Под прицелом прошлого

Голова раскалывается так сильно, что Мейв хочется плакать. Весь следующий день она провалялась в постели, едва ли найдя сил, чтобы поесть. Элиза очень настаивала и угрожала пожаловаться синьоре Сальвини, что ее племянница ничего не ест и плохо себя чувствует, так что Мейвис пришлось съесть все.

Чарли к ней так и не зашел, так что весь день она провела с мыслями о том, что сказала Мартина. О том, что Чарли испытывает к ней симпатию. В какой-то момент Мейв даже подумала, что это может быть правдой. Но с тех пор, как они здесь, мужчина почти не общается с ней за исключением нескольких часов, что они провели вместе за эти дни. В конце концов Мейв убедила себя в том, что Мартина это придумала. Горячая итальянская кровь всегда жаждет романтики. Возможно, она так хотела успокоить Мейвис, а может ей просто показалось. Гадать не хотелось, так что девушка просто убедила себя, что они с Чарли немного больше, чем знакомые, но не то, чтобы уже друзья.

Они сумели неплохо поладить за это время по сравнению с тем, что было между ними последние несколько лет. Мысли об этом заставляют Мейв вспомнить Чарли, когда тот забирал ее из того гадюшника, который едва ли был похож на нормальную квартиру. Как избил того парня, который пытался удержать Мейвис силой, как угрожал тем ребятам, которые внушали ей, что ее жизнь ничтожна и только рядом с ними она может утолить свою боль в алкоголе и, черт знает, в чем еще.

Состояние было ужасным, как и мысли в голове. Поэтому почти весь день Мейв проспала.

Утро казалось куда лучше. За окном сияло яркое солнце, освещая комнату, и Мейв провела первую половину дня за просмотром комфортных фильмов. Она как раз пересматривала на телефоне «Письма к Джульетте», когда внезапно вспомнила о Ванессе. Она так и не позвонила ей после Нью-Йорка.

Сев в кровати, Мейв выключает фильм и смотрит в экран довольно долго. Она набирает цифры номера Ванессы и долго разглядывает их. Палец зависает над кнопкой вызова, но девушка медлит. В дверь раздается стук, и, вздрогнув от неожиданности, Мейв блокирует телефон и поднимает голову.

— Да?

Дверь приоткрывается и внутрь заглядывает Чарли. Мурашки роем пробегают по спине девушки, и она инстинктивно прячет телефон под одеяло. Мужчина этого, кажется, не замечает, так что Мейв слабо улыбается.

— Элиза сказала ты неважно себя чувствуешь, — говорит он, неспешно подходя ближе.

Его руки в карманах брюк, на лице нет привычной ухмылки, и вся его поза говорит о сковавшем тело напряжении. Мейв только пожимает плечами.

— Она преувеличивает. Я в порядке.

— Ты даже не выходила вчера из комнаты.

Окинув его лицо тревожным взглядом, девушка следит за тем, как Чарли опускается на край кровати и складывает руки в замок.

— Просто не хотелось.

— Это из-за предстоящих похорон?

Вопрос застает врасплох, и Мейв поджимает губы. Доказывать что-то у нее нет желания, да и притворяться, что это не так тоже. Слабо кивнув, она опускает глаза на свои пальцы и нервно водит ногтями по своему запястью.

— Гроб будет закрытым, никто не увидит его тело, — голос Чарли становится тише, и Мейв чувствует, как разгоняется сердце в груди. Ей не хочется слышать об этом и даже думать.

— Боюсь, что, от него мало что уцелело, так что будет лучше никому этого не видеть. Пусть он останется в памяти таким, каким мы его знали при жизни.

Когда Мейв поднимает взгляд, Чарли выглядит так, будто ждет ее согласия. Поразмыслив пару секунд, девушка кивает. Вздохнув, она распрямляет плечи и натягивает на лицо искусственную улыбку.

— Он всегда будет тем, кем и был.

Мейв даже не уверена, что конкретно имеет в виду, но Чарльз просто кивает, и разговор можно считать оконченным.

