«Ты - мой долбанный провал!»

Здание бывшего офиса, приютившее бунтарей, возвышалось над руинами, как костяной островок забытого исполина. Его каменные стены, некогда гладкие и гордые, теперь покрылись шрамами времени — трещинами, словно морщинами на лице старика. Деревянные пристройки, прилепившиеся к нему, походили на неудачные протезы, кривые и скрипучие.

Первый этаж — холл, некогда просторный и наполненный жизнью, теперь был пуст, как выпотрошенная туша. Лишь кое-где стояли диваны, их кожа лопнула, обнажив пружины, будто рёбра. Мешки с соломой, разбросанные по углам, напоминали о том, что даже в этом хаосе люди пытались создать подобие уюта.

Второй этаж был лабиринтом бывших кабинетов, превращённых в жилые норы. Комната на пятерых, с потолком, покрытым пятнами сырости, заставила Галли сглотнуть ком страха. Спать плечом к плечу с незнакомцами — не самое страшное, что могло случиться, но мысль об этом леденила кровь. Лазарет, или, как называл его Джей, «Норка», пах спиртом и сушеными травами, а на полках стояли склянки с мутными жидкостями, похожими на слезы самого здания. Каждая бутылочка была подписана корявым почерком Джея.

Третий этаж оставался загадкой. Запретный. Там, за закрытыми дверями, скрывался кабинет Лоуренса и оружейная, до которой Галли, по словам Джея, «ещё не дорос». Галли открыл рот, чтобы возразить — он ведь не ребенок! Но его предательски урчащий желудок громче любого слова напомнил о своем существовании. Джей лишь похлопал его по плечу, и они вышли на улицу, к импровизированной столовой.

Под ветхим шатром, пропускающим редкие лучи солнца, стояли столы — кривые, сколоченные наспех из поддонов, покрытые тряпьём вместо скатертей. Галли выбрал наименее обшарпанный и сел, пока Джей договаривался с женщиной у котла. Люди вокруг были тенями — измождёнными, с впалыми щеками и глазами, в которых читалась усталость, глубже, чем круги под ними. Они не смотрели на него, но он не мог оторвать взгляда.

Что за безумие погубило мир? Прошедшая метаморфоза, словно отголоски прошлого шептала ему о вирусе, о Лабиринте, о том, что он и другие глейдеры были всего лишь подопытными в поисках лекарства. Но почему тогда за стенами — только руины? Почему ПОРОК запер последний город, а остальных выгнал, как ненужный скот из загона?

— А вот и вкуснятина, — голос Джея вернул его к реальности. — Ложка, если что не грязная, просто почернела со временем. Ешь, набирайся сил, кто знает, вдруг тебе еще захочется побегать от нас!

Похлебка в миске напоминала грязную воду с плавающими в ней тряпками, но аромат мяса и специй заставлял слюнные железы работать на пределе. Первый глоток принес блаженное облегчение голодным спазмам, но затем... хруст песка на зубах, горький привкус земли. Галли вытащил изо рта нечто тёмное и липкое. Джей рассмеялся:

— О! Значит, это всё-таки была грязь!

Он протянул свою ложку, чистую. Галли продолжил есть, но теперь осторожно, параллельно роясь в мыслях:

— Джей, ты можешь рассказать мне о том, что здесь случилось? В смысле, с миром?

— Ну-у, это длинная история, старати. Сначала на планету обрушились солнечные вспышки, испепелив землю настолько, что трава и прочие растения перестали расти. Жара стояла несусветная!

Он жестикулировал, словно рисовал картину в воздухе.

— Затем, мир атаковал вирус, что превращал людей в безумных зомби, пожирающих плоть, как мухи, — он изобразил зараженных, метнув густой черной шевелюрой. — И тогда ПОРОК огородил стены последнего цивилизованного города, а всех заражённых и ненужных выбросил за них...

Он устало выдохнул, но тут же продолжил:

— А, да, ещё стали рождаться дети с иммунитетом к вирусу, и теперь ПОРОК проводит с ними эксперименты для поиска лекарства.

Ложка Галли замерла на полпути ко рту.

— Ух ты! — подметил Джей, изогнув бровь. — Не настолько длинная история получилась...

