Часть 2. Парадокс.
Триса сидела за столом, нервно покусывая губы. С произошедшего инцидента прошло от силы минут пятнадцать, и за это время девушка успела сменить запачканный халат и — не без помощи Айзека — обработать полученную рану на руке. Начало первого рабочего дня явно не задалось, а мрачное предчувствие лишь нарастало с каждой секундой, проведенной в стенах больницы. Она вот-вот встретит жестокого убийцу, наплевавшего на мораль, общественное мнение и собственную судьбу. Это ведь нормально, что ей вдруг стало не по себе? Совсем недавно радовалась, что наконец увидит Люка своими глазами, отчего же вдруг такая перемена?
Из гнета собственных мыслей девушку вывел коллега, любезно протягивающий той стаканчик кофе. Первое впечатление не обмануло Трису — Айзек, похоже, и правда был из людей, бескорыстно помогающих другим.
— Не переживай, — мужчина улыбнулся, — Люк на самом деле довольно спокойный.
— И тем не менее все врачи сбегают от него, — здраво подметила девушка и сделала глоток горячего напитка. Ее собственные слова разожгли интерес, и Триса даже успокоилась. Ей хотелось верить в собственную исключительность и силу духа.
— Ну, — Айзек стушевался, промямлил что-то и наконец произнес: — Этот парень иначе воздействует на тебя. Ты сама все поймешь, когда увидишься с ним, — тоже сделал глоток кофе и продолжил: — Ты, главное, твердо стой на ногах и взгляд уверенно держи, — дал совет мужчина, заставляя Трису издать нервный смешок.
«Легко сказать», — пронеслось в голове у девушки прежде, чем она задала интересующий ее вопрос:
— Кто был тот парень? — Она вспомнила насмешливый голос, раздавшийся прямо у ее уха, и блеск ярких голубых глаз. — Тот, что стоял рядом со мной, когда ты подошел? — Уточнила девушка, вглядываясь в лицо собеседника.
— Ах, это? — Доктор отмахнулся: — Не обращай внимания. Паренька Скотт зовут, помогает здесь. Санитар, хоть и не самый умелый, — проинформировал он и сделал еще глоток. Триса в ответ лишь кивнула, прокручивая в голове единственную произнесенную парнем фразу: «Не самое удачное начало дня, неправда ли?» Признаться, Скотт заставил Беатрис вздрогнуть из-за своего неожиданного появления, но плохого впечатления все же не произвел. Может, стоит и пообщаться с ним как-нибудь. Кто знает, возможно, Беатрис заведет друга. Ничего нельзя исключать.
Она поднялась на ноги и развернулась к двери, не желая больше ждать. Айзек, внимательно наблюдавший за девушкой, произнес вслед пожелание удачи. Она, по мнению всех и каждого в этих стенах, лишней уж точно не будет. Тем более, когда речь шла о Люке, чье имя продолжало вызывать страх, в некоторых случаях — вплоть до покалывания кончиков пальцев.
Беатрис уверенно шагала по коридорам больницы, настроенная на встречу со своим пациентом. В конце концов, она прибыла сюда только ради этого и не может отступить. Это ответственный момент. Казалось бы, всего один шаг по длинной изогнутой лестнице, но именно он задаст ее направление: вверх или вниз. Триса представила, как ступенька за ступенькой поднимается к цели, как перила и холодный бетон под ногами превращаются в мрамор, вызывая у девушки восторг и гордость за себя. Но вдруг приятные мысли сменились тяжелыми, тревожными — такими, которые преследовали девушку всю жизнь. В них она спускается вниз: туда, где сыро и темно, страшно и одиноко. Она съежилась и тряхнула головой, прогоняя нежеланную иллюзию, после чего резко выдохнула и остановилась. От Люка ее отделяла пара метров.
