Под прицелом прошлого

— Расскажешь отцу?

Ее собственный голос смутным эхом раздается в голове. Она чувствует, как язык заплетается.

          — Не хочу расстраивать его перед гала-вечером.

— Спасибо, Чарли.

          Где-то совсем далеко звучит голос Чарльза. Подушка под головой такая прохладная и приятная. Сон затягивает в свои нежные объятия, и Мейв лениво улыбается. Ей кажется, что она уже видит сон, когда что-то мягкое и теплое касается ее лба.

— Сладких снов, Мейви.

          Голос Чарли медленно растворяется, как и его легкий поцелуй, впитавшийся в ее кожу. Она чувствует, как чужие пальцы касаются прядей волос, а затем все это исчезает.

         Резко раскрыв глаза, Мейв просыпается.

Тот день в Эшвуде казался далеким наваждением, но девушка была уверена, что эти воспоминания были настоящими.

Чарли.

Резко повернувшись, Мейв обнаруживает только пустую половину кровати. Сердце мгновенно пронзает боль, будто кто-то проткнул его одновременно тысячей маленьких иголок. Сев в постели, Мейв осматривает комнату. Пиджака Чарли на стуле уже нет, а вот пистолет, оставленный для нее, все еще покоится на поверхности стола.

Свесив ноги, Мейв подходит к окну. Солнце уже почти в зените, а значит уже чертовски позднее утро. В груди все неприятно сжимается, и девушка поджимает губы и отворачивается. Глядя на пистолет, Мейв берет его и вертит в руке.

Чарли хотел, чтобы у нее было свое оружие. Чтобы она могла защитить себя сама, когда его не будет рядом. Взглянув за горизонт, Мейв думает, что Чарли уже где-то высоко в небе на пути в Нью-Йорк. Выпустив тихий вздох, она бросает пистолет в ящик стола и, забрав телефон, спускается вниз.

Первые два дня после отъезда Чарли оказываются самыми тяжелыми. Мейвис только похоронила отца и вместе с этим потеряла одного из самых дорогих ей людей. Каждое утро она просыпается с мыслью, что Чарли могли убить прошлой ночью. Она думает об этом пока пьют кофе и когда лежит у бассейна. Ничего не отвлекает, и это просто невыносимо.

Слушая аудиокнигу в наушниках, Мейв сбегает вниз по тропе, направляясь обратно к дому. Утренние пробежки — единственная вещь, что хоть как-то напоминает о стабильности. Сегодня Антонио обещал потренироваться с ней, и это придавало хоть какой-то радости. Мейв нужны тренировки, нужно выпускать копящиеся внутри эмоции наружу. Пробегая мимо оливкового дерева, она громко дышит, чувствуя, как капля пота стекает по шее.

Задумавшись о Чарли, Мейв вспоминает их последний вечер вместе. Она все еще не может поверить, что он действительно поцеловал ее. Если бы кто-то сказал ей месяц назад, что она позволит Чарльзу Даймонду поцеловать себя — Мейв бы рассмеялась этому человеку в лицо. Ванесса бы наверняка решила, что это глупая шутка. Чтобы Мейвис испытывала чувства к «папиному псу»? Никто бы в это не поверил. Сердце неприятно сжимается в груди, когда девушка вспоминает о том, как она обращалась с Чарли последние пару лет. В глубине души ей нравились их маленькие перепалки, а теперь она не может думать ни о чем кроме того, что мужчина действительно присматривал за ней все эти годы, потому что она была ему не безразлична. Грустные бабочки от этих мыслей печально щекочут крыльями ребра.

Остановившись, Мейвис упирается ладонями в колени и сгибается пополам, тяжело дыша. Закрыв глаза, она видит перед собой Чарли, может чувствовать тепло его рук на своих щеках, его губы на своих. От этого внутри разливается приятное тягучее чувство, и девушка приоткрывает рот, чтобы глотнуть больше кислорода. Выпрямившись, она смотрит на крышу виллы и тяжело вздыхает. Остаток пути Мейв проходит пешком, стараясь убедить себя, что оставаться здесь — верное решение.

«Так будет лучше для всех», — убеждает она себя, но в глубине души знает, что это не так.

