Под прицелом прошлого

— Но ты сказал, что глаз с меня не спустишь!

Мейв практически переходит на крик, возмущенная тем, что сказал Чарли. Стоило улицам Нью-Йорка погрузится во мрак под покровом ночи, как Чарльз заявил, что должен уехать. Стоя перед дверью со скрещенными на груди руками, девушка всем своим видом показывает недовольство.

— Я должен вернуться, мне нужны мои вещи, — повторяет Чарли, будто она не услышала это и в первый раз. Мейв еще больше сдвигает брови.

— Но ты собираешься оставить меня тут! А что, если тебя схватят, а я даже не узнаю? А если они придут за мной, пока тебя нет?

Чарли вздыхает, тяжело и обреченно, кажется, уже четвертый раз за последние десять минут.

— Послушай, Мейви, — он неожиданно кладет руки на ее плечи и заглядывает прямо в глаза. Это заставляет девушку напрячься, но то, как нежно он обращается к ней, заставляет что-то приятно шелестеть внутри нее. — Я правда благодарен тебе, что ты стойко держишься и, ко всему прочему, делаешь все, что я говорю. Но тут тебя никто не найдет, и меня не будет всего пару часов. Просто ложись спать, а когда ты проснешься, я буду здесь.

Она изучает взглядом его лицо, и то, с какой теплотой он говорит с ней за последние два дня, заставляет ее чувствовать себя слабой. Она хотела бы просто расслабиться и спрятаться за его спиной, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но не может.

— И еще, — Чарли добавляет чуть тише, поднимает руку и поправляя ее волосы. — Я так и не сказал тебе, что мне очень жаль.

От этих слов у Мейв сжимается сердце. Глаза будто стекленеют, и девушка поджимает губы, дыша чаще.

— Ты его тоже любил, — шепчет она, не зная, что еще сказать, и это вызывает у Чарли грустную улыбку.

— Да, но он был твоим отцом. И хоть вы не особенно ладили последнее время, он любил тебя, Мейв, и очень тобой гордился.

Она не знает, правду ли он говорит. Не знает, обсуждал ли ее отец с Чарли то, что он гордится ею или это было исключительно личное мнение мужчины. Но все это не так важно, потому что это разрушает последнюю оставшуюся стену между сердцем и болью, и Мейв закрывает глаза, позволяя одинокой слезе скатиться по щеке. Чарли тихонько вздыхает и, обвив руки вокруг нее, прижимает к себе в попытках успокоить. Мейв выпускает тихий всхлип и обнимает мужчину в ответ, позволяя себе поплакать. Она обещает себе, что это в последний раз. Чарли нежно гладит ее по спине несколько долгих секунд, прежде чем Мейв всхлипывает в последний раз и отстраняется, вытирая нос рукой.

— Спасибо, — она кивает и отходит от двери, так и не взглянув на него. — Возвращайся скорее.

Не дожидаясь, когда он уйдет, Мейв прячется в ванной и включает воду. Она слышит, как закрывается входная дверь, и, склонившись над раковиной, борется с подступающей тошнотой.

෴

         Конечно же, заснуть Мейв не может, поэтому просто сидит на кровати, глядя перед собой. Несколько раз последние полчаса она подбегала к окну, проверяя, не появилась ли там машина Чарли. Но теперь, все, к чему прикован ее взгляд — телефон на одной из тумбочек. Сидя с поджатыми под себя ногами, Мейв нервно покачивается из стороны в сторону, покусывая от волнения ноготь на большом пальце. Она снова и снова переводит взгляд с телефона на дверь и обратно.

— Ну ладно, — тяжело вздохнув, девушка слезает с кровати и подходит к телефону.

Подняв руку, она зависает на несколько секунд, но затем все же хватает трубку и тыкает по кнопкам, набирая заученный наизусть номер. Мейв думает о том, что это, вероятно, первый раз в жизни, когда она звонит по городскому телефону. Сердце бешено колотится где-то прямо в горле, не давая дышать глубже. Внутри все сжимается от волнения и страха, и каждый гудок кажется бесконечным.

— Алло?

От звука знакомого голоса, сердце Мейв подпрыгивает в груди. Она хочет расплакаться то ли от радости, то ли от горя.

— Ванесса, это я.

Тишина повисает на долгие секунды, прежде чем девушка на том конце наконец отвечает.

— Мейв? — она отвечает так, будто говорит с призраком.

— Да-да, это я, — Мейвис прижимает трубку к уху, оглядываясь на дверь. — Я в порядке.