Галли молчал. В его голове обрывки воспоминаний складывались в чудовищную мозаику.

— А Сопротивление? Вы боритесь с ПОРОКом?

К ним подошла женщина с растрёпанной косой, вручив Джею стакан чего-то, что походило на чай, но пахло алкоголем и специями.

— Вроде того, но в основном, стараемся выжить, — он сделал большой глоток и поморщился. — А если по пути получается спасти пару человек, то почему и нет?

Слова Джея висели в воздухе, как ядовитый туман. Галли не мог в них поверить. Люди... сами решили ставить эксперименты на детях? Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки. В Глейде всё было проще — там были правила, пусть и жёсткие. Там не было этой... гнилой безысходности, где каждый выживал в одиночку, где человеческая жизнь стоила меньше, чем патрон или банка консервов.

Тоска по Лабиринту ударила неожиданно остро. Да, там было страшно. Да, там дети умирали. Но там хотя бы было понятно, кто враг.

— Ладно, хватит на сегодня, — Джей встал, потянулся так, что хрустнули суставы. — Пойдём, покажу, где тебе койка светит. Завтра разберёмся с остальным.

Он проводил Галли до узкой комнаты с пятью топчанами. Комната пустовала и была слабо освещена, но парень радовался тому, что пока мог находиться в одиночестве. Он сел на койку, что предательски заскрипела и провалилась под его весом.

— Не забывай заглядывать в Лазарет, — бросил Джей на прощание, уже стоя в дверях. — Утром и перед сном — сменить повязку. Рана, она хоть и неглубокая, но грязи тут хватает.

Дверь закрылась. Галли остался один, в комнате, что была тихой. Слишком тихой. В Глейде всегда слышалось дыхание других глейдеров, шорохи сна, чьи-то сдавленные всхлипы в темноте. Здесь же — только скрип половиц да далёкий гул голосов снизу.

Галли лёг, но сон не шёл. Потолок над ним казался ближе, чем был на самом деле, давящий, как крышка гроба. В голове крутились обрывки разговора: Вирус... эксперименты... выбросили за стены. Он встал, отягощенный новой информацией. Спускаясь по лестнице, Галли услышал смех. Не тот сдавленный, юный смех, каким перебрасывались в Глейде, а громкий, раскатистый, с хрипотцой.

Галли вышел на улицу, прошелся в сторону Столовой, что преобразилась. Те же столы, но теперь за ними толпились люди. Кто-то бил кулаком по деревянной поверхности, выкрикивая тосты, кто-то орал песню, не попадая в ноты. В воздухе витал запах чего-то крепкого, обжигающего — не чая, точно. Галли замер. Эти люди... веселились. Среди всего этого хаоса, среди руин мира, среди боли и голода — они смеялись.

— Эй, новичок! — кто-то заметил его и махнул рукой. — Иди сюда, выпей за погибшую цивилизацию!

Галли сделал шаг вперед, и его тут же втянули в шумную толпу. Кто-то сунул ему в руку глиняную кружку с мутной жидкостью, от которой сразу ударил в нос резкий, химический запах — что-то среднее между перебродившими фруктами, лекарством и чистым спиртом.

— Выпей за наш вечный ад! — захохотал бородатый мужчина со шрамом через глаз.

Галли колебался, но десятки глаз уже смотрели на него с вызовом. Он залпом опрокинул содержимое в горло — и мир на секунду помутнел. Жидкость обожгла пищевод, словно раскаленный гвоздь, а послевкусие напоминало ржавчину и горелые травы. Он закашлялся, глаза застилали слезы, а желудок яростно сжался, пытаясь отвергнуть эту отраву.

— О-о, первый глоток всегда жесткий! — раздался рядом молодой голос.

Галли обернулся и увидел парня лет шестнадцати — стройного, с бледной кожей, всклокоченными черными волосами и насмешливыми карими глазами. Тот протянул ему кусок черствого хлеба.

— Заешь, легче будет. Я Вэриан, кстати.

Галли кивнул, судорожно прожевывая хлеб, который, на удивление, немного приглушил пожар во рту.

— Галли... — выдавил он, когда, наконец, смог говорить.