          После душа она лежит в гостиной, бесцельно щелкая каналы на телевизоре. Последние десять минут она потратила на то, чтобы прошерстить все новости в Нью-Йорке за последние двадцать четыре часа. Прочитать о каждом уличном трупе, о каждой перестрелке и выловленных из воды телах.

— Это просто чудесно, спасибо! — итальянская речь заполняет все пространство вокруг, и

Мейв лениво поворачивает голову, когда в комнату входит Мартина.

Тетя выглядит как всегда безупречно в своем изысканном брючном костюме и в шляпке с широкими полями. Деловито убрав телефон от уха, она что-то клацает длинными ногтями по экрану, а затем со вздохом усаживается рядом с Мейвис. Будто по часам в это же мгновение в комнату входит Элиза и с вежливой улыбкой ставит на столик перед хозяйкой бокал мартини.

          — Что-нибудь для вас, синьорина? — спрашивает она, услужливо сцепив руки перед собой, но Мейв качает головой. У нее даже нет сил, чтобы ответить вежливой улыбкой.

— Нет, спасибо.

Элиза уходит как раз, когда Мартина наконец блокирует телефон и, отложив его на столик, с удовольствием на лице забирает напиток. Потянув немного алкоголя из бокала, женщина с улыбкой поворачивается к Мейв.

— Как долго ты собираешься пропитывать мой дом депрессией и отчаянием?

Это могло бы даже позабавить Мейвис и заставить ее рассмеяться, если бы не было жестокой правдой. Она действительно ввергает это место во мрак и уныние.

— Боюсь, что так будет всегда, пока я не узнаю, что все в порядке.

— Под «все в порядке» ты, конечно, подразумеваешь своего американского мальчика? — закатив глаза, Мартина цокает языком и делает еще глоток.

— Его зовут Чарли, — раздраженно вздыхает Мейв, устремляя взгляд в телевизор, намеренно игнорируя пытливое лицо женщины. — И да, именно это я подразумеваю.

— Тебе нужно найти занятие, — взмахнув рукой, женщина закидывает в рот оливку и задумчиво жует. — Может хочешь посетить художественную школу? Или помогать волонтером в Сан-Джиминьяно? Средневековые башни, великолепное вино. Что скажешь?

— Я не могу просыпаться каждое утро и отправляться пить вино с мыслью, что Чарли уже может быть мертв.

Пропустив мимо ушей все, что сказала женщина, Мейв поворачивается к ней с обреченным видом. Кажется, это смягчает тетю, потому что та тихонько вздыхает и на ее лице появляется страдальческая гримаса.

— Дорогая, он оставил тебя здесь, не только потому что этого хотел твой отец. Но и потому что ему самому так будет спокойнее, разве нет?

— Да. Но почему никто не думает о том, как спокойнее мне? К тому же я могла бы помочь ему. Я могу защитить себя.

Мартина только вздыхает, очевидно, не разделяя мнение племянницы. Сдерживая раздражение, Мейв поднимается с дивана и, бросив пульт в подушку, возвращается к себе в комнату, оставляя Мартину допивать напиток в одиночестве.

෴

         Проснувшись следующим утром, Мейв понимает, что все решила. Преисполненная уверенности в том, что совершенно не желает торчать где-нибудь Сан-Джиминьяно, пока Чарли рискует своей жизнью, она решает взять все в своих руки.

Пробегая невероятной красоты виды, она с наслаждением и легким трепетом любуется ими. Однако все ее мысли заняты деталями плана, ведь она собирается сделать то, что умеет лучше всего — сбежать. Вернувшись на виллу, она ставит телефон на зарядку и отправляется в душ. Стоя под прохладными струями воды, Мейв думает о Чарли и его улыбке. Это заставляет ее сердце неприятно кольнуть в груди, но она успокаивает себя тем, что больше не собирается засыпать и просыпаться с мыслями, что с ним что-то случилось. Даже если это так, Мейв собирается выяснить это.

Выйдя из душа, она оборачивает полотенце вокруг груди и шлепает мокрыми ногами в комнату. Вода капает с волос на плечи, пуская мурашки по коже. Отсоединив провод от телефона, Мейв разблокирует гаджет и усаживается в кресло. Выдвинув ящик, она достает кое-что из него и закидывает ноги, скрещивая лодыжки. Ее руки слегка дрожат от волнения, но это приятная дрожь. Она наконец-то чувствует, что поступает правильно.