— О, мой бог, Мейвис! Ты хоть представляешь, что со мной было?! Я думала ты умерла! Этот ужасный пожар... Везде писали, что почти никто не выжил. Там что-то случилось, они не смогли выйти наружу. Я думала, что тебя больше нет, Мейв!

Она слышит надрывный голос Ванессы, подруга на грани истерики. Мейв знает, как Ванесса переживает любую трагедию, ее подруга самый чувствительный человек, из всех, что Мейвис знает. Мысль о том, как, должно быть, Несс оплакивала ее смерть просто невыносима.

— Знаю-знаю, прости! Я не могу ничего сказать, просто хотела, чтобы ты знала, что я цела. Но поклянись, что никто не узнает.

— Ты с ума сошла? Тебя считают мертвой! Мне пишут соболезнования под постами с нашими фотографиями.

— Ванесса, — Мейв закрывает лицо рукой и трет глаза. — Знаю, это сложно, но, прошу, обещай, что никто не узнает.

— Мейв, что происходит? — своим самым серьезным тоном спрашивает подруга, и Мейвис так сильно хочет обнять ее и поплакать на плече.

— Я не могу объяснить, — виновато вздыхает девушка, отодвигая занавеску с окна. Ее глаза округляются от страха и облегчения одновременно, когда она видит, как Чарли с двумя сумками в руках идет к отелю от машины. — Мне нужно идти, Несс. Поклянись, что никому не скажешь! Я позвоню тебе снова, когда будет возможность, обещаю.

— Ты пугаешь меня, — Ванесса вздыхает, но все же добавляет. — Клянусь. Береги себя!

Мейвис быстро кладет трубку обратно и залезает на кровать, пряча ноги под одеялом. Сердце колотится в груди, она знает, что Чарли бы это не одобрил, но Мейв просто не могла оставить Ванессу оплакивать ее. Когда дверь открывается, и Чарли входит внутрь, Мейвис садится в кровати, с искрящимися глазами глядя на мужчину.

— Почему так долго? Я тут с ума сходила!

Она ворчит, хмуря брови, но на самом деле Мейв просто счастлива, что он вернулся целым и невредимым.

— Это было не так просто, знаешь, — Чарли хмыкает, скидывая вещи на свою кровать. — Пришлось лезть через крышу.

Мейв решает это даже не комментировать. Встав возле небольшого стола, девушка изучает две спортивные сумки, которые Чарли принес из дома. Мужчина достает ноутбук и, уложив его себе на колени, с задумчивым видом устремляет взгляд в экран. Тихонько вздохнув, Мейвис понимает, что разговора не будет, так что с грустным видом ложится на кровать и смотрит в потолок. Несколько долгих минут она размышляет на разные темы, одна хуже другой, пока голос Чарли не раздается в комнате снова.

— Тебе нужно поспать, — на этот раз это звучит скорее как совет нежели приказ, так что Мейв поворачивается набок и, подперев голову рукой, с любопытством смотрит на мужчину.

— А если не получит сделать документы? Мы останемся здесь?

Она старается придать голосу как можно больше равнодушия, свободной рукой отрывая катышки с пододеяльника, будто ей нет дела до того, что ответит мужчина.

— Мы все равно покинем страну, даже не начинай, — строго отвечает Чарли, и Мейв отводит взгляд в сторону.

— Я и не собиралась.

Улегшись обратно на подушку, она пытается заснуть. Несмотря на выключенный свет, в комнате довольно светло благодаря уличному освещению. Это позволяет Мейвис разглядывать Чарли, продолжающего тыкать по клавишам на ноутбуке, пока ей не наскучивает. Заснуть не получается, как и избавиться от навязчивых неприятных мыслей. Она вспоминает об отце, об их последнем разговоре и думает о том, что так и не успела ему сказать.

Чарли внезапно закрывает ноутбук и встает с кровати, заставляя Мейв дернуться от неожиданности. Повернув голову, она следит за тем, как мужчина прячет компьютер в сумку и, застегнув молнию, уходит в ванную. Вода в душевой льется около двадцати минут, прежде чем Чарльз снова выходит в комнату, взъерошивая влажные волосы. Мейв старается не смотреть, но футболка облипает его плохо обсушенное тело, и это отвлекает.

Когда он залезает под одеяло и поворачивается к ней спиной, Мейв долго молчит, погруженная в абсолютную тишину. Она снова пытается заснуть, но пустота вокруг сдавливает ее все сильнее и сильнее, и, в конце концов, девушка громко вздыхает, переворачивается на спину и снова смотрит в потолок. Черное пятно прямо над кроватью жутко выводит из себя.

