Под прицелом прошлого

Окна в комнате распахнуты, впуская струящиеся лучи света. Стены окрашены в теплый оттенок терракоты, напоминающий об очаровании тосканских пейзажей. Повсюду развешаны картины с трепещущими от ветра виноградниками и ночным небом, усеянным звездами. В центре комнаты стоит массивный стол из светлого дерева, вокруг которого расположились стулья с мягкими подушками. На столе букет полевых цветов, а камин, украшенный мрамором, придает уюта. За окнами открывается захватывающий вид на зеленые холмы и виноградники, тянущиеся до самого горизонта. В углу комнаты небольшая мини-библиотека с книгами, а слева от входа, параллельно окнам стоит большая кровать с балдахином.

Осмотрев свое новое место для жизни, Мейв тихонько вздыхает и падает на кровать. Раскинув руки, она вспоминает о своей комнате, и сердце неприятно колет в груди. Она скучает по Эшвуду, по Андромеде, по болтовне прислуги и по тихому журчанию фонтана на первом этаже. Она скучает по прежней жизни, которая теперь кажется лишь прекрасным воспоминанием.

— Все необходимое в ванной уже есть, но, если вам что-то понадобится, сразу сообщите мне. Я принесу обед через полчаса часа, а затем, если хотите, поищу для вас подходящую одежду.

— Да, спасибо, — Мейв устало кивает, не уверенная, за что сейчас браться, о чем думать. Горничная разворачивается и собирается уйти, когда Мейв окликает ее, заставляя вновь повернуться. — Элиза?

          — Да.

— В какой комнате поселили мистера Даймонда?

Сердце сжимается в груди, и Элиза вежливо улыбается в ответ.

— Синьор Даймонд дальше по коридору, вторая дверь справа.

Мейв кивает, и, кивнув ей в ответ, Элиза быстро удаляется. Оставшись наедине со своими мыслями, Мейвис думает обо всем, что пережила и о том, что ей еще только предстоит пережить. Что ж, для начала ей нужен душ, чистая одежда и хорошая еда.

Лениво встав с постели, Мейв бредет в ванную комнату, желая набрать себе теплую ванну и пролежать в ней минимум пару часов.

෴

         Элиза оставляет обед и платье на кровати, так что, когда Мейв выходит из ванной, разгоряченная и расслабленная, еда уже давно остыла. Проводя пальцами по своим мокрым волосам, девушка разглядывает платье и подходит ближе. Легкая струящая ткань с цветочным принтом заставляет Мейв грустно улыбнуться. Приятно надеть что-то яркое спустя несколько дней скитаний. Переложив платье на кресло, Мейв ложится в постель и с тяжелым вздохом устремляет взгляд в окно. Она играется пальцами с солнечными лучами, пока в конечном итоге не засыпает.

Будит ее стук дверь несколько часов спустя. Испуганно сев в кровати, Мейвис оглядывается, вспоминая, где находится. Теплые оттенки комнаты говорят громче слов, и девушка расслабляется, убирая спутавшиеся волосы от лица. Дверь приоткрывается, и голова Элизы появляется внутри.

— Простите, синьорина, но скоро подадут ужин, — оповещает она, и Мейв кивает, после чего горничная уходит, затворив за собой дверь.

Мейв хочет плюхнуться обратно на подушку и проспать как минимум до следующего утра. Но Мартина этим явно не будет довольна, так что, свесив ноги, Мейв все же поднимается с постели. Она тратит полчаса на то, чтобы привести в порядок волосы и одеться. Повертевшись перед зеркалом, Мейвис с грустью вспоминает, что последнее ее платье было перепачкано кровью отца. Закрыв глаза, она мотает головой, чтобы выбросить все это из нее. Ни к чему омрачать гостеприимство Мартины мыслями и разговорами об ужасах, что снова и снова прокручиваются в голове девушки.

Натянув оставленные у кровати сандалии, Мейв оставляет одежду на кресле, размышляя над тем, чтобы попросить Элизу бросить это все в стирку. Выйдя из комнаты, Мейв оглядывает пустой коридор, а затем медленно шагает к лестнице. Она как раз ступает на первую ступеньку, когда у подножия появляется Чарли. Увидев ее, мужчина вскидывает голову, заставляя их взгляды пересечься. Легкий трепет окатывает волной мурашек все тело Мейв, и она позволяет себе озорную улыбку.

— Привет, — весело говорит она, спускаясь вниз.

Чарли прячет руки в карманы свободных бежевых брюк, подпоясанных красивым плетеным ремнем. На нем однотонная плиссированная рубашка идеального белого цвета, и Мейв закусывает губу, стараясь не думать о его открытой загорелой шее.