Перед врачом одиночная палата, в настоящий момент охраняемая парочкой санитаров, готовых броситься усмирять опасного пациента в случае необходимости. Правда вот, тот еще ни разу не выходил из себя и, более того, держал лицо. Люк был холодным, отстраненным и чересчур таинственным. Этот ореол кружил над ним, сея в головах окружающих огромное количество вопросов. И Триса не была исключением.
— Извините, мне нужно встретиться со своим пациентом, — оповестила Беатрис, указывая на именной бейдж. Она была уверена, что о цели ее прибытия знали все, и девушка оказалась права, ведь санитары лишь переглянулись между собой, после чего один из них кивнул Трисе. Второй же вытянул ключ от палаты.
— Я введу вас в курс дела, — произнес тот, что кивнул. — Пациент за дверью под особым уровнем защиты и считается опасным. Когда вы зайдете, дверь за вами закроется; чтобы выйти вам нужно постучать с той стороны. Мы заглянем в окошко, убедимся, что это вы, и лишь тогда выпустим. Если что произойдет внутри, кричите. К счастью, парень за дверью не особо любит расстраивать наши нервишки, так что, в основном, ничего страшного не случается. Ну, по нашим меркам, — санитар ухмыльнулся и продолжил: — Станет нехорошо — сразу же уходите. Не хватало еще, чтобы в обморок рухнули или чего похуже. А такое случалось.
— Да, был один доктор, — встрял в разговор второй мужчина. — Видимо, голова закружилась, вот он и упал. Так этот, — санитар брезгливо кивнул на дверь палаты, — даже не оповестил, что врачу плохо. Занимался спокойно своими делами. Пока доктора не хватились, бедолага так и лежал на полу в палате этого ублюдка. — Триса недовольно нахмурилась, услышав последнее слово, но ничего не сказала, лишь продолжая слушать мужчин. Девушка была готова к таким историям, поэтому не особо реагировала на них. Неважно, что было с теми, кто приходил сюда до нее. Важно, что она будет в порядке.
— Как только у вас появится кабинет, принимать пациента будете в нем. Это пока исключительный случай. Тем более, вдруг вы не задержитесь...
— Удачи вам, мисс Тернер, — перебив коллегу, мужчина подмигнул Трисе и открыл дверь, впуская девушку внутрь.
Беатрис проигнорировала его жест, сосредоточенно вгляделась вглубь палаты и зашла. Прикусила внутреннюю сторону щеки, когда дверь за ней закрылась, а сердце пропустило удар.
Палата была обставлена довольно просто: мягкие белые стены и пол, кровать в правом углу, пара мягких пуфиков и столик со спиленными углами. На нем девушка заметила проигрыватель, чему сильно удивилась, ведь подобное не то, что не принято, вовсе и не должно встречаться в подобных одиночных палатах. Из устройства доносилась приятная мелодия, исполненная на скрипке.
После этого небольшого осмотра девушка перевела заинтересованный взгляд на Люка. Парень сидел на своей кровати, спиной опираясь на стену позади. Левая рука покоилась на изголовье и плавно двигалась в такт разливающейся по помещению музыке. Темные волосы были слегка растрепаны и прикрывали лицо, но даже так Тернер заметила, что Люк дьявольски красив. Глаза парня были прикрыты, и тот полностью игнорировал вошедшую, будто бы не слышал, как тяжелая дверь открылась и закрылась, впуская посетителя. Девушка же с каждым мгновением все больше поражалась. Триса совсем не так представляла себе встречу с человеком, забравшим жизни целой семьи. Не так она полагала застать его. Хотя, если подумать, то как? Не думала же она, что он будет сидеть напротив двери, зло смотреть в ее сторону и пугать одной лишь коварной улыбкой? Или же думала?
Девушка сделала несколько уверенных шагов и остановилась, демонстративно покашляла и стала ждать реакции со стороны парня. Пока он выглядел таким расслабленным и спокойным, девушка тоже чувствовала себя защищенной, пускай это и казалось абсурдным. Она наедине с убийцей, чьи руки сейчас развязаны.