Зайдя на сайт, Мейв прокручивает ленту с авиабилетами. Открыв поддельный паспорт, который она стащила из дорожной сумки Чарли, Мейвис глядит на страничку. Лицо Алексы Паркер — ее собственное лицо — выглядит слегка нервным, и Мейв улыбается, думая, что это даже забавно. Купив билеты, девушка открывает карту Нью-Йорка и проводит в ней почти весь следующий час. Она тщательно старается вспомнить место, где сможет найти единственную зацепку и, обведя его на экране, Мейв делает снимок. Она трет глаза и, переодевшись, спускается вниз.

— Хотите пообедать у себя, синьорина? — всегда вежливый голос Элизы встречает ее на входе в кухню, но Мейвис лишь качает головой.

— Нет, спасибо.

Горничная окидывает ее растерянным и даже подозрительным взглядом, поэтому Мейв показывает ей все свое очарование широкой улыбкой и проходит мимо. Усевшись на кухне с банкой газировки и злаковым батончиком, она снова открывает карты, но на этот раз выстраивает в навигаторе маршрут от виллы до Рима. После Мейв раздумывает, глядя за окно, где Антонио вдалеке ругается на какого-то паренька. Откусив батончик, Мейвис посмеивается, когда тот получает оплеуху, а затем Антонио вытягивает руку, вероятно, веля ему убираться.

Мысленно приказывая себе собраться, девушка выкидывает обертку и, нахмурив брови, довольно долго смотрит в экран, размышляя над тем, как лучше поступить. В конце концов она приходит к выводу, что снять квартиру будет безопаснее. Она выбирает неплохой вариант и сохраняет ссылку. Заблокировав телефон, она допивает газировку, сминает банку и вздыхает. Осталось провернуть еще одно, не самое приятное дело.

         Мейвис много кем побывала за свою жизнь, но воровкой ей уж точно не приходилось быть. Стащить паспорт у Чарли, к тому же поддельный, это одно дело. Но своровать деньги у своей тети — совсем другое. И от этого на душе у Мейв паршиво. Успокаивая себя тем, что ей это действительно нужно, она пробирается в комнату Мартины, когда та уезжает после пяти вечера. Убедившись в том, что Элизы поблизости нет, Мейв проскальзывает внутрь и скрывается за дверью. Она находит банковские карты своей тети прямо на большом дубовом столе в роскошном черном портмоне. И Мейв уверена, когда эта вещица принадлежала ее покойному дяде. Но теперь это уже неважно. Вынув сразу несколько карт, Мейвис прихватывает с собой и все наличные, что находит в портмоне и в самой комнате. Ее сердце колотится в груди, то ли от страха быть пойманной, то ли от мук совести. Но Мейв усердно игнорирует это.

Выбежав из комнаты, девушка выглядывает в окно и, убедившись, что там никого нет, возвращается к себе. Переодевшись, Мейв сует паспорт, карты и наличные в небольшой рюкзак и замирает. Достав из стола пистолет, она держит его в руках несколько секунд и тоже сует в рюкзак. В последний раз оглядевшись, она задерживает дыхание. Странное чувство вины смешивается с тоской, когда, глядя на кровать, девушка вспоминает, как лежала там с Чарли.

Выбравшись из комнаты, Мейв спешно спускается вниз, а затем выходит на улицу. Она пробирается в гараж и залезает в одну из машин, тяжело дыша. Адреналин сводит с ума, и Мейв судорожно шарит по машине, пока не находит ключи на магнитном держателе. Сердце подпрыгивает от радости и, сбросив рюкзак на соседнее сиденье, девушка заводит двигатель.

— Куда это ты собралась?

Знакомый голос пробивает будто гром в чистом небе. Вздрогнув, Мейв цепляется руками в руль и поворачивается. Антонио, сложив руки на груди, выжидающе смотрит на нее, вздернув одну бровь. Натянув кривую улыбку, Мейв нервно усмехается.

— Хочу съездить в город, — она пожимает плечами, придавая голосу как можно больше привычной беспечности.

— Синьора не предупреждала меня, что ты куда-то собираешь, — строго говорит он, и Мейв чувствует, как сердце учащает ритм до сумасшедшей скорости.

— Мы не договаривались с ней об этом. Брось, Антонио, я схожу с ума от тоски, — она надеется, что в ее итальянском достаточно очарования, когда одаривает мужчину умоляющим взглядом. — Я вернусь, никто даже и не заметит.