Помедлив несколько секунд, мужчина наконец встает с кровати и неспешно шагает обратно к двери. Подтянув колени к груди, Мейв обнимает свои ноги и тихонько вздыхает. Звенящая пустота поселяется в душе, и она даже не знает, как ее заполнить. У самой двери, Чарли оборачивается, и его голос вырывает Мейв из царства печали.

— Хочешь со мной на пробежку?

Подняв голову, девушка хмурится. Она изучает лицо Чарли несколько секунд, обдумывая то, что он сказал: он зовет ее на пробежку. Вместе. Еще пару дней назад она бы почувствовала глупых бабочек, но сегодня внутри появляется лишь тревога. Ей требуется несколько мгновений, чтобы обдумать свое решение, но в конце концов она все же кивает.

В любом случае это поможет ей выветрить хаос из головы и разложить мысли по полочкам. Жаль, она не может сделать того же с ее глупыми непослушными чувствами.

෴

         Все свободное время, Мейв проводит на стрельбище или в тренировочном зале. Она доводит себя практически до истощения, пока мышцы не начинают болеть. Она не возвращается в постель, пока не чувствует, что все тело разваливается на части. Но с каждым днем становится легче.

Антонио хвалит ее навыки стрельбы и учит новым трюкам. В конце концов Мейв смиряется с мыслью, что ей это даже нравится. Нравится чувствовать тяжесть пистолета в руке, нравится звук выстрела, отдача, которая приятным током проходит по телу. Ей нравится этот момент, когда пуля попадает точно в цель — это будоражит каждую клеточку тела. Вызывает легкую дрожь. Мейвис думает, передалось ли ей это от отца или же она сама воспитала в себе это чувство?

В день похорон она просыпается еще до первых лучей солнца. Сделав себе кофе в пустой кухне еще в ночном полумраке, Мейв находит выход на крышу и, усевшись на старой черепице, обнимает колени и смотрит на горизонт. Рассвет сегодня трагичный, безжизненный. Она не улыбается, но и боли в ее сердце будто нет. Только пустота, звенящая и тяжелая, заполняет душу. К моменту, когда Мейвис допивает кофе, солнце уже целиком показывается над горизонтом. Из дома доносятся первые звуки, а где-то вдали лают собаки.

          Элиза помогает ей одеться и собрать волосы. Единственное яркое пятно — красная помада, которой Мейв подводит губы. Стоя в черном платье, туфлях и маленькой шляпке, она разглядывает собственное отражение. Закрыв глаза, она набирает в легкие больше воздуха и выходит из комнаты.

Спускаясь по лестнице, Мейв медленно ведет пальцами по перилам, чувствуя, как волнение постепенно захватывает контроль над ней. Сердце стучит все чаще с каждым шагом. Подняв взгляд, девушка чувствует, как дыхание сбивается, но продолжает спускаться. Чарли в строгом черном смокинге и рубашке стоит у подножья лестницы, сложив руки в замок перед собой. Когда он замечает ее, то поднимает взгляд выше, и Мейв чувствует, как сжимается сердце в груди. Всего на мгновение, но ей кажется, будто мужчина и вовсе задержал дыхание, увидев ее. Решая игнорировать эти мысли, Мейв преодолевает последнюю ступеньку и становится напротив мужчины. Подняв голову, она смотрит ему прямо в глаза. Лицо Чарли выглядит непроницаемым, но Мейв знает, что ему тоже грустно.

— Готова? — негромко спрашивает он, и Мейв мотает головой.

— Нет.

К этому невозможно подготовиться. Она бы не сумела, даже если бы захотела. Но она и не хочет.

Подняв локоть, Чарли ждет, пока она возьмет его под руку. Они выходят из дома вместе, и Мейвис игнорирует взгляд Мартины, когда та, стоя в роскошном черном платье, замечает их. Мейв не видит ее глаз, скрытых за темными очками, но знает, что ничего хорошего они бы ей не передали.