«Почему?» — вдруг задала самой себе вопрос и еще раз оглядела парня. Не может быть, чтобы ей позволили зайти к нему, когда тот способен просто схватить ее и свернуть шею. Или может быть задушить? Триса сделала глубокий вдох и успокоила себя наличием санитаров за дверью. Они не дадут ей пропасть, да и сама Триса не позволит навредить себе. Просто не может позволить.
Люк вдруг резко открыл глаза и внимательно оглядел миниатюрный силуэт. Взгляд у него был холодным, ничего не выражающим, но вместе с этим безумно глубоким. Он, словно океан, сейчас тихий и безмятежный, но стоит подняться шторму — пиши пропало. Триса внимательно следила за каждой эмоцией, отражающейся на лице парня, каждым крохотным движением, отмечая для себя, что голубые глаза Люка имеют гипнотическое свойство. Они кардинально отличаются от глаз Айзека или того парня — Скотта. Пускай цвет у них и один.
— Любопытно, — только и произнес парень, продолжая сидеть на своей кровати, не меняя позу. Голос у него тоже оказался манящим: низкий, хорошо поставленный. На мгновение Беатрис даже забыла, кто перед ней на самом деле, но быстро пришла в себя, впиваясь в руку ногтями, лишь бы прогнать всякие ненужные мысли и настроиться на работу.
— Что любопытно? — спросила она, все еще стоя посреди палаты.
— Не мне, — парень ухмыльнулся и направил указательный палец на Трису, слегка наклоняя голову на бок, — Вы сгораете от любопытства. — Он прищурился и, очевидно, ожидал ответных слов. Триса же немного растерялась и некоторое время молчала, глядя на парня перед собой.
— Меня зовут Беатрис Тернер, — представилась она и, не поворачиваясь к Люку спиной, отошла к одному из пуфиков, присаживаясь на него. Оперлась на стену, противоположную той, у которой сидел ее пациент. — Я ваш доктор с этого момента, — она положила руку на стол рядом с собой и еще раз бросила короткий взгляд на проигрыватель, до сих пор разбавляющий разговор приятными звуками инструментальной музыки.
— Это Никколо Паганини, — Люк размял запястья, и Триса заметила глубокие следы от наручников, — Вы слышали о нем, мисс? — Девушка потупила взгляд, не понимая, что за игру ведет Люк. Почему спрашивает, хотя должна она? Почему говорит с ней об этих отстраненных вещах? Но решила для себя, что это шанс настроить с парнем контакт, чтобы в дальнейшем выяснить, что побудило его на страшное кровавое преступление. Триса все еще нервничала от нахождения рядом с убийцей, но не понимала, по какой причине другие сбегали от него. Что такого Люк делал, что те падали в обмороки, покидали больницу на следующий день после первой встречи, уезжали в долгосрочные отпуска и даже полностью завязывали с медициной. Девушка вообще очень многого не понимала.
— Слышала, он легендарный скрипач, — ответила Триса, заставив Люка удовлетворенно кивнуть и как-то хитро улыбнуться. — Он вам нравится?
— О, нет. Он меня не интересует, — отозвался Люк и продолжил: — Его музыка действительно хороша, но личность, пускай и объята загадочностью, не вызывает во мне ничего. Говорят, Паганини был скрипачом дьявола. Продал свою душу в обмен на талант, — он говорил это совершенно обыденно, не показывая и капли любопытства к такому неоднозначному человеку.
— Вы свою тоже продали? — Вопрос получился слишком резким, и Триса сильно закусила нижнюю губу, боясь реакции пациента. Должно быть она рехнулась, ведь прежде никогда бы не позволила себе такую непрофессиональную вольность. Но было что-то эфемерное, совершенно необъяснимое, что заставляло Тернер вести себя не так, как обычно. По неведомой Беатрис причине руки Люка развязаны, и девушке вовсе не хотелось бы злить затаившегося где-то внутри зверя. Но вопреки ее ожиданиям, вопрос, похоже, раззадорил парня и заставил засмеяться. Беатрис приподняла бровь, поймав себя на мысли, что чрезвычайно заинтересована в нем.