— Знаю, новенький. Тебя все уже обсуждают. — Вэриан усмехнулся. — Не волнуйся, через пару таких вечеров будешь пить это, как воду.

Галли сомневался, что доживет до этого момента. Вдруг громкий возглас прорезал шум:

— Да что ж это такое?!

Галли повернулся и увидел ту самую девчонку из Лазарета — ту, что чуть не прикончила его ножом. Она сидела за столом, уперев локоть в дерево, а напротив нее краснолицый здоровяк с перекошенной от напряжения физиономией безуспешно пытался придавить ее руку.

— Давай, Рэнди, неужели девчонка тебя сделает?! — орали вокруг.

Девчонка даже не морщилась. Ее голубые глаза холодно блестели, а губы были плотно сжаты. И вдруг — быстрый рывок, и рука здоровяка с грохотом ударилась о стол. Толпа взревела.

— Кто она? — спросил Галли, не сводя с нее глаз.

Вэриан фыркнул:

— А, это Лекси. Единственная девчонка, которая ходит с Лоуренсом в рейды. Не вздумай с ней спорить — язык острее ножа, а характер... ну, сам видел.

— Она давно здесь?

— Дольше многих. Говорят, сам Лоуренс забрал её. С тех пор она с нами. Но друзей у нее нет — только Лоуренс и его команда.

​Галли наблюдал, как Лекси, уже с другим противником, снова побеждает — на этот раз, резко дернув его руку в сторону, используя его же инерцию.

— И она всегда такая...

— Агрессивная? — Вэриан хмыкнул. — Да. Ей в жизни не сладко пришлось, вот и огрызается на всех подряд. Мне потребовалось почти два года, чтобы заслужить её благосклонность. Один раз, чуть пальцев не лишился. Так что если хочешь подружиться, придется рискнуть.

Галли почувствовал, как по спине пробежал холодок, вспомнив острие у шеи.

— Лучше не стоит.

— Умный парень. — Вэриан хлопнул его по плечу. — Хочешь воды? А то после этого пойла всегда чувство песочницы во рту.

Галли кивнул, бросив последний взгляд на Лекси. Интересно, она помнит, что чуть не убила его? Причем, дважды. В этой девчонке было что-то острое — не только нож у пояса, но и сам её взгляд, холодный, как сталь на ветру. Она пугала и манила одновременно, словно пламя в темноте: подойдешь ближе — обожжешься, но оторваться невозможно.

Галли почувствовал, как в груди защемило. Может, дело было в этом чудовищном напитке, от которого голова плыла, а язык становился ватным? Или в Лоуренсе, который неожиданно поднялся за дальним столом, отбрасывая длинную тень? Парень опустил глаза, стараясь не шевелиться, будто от этого зависело, свалится он замертво или нет.

— Сегодня мы вспоминаем тех, кто не вернулся к нам, — голос Лоуренса прозвучал громко, уверенно, но где-то в глубине тона пряталась трещина. — Их храбрость должна стать нам уроком. Мы обязаны помнить их...

— Они бы хотели, чтобы мы за них отомстили!

Голос Лекси разрезал речь, как лезвие. Она не кричала — она бросала слова, точно ножи в мишень.

— Наши слова — пустышка. Мы должны уничтожить ПОРОК, и, может быть, тогда их жертвы будут что-то значить.

Лоуренс взглянул на неё — по-отечески, с трепетом и бессилием. Как будто он уже сто раз пытался её урезонить, но каждый раз его аргументы разбивались о её упрямство. Толпа загудела. Одни подбадривали Лекси, другие шикали. Вэриан, вернувшись с кружкой воды, лукаво улыбнулся и наклонился к Галли:

— Каждый раз одно и то же. Лекси — как заведённая шарманка.

Лоуренс поднял руку, и шум стих.

— Я уже говорил и скажу ещё: мы не отступаем. Мы готовимся. У нас нет ресурсов и знаний, чтобы ударить по ПОРОКу в лоб. Нам нужно время...

Лекси встала. Её чёрные сапоги подняли облачко пыли, когда она резко двинулась к Лоуренсу. Они замерли друг перед другом — он, высокий и грузный, с морщинами усталости вокруг глаз; она, худая, как тростинка, но сжатая в комок ярости. Они не сказали ни слова, только переглядывались, будто вели целый спор одними бровями.