Сегодня над Тосканой будто скользнула тень горечи. Месса в церкви длится около сорока минут. Все это время, Мейв разглядывает, что угодно, лишь бы не смотреть на гроб и портрет отца. Она нервозно теребит собственные пальцы или подол платья. Когда гроб наконец грузят в похоронную машину, становится немного легче дышать. Всю дорогу до кладбища, Мейв борется с внутренней дрожью.

Она кусает ноготь в тот момент, когда замечает, как Чарли протягивает ей руку. Повернувшись, Мейв видит, что он даже не смотрит на нее — его взгляд устремлен за окно. Она опускает глаза на его раскрытую ладонь и особенно не думает, вкладывая свою и сцепляя свои замерзшие пальцы с пальцами мужчины.

Цветы, рассыпанные у подножия черного гроба, напоминают о том, что жизнь порой окрашивается в глубокие, мрачные оттенки. Стоя там, глядя на закрытую крышку, Мейв вспоминает лицо отца. То, каким она его запомнила. Его голос и слова, которыми он держал в страхе и уважении целый город. Слова, которые теперь лишь шепот, растворившийся в воздухе. Ее руки дрожат, но она крепко сжимает в них цветок — белую лилию. Между ней и отцом всегда были бесчисленные ссоры, но он все равно оставался для нее человеком, которого она любила, несмотря на все недостатки и совершенные ошибки.

Под закрытой крышкой гроба она представляет его, таким, каким помнит. Жгучая ненависть все больше разрастается в ее душе, когда она думает о людях, которые отняли у нее возможность сказать последнее «прощай». Но в сердце все еще скрывается сокровенная печаль из-за невысказанных слов и не сбывшихся ожиданий.

Повернув голову, Мейв игнорирует речь священника, не желая пропускать его слова сквозь себя. Это сделает только больнее. Вместо этого она находит взглядом Мартину — женщина стоит, склонив голову. Мейв плохо видит ее лицо и задумывается о том, плачет ли тетя по погибшему брату? Сожалеет ли она, что они потратили последние годы на то, чтобы вычеркнуть из жизни друг друга?

Чарли стоит чуть позади, сцепив руки перед собой. Его взгляд устремлен на гроб и прочитать его мысли на лице совершенно невозможно. Повернув голову, Мейв тоже устремляет взгляд на гроб. Живот сводит от печали, и девушка делает глубокий вдох. Мир больше никогда не будет прежним. Сдерживая слезы, Мейв прижимает лилию к груди и шагает к гробу. Все вокруг, кажется, замирает, и будто само время останавливается.

          — Однажды ты будешь мной гордиться, — она грустно улыбается, глядя на медленно опускающийся под землю гроб. — Прощай, папа.

Вытянув руку, Мейв разжимает пальцы и наблюдает за тем, как, упав вниз, лилия приземляется на крышку гроба.

С прошлым было покончено.

෴

         Ужин проходит в абсолютной тишине. Даже Мартина не произносит ни слова. Сидя там, в черном платье, Мейв не может положить в рот ни куска, зато вино идет бокал за бокалом. Она выпивает, кажется, несколько подряд, когда замечает предупреждающий взгляд Чарльза. Не придавая этому значения, Мейв наливает себе еще один и делает пару больших глотков.

Лишь сегодня, когда на крышку гроба упала первая горсть земли, Мейвис впервые в полной мере осознала, что ее жизнь не будет прежней. Осознала, что отца больше нет.

По-настоящему нет.

          Это кажется Мейвис странным, но вместе с осознанием жестокой реальности пришло и облегчение. Будто лишь теперь она может по-настоящему принять тот факт, что как прежде уже не будет. Что она никогда не вернется в Эшвуд, никогда не спустится к отцу на завтрак, никогда не услышит его упреков или грозных предупреждений.

Она будет по ним скучать.

— Простите, — с грохотом бросив на стол вилку и отодвинув стул, Мейвис выходит из-за стола.