— Это бы меня оправдало? — Парень резко стал спокойным. От улыбки не осталось и следа, а холодный взгляд прожигал доктора насквозь, от чего стало, мягко сказать, жутко.
— Нет, — честно ответила она, подготавливая себя, в случае чего, закричать, пускай в горле ком стоял от взгляда напротив. Люк же продолжал сидеть на кровати, и, похоже, делать ничего не планировал.
— Так не задавайте вопросов, ответы на которые не нужны ни вам, ни мне, — он ухмыльнулся и бросил взгляд на дверь. — Узнайте лучше о том, что действительно вас беспокоит. Например, спросите меня: как вы сняли наручники? Давайте же, — парень кивнул и отмахнулся, ожидая, что девушка задаст уже озвученный Люком вопрос.
— И как же вы их сняли? — Она замерла, кажется, даже перестала дышать, ведь ответ знать ей совсем не хотелось. Беатрис повелась на очевидную манипуляцию, ведь с самого начала Люк застал ее врасплох. Сделал все, чтобы девушка чувствовала себя не в своей тарелке. От подобного становилось страшно, пускай Триса и старалась достойно держаться перед пациентом.
— Не думаю, что скажу, —он поднялся с постели, заставляя Трису вжаться в сидение. Поведение мисс Тернер о многом сказало ему. Люк загнал ее в угол, особо не стараясь, оставалось лишь закончить начатое.
— Какая яркая эмоция — страх. И как много у нее обличий, — парень сделал несколько шагов в сторону двери, развивая мысль. — Здесь до вас побывало так много докторов, Беатрис, — назвал ее по имени, будто дразнил, но девушка ничего не ответила, почувствовав себя сильно уязвимой перед Люком, — абсолютно разные люди, объединенные лишь глупой верой в свои силы и страхом передо мной. — Парень не смотрел на Трису, расхаживал по палате, ведя монолог по заготовленному сценарию. — Я здесь в иллюзорном, но, стоит отметить, вынужденном заключении, а они все продолжают смотреть на меня, как на кровожадного монстра, готового напасть в любую секунду. Вам это не кажется смешным? — Бросил короткий взгляд на притихшую Беатрис, но не дождался ответа: — Мне вот смешно. В этой иерархии, созданной человечеством, быть монстром разве настолько ужасно? Ты становишься источником страха и сосредоточением темной силы, неведомой обычному глазу. Так почему те, кто не способен справиться с эмоциями: люди трусливые или же просто смиренные, учат меня жить по своим правилам? Чего ради? Слабаки объединяются, чтобы сковать личностей более сильных, способных изменить мир.
— Полагаете, что относитесь ко второй категории? — уточнила Беатрис, внимательно наблюдая за убийцей. — Так общество сковывает вас? — ей хотелось рассмеяться, но девушка сдержалась. Не стала высказывать все, что думает, ограничиваясь общими фразами, — Люди умерли, и те, кого вы назвали «слабаками» хотят лишь предотвратить подобное в будущем.
Девушка старалась не нарушать иллюзию спокойствия, тщательно скрывая, как на самом деле сказывается на ней этот разговор. Триса не подозревала, что парень давно раскусил ее.
— Благодаря или вопреки, люди умирают каждый день. А такие как я появляются снова и снова. Есть ли смысл во всем этом фарсе? — Люк развел руки в стороны, развернувшись к Тернер лицом и встречаясь с ней взглядом. — Я учту ваше мнение, Беатрис. Но поймите простую истину: дело не в покойниках. Бесконтрольное никогда не отпускает нас, пока оно необъяснимо. Все хотят найти причины. Настоящие или же нет... Неважно, главное, что это прояснит то, чего мы не понимаем и не можем принять. Живые меньше всего беспокоятся о мертвых. Будущее, о котором вы говорите туманно. Едва ли убийцы вроде меня смогут навредить больше, чем болезни, случайные происшествия, природные катастрофы... Если подумать, сотни вещей убивают людей, чему те сами способствуют. Уделяя мне столько внимания, не боитесь, что упустите нечто более важное?