— Привет, — негромко отвечает Чарли, ожидая, пока девушка спустится вниз.

Поравнявшись, они смотрят друг на друга, и Мейв снова чувствует этих глупых бабочек внутри животе. Ей следовало бы залить их кислотой или повырывать крылья. Чарли вытягивает руку, приглашая Мейв пойти следом, и, сложив руки за спиной, она так и делает.

— Смотри-ка, выглядишь как настоящий итальянец, — шутит она, намекая на его одежду, и Чарли улыбается, качая головой.

— Думаю, это старая одежда твоего дяди, — он смотрит на свои брюки, прежде чем поднять взгляд на Мейв.

— Тебе идет, — девушка пожимает плечами и отворачивается, пытаясь скрыть глупую улыбку.

Приятная ткань юбки струится по ногам, и Мейв чувствует странное волнение, идя рядом с Чарли по дому. Это ощущается иначе, потому что сейчас он, кажется, расслаблен и не думает об опасности каждую секунду. Это напоминает Мейв об их коротких разговорах в Эшвуде. В основном, все ее речи тогда были наполнены раздражением и недовольством, и сейчас она жалеет об этом, возможно, больше всего. Они не говорят до самой столовой, где Мартина уже встречает их, сидя за столом с бокалом вина в руке.

— Вот вы где, — она говорит без особенного энтузиазма, но и без укора, так что Мейв не знает, как реагировать.

Так или иначе, она решает вести себя вежливо. Лишние скандалы с единственным последним живым членом семьи ей совсем не нужны.

— Спасибо за твою заботу, — с улыбкой говорит Мейв, обращаясь к тете, и садится, когда Чарли отодвигает для нее стул.

— Перестань, милая, мы же семья, — Мартина отмахивается, делая большой глоток вина.

Чарли садится на противоположной стороне стола, напротив Мейв. Девушка ерзает на стуле, с аппетитом разглядывая стол. На тарелках лежат тонкие ломтики прошутто и кружочки нежной моцареллы, рядом с оливками разных сортов. Ризотто с морепродуктами, овощи на гриле, свинина с ароматными травами. От всего это изобилия, у Мейв урчит желудок. Официант помогает ей положить на тарелку все, что она пожелает и разливает вино по бокалом — красное для Мейв и белое для Чарли.

— Итак, — говорит Мартина, с присущим ей изяществом разрезая мясо. — Почему вы двое оказались здесь?

Вопрос звучит гораздо раньше, чем Мейвис ожидает. Вилка с наколотым на нее перцем застывает прямо у рта, и Мейв переводит взгляд на мужчину.

— Мы...

— Нет, — Мартина сразу же перебивает Чарли. — Я хочу услышать это от Мейвис.

Чарльз не спорит, послушно смолкая. Он поднимает бокал и делает совсем маленький глоток. Опустив вилку обратно в тарелку, Мейв делает глубокий вдох и поворачивается к тете. Мартина выжидающе смотрит на нее, пережевывая еду, как ни в чем не бывало.

— Все случилось так внезапно, — негромко говорит Мейв, а голова вновь наполняется жуткими криками запертых в доме людей. Будто отматывая время назад, она слышит музыку. — Мы с папой танцевали. Он собирался сказать мне что-то важное.
          Нахмурив брови, Мейв опускает взгляд в тарелку. Лицо отца, то, как оно заливалось кровью, встает перед глазами. Ее собственный крик эхом отдается в голове.

— Что было потом?

Сморгнув пелену с глаз, Мейв заставляет себя говорить дальше.

— Он начал кашлять кровью. Она была везде, — лицо отца, его напуганные глаза стоят под закрытыми веками Мейв. — Он упал. Я звала на помощь, но меня никто не слышал.

Она прокручивает в памяти все, что видела, вспоминая каждую деталь.

— Было много людей, охранники не сразу услышали меня. Я была перепугана, — Мейв старается контролировать дыхание, когда вновь открывает глаза и смотрит на Чарли, тот выглядит напряженным. — Мне было страшно, я не понимала, что происходит. Он умер у меня на руках. Все вокруг начали кричать и бегать.

Отведя глаза, Мейв часто дышит, сохраняя остатки спокойствия. Говорить об этом куда сложнее, чем она думала.

— Потом появился Чарли. Он забрал меня оттуда и вывел из дома. Все было в огне. Кто-то взломал систему безопасности, все двери были заблокированы, окна не разбить. Они оказались в ловушке.

