой? - спросил он, подмигнув. - Видок у тебя такой, будто ты прошёл через три тренировки, два семестра и одну внутреннюю драму, оставив сердце на паркете.
- Почти так и было, - устало усмехнулся Дэвид, надев фартук, ткань пахла стиркой и временем. - Наливай кофе, а потом - хоть в бой.
Он начал разбирать стойку, помогая с заказами, ловя ритм. Всё привычно: льдинки звенят в шейкере, как слёзы в бокале, пена сползает по стенкам, оставляя следы, как воспоминания, кто-то просит коктейль «как тогда», но не может объяснить, когда именно был «тогда», и в этом - тоска и уют. Стойка, потёртая годами, хранила царапины от ножей и слёзы клиентов, а витражи с лошадью отбрасывали мягкие тени, как утешение в ночи.
Прошёл час. Дэвид ловил себя на том, что улыбается чаще, чем обычно, его губы дрожали, как от старой радости. К вечеру бар наполнялся мягким светом, как тёплая пыль на закате, лампа у края стойки мигала, выделяя его из толпы - стоящего, сосредоточенного, с коротким рукавом накачанной руки, запятнанной соком лимона, как следом жизни.
Он как раз наливал очередной напиток, когда дверь тихо открылась и в зал вошла Мари. Она шла к стойке с лёгкой улыбкой, в глазах блестели слёзы усталости, и в руках держала аккуратно сложенный листок бумаги, края которого были чуть помяты, как её душа.
- Привет, - тихо сказала она, подходя к стойке, её голос был мягким, как шёпот ветра. - Сделала для тебя расписание. Специально. Чтобы всё влезло - учёба, тренировки, смены в баре.
Дэвид поднял взгляд, удивлённый и слегка тронутый, его сердце дрогнуло, как струна.
- Ты серьёзно? - спросил он, принимая листок, бумага шуршала, как старые письма.
- Конечно, - улыбнулась Мари, её губы дрогнули, как лепестки под дождём. - Ты слишком много тянешь на себе, надо помогать, иначе ты растаешь, как снег.
Он развернул бумагу. Там была таблица - дни недели и часы, расписанные по блокам, каждая строка была написана её неровным почерком.
- Я чуть подкорректировала смены в баре, чтобы ты мог успевать на тренировки и высыпаться, - добавила Мари. - Не хочу, чтобы ты сгорел, как свеча в ночи.
Дэвид улыбнулся, впервые почувствовав, что этот хаос действительно можно упорядочить, слёзы подступили к глазам, но не упали.
- Ты знаешь, я реально мог бы в этом утонуть без тебя, - сказал он, его голос был хриплым, как после долгого молчания.
- Я рядом, - сказала Мари мягко, её рука чуть коснулась его пальцев, тёплая, как надежда. - И не только с расписанием.
Бар шумел вокруг, смех и звон бокалов сливались в гул, но между ними было тихо. Как будто весь этот вечер, этот день - всё вело к этой тишине, к этой паузе, где время застыло. Она ничего не просила. Он ничего не ждал. Но в их взгляде, случайном касании пальцев, в этих коротких фразах - было что-то, что не нуждалось в объяснении, что-то, что оставалось с ними до конца смены, как тихая мелодия в сердце.