В конце концов, Лекси фыркнула и резко развернулась, растворившись в темноте. Лоуренс смотрел ей вслед, и в его взгляде читалось что-то между досадой и гордостью. Никто из присутствующих даже не удивился.

— Лекси рвётся в бой, — прошептал Вэриан, придвигаясь ближе. — Но Лоуренс запрещает соваться за стену. Говорит, мы ещё не готовы. Пока Сопротивление действует по мелочи — грабит заброшенные базы ПОРОКа, те, что за пределами города.

Галли жадно глотал воду. Рот всё ещё горел, будто в него насыпали раскалённого песка.

— Каждая вылазка даётся тяжело, поэтому Лоуренс медлит. Но Лекси это, конечно, не нравится...

Вэриан продолжал рассказывать, погружая Галли в тонкости жизни Сопротивления. Парень слушал, но половина его мыслей была занята другим. Эти люди... Они не были ни героями, ни бандитами. Они просто выживали — кто-то осторожно, как Лоуренс, кто-то яростно, как Лекси. И теперь он был среди них. Что, чёрт возьми, я здесь делаю? Но ответа не было. Только чья-то тень, уже исчезнувшая в ночи, и странное чувство, будто сегодня произойдет что-то важное. Что-то, что рано или поздно изменит всё.

***
Сон не шёл. Он даже не полз, как раненый солдат. Его просто не было. Галли вглядывался в потолок уже полчаса, под аккомпанемент храпа и тяжёлого дыхания соседей. Металлическая койка скрипела при каждом движении, будто протестуя против его бессонницы. Он переворачивался, считал овец, даже зажмуривался изо всех сил — но мысли, как назойливые мухи, жужжали в голове, не давая погрузиться даже в лёгкую дрёму.

В конце концов, он сдался. Тихими шагами, стараясь не разбудить остальных, Галли выбрался из комнаты. Холодный ночной воздух встретил его, как старый знакомый — резкий, с примесью дыма и чего-то затхлого. Лагерь спал. Почти. У потухающего костра кучка людей лениво перебрасывалась словами, наблюдая, как мотыльки, словно одержимые, кружили вокруг огня. Кто-то курил у стены, выпуская сизые кольца дыма, которые тут же разрывал ветер. Незнакомец с перекошенной улыбкой протянул Галли самокрутку, но парень лишь покачал головой. Ему не хотелось ни курить, ни болтать.

Он пошёл прочь, без цели, просто чтобы двигаться. Ноги сами несли его по узким переулкам, мимо полуразрушенных стен, облупившейся краски, ржавых табличек с забытыми названиями. Он думал о Лабиринте. О друзьях. О том, как чуть не убил их, когда Метаморфоза затуманила его разум. Они живы? Простили бы его, если бы знали, что он жив? Грусть и обида кольнули где-то глубоко внутри. Но больше всего — вина.

И вдруг...

Ш-ш-ш.

Тихий, но чёткий звук, будто камень, сдвинутый с места. Галли замер, насторожив уши. Откуда-то доносились шуршание и скрип. Он медленно повернул голову. В тени стены, в нескольких метрах от него, копошилась фигура. Весьма знакомая девичья фигура — Лекси. Она двигалась быстро, уверенно, будто знала каждый камень, каждую щель. Её руки скользили по поверхности стены, и вдруг — щелчок. Небольшой участок кладки подался, открывая тёмный проём.

Лекси оглянулась — Галли едва успел отпрянуть в тень — и бесшумно исчезла в отверстии. Сердце Галли колотилось так громко, что, казалось, его слышно на весь лагерь. Что она делала? Разум кричал, что лезть туда — плохая идея. Очень плохая. Но ноги уже несли его вперёд.

Темнота. Проём оказался узким, едва достающим до плеч. Галли протиснулся внутрь, и холодная сырость сразу обволокла его. Перед ним был старый водосток — ржавые металлические пластины, покрытые плесенью и чем-то склизким. Силуэт Лекси уже исчез из виду. Галли сделал шаг, всё вокруг скрипело и стонало, но назад пути не было.