Беатрис посыл прекрасно поняла, но согласиться не могла. Люк ставил себя выше других, это было ясно. Говорил о людях так, будто сам человеком не был, высказывался о себе, как о достойном, о том, кто способен изменить мир, но в тоже время что-то не ладилось. Триса уловила явное противоречие и не стала медлить, решив спросить:
— Не понимаю, вы ведь в числе достойных, то есть являетесь источником перемен. Отчего же теперь говорите, что есть нечто важнее?
Люк рассмеялся, заставив Беатрис вздрогнуть от неожиданности. Она машинально поднялась на ноги, тут же поймав себя на мысли, что выглядела глупо. Люк порыв проигнорировал, подошел ко второму пуфику и пододвинул его к столу, присаживаясь совсем рядом с Трисой.
— Не беспокойтесь, мне не интересна ваша смерть, — проинформировал парень, указав Беатрис на ее место. В голосе проскользнула усмешка, а взгляд стал более пытливым, изучающим.
Триса покорно села на пуфик, заметно напрягшись от близкого нахождения Люка. Она чувствовала себя некомфортно. Дрожала словно загнанный в угол зверек, обреченный на смерть от зубов хищника. Люк выключил проигрыватель, заставив палату погрузиться в мрачную тишину. Триса замерла, боясь лишний раз пошевелиться, привлечь внимание. Ей хотелось раствориться в воздухе.
— Я заметил: у вас чудный цвет глаз. Мой любимый у представительниц женского пола. Зеленый придает им особого шарма, привлекает к себе и гипнотизирует. Ваш взгляд очень ясный, пускай, как мне кажется, в вашей голове полный бардак. Вы так отчаянно хотите влезть в мою, узнать, что же со мной творилось, раз решился отнять чужие жизни, — парень ухмыльнулся, просканировав лицо Трисы ничего не выражающим взглядом, и подытожил: — А сами в себе разобраться не можете.
— Разве вы здесь врач? — Слова пациента заставили девушку почувствовать себя немного увереннее, быть может, потому что он дал ей знать, что убивать не намерен, а возможно, потому что копался в ней, чего Триса терпеть не желала. Пускай, он опасен. Пускай, думает, что он сильнее и умнее. Только бы не пытался читать ее, как открытую книгу.
— Вы, — Люк наклонил голову вбок и закусил губу, обдумывая что-то, — я дал вам невероятный шанс заинтересовать себя. Далеко не каждому так везло, — парень ухмыльнулся и обвел палату взглядом: все тем же отстраненным и ничего не выражающим. Если глаза — зеркало души, то Триса уверена, душа Люка окутана непроглядным туманом, объята тьмой и покрыта корочкой льда. До нее не достучаться так просто, не подобраться в следствие обычной терапии. Здесь нужно что-то особенное. Девушка пока не знала, что именно, но должна была узнать. Она должна была заставить Люка раскаяться, должна была выяснить, что движет им и не дает жить нормальной жизнью.
— К сожалению, не сказать, что вы хоть чуть-чуть мне любопытны, — от слов Люка по телу пробежали мурашки, но Триса все еще старалась не давать слабину. Ей нельзя, ведь тогда этот парень точно воспользовался бы, стер ее в порошок не физически, но морально. Она должна держаться и не подпускать его ближе к своим эмоциям и мыслям, ведь это чревато последствиями. Трисе ненавистен холодный взгляд, ненавистна эта манера строить диалог, но больше всего ненавистно это чрезмерное самообладание. Ее начало тошнить от Люка, но это и помогало забыть о страхах хотя бы ненадолго.
— Я вас разочарую, но придется смириться с моей компанией, — произнесла она немного тише, чем обычно.