Заметив, как Мартина вздрогнула от грохота, Мейв посылает ей извиняющийся взгляд и быстро покидает столовую. Она скидывает туфли еще до лестницы, так что наверх девушка взбегает уже босиком. Закрывшись в комнате, Мейвис прислоняется к двери лбом и тяжело дышит. Сползая вниз, она хватает ртом воздух, пока не приземляется коленями на пол. Тело содрогается от рвущихся наружу рыданий, и Мейв позволяет себе расплакаться. Она выпускает все накопившиеся внутри боль и обиду, и плачет, пока слезы не заканчиваются.

За окном вечереет, когда Мейв выпускает тихий вздох и поднимает голову. Откинув ее на дверь, она приводит дыхание в норму и проводит ладонями по щекам, но слезы уже высохли. Девушка даже не уверена, как долго просидела в таком состоянии. Но ей стало намного легче — с души свалился огромный камень, будто она как атлант таскала на себе гребаный мир все это время.

Скинув с себя траурное платье, Мейв раздумывает над тем, чтобы символично сжечь его завтра, потому что она никогда больше не посмеет его надеть. Выйдя из душа, она с пустыми глазами смотрит на свое отражение, пока сушит волосы. Ночь окончательно вступает в свои права, и Мейв, усевшись на подоконнике, достает телефон. Ее пальцы больше не дрожат, так что она довольно быстро набирает запрос в поисковую строку.

Статьи и фотографии высыпаются десятками.

«Огненный кошмар»: Трагедия разразилась в поместье Эшвуд.
             Ужасающий пожар уничтожил историческое имение в Ларчмонте.
             Особняк бизнесмена объят пламенем: Что стало причиной пожара в известном особняке?
             Роскошь превратилась в руины: Подробности трагедии в Ларчмонте.
             Последний аккорд: Кто виновен в сотни смертей в Эшвуде?

Она разглядывает статьи одну за другой, изучает фотографии того, что осталось от ее дома. К удивлению Мейв, это ее больше не трогает. Она не чувствует волнующую дрожь во всем теле. Лишь тоску и грусть по месту, которое уже никогда не будет прежним. Крики сгорающих заживо людей наконец-то смолкли.

В дверь раздается тихий стук, и Мейв поворачивается. Нахмурив брови, она блокирует экран телефона, размышляя о том, что сейчас уже чертовски поздно, чтобы кто-то в доме не спал, кроме нее. Спрыгнув на пол, она оставляет телефон на подоконнике и неспешно шагает босиком к двери. Ее длинные пижамные штаны волочатся по полу, и она теребит рукава легкой ночной рубашки. Открыв дверь, первое, что замечает Мейв — широкая мужская грудь, обтянутая рубашкой. Поднимая взгляд выше, она уже знает, кто перед ней.

— Чарли?

Ее голос совсем тихий, почти шепот.

— Знал, что ты не спишь.

Не дожидаясь приглашения, он входит в комнату, и Мейв остается только вздохнуть и закрыть дверь. У нее сегодня нет сил на то, чтобы устраивать перепалки или выслушивать его нравоучения. Чарли изучает взглядом комнату, стоя в самом центре. Уличный свет едва ли проникает внутрь, но глаза Мейвис уже привыкли, чтобы она могла отлично различить мужчину в темноте. Встав у рабочего стола, Мейв опирается на него и складывает руки на груди, выпуская еще один тихий вздох. Когда Чарли поворачивается, она замечает волнение на его лице, и это в один момент разрушает все ее обретенное спокойствие.

Апатия и пустота, в которой она находилась несколько последних часов, мгновенно забываются. Выпрямившись, Мейв напрягается всем телом, глядя на то, как Чарли подходит ближе. Сердце с каждой секундой разгоняется в груди, и Мейвис охватывает плохое предчувствие. Очень плохое.

Встав напротив нее, Чарли заводит руку за спину, прежде чем что-то достать, и Мейвис опускает глаза вниз. Когда она видит пистолет, покоящийся на раскрытой ладони Чарли между ними, ее тело охватывает легкая дрожь. По спине пробегают мурашки, и Мейвис осторожно забирает оружие из его рук.

