О чём молчат лилии

Сентябрь, 1843.

Пламя-кицунэби чуть вздрогнуло, а хвосты, выпрямились. Он вышел из серебристой дымки в человеческом обличие, расправляя складки лазурного кимоно. Лис, достал из рукава веер с лепестками сакуры и раскрыл его, подходя ближе к унмэи. Хокагэ пару раз лениво обмахнулся и выгнул бровь, ожидая предложения.

Лёгкий ветер заставил огоньки за его спиной задрожать, так же лохматя его волосы, перевязанные голубым плетеным шнуром.

- Ты пальцем меня не тронешь, пока я не дам позволения и более того, ты защитить меня, ценой своей жизни, если понадобится. Говоришь только правду, всегда. - спокойной выложила Юри, поправляя кисэру за поясом.

- Я согласен, если ты приведешь к моей сестре и освободишь её. И конечно же, тоже пообещаешь не трогать меня и говорить правду. - лис заметил, как Юри медленно подняла на него взгляд. - Не надо такое лицо делать. Одно из твоих прозвищ - убийца кицунэ. Не думала же ты, что я соглашусь быть твоей марионеткой?

- Справедливо. - Юри нехотя протянула руку, для заключения договора.

Когда ладони соприкоснулись, то по телу обоих разлилось тепло и на запястьях появились красные линии. Клятва вступила в силу. На этот раз Юри была умнее, заключая сделку на правильных условиях.

- Не смей меня больше трогать. Никогда. - сухо произнесла она, приказным тоном. - Перед тем, как идти в клан Сэкияма, мы закончим дело Сакуры.

Тануки, схватил Юри за локоть и дёрнул в сторону подальше от кицунэ.

- Так просто? Согласилась?

Юри положила свою ладонь на руку парня и заглянула ему в глаза.

- Ты не должен идти со мной.

- Почему? Зачем ты возвращаешься? - игнорируя её слова, продолжал давить Кивара.

- Ко мне приходил Нурарихён, прося о помощи. - вздохнула она, метая ледяной взгляд на Повелителя лазурного озера, стоявшего у дерева. - Он сказал то, чего я боялась сказать вслух. - она закатала рукав, показывая запястье. - эта метка меня пожирает, просто посмотри. Если я сама не приду, то умру, и моя душа будет принадлежать Татсутоши. Я стану его собственностью, навечно страдая в муках.

Тануки безвольно опустил руку, смотря в землю. Он пнул ногой по дереву, кривя губы, тем самым выражая свое недовольство.

- Я убью Татсутоши, а Хокагэ - Повелитель Лазурного озера, один из самых мудрых и сильных ёкаев, чья сила равна силе Повелителя алых гор, умрет защищая меня, благодаря клятве. - Юри покрутила меж пальцами фиолетовый веер с фиолетовым бабочкам, который незаметно достала из рукава. - он кицунэ, но согласись, Татсутоши скорее поверит, что я могла с ума, чем заключила сделку с лисом. Неожиданный ход.

- Ты либо гений, либо ума лишилась. - шепнул Кивара, избегая ее взгляда. - ты мне как сестра. Мать я уже потерял. Не хочу терять и тебя.

Юри промолчала и уткнулась лбом ему в плечо. Тануки не обнял её, зная, что она это не любит, просто слегка коснулся волос, пропуская густые пряди через пальцы.

После недолго молчания, они вернулись на поляну, где Сакура с недоверием посматривала на Хокагэ и полировала катану. Она выглядела сонной, и очень хмурой. Лицо кицунэ оставалось спокойным и открытым, без капли презрения или ненависти.

- Пора выдвигаться.

***

Как только граница была пресечена, все почувствовали окутывающую их мощную энергию. Воздух буквально затрещал.

Юри вспомнила это ощущение, которое навевало воспоминания пятидесятилетней давности и поежилась, почувствовав себя будто не в своей коже. Сакура, сжала рукоять катаны, и не отпускала его, постоянно оглядываясь. Казалось, что только Хокэгу и Кивара ничего не чувствовали, будучи ёкаями и шли спокойным шагом.