Запах дыма и страшные вопли в последний раз всплывают в памяти, и Мейв мотает головой, разгоняя их. Распахнув глаза, она поворачивается к Мартине. Та выглядит так, словно и вовсе перестала дышать от услышанного.

— Нам удалось сбежать. Теперь мы здесь.

За столом воцаряется тишина, и Мартина опустошает свой бокал до дна. Официант тут же подбегает, чтобы наполнить его вновь. Мейв бросает взгляд на еду, но в горле стоит ком, аппетита больше не было.

— Это все ужасно, — женщина вздыхает, качая головой и тихонько перечисляет парочку святых. — Мы с Домиником почти не общались, но такой смерти никто не заслуживает.

          Устремив взгляд перед собой, Мейв откидывается на спинку стула и молчит. Она фокусирует взгляд на одной точке и думает об отце. Конечно, она часто злилась на него, но никогда бы не хотела ему смерти.

— Почему вы не пошли к Бертолдо? Насколько я понимаю, он теперь глава Семьи? — Мартина задумчиво хмурится, и Мейв поднимает взгляд на Чарли, молча умоляя его ответить.

Мужчина понимает ее без слов.

— Потому что до своей смерти Доминик оставил мне четкие инструкции насчет Мейвис. Он хотел, чтобы вы защитили ее.

          Мартина не отвечает, но по ее взгляду, Мейв решает, что женщина была тронута услышанным. Вряд ли она думала, что последней волей брата будет отдать единственную дочь на ее попечение.

— К тому же, — добавляет Чарли, вновь обращая на себя внимание Мартины. — Я не уверен, кому можно доверять. Берта не было в стране в момент, когда это случилось. Консильери погиб в огне, как и один из капо. Где находится второй мне пока неизвестно. Я не мог лишний раз светиться, прежде чем Мейвис не окажется на безопасном расстоянии.

Подняв глаза, Мейв сталкивается со взглядом Чарли, и внутри все сжимается.

— И что ты думаешь, что это сделал кто-то из своих? — нахмурив брови, со всей серьезностью спрашивает женщина. Чарли отводит взгляд от Мейв и неуверенно кивает.

— Дом подожгли, не только чтобы убить всех важных мистеру Моранто людей, но, и чтобы замести следы. Я займусь тем, что попытаюсь восстановить доступ к системе и выясню, как именно началось возгорание. Возможно, нам даже удастся получить записи с камер, чтобы понять, кто и как отравил Доминика.

— «Нам»? — вскинув одну бровь, довольно надменным тоном переспрашивает Мартина.

Мейв не нравится то, с каким пренебрежением она относится к Чарли, но у них нет выбора сейчас, так что она хочет решить этот вопрос позже. Возможно, ей удастся убедить тетю изменить свое мнение насчет единственного человека, кто смог спасти Мейвис жизнь.

— У меня все еще остались преданные люди в Штатах, синьора Сальвини, — вежливо отвечает Чарли, и женщину это, кажется, убеждает согласно кивнуть.

— Что ж, — тяжело вздохнуть, Мартина скидывает на стол салфетку и, сложив руки в замок, со всей серьезностью смотрит на Мейв. Это заставляет девушку напряженно выпрямиться. — У меня тоже есть кое-что для вас.

Переглянувшись с Чарльзом, Мейв взволнованно устремляет взгляд на тетю. Мартина тяжело вздыхает, прежде чем заговорить снова.

— Полиции удалось опознать тело Дома, — вдруг говорит она, и ладони Мейв потеют, а сердцебиение опять сбивает ритм. — Так как я его единственный живой родственник, я решила, что это мой долг и организовала ему похороны. Тело доставят самолетом в Рим, а оттуда вертолет доставит его сюда. Мы похороним его на кладбище Порте-Санте через четыре дня.

От услышанного голова Мейв начинает кружится. Откинувшись назад, девушка борется с темнотой, заполняющей глаза. Звук сердца раздается в ушах, ей кажется, что весь воздух выкачали из комнаты.

— Мне сказали, что многие тела опознать не удалось, так что у них не было информации насчет тебя. Это дало мне совсем крошечную надежду, — сквозь дымку перед глазами, Мейв видит грустную улыбку на лице тети. — Небеса услышали меня и привели тебя домой.

Мейвис хочет пошутить о том, что это были вовсе не небеса.
          Это был Чарли.

— Кого вы позвали на похороны?

— Никого из Штатов, если ты об этом, — раздраженно отвечает Мартина, ее настроение тут же меняется. Она вновь превращается в серьезную леди и поворачивается к Чарли. — Если тебе интересно, юноша, то Бертолдо вернулся в страну. Насколько мне известно, сейчас он в Техасе. Готовится к тому, чтобы вернуться в Нью-Йорк и забрать власть над Семьей.