Ну и куда ты влип, болван?

Он шагнул вперёд, навстречу неизвестности, каждый раз содрогаясь, когда ботинок с чавкающим звуком погружался во что-то жидкое и вязкое. Сырость проникала сквозь одежду, а в воздухе висел тяжёлый запах затхлости и чего-то гниющего. Пятнадцать футов ползком по узкому тоннелю — и вот, наконец, впереди забрезжил слабый свет.

Галли ускорил шаг, жадно вдыхая свежий воздух, когда выбрался наружу. Его встретил тусклый свет одинокого фонаря, дрожащий в ночи. Проулок был пуст — только тени, скользящие по стенам, да где-то впереди мелькнувший силуэт Лекси. Не раздумывая, он рванул за ней.

Город за стеной оказался неожиданно... обычным. Бетонные тротуары, дорога с потрескавшимся асфальтом, даже чахлые деревца в ржавых решётках. Всё это выглядело так знакомо, так по-человечески, что Галли на мгновение забыл, где он.

И в этот момент справа раздались грубые голоса.

Он очнулся слишком поздно — чья-то сильная рука вцепилась в него и резко дёрнула за мусорные баки. Лекси прижала его к стене, её пальцы сжимали его рот с такой силой, что губы вдавились в зубы. Её глаза в темноте горели, как у разъярённой кошки. Мимо прошли двое мужчин, их басистый смех раскатился по переулку.

— ...снова задержали выплаты...

— ...а ты думал, будет иначе?...

Голоса затихли вдалеке. Лекси отпустила Галли, оттолкнув его так, будто он был заразным.

— Ты серьёзно? — её шёпот резанул по нервам.

Галли застыл.

— Я...

— Закрой рот и не шуми. — Она оскалилась. — И если сдохнешь — я тебя тут же и закопаю.

Прежде чем он успел ответить, она уже исчезла в темноте. Галли последовал за ней, повторяя каждый её шаг, каждую остановку. Они двигались как тени — от одного укрытия к другому, пока не оказались за массивным бетонным зданием. На ржавой табличке у входа красовалась угрожающая надпись: «Посторонним вход запрещён».

Лекси замерла у сетчатого забора, её пальцы быстро ощупывали землю. Галли не решался отвлечь её, хотя его затылок уже сто раз проклял это безумное решение.

— Ага, — наконец выдохнула она, откидывая комья земли.

Галли подошёл ближе и в темноте разглядел люк. Они подняли тяжёлую крышку вместе — странно, но Лекси не оттолкнула его помощь, хотя и смотрела так, будто он был источником всех её проблем.

— Что это? — осмелился спросить Галли.

— Наш проход внутрь. — Её губы плотно сжались, когда крышка люка с глухим стуком упала на землю. — Ты мне, конечно, здесь, как гвоздь в сапоге, но пойдёшь со мной. Побудешь на стреме, если что.

Галли кивнул, заглядывая в тёмную дыру.

— А что там?

— Сточные воды.

— Сточные?

Лекси прищурилась, и на её лице впервые промелькнуло что-то, отдалённо напоминающее усмешку.

— Моча и дерьмо, лабиринтовый. Дерьмо и моча!

Она достала из походной сумки фонарик, встряхнула его, и яркий луч ударил Галли прямо в глаза. Он зажмурился от боли.

— Если не брезгуешь, то за мной.

Канализационный тоннель сжался вокруг них, как горло древнего зверя. Воздух был густым, пропитанным запахом разложения и химической гнили — каждый вдох обжигал лёгкие, словно вдыхал не кислород, а яд. Стены, покрытые чем-то вязким, цеплялись за одежду липкими щупальцами, будто не хотели их отпускать. Лекси двигалась впереди, её фонарь выхватывал из тьмы ржавые трубы, лужи мутной жидкости, в которых отражались их искажённые силуэты — будто тени уже погибших здесь.

Через несколько минут мучительного продвижения Лекси резко остановилась.

— Здесь, — прошептала она, указывая на ещё один люк в потолке.