— Хочу, чтобы он остался у тебя.

Заставляющий задыхаться ком появляется в горле, и Мейв чувствует, как начинает жечь глаза. Сжав в руке пистолет, она опускает его и одновременно поднимает, наполненный болью взгляд.

— Это... — она делает глубокий вдох, боясь произносит то, что вертится в голове. — Это твой прощальный подарок?

Чарли отвечает не сразу.

— Вроде того.

Поджав губы, Мейв чувствует, как начинает дрожать нижняя челюсть. Она стискивает зубы, не позволяя им застучать.

          — Утром тебя здесь уже не будет?

Закрыв глаза она тяжело дышит, уже заранее зная ответ. Они стоят так близко, что Мейв может почувствовать, как напряжено тело Чарли. Может чувствовать тепло его тела, его запах. Это заставляет ее внутренности смешиваться в отвратительный натянутый клубок.

— Да.

Его шепот, глубокий и печальный, звучит как приговор, отскакивая эхом от стен в этой всеобъемлющей тишине вокруг них. Мейв убирает пистолет на стол и закрывает лицо руками, дыша чуть глубже.

— Ты мог бы остаться, — говорит она, ее голос тихий, но полный отчаяния. Мейв знает, что это не имеет смысла, что он не послушает ее, но все равно хочет попытаться.

— Мейви...

Он тяжело вздыхает, будто не хочет, чтобы она даже начинала этот разговор, но, подняв глаза, девушка говорит чуть громче и увереннее.

— Нет, просто послушай. Мы могли бы остаться здесь. К черту Нью-Йорк и все, что с ним связано. Давай просто забудем о них. Ты мог бы остаться здесь и работать на Мартину, если захочешь. Я могла бы начать новую жизнь, стать кем угодно.

— Я не могу, ты же знаешь, — он пытается перебить ее, но, переполненная чувствами, Мейв снова дает волю эмоциям, теряя контроль. Она просто не может позволить ему уйти, не сейчас.

— Пожалуйста, просто подумай об этом. Он бы хотел этого, ты же знаешь. Тебе не обязательно возвращаться туда и рисковать всем, — пытаясь поймать его взгляд, Мейв тяжело дышит, но Чарли смотрит, куда угодно, но не на нее.

— Мне нечем рисковать, — говорит он, и на мгновение Мейв чувствует неприятный укол в груди. Но Чарли вдруг опускает голову, наконец встречаясь с ней взглядом и вздыхает. — Теперь, когда ты здесь.

Мейв чувствует, как задыхается. Приятное сладостное тепло и одновременно жгучая ярость рассыпаются внутри ее искрами взорванного фейерверка.

— Вот как? — она повышает голос, чувствуя, что ее грудь сейчас разорвет от нехватки воздуха. — Значит тебе проще оставить меня здесь? Чтобы я просыпалась каждый день с мыслью, а жив ли ты? Или твой труп уже скинули в какой-нибудь вонючий канал где-то на окраине города? Ты не можешь меня оставить! Не можешь, потому что...

Но все дальнейшие слова остаются неозвученными.

Мейв не сразу понимает, что произошло, и почему воздух вдруг резко кончился. Она чувствует теплые ладони Чарли на свои щеках и его губы на своих, и ее голова немного кружится. Закрыв глаза, Мейв цепенеет на мгновение, прежде чем понимает, что на самом деле происходит.

Ее сердце будто пронзает раскаленным колом. Обвив руки вокруг шеи Чарли, она встает на носочки, чтобы не оставить между ними ни единого миллиметра. Его губы мягкие и нежные, и Мейв чувствует, что сердце вот-вот пробьет ей грудную клетку и вырвется наружу — так сильно оно стучит.

Чарли целует ее.