Мейв смаргивает пелену с глаз, приходя в себя. Она все еще часто дышит, когда бросает на тетю гневный и разочарованный взгляд.

— Он не собирается искать виновных?

— Мне это неизвестно, — Мартина пожимает плечами, и Мейв едва ли может сдержать возмущение.

Она всегда считала Бертолдо родственником не по крови, но по душе. Он всегда относился к Мейв с теплотой и, несмотря на неприязнь к Чарльзу, любил и уважал Доминика. Какого черта он просто решил принять символичную корону и ничего не делать с тем, что его босса и друга убили и сожгли дотла весь дом?

— Еще я знаю, что Маранцано в бешенстве, — вдруг добавляет Мартина, и Мейв с Чарли одновременно поднимают головы.

— Франческо Маранцано? — уточняет Мейв и слышит, как Чарли громко вздыхает по другую сторону стола. Она поворачивается к нему.

— Вероятно, это из-за Габриэле, — негромко говорит Чарли, и Мейв задумывается.

Ну, конечно. Племянник и любимчик Семьи Маранцано погиб в тот вечер вместе с остальными. Мейв чувствует неприятную ледяную волну, вспоминая милого парня, с которым болтала тем вечером.

— Они будут мстить, — говорит Мартина, подтверждая слова Чарли, но Мейв мотает головой.

— За что они будут мстить? Моего отца убили, Эшвуда больше нет! Это ведь не наша вина, — она повышает голос в возмущении, но сочувствующий взгляд тети говорит о том, что никому из них не будет дела.

— И что? Думаешь они воспримут смерть племянника босса как сопутствующий ущерб? — Она повышает голос, но тут же вздыхает и успокаивается. — Если они, как и вы, — она оглядывает Чарли, — решат, что это сделал кто-то из своих, то начнут войну. Они не успокоятся, пока не истребят всех, кто был хоть как-то связан с Семьей Моранто.

          Это звучит безрадостно. Откинувшись назад, Мейвис отпивает вина и смотрит в точку перед собой. Только сейчас картина начинает немного проясняться. Она думает о том, что, возможно, люди устроившие слежку за домом Чарли и те, кто гнались за ними по Манхэттену — люди клана Маранцано.

         Засыпать одной в пустой темной комнате кажется настоящим испытанием. Разглядывая каждый мрачный угол, Мейв думает о том, что почти успела привыкнуть засыпать в одной комнате с Чарли. Мысли о нем вновь прокрадываются в голову. Осматривая темную комнату, Мейвис тихонько вздыхает и в голове всплывает яркое воспоминание из детства.

Ей было двенадцать. Она тогда всего пару раз видела Чарли в их доме, но ее отец постоянно уезжал куда-то с ним. Мейв это не нравилось, потому что она так сильно скучала по отцу, ей нужно было его внимание. Она хотела, чтобы он брал ее на охоту или учил кататься на велосипеде.

Мейв закрывает глаза, погружаясь в воспоминания.

Точно также лежа в кровати в своей комнате в Эшвуде, она тихонько плакала, чувствуя себя потерянной и одинокой. На ее всхлипы кто-то пришел и тихонько уселся на кровати. Разлепив глаза, Мейв заметила Чарли. Скрестив руки на груди, она недовольно посмотрела на парня, нахмурив тонкие брови.

          «Что ты тут делаешь?», спросила она заикающимся голосом, но паренек только пожал плечами.

«Ты хлюпаешь на весь дом», он фыркнул, и это отчего-то заставило Мейв застыдится своих слез. Она насупилась, яростно вытирая слезы с лица.

«Тебе то что?», недовольно проворчала она, смущенно отводя глаза, но Чарли только шире улыбнулся.

«Боишься темноты?», вдруг спросил он, и искренний интерес в его голосе заставил Мейвис задуматься.

Она молчала несколько секунд, прежде чем неуверенно кивнула в ответ.

«Тебе не стоит этого делать», с теплотой в голосе сказал он. Мейв нахмурилась. «Не нужно бояться монстров в темноте. Самые страшные, что в ней могут таится это люди. А здесь только ты и я. Значит никаких монстров нет».

Распахнув глаза, Мейв переворачивается набок, вырываясь из воспоминаний. С тех пор она выросла, а голос Чарли стал мужественнее. Но она все еще хранит его слова в своей памяти. Всегда. Мейв подтягивает одеяло на плечо и вдыхает полной грудью, закрывая глаза.

Никаких монстров.