Галли помог ей поднять тяжёлую крышку. Металл был ледяным и влажным, словно кожа мертвеца, но он стиснул зубы и не издал ни звука. Они выбрались в маленькую комнату, заставленную швабрами, вёдрами и канистрами с едкой химией. Воздух здесь пах хлоркой и сыростью, как в заброшенном морге.

— Подсобка, — бросила Лекси, отряхиваясь. — Рядом душевые. Если услышишь шаги — сразу в укрытие.

​Галли кивнул, но в голове уже крутился вопрос: что это за место?

Они выскользнули в коридор — длинный, безликий, освещённый тусклыми лампами, будто это место давно позабыло, что такое настоящий свет. Стены были выкрашены в блёкло-зелёный цвет, словно болезненная кожа, а плитка скрипела под ногами, стонала от их присутствия.

Лекси шла впереди, её шаги были бесшумными, как у хищника, крадущегося за добычей. Галли продолжал повторять каждое её движение, задерживая дыхание, когда они проходили мимо дверей с табличками: «Лаборатория 3-B», «Кабинет наблюдения», «Стерильная зона». Каждое название звучало как угроза.

Наконец, они остановились у массивной двери с электронным замком — слепым охранником, преграждающим путь к чужим тайнам.

— Стой на стрёме, — коротко бросила Лекси, доставая из сумки отвёртку и тонкий металлический крюк.

Галли встал на пост, прислушиваясь к каждому звуку. Где-то вдалеке капала вода, будто отсчитывая секунды до катастрофы. Сквозь вентиляцию доносился гул механизмов — словно где-то в глубине здания билось огромное металлическое сердце. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Что она искала? Почему так рисковала?

Через пару минут раздался тихий щелчок, и дверь приоткрылась.

— Идём, — она жестом подозвала его.

Комната за дверью была похожа на склеп знаний — стеллажи с папками, коробки с архивами, всё покрыто тонким слоем пыли, будто время здесь текло медленнее. В углу стоял компьютер, его экран погас, но индикатор мигал, словно подмигивая им. Лекси сразу направилась к нему, что-то отчаянно ища в карманах.

— Смотри в оба, — бросила она через плечо, доставая небольшую флешку.

Галли стоял у двери, но его взгляд скользнул по бумагам на ближайшем столе. 

Отчёт об эксперименте «Территория обречённых»
Группа А 
Результаты: положительные 
Рекомендация: начать сбор для сыворотки немедленно

Холодная игла страха прошлась по спине. Неужели это...

— Лекси, что это за место? — он не удержался.

Она резко обернулась, её глаза сверкнули в полумраке.

— Бывшая лаборатория ПОРОКа, заброшена давно, после того, как они отстроили своё главное здание, — прошипела она. — Теперь это информационный центр с архивами и информационными узлами. Короче говоря, здесь все секреты ПОРОКа.

— А мы здесь для того, чтобы...?

Галли старался задавать вопросы аккуратно, чтобы не бесить Лекси.

— Хочу найти информацию про еще одну базу, с которой сюда свозят иммунов. Может, удастся напасть на них раньше, чем они начнут свои эксперименты.

Лекси воткнула флешку в блок, и экран компьютера зажегся. Она стала искать хоть что-то, что было бы похоже на данные о базах и дополнительных исследовательских центрах. Галли, стоя у двери, глядел на монитор, судорожно перебирая костяшками пальцев. Вдруг, девчонка выпрямилась, словно прочитанное на экране ударило её током, а затем радостно выдохнула. Она нашла то, что искала.

Галли заинтересованно подошел ближе, прочитав скан отчета на кране.

— База «Ковчег»... Что это?

Лекси стала перекидывать данные на флешку, объясняя.

— После того, как ты, лабиринтовый, и твои друзья удачно прошли все испытания, люди в черных масках, забрали выживших на «Ковчег», туда, где они якобы будут в безопасности, — шептала она, пока загрузочная полоса мелькала на экране. — Но всё это ложь. Ковчег — это еще одна база ПОРОКа, под маской ангела спасителя. Там они готовят детей для перевозки в главное здание.

Ком подступил к горлу Галли, горячий и колючий, как осколок разбитой надежды. Перед глазами всплыли лица: Ньют с его вечной ухмылкой, Минхо — яростный и несгибаемый, Фрайпан — тихий, но надежный. Они там, в этом проклятом «Ковчеге», даже не подозревают, что их спасение — лишь новая клетка с позолоченными прутьями. Пальцы впились в край стола, оставляя на пыльной поверхности четкие белые полосы — следы его отчаяния.