— Ты спишь?

Ответа не следует, и Мейв, закатив глаза, подкладывает руки под голову. Чарли молчит, но девушка знает, что он не спит.

— Не притворяйся, я не верю, что ты смог бы так быстро заснуть.

— Нет, но тебе следовало бы уже спать.

          — Я не могу уснуть.

Чарли громко вздыхает и переворачивается к ней. На его лицо падает тень, так что Мейв не видит его глаз, но точно знает, что он смотрит на нее.

— Там, дома, когда вы устроили собрание, — негромко говорит Мейв, продолжая сверлить взглядом пятно. — Что вы обсуждали?

Не сразу, но Чарли все-таки отвечает.

— Карлос собирался уехать Палм Спрингс, — говорит он, и Мейв поворачивается, удивленно вскинув бровь. — Это когда...

— Я знаю, что это значит.

Чарли выдерживает паузу, и Мейв кусает губу изнутри, хмурясь все больше. Карлос собирался отойти от дел. Человек, уехавший в Палм Спрингс, официально считался неприкасаемым.

— Твой отец хотел сделать меня консильери.

Его голос, тихий и немного печальный, прорезает тишину, и Мейв садится в кровати, не веря своим ушам. Эти слова действительно шокируют ее, и она молчит несколько секунд, раздумывая, не шутит ли он.

— О, боже, Чарли! — она чувствует странный трепет в груди. На языке вертятся слова поздравлений, но, когда Мейв понимает, что этому уже никогда не сбыться, на ум приходит совершенно другое. — Мне так жаль.

Последние слова звучат почти шепотом. Она действительно имеет это в виду, потому что Чарли этого заслуживал.

— Все в порядке, — он слишком очевидно пытается придать голосу больше позитива, но Мейв не может судить его за это. — Мы живы, это уже неплохо.

Его слова наталкивают Мейв на определенные мысли, и она нервно играется пальцами с пододеяльником, когда говорит:

— Они были не в восторге, да? Берт и Карлос, — это всего лишь предложение, но догадаться не сложно. — Я видела, как ты ругался с Риччи. Во время танцев.

Комната снова погружается в тишину. Мейв догадывается, что Чарли не очень-то хочет говорить об этом, но он все равно отвечает.

— Да, им это не понравилось. Меня поддержал лишь Лука.

Мейв кивает, больше сама себе, чем Чарли, и ложится обратно в постель. Повернувшись набок, она накрывается одеялом и обдумывает услышанное. Она знала Луку, не так хорошо, как остальных приближенных Семьи, но знала. Мейв думает о том, связан ли Лука с заговором по уничтожении? И заговор ли — это вообще?

Понимая, что мысли об этом будут бесконечны, Мейв решает переключиться на что-то другое.

— Почему Бертолдо тебя недолюбливает?

— Ты собираешься спать? — Чарли поворачивается на спину, и Мейв грустно улыбается, пожимая плечами, хоть он этого и не увидит.

— Если расскажешь, то попробую уснуть.

Обреченно вздохнув, мужчина, кажется, понимает, что у него нет выбора.

— Берт старой закалки. Ему никогда не нравилось, что Доминик взял в капо не итальянца. Он считал, что пустить американца в Семью – настоящее преступление.

          Впервые за свою жизнь, Мейвис задумывается о том, как относились Берт и остальные к ее матери? Она ведь была американкой, что совсем не вязалось с их представлениями о жене дона. Почувствовали ли они облегчение, когда она умерла?

— Но я выполнил сделку, прошел посвящение и дал клятву омерты. У Берта не было выбора, кроме как терпеть меня, но слушать моих советов он бы никогда не стал.

— Какой была твоя сделка?

Устремив взгляд в темноту, туда, где на подушке покоилась голова Чарли, Мейв с интересом разглядывает его профиль. Она не спрашивала его прежде, но ей всегда хотелось узнать. Что сделал Чарльз Даймонд, что заполучить уважение самого босса?

— Тебе ведь не обязательно это знать, — говорит Чарли, поворачиваясь к ней, и подпирает голову рукой. Мейв отзеркаливает его позу, делая тоже самое.

— Но я хочу. Брось, Чарли, я знаю, что для принятия в Семью нужно совершить убийство. Ну, чтобы доказать, что ты не коп и все такое.

— Все такое, — повторяет мужчина, и его тихий смешок эхом отскакивает от стен. Сердце Мейв сжимается в груди. Ей нравится этот странный разговор, он позволяет забыть о плохом. — Мне нужно было доказать свое превосходство, чтобы выбрали именно меня, но случилось чудо. Мне повезло, жертва для заказного убийства появилась как никогда кстати. В том году был похищен и убит племянник босса, твой двоюродный брат – Анджело Моранто.