Нервно сжимая и разжимая руль, Мейв упирается в спинку кресла, продумывая в голове, успеет ли она схватить пистолет, чтобы заставить мужчину пропустить ее. Но ее уловки и обольстительная улыбка, кажется, срабатывают, потому что Антонио опускает плечи и, вздохнув, качает головой.

— Ладно, но давай без глупостей. Не хочу отвечать за тебя головой, — бормочет он, и Мейв расплывается в широкой улыбке.

— Спасибо, Антонио!

Она все еще слегка дрожит, когда выезжает за территорию виллы. В ней смешивается восторг от очередного удачного побега, легкое чувство вины перед Антонио и Мартиной и жуткий нервоз из-за еще предстоящих дел.

С помощью навигатора Мейв довольно успешно добирается до Рима чуть больше, чем через три часа утомительной и волнительной дороги. Первые полчаса она постоянно оглядывается, но в конце концов успокаивается и выдыхает. Остановившись у одного из небольших кафе, Мейв оставляет машину и усаживается за столиком. Расплатившись за ужин наличными, девушка спешно пьет кофе и доедает пасту, попутно покупая билет на имя Алексы Паркер, и покидает кафе. Встав возле машины, Мейв с грустью смотрит на нее, мысленно благодаря тетю за радушный прием и прощаясь с ней. Думая о пистолете, оставленном под сиденьем, Мейв тихонько вздыхает. Забросив рюкзак на плечо, она ловит такси с очаровательным итальянцем за рулем и добирается до «Фьюмичино».

Несмотря на поздний час, здесь, кажется, еще больше людей, чем в дневное время. Проходя контроль, она думает лишь о том, что вот-вот за ней нагрянут люди Мартины, но похоже, что тетя не следит за списаниями с тех карт, что стащила Мейв. Улыбнувшись досмотрщику, девушка забирает рюкзак и куртку и неспешно шагает мимо, стараясь сохранять беззаботность и легкость в походке. Ей нравится это легкое возбуждение и пробирающий до костей страх. Она затеяла очень опасные игры, но отступать назад уже поздно — карты были сданы.

Мейв торчит в аэропорту почти два часа и за это время успевает создать себе поддельный аккаунт и списаться с довольно симпатичным владельцем небольшой квартиры в Бронксе. Оплатив ее на четыре дня, Мейв мысленно надеется, что этого времени хватит, чтобы связаться с Чарли. Думая о том, что мужчина вряд ли обрадуется ее прилету, Мейвис прокручивает в голове возможный диалог, заранее решая, что стоит сказать. Однако, она уже знает, что никакие слова не заставят смягчить гнев Чарльза за то, что она ослушалась. Мейв ждет хорошенький скандал, но она к нему готова. Если это цена, которую нужно заплатить, чтобы быть спокойной за его жизнь, то она готова.

Она старается быть уверенной, когда проходит контроль, но ее все больше охватывает паранойя. Видя повсюду подозрительные взгляды, Мейв не может избавиться от чувства, что за ней наблюдают. По спине пробегают легкие мурашки, когда она наконец вручает билет милой девушке в форме и проходит на посадку. Нервно теребя подлокотники, она старается не обращать внимания на суетливую старушку рядом с собой. Рим, погрузившийся в темноту, выглядит так, словно может спрятать Мейвис в этом мраке. Расслабившись, насколько это вообще возможно, она ободряюще улыбается старушке, и та сдержанно кивает в ответ. Это первый раз, когда Мейв летит одна, но ей не терпится оказаться в воздухе. Она вглядывается в иллюминатор, с ужасом ожидая, что кто-то вот-вот может прийти по ее душу. Но ничего не происходит.

          Лишь когда шасси самолета отрываются от земли и вокруг Мейвис оказывается лишь сплошное черное ночное небо Италии, она закрывает глаза и расслабляется. Поерзав на сиденье, девушка улыбается собственным размышлениям. Самое страшное еще впереди, но мысль о том, что она скоро увидит Чарли перечеркивает любой страх. Но затем улыбка в мгновение меркнет, когда предательский разум подкидывает жуткую мысль.

«Если».

          Если она увидит Чарли.

Остается лишь надеется, что он все еще жив.