Скрип. Звук, тонкий как лезвие бритвы, вонзился в сознание, вырвав из пучины тягостных раздумий. Лекси превратилась в статую, только глаза — две горящие молнии  метнулись к выходу. Галли повернул голову, и кровь застыла в жилах.

В дверном проеме, залитом желтым светом тусклой лампы, стоял охранник ПОРОКа. Его глаза выпучились, губы беззвучно шевелились, словно он видел перед собой призраков, а не живых людей. Форма, некогда белоснежная, теперь отдавала желтизной заброшенных лабораторий.

— Вы...

Лекси взорвалась движением. Нож выскользнул из ножен, сверкнув в воздухе холодной молнией, и вонзился в дерево в сантиметре от виска охранника. Тот инстинктивно рванулся вперед — прямо в ловушку. Лекси ударила, оказавшись рядом. Ее кулак врезался в челюсть с хрустом перемалываемых костей. Охранник взвыл, закачался, но за его спиной уже поднималась тень второго.

Галли не думал — он действовал. Тело само рвануло вперед, пальцы вцепились в чужую руку, сжимающую пистолет. Кожа охранника была липкой от пота, мышцы напряглись под его хваткой.

— Отдай!

В ответ — рык и резкий удар коленом в живот. Воздух вырвался из легких со стоном, мир поплыл перед глазами, но пальцы не разжались. Галли держался, слыша рядом глухой удар, стон и тяжелый звук падающего тела. Лекси уже расправилась с первым, когда у него даже не получалось выхватить пистолет.

— Лабиринтовый, держись!

Но второй был сильнее. Резкий рывок — и Галли полетел назад к столу с компьютером, ударившись ребрами о бетонный пол. Боль пронзила тело, раскаленным гвоздем вонзившись в старую рану. В глазах поплыли черные пятна, но сквозь них он видел, как Лекси взлетела на охранника со спины, как ястреб на добычу. Они сцепились в борьбе, кружа по комнате, вырывая друг у друга оружие. Руки охранника сжимали пистолет, пальцы Лекси впивались в его запястья.

— Сука!

И тут выстрел. Галли отполз в сторону. Оглушительный рев, вспышка, искры, разлетающиеся как звезды в кромешной тьме. Пуля пробила монитор, оставив после себя черную дыру, из которой повалил едкий дым. Лекси не дрогнула. Ее рука рванулась к стене, вырвала нож из косяка. Сталь резко вошла в горло с мокрым хлюпом. Охранник захрипел, глаза закатились, руки беспомощно задергались. Лекси выдернула клинок, и тело рухнуло на пол, захлебываясь собственной кровью.

— Ублюдок!

Ее голос звучал хрипло, но четко. Взгляд скользнул по искрящемуся компьютеру, губы сжались в тонкую ниточку разочарования.

— Бежим! Чего развалился!

Галли вскочил, игнорируя боль, кровь, страх. Они рванули к двери, оставляя за спиной трупы, уничтоженные доказательства, правду, которая горела, как последний огонек во тьме. 

***
Побег слился в калейдоскопе обрывистых воспоминаний — резкие толчки адреналина, хриплое дыхание, вырывающееся из пересохшего горла, и холодный металл водостока, въедающийся в ладони. Галли не помнил, как они преодолели последние метры — только внезапную пустоту перед глазами, когда мир сузился до спины Лекси, мелькающей в темноте. Его сердце колотилось с такой силой, что казалось — вот-вот разорвет грудную клетку, а в ушах стоял глухой гул, словно под черепом бушевал океан.

Они вырвались наружу, и холодный ночной воздух обжег легкие. Галли сглотнул ком горечи, ощущая, как пот стекал по спине ледяными ручейками. Лекси уже двигалась, быстрая и точная, как тень, и он, не думая, последовал за ней, помогая завалить вход тяжелой бетонной плитой. Скрип металла о камень прозвучал как скрежет замка, запирающего их прошлое.