Кицунэ шел чуть впереди и мелкие ёкаи завидя его, прятались по кустам, сверкая глазами из тени. Пару раз встретились молодые лисы с одним - двумя хвостами и они, наоборот, увидев Повелитель Лазурного озера, склоняли головы, и ждали пока он не обращал на них внимания, мягко кивая в знак приветствия.

Унмэи бросила на лис острый, как кинжал взгляд, и они прижали уши, убегая куда глаза глядят.

Юри получила звание "истребительницы кицунэ", хотя некоторые звали ее просто лисьей убийцей, но мало кто знал, что она ни разу не забирала жизнь этих ёкаев, лишь поранила один раз и отпустила. Откуда взялись слухи, только богине было известно, но теперь кицунэ обходили её стороной, боясь гнева унмэи.

В глубине души, Юри уже давно понимал, что ненависть к этим существам необоснованная, а слова Хокагэ вообще поставили её в тупик или вернее сказать, открыли глаза на правду?

На самом деле она ненавидела себя и своё существование, но смерть от собственной руки казалось страшной. Юри жила прошлым, все время думая о своих ошибках, которые прожгли дыру в её душе, не давая дышать. Она пыталась помогать жителям деревни у моря, чтобы убедить себя в том, что способна на добро и это действительно делало её на какое-то время удовлетворенной, но это длилось не больше десяти минут.

- Эй, Госп... Юри. - вырвал её из задумчивого состояния Кивара.

Унмэи подняла глаза, снова ощущая воздух и землю под её ногами. Перед ними стояла черная кицунэ, с четырьмя хвостами.

- Рокугацу, как поживаешь? - узнала шестую советницу Юри, подходя чуть вперёд.

Хокагэ, приподнял бровь, возможно узнав в кицунэ кого-то. Его окружила таинственная дымка, из которой он вышел уже огромным лисом, в холке достигая роста Юри. Восемь хвостов, над каждым из которых вспыхнул кицунэби, метались из стороны в сторону. Хокагэ зарычал, осколяя зубы.

Рокугацу тоже зашипела, прижимаясь к земле. Её шерсть встала дыбом, а глаза налились кровью.

Юри сложила руки на груди, наблюдая за ёкаями. Она решила посмотреть, как работает клятва и правда ли кицунэ будет её защищать.

Шестая советница подпрыгнула, кидаясь на унмэи, но в тот же миг, Хокагэ сбил лисицу, прижимая к земле.

- Ты осквернена чужой кровью. - раздался эхом голос Повелителя Лазурного озера. - Именем посланника богини Инари, Повелителя лазурного озера и лисьего короля, я приговариваю тебя к неминуемой смерти.

Шерсть Хокагэ заблестела, будто он светился изнутри, и он вцепился зубами в глотку шестой советнице. Когда лис отошел, то Рокугацу приняла человеческий облик, пытаясь закрыть рану в горле, из которой сочилась кровь. Она перевернулась на бок захлебываясь и посмотрела на кицунэ и унмэи, которая держала ее нити в своих руках. Юри будто бы облили ледяной водой. Рокугацу была той, которой посвящалась месть унмэи.

- Ты сожгла мой дом по приказу Татсутоши. - каким-то неестественным голосом произнесла она.

- Сн.... клят... молю... - пыталась донести мысль она, захлебываясь собственной кровью.

- Освободить? - ухмыльнулась Юри, пропуская серебристую нить в её руке, которая начала тускнеть. – хорошо. - через мгновенье метка на запястье лисицы исчезла - ты не оправишься в Ёми, а затем прямиком в руки Татсутоши, но я наслышана, что оскверненные лисы отправляются на суд к богине Инари, так ведь?

Хокагэ, приподнял бровь и кивнул, удивляясь осведомленности унмэи, хотя на самом деле это была догадка, которая попала прямо в цель.

- Приятного путешествия. - кинула она, когда глаза Рокугацу расширились и она попыталась что-то сказать, но не смогла.

Руки Кицунэ обмякли, а глаза остекленели, смотря прямо на Юри, будто спрашивая, "Почему?"