Все те нежность и трепет, с которыми он делает это, заставляют Мейв окончательно забыться. Она чувствует рой мурашек по позвоночнику, когда язык Чарли проходит по ее нижней губе, и девушка приоткрывает рот. Она успевает глотнуть немного воздуха, и ее легкие тут же обжигает. Озноб сменяется внезапно нахлынувшим жаром.

Язык Чарли горячий и властный, и Мейв чувствует, будто может растаять. Он целует ее без особого напора, ласково и неторопливо, и его запах дурманит ей голову. Она проводит ногтями по его шее, и это заставляет ее рассыпаться на миллионы крохотных песчинок. Когда он отстраняется, чтобы сделать вдох, Мейв все еще держится за него и прислоняется своим лбом к его.

— Ты не можешь оставить меня, — шепчет она едва слышно.

— Теперь я точно должен оставить тебя.

Эти слова разбивают ей сердце.

— Но это не честно, — она мотает головой, когда руки Чарли обхватывают ее запястья, и мужчина с неохотой убирает ладони девушки со своей шеи.

— Так будет правильно.

Она слышит сожаление в его голосе и ненавидит это. Ей хочется накричать на него, возможно, ударить, а затем целовать. Снова и снова, пока он не согласится остаться.

— О, да, великий Чарльз Даймонд всегда знает, что лучше для меня! — она повышает голос, когда Чарли делает шаг назад и отворачивается. — Почему ты никогда не спросишь моего мнения на этот счет? Ты никогда не думал, что я лучше знаю, чего хочу?

— То, что ты хочешь и что лучше – не одно и тоже, — негромко отвечает мужчина, и, сжав кулаки, Мейв грозно топает за ним.

Она знает, что все бесполезно. Злость с ним не сработает. И изменить его решения она не сможет. Но Мейв не хочет прощаться вот так. Оббежав его, она встает между Чарли и дверью. Она все еще тяжело дышит, когда смотрит ему в глаза. Мейв может поклясться, что те блестят.

— Пожалуйста, — она говорит чуть тише. — Останься хотя бы сегодня.

— Мейв, — его голос звучит предупреждающе, но она не собирается сдаваться

— Ты можешь побыть со мной? Останься со мной на ночь, хотя бы это ты можешь сделать?
          Чарли вдруг усмехается, закидывая голову назад и качая ею, но Мейв складывает руки на груди, нахмурив брови.

— Не ухмыляйся, — сердито говорит девушка. — Я не имею в виду ничего, о чем бы ты подумал, — когда он снова смотрит на нее с легкой улыбкой, она чувствует, как сердце сжимается, и ощущает легкое смущение. — Твое присутствие не даст мне лить горькие слезы целую ночь. Только и всего.

Это чистая правда. Она просто хочет провести последнюю ночь Чарли в Италии рядом с ним. Это меньшее, что он может сделать для нее, чтобы успокоить. Это не затянет разорванную рану на ее сердце, но облегчит боль.

Мужчина молчит довольно долго, прежде чем выпускает тяжелый вздох и кивает. Мейв даже не сразу осознает, что это правда происходит. Она неуверенно шагает за Чарли, когда тот медленно стягивает с себя пиджак. Оставив его на спинке стула, он ложится на левую сторону кровати, и Мейв кусает губу изнутри. Она неуклюже залезает на свою половину и ложится на бок. Чарли лежит на спине, подложив руки под голову, и смотрит в потолок. Мейвис изучает его профиль несколько долгих минут, прежде чем двигается и, уложив голову ему на грудь, обнимает одно рукой и закидывает на него ногу. Чарли ничего не говорит, так что, прижавшись к нему как можно ближе, Мейв закрывает глаза.
          Спустя пару секунд она чувствует чужое прикосновение к голове, и пальцы мужчины медленно начинают перебирать ее волосы. Мейв грустно улыбается, утыкаясь носом в рубашку, и слушает биение его сердца.

Разные воспоминания о Чарли и их всяческих перепалках одно за другим вылезают в памяти Мейв, и она покручивает их в голове, будто киноленту, пока не засыпает.