И тут — взгляд. Не просто чьи-то глаза. Приговор.

Лоуренс стоял в тени, неподвижный, как статуя. Его черные, бездонные глаза впились в них, словно буравчики, вытягивая наружу страх и вину. Вокруг трещали сверчки, их стрекот напоминал тиканье часов — отсчет последних секунд перед падением гильотины. Галли почувствовал, как подкашивались ноги. Всё. Конец. Но Лоуренс лишь резко кивнул, и они, покорные, поплелись за ним.

Они прошли на третий этаж. Запретную зону. Галли никогда не поднимался сюда, но сейчас ступени под ногами казались особенно неровными, будто поднимались в гору. Каждый шаг отдавался в висках тупой болью. Кабинет Лоуренса был похож на логово — тесное, заставленное оружием, картами и проводами. Воздух пах пылью, порохом и запахом, что казалось, въедался в кожу, как клеймо.

— И что это было?

Голос Лоуренса ударил, как плеть. Обращался он к Лекси, но мурашки побежали именно по спине Галли.

— Я же сказал, что любые вылазки отменяются! Тебе лично сказал, Лекси! Или мои слова для тебя — пустой звук?

Она молчала, но Галли видел — всё в ней кричало. Челюсть сжата до боли, вены на лбу напряглись, а глаза... они горели. Но губы оставались сомкнутыми.

— Еще и новенького за собой уволокла! Решила, раз он не соображает, то можно использовать как пушечное мясо? 

— Он сам увязался за мной! — наконец взорвалась Лекси, выплеснув ярость в одном резком движении. — Скажи спасибо, что не бросила его там! Он чуть не угодил в лапы патрулю!

Галли почувствовал себя лишним, словно застрявшим между чужими молниями. Как в детстве, когда родители друга ругались на кухне, а ты сидел в гостях и не знал, куда деть глаза. Только вот теперь от него самого что-то зависело — и это пугало еще больше.

— Всё шло идеально! — Лекси вскинула подбородок, будто бросая вызов. — Нам не хватило времени! Мы бы справились, просто этот кретин-охранник сломал компьютер, и я не успела перекачать данные!

Лоуренс замер. Его взгляд скользнул с Лекси на Галли, потом обратно — и вдруг что-то щелкнуло в его выражении лица.

— Так вот оно что... — голос стал тише, но от этого только опаснее. — Хотела украсть информацию? Насчет их базы с иммунами?

Лекси кивнула, и ее поза сменилась — плечи расслабились, словно она только что сбросила невидимый груз.

— Попытка зачтена, — Лоуренс шагнул ближе, и Галли невольно напрягся. — Так, что же у вас там произошло?

— Мы перекачивали данные, но охранники нас заметили, — Лекси провела рукой по лицу, оставляя грязную полосу. — У одного была пушка, и БАМ! Сломанный компьютер, потерянная флешка...

Галли вздрогнул. Его пальцы нащупали в кармане что-то маленькое, твердое... Неужели он успел? Пока он соображал, Лоуренс вынес приговор:

— Это нарушение правил, хоть попытка и была хорошая. Неделю помогаешь новенькому освоиться, а за потерю флешки — еще неделю драишь оружейную.

Лекси уже открыла рот, чтобы огрызнуться, но Галли опередил ее. Он шагнул вперед и раскрыл ладонь.

— Вообще-то... мы частично справились.

Флешка блеснула в тусклом свете лампы. Лекси остолбенела.

— Как ты...?

— Когда я упал, выдернул ее в последний момент, — Галли пожал плечами, но внутри все ликовало. — Вряд ли все скачалось, но что-то есть...

Лоуренс улыбнулся — едва заметно, но это была победа. Его рука легла на плечо Галли, тяжелая и значимая, будто печать.

— Молодец, новенький. Быстро соображаешь. — Он подмигнул, потом перевел взгляд на Лекси. — Кажется, у нас новый член отряда. Что скажешь, Лекси?

Галли увидел, как ее пальцы впились в ладони, а губы растянулись в слишком широкой улыбке. Лоуренс был доволен. Лекси — яростна, но заинтригована. А Галли... Он только что понял одну вещь. Он ввязался во что-то большое. И назад дороги не было.