Тайны прошлого?
Маленькая девочка, лет семи, стояла у моря.
Вокруг была темнота, лишь далекие фонари санаториев и отелей мерцали в ночи.
Лунный свет падал на её белое платьице.
Синие глаза смотрели в ужасе на человека перед ней.
— Папочка, папочка, мне страшно! — закричала девочка дрожащим голосом. Она пыталась отступить назад, но встретила холодную воду.
Мужчина, лет тридцати, смотрел в её глаза. В руке он сжимал пистолет.
— Дорогая, запомни этот момент. Запомни. С этого момента ты не моя дочь. Они достанут тебя, понимаешь? — пытался говорить мягко, опуская оружие.
— Папочка, где мама? — голос девочки дрожал.
Позади послышались звуки двигателя. Где-то вдалеке к морю мчалась колонна машин.
Мужчина подошел, крепко обнял её, плечи дрожали.
— Возможно, ты всё забудешь. Но знай... я тебя люб...
Прозвенел будильник. Я резко села в кровати.
Слезы катились по щекам, не успев высохнуть. Этот сон был настолько реалистичен, что на мгновение мне показалось, будто это воспоминание из детства. Но нет. Бред. Я почти ничего не помню до десяти лет, всегда считала, что выросла в приюте.
Я оттолкнула эти мысли и медленно поднялась, направляясь в ванную.
Подошла к зеркалу. Лицо опухшее, красное, как будто я плакала всю ночь.
Интересно... Киллиан хотел бы видеть меня такой?
Стоп. Почему я о нём думаю? Схожу с ума.
И всё же, через час, через два, когда я сидела в лекционном зале, сон не выходил из головы.
Вроде бы обычный «ужас», обычные кошмары — особенно после того случая в больнице — но почему-то он оставил след.
Мои мысли прервала Серебья. Да, мы учимся в одном университете. И, кстати, этот университет достаточно престижен, особенно для сироты, поступившей на грант.
— Подруга, ты чего задумалась? — спросила она, повернувшись ко мне лицом.
— Ничего... просто сон приснился плохой сегодня, — пожала плечами я.
— Что, сегодня никакой миллиардер у твоей двери не спал? — издевательски улыбнулась Серебья, толкнув меня плечом.
— Нет... не спал, — я залилась румянцем. — И вообще, это была случайность.
Я старалась стать другой, громче, смелее... но разве обманешь себя?
Я осталась такой же... мышкой.
— Эх, подруга, не слушаешь ты меня. Не доверяй ему, Сел, — вздохнула Серебья, продолжая конспектировать лекцию.
— Какая разница, искренний он со мной или нет... — тихо сказала я, почти шепотом. — Всё равно исход один.
— Что ты говоришь? — переспросила подруга, не расслышав последнюю фразу.
— Не важно, Серебья... — я отвела взгляд, пытаясь прогнать тревогу
Киллиан Лэйм.
Мне тогда было семнадцать.
Ей — всего семь. Девочка с глазами цвета утреннего неба, с голосом, который звенел даже сквозь шум ветра и солёный воздух у моря.
Я всегда считал её младшей сестрёнкой, хотя в душе знал — она для меня значила больше. Слишком чистая, слишком живая для этого мира. Я мог быть жестким, холодным, но рядом с ней становился мягче, будто сам того не замечал. Она смеялась — и я ловил себя на том, что улыбаюсь. Она злилась — и я поддразнивал её, просто чтобы услышать голос.
Мы часто ходили к морю. Она любила бросать камни в воду и считать круги, а я стоял рядом, следя, чтобы волна не задела её слишком близко. Я обещал, что никогда не дам ей утонуть. Что всегда буду рядом.
Но в тот день меня не было.
Меня не было рядом.
Я узнал всё вечером — от чужого, сухого голоса.
"Её нашли утром. Вода..."
Я даже не дал договорить.
Море, которое она так любила, забрало её.
Я не плакал. Просто сидел на берегу, где мы когда-то строили песочные замки, и смотрел на горизонт, пока волны били по ногам.
С тех пор я ненавидел море. И себя — за то, что не удержал.
И теперь, когда я вижу эти глаза — того же цвета, как тогда, — во мне снова что-то ломается.
Потому что если это не призрак,
то, возможно, жизнь решила вернуть мне то, что я давно похоронил.
Стоп. Эта тварь... она убила её. Нет, не прямо — но из‑за неё... она виновата в смерти моей Лэй. Она виновата в том, что у меня отняли всё, что было дорого.
И всё же меня тянет к ней. Каждый раз, когда я смотрю в её глаза, мне кажется, что в них вижу Лэй. Я не сразу понял, но тогда, в библиотеке, я утонул в глазах Селесты потому, что услыхал в них голос той девочки.
Нет. Это невозможно. Моя Лэй мертва.
Но в голове снова всплыло то воспоминание, что ноет во мне уже двенадцать лет.
Маленькая девочка с синими глазами сидела на песке у моря и лепила куличики.
— Килли, а у тебя есть девушка? — вырвалось детское, наивное.
— Нет, Лэй, нет у меня девушки, — ответил я, помогая ей строить замок из песка.
— Пообещай, что женишься на мне, когда я вырасту! — вскрикнула она, потом смутилась.
— Лэй, ты ещё маленькая. Посмотрим. Вдруг тебе перестанут нравиться бородатые дядьки, — шутливо ответил я, поднимая её с песка.
— Бородатые дядьки могут и разонравиться, — сказала она, поправляя платье, — но не ты!
Я взял её за руку и повёл домой.
Мои мысли прервали стук в кабинетную дверь. Я, уткнувшись в ноутбук, принял ледяной вид и наконец сказал:
— Войдите.
Карин появилась в дверях — тонна гламура, короткая одежда, всё то, чем я когда‑то восхищался и что теперь казалось мне пустым. Как я был глуп.
Единственный настоящий свет тогда — это была Лэй. И, может быть, на миг — Селеста. Да к чёрту: ни на миг. Нихрена ни на мгновение.
Девушка поправила волосы и вошла в кабинет.
— Киллиан! Угомони своих людей! — взвизгнула она, жестикулируя. — Говорят, сюда пускают только близких, меня не пускают!
— Что тебе, чёрт возьми, было непонятно в их словах? — взорвался я, бешенство зашкаливало. Каждый раз, когда я думал о Лэй, во мне рождалась злость. Наверное, поэтому я и был злым почти всегда.
— Киллиан! Я что, тебе не близка? — она махнула руками. — Кто тебе близок тогда? Кто, чёрт возьми, тебе близок?! Ты же всегда один!
На секунду я задумался — и, к своему ужасу, подумал о Селесте. Стоп. Я её ненавижу. Почему я о ней думаю сейчас, в такой момент?
— Тот, кто мне был близок, давно гниёт в могиле! — выкрикнул я. — И если ты ещё раз осмелишься предстать передо мной, окажешься там же!
( Ps. Это глава без сюжета в настоящее время персонажей, она была написана чтоб хоть немного просветить вас в прошлое героев, поэтому она такая маленькая)