Мейв кивает. Она плохо помнит тот год, зато отлично помнит похороны. Это был один из худших дней в ее жизни. Маленькая Мейвис хотела вернуться домой и играться с новыми лошадками, но все вокруг плакали и обнимали ее, будто желали успокоить. Но Мейв не требовались слова соболезнования, она даже не помнила Анджело.

— За него следовало отомстить. Так что я особенно не раздумывал, — голос Чарли становится глубже с каждым словом, будто он погружается в воспоминания. — Я взял своего приятеля, который тоже хотел попасть в Семью, и мы быстро и точно сделали дело прямо на пороге ресторана в Статен-Айленде.

Девушка представляет эту картину в своей голове: Чарли и его друг, кем бы он ни был, стоят на улице, поджидая, когда их жертва выйдет наружу. Звуки выстрелов звучат в ее голове.

— Услышав о том, что мы сделали, Доминик был очень доволен. Он взял нас в Семью, а еще через год я был назначен капореджиме. Дальше ты знаешь. Теперь спи, — отвернувшись от нее на другой бок, Чарли смолкает, но Мейвис еще размышляет об услышанном.

Чарли отомстил за ее двоюродного брата, вот как он попал в доверенный круг. Очевидно, он сделал много чего еще, раз так приглянулся ее отцу. Мейв печально улыбается, вспоминая о нем. Ей бы хотелось знать больше о нем, как о доне Семьи. Но отец едва ли допускал разговоров об этом.

— Посвящение правда проходит, как о нем говорят? — почти шепотом спрашивает Мейв, уже не уверенная, что Чарли ответит.

Она вспоминает истории и легенды о том, как ребят принимаются в Семью. Ей всегда хотелось узнать, какого это. Но женщины никогда не проходят обряд, они становятся частью Семьи потому что либо родились в ней, либо вышли за действующего члена клана.

— Как о нем говорят?

Она слышит забавные нотки в голосе Чарли, и ухмыляется сама, когда отвечает.

— Ну, проколотые пальцы, горящие иконы, ты знаешь.

— Да.

Глаза Мейв загораются, и она вновь смотрит на спину Чарли, в ожидании, что тот повернется, но мужчина молчит. Это заставляет Мейвис нахмурится. Она садится и складывает руки на груди.

          — Ты расскажешь больше? — она выгибает бровь, и Чарли вздыхает.

— Ты сказала, что попробуешь заснуть.

— Но я не могу, — Мейв откидывает голову назад и зажмуривает глаза. Она действительно не может, в голове слишком много мыслей. — Это последнее, клянусь.

Она ждет, пока минута идет за минутой. Мейв уже теряет надежду, но вдруг Чарли снова ложится на спину и смотрит вверх. Его голос уже уставший и немного сонный, когда он наконец-то отвечает.

— Твой отец лично принимал меня в Семью, так что это было волнительно и даже немного страшно. Они все были там, смотрели на меня, — он делает паузу, и Мейв в красках представляет его рассказ в голове. — Твой отец сказал: «Дай мне палец, которым ты спустишь курок дабы свершить правосудие и защитить честь и достоинство моей Семьи».

По позвоночнику девушки пробегает целый рой мурашек. Она представляет темную комнату, юного Чарли, стоящего в кругу уважаемых людей. Ее отца, с его грозным видом и серьезным голосом. Представляет, как Чарли протягивает палец, а ее отец прокалывает его лезвием.

— Они капнули твою кровь на икону? — спрашивает Мейв, вспоминая все рассказы. — Какой святой там был изображен?

— Святая Мария.

— Ты действительно держал в руках горящую икону?
          Чарли медлит, и сердце Мейв учащает ритм. Воображение воспроизводит все в детальной точности.

— Да.

Мейв не отвечает и не задает вопросов. Она ложится в постель и, как и обещала, пытается уснуть. Снова и снова, Мейв представляет, как икону, орошенную кровью Чарли, поджигают у него в руках. Она знает, что посвященный должен держать ее, пока та полностью не сгорит. Это странный и страшный обряд, но Мейвис думает о том, что это символично и должно быть очень захватывающе. Она представляет, как на руках Чарли появляются ожоги, но тот продолжает стойко превозмогать боль, чтобы исполнить свою мечту.

Это последнее, о чем она думает, прежде чем наконец-таки засыпает. Ей снятся кошмары.