— О, вы смелее многих, — Люк весело улыбнулся. — Или же всему виной мое хорошее расположение духа? Кто знает, — парень пожал плечами, и лицо его вновь стало спокойным. Люк наклонился к девушке ближе, отчего та сжала руки в кулаки, ведь была напряжена до предела. — Если придете сюда снова, мисс Беатрис, я не буду так добр к вам. Вы станете грязью под моими ботинками, кровью на моих руках и пылью для всего мира. Мне не нужна ваша компания и помощь, а потому валите из этой палаты и не приближайтесь больше. Даже не думайте входить в этот коридор, иначе вырву ваше сердце голыми руками, — он отчеканил каждое слово, заставляя Трису замереть от ужаса, вызванного такой внезапной переменой в пациенте. — Я был вежлив, ведь вы хрупкая девушка с красивыми выразительными глазами, но не думайте, что я буду таким всегда. Я ненавижу подобную вашей натуру.
— Мисс Тернер, — поправила девушка полушепотом. Она вздрогнула, когда рука парня потянулась к ней и коснулась волос.
— Не делайте вид, что не боитесь меня, мисс Тернер, — Люк заправил прядь ее волос за ухо и убрал руку, все еще поддерживая зрительный контакт с доктором, — Все ваше естество дрожит перед моим. Как бы вы не пытались это скрыть, у вас не получится. Сделайте же мне услугу: убирайтесь прочь, раз уж я был так добр к вам, — он поднялся с пуфика и отошел к противоположной стене, облокачиваясь на нее, — Удачно вам оставаться, и прощайте.
Триса на ватных ногах поднялась следом и быстро отошла к двери, заставляя себя собраться и постучать и не смея даже ответить на слова Люка. Он проводил ее взглядом, от которого по телу доктора прошелся холодок, задерживающийся где-то в области сердца. Она стояла к нему спиной и боялась даже обернуться, ведь рисковала вновь увидеть два куска льда на месте, где у нормальных людей расположены глаза. Рисковала натолкнуться на эту ядовитую полуулыбку, от которой кровь стыла в венах. Она действительно находилась под сильным впечатлением, а потому ей нужно было все обдумать. И поскорее.
Санитары выпустили девушку и внимательно наблюдали за ее поведением. Беатрис отметила, что те могут понять, как разговор с пациентом сказался на ней, а потому вздохнула и собрала последние силы, разворачиваясь к ним лицом:
— Пациент был без наручников, — оповестила она, убирая руки в карманы халата, тем самым пытаясь скрыть дрожь. — Как так вышло?! — Она повысила голос, заставив санитаров опустить головы и заверять Трису, что такого больше не повторится. Она же лишь хватала ртом воздух, словно рыба, выпрыгнувшая из воды на берег. — Если уж эта больница не может выделить мне кабинет вовремя, хотя бы проследите за безопасностью!
Она развернулась и направилась прямо по коридору, не смея больше обернуться в сторону палаты, где сейчас находился один из самых жутких людей, которых Триса когда-либо знала. Он потирал запястья, внимательно вглядываясь в пустоту. И кажется, в палате даже стало темнее, когда лицо парня исказила улыбка, больше напоминающая оскал. Он усмехнулся своим мыслям и вновь подошел к проигрывателю, включая Каприс дьявольского скрипача, занял исходное положение на своей кровати, закидывая голову назад.
— Я горю в адском пламени, мисс Беатрис, но не чувствую вины за содеянное. — произнес он в пустоту палаты и прикрыл глаза, наслаждаясь мелодией.
____________________________________________________________________
Никколо Паганини - Итальянский скрипач-виртуоз, композитор. Его необыкновенные способности, считавшиеся «сверхчеловеческими», порождали многочисленные легенды о нём. Так, например, говорили, что свой талант он получил от дьявола в обмен на душу. Паганини не оспаривал эти домыслы и даже сам иногда подпитывал их.